Главная > Выпуск №35 > Франжоли и Вятка

Франжоли и Вятка

А. М. Молодцов

Тимофей Афанасьевич Франжоли

Брак Андрея Афанасьевича с Евгенией Завадской был революционно-трагедийно бездетным, как у младших дочерей Карла Маркса, но потомство других детей Афанасия Франжоли распространилось от Украины до Дальнего Востока.

Наиболее интересна фигура Тимофея Афанасьевича. Революционная стихия коснулась его меньше других братьев. Если Дмитрий Афанасьевич ещё в 1889–1890 годах привлекался к дознанию с последующим одиночным тюремным заключением за хранение неких стихотворений противоправительственного содержания, после освобождения из которого он был подчинён в Уфе негласному надзору (от него он был освобождён по циркуляру Департамента полиции лишь 12 марта 1903 года), то в жизни Тимофея Франжоли внешне всё обстояло тихо и благополучно. «Одна из отдалённых губерний России», которую ему некогда посулил щедрый одесский градоначальник, стала для него второй родиной. В отличие от Дмитрия, Тимофей вёл оседлую жизнь.

Тимофей Афанасьевич Франжоли с дочерью Ниной (слева)
и внучкой Марианной на коленях Л. Н. Горбуновой (справа). 13 апреля 1911 года

На вятской земле у Т. А. Франжоли и его жены Марии Анисимовны родилось шесть детей: Николай (1880), Владимир (1882), Нина, (1885), Надежда (1888), Виктор (1890) и Людмила (1896). Старшая дочь Людмила, привезённая из Одессы, была жива ещё в середине 1880-х годов, но затем умерла от плеврита, и девочку, рождённую в 1896 году, родители вновь назвали Людмилой (сама Людмила-младшая впоследствии считала себя пятым ребёнком в семье, хотя из выживших детей она была шестой). В октябре 1883 года родился сын Виктор⁶¹, три года спустя умерший⁶². 7 июля 1889 года у Франжоли родился ещё один мальчик, также названный Виктором, ему тоже не суждено было долго прожить. Но третьего сына, родившегося год спустя, родители твёрдо решили назвать тем же самым победным именем⁶³. Вообще всех детей, рождённых в этом браке, было тринадцать⁶⁴.

Переехав в Вятку, Т. А. Франжоли приписался к мещанскому сословию и со временем стал одним из крупнейших торговцев Вятки, чья слава выходила далеко за пределы губернии. В мае 1882 года в услужении у него числилось восемь человек. Кроме кухарок, булочников и приказчиков сюда входили также дворник и няня⁶⁵. Упрочив своё положение, бывший ссыльный помогал вновь прибывшим ссыльным, неимущим студентам, оплачивал обучение в гимназии детей несостоятельных родителей, отправлял передачи политическим ссыльным, находившимся в отдалённых ссылках. В сентябре 1884 года вятский исправник, негласно наблюдавший за заведением Т. А. Франжоли, докладывал вятскому полицмейстеру, что время от времени среди посетителей кондитерской возникают некие прения. Полицейские чиновники отмечали, что целесообразно «негласное, но строгое наблюдение за происходящим в кондитерской Франжоли, в особенности в то время, когда к Франжоли прибывают люди, уже замеченные в политической неблагонадежности»⁶⁶.

Видимо, чтобы снять остатки недоверия к нему у властей, 1 мая 1885 года бывший ссыльный, а ныне цеховой мещанин Т. А. Франжоли обратился к вятскому губернатору с прошением принять его в русское подданство⁶⁷. Полгода спустя, 19 октября 1885 года, он был приведён к присяге на верность русской короне⁶⁸, правда путаница с его подданством ещё сохранялась, и в метрических книгах его продолжали именовать австрийским подданным⁶⁹. Конечно, метрические книги не могут являться надёжным источником для установления подданства либо происхождения того или иного человека. Так, в метрической книге Всесвятской церкви г. Вятки за 1883 год Тимофей Афанасьевич Франжоли курьёзно аттестовался «почётным дворянином», но путаница с австрийским подданством менее всего походит на пустую ошибку или рассеянность священника, и эта путаница, как будет видно дальше, сыграет определённую роль в судьбе одного из его сыновей.

Дела Т. А. Франжоли шли успешно. «Календарь Вятской губернии» на 1890 год сообщал, что к этому времени Т. А. Франжоли был кандидатом в члены Податного присутствия Вятского уезда по негильдейским предприятиям от г. Вятки⁷⁰. Он поддерживал добрые отношения с председателем Вятской уездной земской управы Василием Ивановичем Захаровым. В 1894 году кондитер купил у вятских домовладельцев Спасских двухэтажный дом на углу улиц Царёвской (сейчас – Свободы) и Московской. В этом доме по адресу Московская, 12 была его кондитерская фабрика, тут же разместился и сам кондитер со всеми домочадцами. Писатель В. А. Ситников в разговоре со мной сообщил, что воспитанницы Вятской Мариинской женской гимназии, располагавшейся невдалеке, любили полакомиться в кондитерском заведении Тимофея Франжоли. А мемуарист Б. Г. Сергиев в «Вятских воспоминаниях» так описывал предприятия Т. А. Франжоли и С. О. Якубовского: «Другой кондитерский магазин, несколько меньших размеров, находился на углу Московской и Царевской улиц и принадлежал кондитеру Франжоли. У него было также свое булочное и кондитерское производство. Выделывались самые разнообразные конфеты, главным образом карамель и монпансье. Из булочных изделий здесь славились плюшки. Они делались из мелких завитков теста, густо посыпанных сахаром, тоже очень нежные на вид и на вкус. Из монпансье особенно славились здесь кофейные, представлявшие из себя шарик, слепленный из двух половинок, а также другие конфеты. Товары этих двух кондитерских славились не только в г. Вятке и в Вятской губернии, но и далеко за ее пределами»⁷¹.

Интересно, что бывший революционер, став уважаемым кондитером и обеспеченным предпринимателем, не порвал окончательно с революционными симпатиями юности. Е. Д. Петряев писал, что молодой Максим Горький летом 1894 года после неудачной поездки в Пермь останавливался в Вятке именно у Т. А. Франжоли. Сотрудниками Архива А. М. Горького ИМЛИ АН СССР в личной библиотеке Горького была найдена записка, в которой Алексей Максимович писал: «...Началось с Франжоли. Мой визит к нему в Вятке»⁷². Литературовед Т. Е. Загвоздкина предполагает, что общение писателя с Т. А. Франжоли могло внести коррективы в изначально отрицательное отношение А. М. Горького к пароходовладельцу Т. Ф. Булычёву, которое у писателя сложилось в результате его плавания по Каме. В поздней пьесе «Егор Булычов и другие» главный персонаж изображён несравненно сложнее, многограннее, нежели его реальный вятский прототип-купец в раннем очерке 1895 года в «Самарской газете», где писатель с негодованием отзывался о Тихоне Булычёве как «о безобразном хозяине реки Вятки»⁷³.

Неизбежны были также контакты Т. А. Франжоли с Н. А. Чарушиным, находившимся в Вятке с 1895 года. Как было сказано выше, Николай Чарушин и Андрей Франжоли вместе проходили по процессу 193-х. Чарушин отбывал наказание на Карийской каторге, но до того, как туда прибыл Николай Франжоли, а Владимир Тимофеевич Франжоли позднее редактировал газету, издаваемую в Вятке Н. А. Чарушиным. Кроме Чарушина, Тимофей Афанасьевич поддерживал связи с М. П. Бородиным, поскольку последний был восприемником при крещении его детей⁷⁴. Михаил Павлович Бородин (1854–1911) был известным народническим публицистом и статистиком, отбывшим в своё время якутскую ссылку, где познакомился с американским исследователем сибирской каторги Джорджем Кеннаном. Вместе с Н. А. Чарушиным он состоял членом «Вятского книгоиздательского товарищества», публиковался в «Отечественных записках», «Русских ведомостях», «Вятской речи», был другом П. А. Голубева, корреспондентом В. Г. Короленко, который в глазовской ссылке жил в родительском доме Бородиных. В библиотеке им. А. И. Герцена есть экземпляр книги В. Г. Короленко «В голодный год» с инскриптом М. П. Бородину.

У Тимофея Франжоли нередко находили пристанище и другие оппозиционно настроенные деятели. Старший сын Николай вспоминал, что недовольных царским режимом было много, одни ехали в поисках лучшей участи с востока на запад, другие в обратном направлении, но и те и другие по дороге останавливались у Франжоли. Кондитерская отца была притягательным местом не только для любителей полакомиться плюшками и монпансье, но и местом встречи местных революционеров, находившихся как на легальном, так и нелегальном положении. Для последних, вспоминал Николай Тимофеевич, в укромном месте дома Франжоли под куском не то обоев, не то клеёнки неприметно были спрятаны конспиративные паспорта. Тем не менее, как писал В. А. Любимов, Т. А. Франжоли был всё же капиталистом, в силу этого он занимал весомое место в среде вятского, как бы сейчас сказали, истеблишмента*. Общественное признание заслуг Т. А. Франжоли выразилось в том, что он был избран вятским ремесленным головой и в этом качестве входил в попечительский совет Вятского земского ремесленного училища, в котором обучались его сыновья⁷⁵.

Благополучие Тимофея Афанасьевича Франжоли тем не менее не стоит преувеличивать. Таких роскошных каменных апартаментов, как у его более успешного конкурента, польского кондитера С. О. Якубовского (1843–1913), на Николаевской улице (они находились на расстоянии одного квартала от деревянного дома Франжоли) всё же никогда не было. Кондитерская фабрика Франжоли успешно просуществовала до Первой мировой войны. К этому времени Франжоли была не только фамилией булочника и кондитера Тимофея Афанасьевича, но уже фамилией династии кондитеров, торговой маркой. Хозяева жили как кондитерским производством, так и сдачей помещений своего дома внаём. Так, по воспоминаниям вятского журналиста С. П. Наумова, в доме Франжоли в отдельной квартире жил зубной врач Д. Л. Аронсон. Среди пациентов стоматолога было немало привилегированных, состоятельных и образованных вятчан, у которых врач находился на хорошем счету: «Однажды я направился к зубному врачу. На Московской улице, над кондитерской Франжоли был кабинет дантиста Дона Львовича Аронсона. Я направился в кабинет через парадное крыльцо. Впереди меня прошла невысокая дама в сопровождении девушки. В большой гостиной комнате было много людей. Там была моя учительница по гимназии Елизавета Дмитриевна Абрамова, которая говорила по-французски с уже пожилым человеком с небольшой бородкой. От Абрамовой я узнал, что это Наум Аронсон, знаменитый скульптор, родной брат хозяина квартиры. А невысокая дама с девушкой была губернаторша, княгиня Анна Евграфовна Горчакова. Именно Горчакова помогла дантисту Аронсону получить разрешение на приезд брата в Вятку. Я близко познакомился со скульптором за чайным столом и сопровождал его в прогулках по Вятке и окрестностям. Правитель канцелярии губернатора Шкляев запретил печатать что-либо о посещении скульптором Аронсоном Вятки. Я этот запрет нарушил уже после отъезда скульптора из Вятки»⁷⁶.

В России Наум Львович был известен скульптурными портретами И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого (этот портрет был написан с натуры), В. Ф. Комиссаржевской. Н. Л. Аронсон помогал вятскому скульптору З. Д. Клабуковой⁷⁷. Интересны и многие другие пересечения братьев Аронсонов с Вяткой, непонятно лишь время описываемого С. П. Наумовым эпизода. Одна из газетных заметок 1914 года гласила: «В Вятке, в гостях у брата – зубного врача Аронсона – находится известный скульптор Н. Л. Аронсон, обыкновенно проживающий в Париже»⁷⁸. В следующий раз Наум Аронсон приехал в Вятку в 1915 году. 18 июня газета «Вятская речь» писала, что «в Вятке в течение 10 дней гостил приобретший мировую известность скульптор Наум Львович Аронсон».
Дантист Дон Львович Аронсон, по сведениям А. С. Касанова, с 1899 по 1913 год жил по адресу улица Спасская, 37, а не в доме Франжоли⁷⁹. Однако С. Д. Горчаков с супругой А. Е. Горчаковой покинули Вятку ещё в 1909 году в связи с назначением Сергея Дмитриевича на должность калужского губернатора. Значит, первый непубличный приезд европейского скульптора в Вятку состоялся в 1906–1909 годах, а в это время в доме Франжоли квартировала О. Н. Матвеева – ещё один вятский зубной врач⁸⁰, а Д. Л. Аронсон в 1909 году принимал в доме Макарова⁸¹. Так или иначе, пребывание дантиста Аронсона в доме Франжоли, видимо, было непродолжительным, по переписи 1917 года Дона Львовича в числе квартирантов этого дома не значилось. В 1920-е годы он уже жил в бывшем доме Епифанова, ул. Спасская, 22⁸².

В 1913 году в двух крупнейших вятских кондитерских Якубовского и Франжоли произошли значительные изменения. Умер Станислав Осипович Якубовский, не имевший наследников, однако его фирма сохранила имя своего основателя. Тимофей Афанасьевич Франжоли продолжал здравствовать, тем не менее перед Первой мировой войной его фирма сменила вывеску. Если в начале 1913 года владельцем предприятия значился сам Франжоли, то на рекламе заведения в «Памятной книжке Вятской губернии на 1914 год», вышедшей в конце 1913 года, мы видим имя А. А. Посохина. Вышеозначенный Посохин, владелец буфета в Вятском общественном собрании, постарался максимально продемонстрировать преемственность своего дела с фирмой Франжоли, указав в рекламном объявлении, что предприятие существует с 1880 года. Скорее всего, причиной смены владельца кондитерской фабрики Франжоли были внутрисемейные неурядицы.
26 декабря 1910 года умерла от рака печени Мария Анисимовна Франжоли⁸³. Через два дня её похоронили на Богословском кладбище. Неизвестно, с какого времени вдовый и престарелый кондитер задумался о новом браке, но спустя четыре года, 11 января 1915 года, он повторно женился.

Мария Анисимовна Франжоли.
Фотография М. А. Шкляева, Вятка (?).
(Из архива Л. А. Куличенко (г. Москва),
праправнучки Тимофея Афанасьевича Франжоли)

Второй супругой шестидесятилетнего Тимофея Афанасьевича стала тридцативосьмилетняя крестьянская девица Александра Архиповна Тиминцева⁸⁴, служившая в 1915 году сестрой милосердия в Вятском лазарете Красного Креста⁸⁵. Родом она была из деревни Ашихминской, что в слободе Филейке, ныне это микрорайон перекрёстка кировских улиц Дзержинского и Луганской. Нуждался ли пожилой кондитер в медицинском уходе, и тогда неслучаен был выбор его невесты, или не помышлял он о скорой кончине, а смерть его была непредвиденной? По возрасту Александра Архиповна годилась Тимофею Афанасьевичу в дочери, но ему недолго оставалось радоваться счастьем с медицинская квалификация новой супруги – 6 октября 1915 года Т. А. Франжоли не стало. 7 октября «Вятская речь» писала: «Тимофей Афанасьевич Франжоли тихо скончался после непродолжительной, но тяжелой болезни 6 сего октября в 4 часа пополудни»⁸⁶.

На тот момент ему был 61 год, причиной смерти стала пневмония⁸⁷. На следующий день газета объявила о предстоящей панихиде и погребении Т. А. Франжоли на Богословском кладбище Вятки⁸⁸. 11 октября тело вятского кондитера было с почестями предано земле. Ещё спустя неделю, 16 октября, та же «Вятская речь» информировала читателей, что в городской думе на заседании 14 октября почтена вставанием память скончавшегося Т. А. Франжоли, бывшего гласным Думы⁸⁹.

Дом кондитера перешёл к детям. В «Памятной книжке Вятской губернии» за 1915 и 1916 год Франжоли по-прежнему указывались владельцами собственного дома по улице Царёвской, но без указания инициалов кого-либо из детей. Возникает вопрос, кто были его наследники? Что о них известно?

Кондитерское заведение Тимофея Франжоли.
Киров, середина 1950-х годов

Примечания

61 ГАКО. Ф. 237. Оп. 226. Д. 2. Л. 556 об. – 557.
62 Там же. Д. 149. Л. 433 об. – 434.
63 Там же. Д. 222 а. Л. 120 об. – 121.
64 Шиляева Р. С. Указ. соч. С. 37–40.
65 ГАКО. Ф. 721. Оп. 2. Д. 52. Л. 29.
66 Там же. Ф. 582. Оп. 63. Д. 32. Л. 151.
67 Там же. Л. 166–167 об.
68 Там же. Л. 170–170 об.
69 Там же. Ф. 237. Оп. 226. Д. 149. Л. 433 об. – 434.
70 Список лицам, служащим в Вятской губернии // Календарь Вятской губернии на 1890 год: год 11-й. Вятка, 1889. С. 163.
71 Сергиев Б. Г. Вятские воспоминания (1890–1906) // Герценка : Вятские записки. Киров, 2010. Вып. 18. С. 227.
72 Петряев Е. Д. Максим Горький бывал в Вятке // Кировская правда. 1986. 18 июня. С. 4 ; Энциклопедия земли Вятской... Т. 6. С. 111–112.
73 Егор Булычов и другие. Сцены // Горький А. М. Собрание сочинений. М., 1952. Т. 18: Пьесы, сценарии, инсценировки : 1921–1935. С. 79–132 ; [Горький, А. М.] Очерки и наброски // Самарская газета. 1895. 23 июня (№ 132). С. 3.
74 ГАКО. Ф. 237. Оп. 226. Д. 222 а. Л. 120 об. – 121.
75 Доклад по народному образованию // Журналы Вятского губернского земства XXXIX очередной сессии (с 11–22 декабря 1906 года) и приложения к ним. Вятка, 1907. С. 373.
76 ГАКО. Ф. Р-3702. Оп. 1. Д. 7. Л. 2–3.
77 Николаева Т. К. Аронсоны в Вятке // Герценка : Вятские записки. Киров, 2011. Вып. 20. С. 163.
78 Северное слово : газета. Вятка, 1914. 23 фев. (№ 42). С. 3.
79 Касанов С. А., Суворов С. Л. Пешком по Вятке : авторский путеводитель. Киров, 2017. С. 109.
80 Вятский вестник : газета. Вятка, 1907. № 263. С. 1.
81 Списки владельцев торговых и промышленных предприятий // ГАКО. Ф. 628. Оп. 21. Д. 1. Л. 34 об.
82 Николаева Т. К. Указ. соч. С. 173–174.
83 ГАКО. Ф. 237. Оп. 226. Д. 1317. Л. 663 об. – 664.
84 Там же. Д. 1361. Л. 131 об. – 132.
85 Список сестёр милосердия Российского общества Красного Креста, назначенных для ухода за ранеными и больными воинами в лечебные учреждения Красного Креста, военного ведомства, общественных организаций и частных лиц: составлен по сведениям, имеющимся в Канцелярии Главного управления Российского общества Красного Креста к 1-му августа 1915 года. Пг., 1915. С. 86.
86 Вятская речь. 1915. 7 окт. (№ 212). С. 3.
87 ГАКО. Ф. 237. Оп. 226. Д. 1361. Л. 144 об. – 145.
88 Вятская речь. 1915. 8 окт. (№ 213). С. 2.
89 Там же. 1915. 16 окт. (№ 220). С. 2.

* Истеблишмент (от англ. establishment) – власть имущие, правящие круги, политическая элита.