Версия для слабовидящихПо старой Вятке
Экскурсии по гор. Вятке для ознакомления с его историей*
П. Н. Луппов
Введение / Экскурсия первая / Посад / Вторая экскурсия / Общие выводы из двух экскурсий
По старой Вятке
II. Вторая экскурсия
Целью второй экскурсии является обозрение той части г. Вятки, которая расположена к югу от оврага Засоры и является более молодой по сравнению с первой частью (осмотренной нами во время первой экскурсии). Начинать ее всего лучше также от р. Вятки, именно от того места, где берег этой реки образует угол с правой стороной оврага Засорой.
Здесь во второй половине XVI века находилось городское кладбище с деревянною церковью; с юга и запада к нему примыкали земли окрестных деревень.
В 1580 г. на месте кладбища был устроен мужской монастырь уроженцем Северного (Архангельского) края монахом Трифоном. Последний и управлял основанной им обителью в течение 21 года, пока не был устранен (царем Борисом Годуновым) от монастыря, по-видимому, за связь его с московскими боярами Романовыми, которых царь Борис подверг опале, как возможных претендентов на царский престол.
Монастырь этот очень скоро сделался крупнейшим земельным собственником в Вятском крае, сосредоточив в своем вотчинном владении земли с деревнями не только около г. Вятки, но и в отдаленных от него местах – в уездах: Вятском, Слободском, Котельническом, Нолинском и даже в Малмыжском. В 1764 году – ко времени отобрания от монастырей и архиерейских домов земель за Трифоновым монастырем числилось крестьян до 23859 душ мужского пола или приблизительно около 47½ тысяч чел. обоего пола. По числу своих владений монастырь занимал шестое место среди феодальных вотчинников России. В отношении крестьян, поселившихся на монастырских землях, монастырь держался довольно суровых мер – вплоть до «беспощадного бития неповинующихся крестьян бадогами». Начатая при основателе монастыря и продолжавшаяся полтораста лет при его преемниках (до 1764 г.) эксплоатация монастырских крестьян (в виде собирания с крестьян оброков и разных натуральных сборов, а также в обременении их работами на монастырь) была источником постоянной борьбы этих крестьян с монастырским управлением, которая подавлялась суровыми до жестокости мерами как самого монастыря, так и местных административных властей, а равно и московского правительства, к которому иногда обращались с жалобами монастырские крестьяне. На извлекаемые от эксплоатации крестьян средства монастырь обзаводился богатыми по тому времени монастырскими постройками (церквей, палат для житья монахов и др. хозяйственных зданий), которые много раз делались жертвой пожаров, довольно обычных в старой Вятке; часть собираемых средств растекалась на бражничество монастырской братии; на эти же средства, начиная с конца XVII века, постепенно воздвигались и те каменные здания и окружающие монастырь стены, которые мы видим в настоящее время.
Во второй половине XVIII века до 1795 г. в зданиях монастыря помещалась славяно-греко-латинская школа, обучавшая в своих стенах детей главным образом духовенства всего Вятского, Пермского и даже Уфимского края и бывшая до 1786 г. единственным во всем Вятском крае учебным заведением с повышенным курсом. Здесь до 1742 г. учился К. И. Щепин, который потом заканчивал свое образование в медицинских школах Западной Европы (во Флоренции, Лейдене и Париже), где и получил степень доктора медицины и ботаники; редкий в свое время знаток естественных наук, знакомец известного естествоиспытателя Линнея, любимец Ломоносова, он во время своих путешествий по Западной Европе собрал превосходный гербарий и богатую библиотеку, которые потом им были подарены Московскому университету; в этой же школе обучался Ефремов Ф. С., автор выдержавшей несколько изданий книги «Девятилетнее странствование и приключения в Хиве, Бухаре, Персии и Индии унтер-офицера Ефремова»; по окончании странствования он состоял на службе в комиссии иностранных дел на должности переводчика с восточных языков. В 1765–1773 гг. эту школу проходил экономический крестьянин Вобловицкой волости Слободского уезда Е. И. Костров, который потом, по окончании курса в Московском университете, получил широкую известность своими одами и лирическими произведениями, печатавшимися в различных периодических изданиях того времени, а также переводами поэтических произведений греческих (напр., Илиады) и латинских (например Апулея). Костровским переводом Апулея увлекался А. С. Пушкин, о чем он сам свидетельствует в Евгении Онегине (глава 3). Тот же А. С. Пушкин в одной из своих статей замечает, что «Ломоносов, Херасков, Державин и Костров успели уже обработать наш стихотворный язык».
В другой раз, говоря о печальной судьбе писателей, Пушкин пишет:
Родился наг и наг вступает в гроб Руссо;
Камоэнс с нищими постелю разделяет;
Костров на чердаке безвестно умирает;
Руками чуждыми могиле предан он.
Их жизнь – ряд горестей, гремяща слава –
сон.
По смерти Кострова в 1796 г. во многих русских журналах появились стихотворения, посвященные ему. Приведем одно из них:
Для вечной славы муз, потомству для
примера.
В России захотел Гомера возродить;
Но Аполлон, боясь, Гомеру досадить
Через подобный дар ему певца другова,
Мгновенно жизнь пресек бессмертного
Кострова.
В вятской же школе обучался в 1780 годах В. Я. Колокольников, автор перевода «Сокращенной истории философии от начала мира до настоящих дней» (М. 1785). Получив потом медицинское образование за границей (в Лейденском университете), Колокольников во время французской революции, при возвращении в Россию, был арестован вследствие собственноручного приказа Екатерины II и заточен в Петропавловскую крепость за свою связь с масонскими ложами, а отсюда переведен в секретную больницу, где и скончался10.
Из славяно-латинской школы также вышел в 1780 годах первый историк Вятского края Вештомов, написавший в 1806 и 1807 гг. «Историю вятчан», изданную полностью лишь в 1906 г.
В 1850 годах в стенах монастыря проживал Красовский, преподаватель семинарии, родоначальник либерального движения среди вятских семинаристов, основатель в Вятке первой частной библиотеки, в которой можно было найти все либеральные книжные новинки того времени; в 1863 г. он был подвергнут тюремному заключению по делу об участии в заговоре «для произведения вооруженного восстания с целью ниспровергнуть существующее в России государственное устройство».
На существовавшем при монастыре кладбище, между прочим, погребен второй вятский историк А. С. Верещагин (ум. в 1909 г.), автор многих печатных работ по местной истории, собиратель и издатель первоисточников по этой истории.
Здесь же погребен (в 1917 г.) русский философ М. И. Каринский, критик философских работ Канта и Милля по вопросам теории познания, автор сочинений: «Классификация выводов» (1880), «Об истинах самоочевидных» (1843), «Разногласие в школе нового эмпиризма по вопросу об истинах самоочевидных» (1914).
После Октябрьской революции монастырь упразднен. Здесь теперь помещается совпартшкола, в которой обучается рабочая и крестьянская молодежь Вятского края, а в здании бывшего собора сосредоточены некоторые архивные фонды б. Вятской губернии. Здесь находится и архив бывшего монастыря; что касается рукописных и старопечатных книг, находившихся в библиотеке монастыря, то они сосредоточены в публичной библиотеке им. Герцена, куда они еще в 1918 и 1919 г. были перевезены по распоряжению Совета библиотеки архивариусом исторического архива этой библиотеки И. М. Осокиным.
Выйдя со двора бывшего монастыря на ул. Урицкого, мы очутимся на территории, на которой монастырь в XVII и нач. XVIII в. поселял крестьян, связанных с монастырем обязательными работами для хозяйственных нужд его (плотников, слесарей, конюхов и проч.). Так постепенно образовалась по берегу оврага слободка, которая получила название «Большой Кикиморской слободки», к юго-востоку от нее, на берегу р. Вятки, в XVII же в. образовалась вторая монастырская слободка, называвшаяся «Малой Кикиморкой». Дойдя (по ул. Молодой гвардии) до берега р. Вятки (где была расположена эта слободка), мы налево по склону горы увидим ряд домов так называемой «Инвалидной слободки», возникшей здесь в XVIII в. после отобрания у монастыря (в 1763 г.) земельных имуществ. Лишившись постоянного источника (вотчинных доходов), монастырь выселил из двора своего инвалидов, которых он содержал до этого времени, выполняя указ Петра I. Дома бывших инвалидов составили Инвалидную слободку.
Внизу, у подножия Кикиморской горы, в конце XVII в. (к 1678 г.) возникла еще небольшая слободка, занесенная в переписную книгу помянутого года в колич. 12 дворов. С берега реки перед нами откроется вид на довольно обширное пространство между р. Хлыновкой и р. Вяткой, которое в XVI–XVIII вв. было «градским лугом»; находившиеся тогда на лугу небольшие озерки принадлежали Трифонову монастырю, который извлекал из них рыбу для своего обихода.
Весенними разливами р. Вятки луг постепенно засыпался песком; два озерка, соединявшиеся в XVIII в. с р. Хлыновкой, были размыты и в XIX в. превратились в «прорву», которая теперь по летам уже почти высыхает. Ниже этой прорвы на бывшем градском лугу, в 1901 г. по инициативе министерства земледелия был устроен лесопильный завод для строительных нужд г. Вятки (тогда, между прочим, строилось сельскохозяйственное училище). После Октябрьской революции завод был расширен и получил новое назначение – работать для внешнего экспорта. В настоящее время в нем до 500 рабочих, не считая сезонных рабочих. Вырабатывается продукция на сумму до 2500000 р. Хотя завод был основан ранее Пастуховского лесопильного завода, начавшего работать уже во время революции, но так как уступает последнему по своим размерам и количеству вырабатываемой продукции, то был назван вторым лесопильным заводом.
С берега реки пройдем по ул. Водопроводной до улицы Коммунистической; почти у конца первой улицы мы увидим дом Мышкина, в котором 18 декабря 1905 г. местные социал-революционеры, хотевшие устроить в Вятке вооруженное восстание для поддержки общерусского вооруженного восстания, отстреливались от вятской военной команды; многочисленные следы пуль в наружной стене фасада этого дома сохранились и до настоящего времени. Из этого дома участники восстания были отправлены в тюрьму. В 1906 г. суд приговорил их к 5 годам тюремного заключения. После революции на доме прибита металлическая дощечка с краткой записью об этом событии.
Отсюда по ул. Коммунистической, которая (еще раз напомним) была пограничной чертой города до 1812 г., выйдем на городскую площадь, по плану 1812 г. отведенную под хлебную торговлю взамен прежней хлебной площади, назначенной планом 1784 г., которую мы видели в первую экскурсию.
Обширность новой площади (по сравнению с площадью 1784 г.) свидетельствует нам о значительном росте торгового капитала Вятки за небольшой промежуток времени (1784–1812 гг.). Этому росту способствовала отпускная торговля (хлебом и сырьем), которую в это время вятское купечество вело с Архангельским портом. Особенно усилились барыши вятского купечества во время континентальной блокады (системы), установленной Наполеоном I во всей Европе в отношении Англии. Вытесненные этой блокадой с западно-европейских рынков, английские торговцы под американским флагом устремились к Белому морю, причем вследствие незаконного характера своей торговли должны были переплачивать на товаре, чем вятские купцы и пользовались, наживая иногда рубль на рубль.
Отсюда становится понятным, почему, как только была отведена в 1812 г. новая торговая хлебная площадь, по сторонам ее или вблизи нее вятскими купцами были быстро понастроены каменные дома с амбарами (для ссыпки скупаемого хлеба).
Новая хлебная площадь начала свою работу в довольно счастливый для вятских торговцев период, так как неурожаи в Западной Европе с 1812 по 1820 г. поддерживали в Архангельске большой спрос на русский хлеб, в сбыте которого принимали участие и вятские купцы; по этой же причине оживление в хлебной торговле здесь происходило с 1839 г. до конца следующего десятилетия.
После открытия (в 1860 гг.) пароходства по р. Вятке, хлеб, скупаемый вятскими торговцами, между прочим, и на вятской торговой площади, стал отправляться через Рыбинск к балтийским портам, а проведение в 1899 г. Пермь-Котласской жел.-дорожной линии и в 1906 г. Северной железной дороги значительно облегчило доступ вятского хлеба и к Северному, и к Балтийскому морям для дальнейшего отправления за границу.
На хлебной торговой площади, называвшейся и тогда, как и ныне, «верхним рынком», в отличие от более древнего нижнего, в XIX в. сосредоточилась торговля и продукцией местной кустарной промышленности, которая с давних времен постепенно развивалась в двух ближайших к Вятке уездах (Вятском и Орловском): стулья, комоды, сани или телеги, сундуки не окрашенные или обитые мороженой жестью, детские санки, кадки, деревянные ведра, лохани, и пр. – все это в изобилии стекалось на торговую площадь на еженедельных базарах в XVIII и нач. XIX в. по воскресениям и четвергам, а в конце XIX в. по вторникам и субботам. На эту же площадь была перенесена и конная ярмарка, установленная в Вятке еще в XVII в. и называвшаяся Семеновской. К этой ярмарке, продолжавшейся несколько дней (с 1853 г. 12 дней: с 28 августа по 9 сентября), устраивались здесь временные деревянные балаганы (прежние харчевые шалаши), в которых за умеренную плату можно было получить разного рода снедь (вятские пельмени, блины, пироги и проч.). В конце XIX в. упоминавшийся уже выше при проведении первой экскурсии Январько устраивал здесь кукольный театр, в котором представлял неизменного «Петрушку», известного в России чуть ли не с XVII века.
В центре торговой площади в течение двадцати пяти лет (1839–1864) строился Александровский собор по проекту жившего в вятской ссылке художника архитектора А. Л. Витберга). В конце XIX в. около собора был устроен небольшой сквер11.
Направляясь по восточной стороне площади, мы увидим ряд каменных зданий, выстроенных в 1830 г. для мужского духовного училища, в котором обучались (в 1830–1917 гг.) дети духовенства ближайших к Вятке уездов. В старое время обучение здесь состояло главным образом в порке детей розгами. Здесь была бурса, которая жестокостью отношения училищной администрации и учителей к детям, пожалуй, превосходила известную в русской литературе бурсу Помяловского, о чем нам свидетельствует С. И. Сычугов, учившийся в этой школе (1850–1854 гг.) и впоследствии окончивший Московский университет и служивший врачом в разных земствах12. В 1860-х годах, когда под влиянием общего просветительного движения в России жестокости бурсы начали смягчаться, в этом училище учились уроженцы с. Рябова, Вятского уезда, два брата Васнецовы (В. М. и А. М.), известные потом русские художники, произведения которых имеются в художественных государственных хранилищах Москвы и Ленинграда. Имеется несколько картин и в Вятском музее искусства и старины. Здесь же учились в XX веке братья Поповы, один из которых (Ив. Попов) в первое время после Октябрьской революции играл видную роль в Вятке в рядах коммунистической партии.
На должности смотрителей этого училища во второй половине XIX в. были три лица, оставившие после себя печатные труды по местной истории: Г. А. Никитников, упоминавшийся уже А. С. Верещагин и И. М. Осокин.
Ныне в зданиях этого училища помещается рабфак им. Степана Халтурина, состоящий при Вятском пединституте, ставящий своей целью подготовление детей рабочих и колхозников к поступлению в педагогический институт. Рабфак имеет два отделения – дневное с трехгодичным курсом и вечернее с четырехгодичным курсом; на дневном в текущем году обучается 178 чел. (в т. ч. 81 жен.), на вечернем – 301 чел. (в т. ч. 136 жен.). В 1933 г. окончило курс на дневном 53 чел., на вечернем – 40 чел.
Пройдя здание рабфака, выйдем опять на берег р. Вятки посмотреть здание вятского водопровода, который с 1900 г. снабжает Вятку водой из находящихся в горе источников, чем освободил вятичей от необходимости ходить на реку Вятку за речной водой или покупать ее из грязных антигигиенических бочек, развозимых водовозами по обывательским домам за известную плату с ведра. Из этого водопровода идут по городу водопроводные трубы, общее протяжение которых в 1933 г. равнялось 46,5 км; к водопроводу присоединены до 30 % городских домов, остальные водой пользуются из общегородских будок.
С берега реки мы увидим за рекой Хлыновкой или Хлыновицей (как она называлась в старину) одно из древних сел Вятского края Хлыновское, существовавшее уже в XVII веке.
От водопровода возвратимся на торговую площадь и направимся по южной стороне ее; перейдя выходящую на площадь улицу, известную прежде среди местных обывателей под именем Овечкиной горы, мы подойдем к каменному дому, выстроенному хлебным торговцем Прозоровым и подаренному последним в 1870-х годах епархиальному женскому училищу. В главном здании поместилась часть этого училища, а стоящие на дворе каменные конюшни переделаны были под ученическую больницу. После Октябрьской революции в главном здании поместился педтехникум, подготовляющий к педагогической работе в сельских школах I ступени, а в бывшей больнице устроены ныне квартиры.
Проходящая возле здания педтехникума улица (В. И. Ленина) выходит на старую Казанскую дорогу, которая в XVII в. проходила по Березовскому стану через административный центр этого стана – с. Кстинино13, одно из древнейших русских поселений Вятского края. В начале XVII в. эта Казанская дорога была обсажена березками, а в 1800 г. по ней была проведена, как уже упоминалось в предыдущую экскурсию, первая в Вятке телеграфная линия, соединявшая Вятку с Казанью, а через нее и со всей остальной Россией.
В стоящем против педтехникума каменном доме, принадлежавшем купцу Репину, в 1863 г. было открыто второе в Вятке женское учебное заведение повышенного типа – епархиальное женское училище, в котором обучались главным образом дочери духовенства обширной Вятской епархии (в количестве до 500 чел. ежегодно). Первоначально не особенно значительный по своим размерам репинский дом постепенно расширялся путем пристроек к нему и превратился в то громадное здание, которое мы видим сейчас. Окончившие в училище курс воспитанницы поступали обычно в учительницы сельских начальных школ, земских и церковно-приходских (число последних стало особенно увеличиваться в Вятской губ. в эпоху реакции, начиная с Александра III).
Тщательно оберегаемое местным начальством, при содействии начальницы и классных дам, от сношения с внешним миром это закрытое (с интернатом) учебное заведение не сбереглось, однако, от современных революционных влияний. В конце 1860-х гг. одна из классных дам этого училища А. Д. Кувшинская, находившаяся под влиянием студентов, приезжавших в Вятку на каникулы, организовала из воспитанниц старших классов кружок для чтения книг, который скоро приобретает революционно-народнический уклон, отчасти под влиянием землевольца В. Ф. Трощанского, высланного в Вятку в 1870 г. Результатом кружковой работы было стремление учениц вырваться из домашней мещанской среды для дальнейшего образования или даже прямо для революционной работы. Одна из них по окончании курса тайно от родителей бежит в Петербург; другую (Чемоданову) после неудачной попытки к бегству в 1872 г. увез в Петербург чайковец Синегуб, повенчавшийся с ней фиктивным браком; из столицы оба они направились на пропаганду среди крестьян Тверской губ., а затем, вернувшись в Петербург, повели пропаганду среди рабочих, за что оба подверглись тюремному заключению; после известного судебного процесса 193-х Чемоданова добровольно отправляется в Сибирь со своим мужем (Синегубом), приговоренным по этому процессу к каторжным работам; третья участница кружка (Красовская) также отправляется на революционную работу в СПб, но попадает в тюрьму, в которой и умирает; четвертая участница кружка А. В. Якимова по окончании курса училища поступает в народные учительницы в с. Камешницкое, Орловского уезда, через два года за пропаганду среди населения попадает (в 1875 г.) в вятскую тюрьму, из которой через год пересылается в сопровождении жандарма в С.-Петербург в Петропавловскую крепость, отсюда в январе 1878 г. освобождается на поруки, судится по процессу 193-х, в мае 1879 г. вступает в партию «Земля и воля» в группу «свобода или смерть», принимает участие в ряде покушений на Александра II: зимой 1879–1880 гг. готовит динамит для взрыва царской столовой Степаном Халтуриным, весной 1880 г. участвует в подготовлении цареубийства в Одессе, а в 1880–1881 гг. в устройстве подкопа на Садовой улице в Петербурге, за что приговаривается к смертной казни, замененной потом бессрочной каторгой, от которой она освобождается благодаря революции 1905 года14.
В 1874 г. из Вятского епархиального училища скрывалась еще одна воспитанница вторая Чемоданова (сестра предыдущей); отдавшись революционной работе, она в 1888 г. была арестована в Харькове в квартире лиц, принадлежащих к тайному обществу, где при этом были обнаружены: подпольная типография, фальшивые паспорта, печати, а равно принадлежности для изготовления их и разные нелегальные издания. Результатом этого была ссылка Чемодановой по приговору суда на поселение в отдаленные места Сибири.
В дальнейшем, под влиянием принятых местным начальством мер, революционное брожение в епархиальном училище уже замирает.
После Октябрьской революции в главном здании училища помещается (с 1926 г.) Вятский педагогический институт им. В. И. Ленина, подготовляющий квалифицированных работников для школ повышенного типа. Здесь же помещается научно-исследовательский институт краеведения, открытый в Вятке после Октябрьской революции (в 1922 г.) для ведения научно-исследовательской работы в крае.
В пединституте в 1932/33 уч. году обучалось: в дневном пединституте 525 чел., вечернем 160 чел.; заочным обучением при том же институте пользовалось 401 чел., а всего 1086 чел.
Недалеко от зданий пединститута, по ул. Ленина, мы увидим каменный двухэтажный дом (№ 107), в котором в конце 1830-х и начале 1840-х годов проживал художник-архитектор А. Л. Витберг, сосланный в Вятку в 1835 г. Николаем I в связи с постройкой Витбергом в Москве храма в память войны 1812 г. Живя в этом доме, он руководил начавшейся в 1839 г. постройкой Александровского собора, проекты и чертежи которого были составлены им же.
Направляясь далее по ул. Ленина, мы пересечем самую широкую в Вятке улицу – ул. Воровского, которая до революции называлась Семеновской, очевидно, в воспоминание о находившейся здесь Семеновской пустоши, в XVI веке состоявшей во владении вятских наместников, а по упразднении их переданной (в конце XVI же века) Трифонову монастырю. Новое революционное название эта улица получила в честь В. В. Воровского, жившего в вятской ссылке в 1898–1900 гг., после Октябрьской революции бывшего полпредом в Риме и зверски убитого (в 1923 г.) фашистом Конради в швейцарском городе Лозанне.
Недалеко от угла улиц Ленина и Воровского мы видим дом (ныне № 99) во дворе, где до революции помещалось коммерческое училище, основанное после 1905 г. и впервые в Вятке осуществившее принцип совместного обучения мальчиков и девочек в средней школе. Встреченное сначала с большим недоверием консервативной частью вятского общества, оно скоро завоевало себе симпатии, каковыми и пользовалось до конца своего существования. После 1925 г. старшие классы его были преобразованы в промышленно-экономический техникум, а младшие классы образовали школу-семилетку имени Красина, которая слилась потом со школой Герцена. Ныне в здании б. коммерческого училища помещается кожполитехникум, в котором обучается свыше 200 человек.
Проходя через Коммунистическую улицу, мы на левой стороне ее увидим деревянное здание, в котором помещалась в течение некоторого времени типография, основанная упоминавшимся уже выше А. А. Красовским, насадителем либерального движения в семинарии в второй половине 1850-х годов.
В следующем квартале на ул. Ленина стоит небольшой (в три окна на улицу) деревянный дом, в котором во время своей ссылки (1848–1855 г.) проживал М. Е. Салтыков-Щедрин, известный впоследствии писатель сатирик; несомненно, здесь он обдумывал и начал писать свои «Губернские очерки», в которых он отобразил свои впечатления от жизни высшего вятского общества, чем в свое время он так огорчил это общество. На доме прибита медная доска с надписью о пребывании в нем крутогорского сатирика.
В этой части улицы Ленина 22 окт. 1905 г. черносотенная толпа, проходившая с патриотической манифестацией с ул. Карла Маркса через ул. Воровского, встретив аптекарского ученика Катаева и заподозрив в нем «политика», погналась за ним, и когда он скрылся в аптеку Канцельсона (там, где теперь аптека бывш. Бермана), то разгромила эту аптеку и, вытащив из нее Катаева, тут же убила его. Это была одна из жертв черносотенного погрома в этот день.
На правой стороне улицы Ленина (уг. ул. Молодой гвардии) находится красное здание оригинальной архитектуры, построенное пароходовладельцем Булычевым и пожертвованное им в пользу инвалидов империалистической войны. Ныне здесь помещается ГПУ.
Отсюда направимся снова на площадь и пройдем по северной ее стороне.
Напротив дома Салтыкова-Щедрина, во дворе, до революции находилась старообрядческая молельня, объединявшая всех старообрядцев (беспоповцев) г. Вятки, к числу которых в конце XIX в. принадлежали богатые вятские купцы Лаптевы, владевшие в Вятке торговыми лавками и кожевенным заводом. Построена она была в начале 1900-х годов, а до этого времени помещалась в доме Лаптева, стоявшем рядом с домом, в котором проживал Салтыков-Щедрин.
На углу торговой площади и ул. Большевиков в каменном двухэтажном доме, принадлежавшем купцу Гусеву, в 1837 г. была устроена под руководством бывшего в то время в ссылке А. И. Герцена первая в Вятском крае выставка сельскохозяйственных и кустарных произведений Вятской губ. В числе экспонатов этой выставки, между прочим, находились изделия из так называемого капа и корешка (наростов на березе), составлявшие оригинальную особенность Вятки как в то, так и в последующее время – курительные трубки, табакерки, шкатулки, станок для карандаша и даже карманные деревянные часы, оцененные их устроителем (вятским мещанином Бронниковым) в 25 руб.
По экспонатам первой вятской выставки А. И. Герцену пришлось давать объяснения посетившим выставку в мае 1837 г. царскому наследнику Николая I (будущему царю Александру II) и сопровождавшим его воспитателю поэту В. А. Жуковскому и К. И. Арсеньеву (статистику, историку и географу). Объяснения эти помогли Герцену при содействии Жуковского освободиться от вятской ссылки и переехать поближе к Москве (именно в г. Владимир). Дом Гусева впоследствии служил помещением вятской губернской почтово-телеграфной конторы.
Повернув отсюда на улицу Большевиков (бывшую Казанскую) и дойдя до пересечения этой улицы с ул. Молодой гвардии, мы увидим (направо) старинное каменное здание (б. купца Толмачева), выстроенное еще, повидимому, до утверждения плана 1784 г., а потому оказавшееся в некотором несоответствии с этим планом. После 1831 г. в нем помещалась городская богадельня, ныне там помещается амбулатория для туберкулезных больных.
Напротив этого здания, по улице Молодой гвардии, находится каменное здание бывш. владельца спичечной фабрики Сапожникова, ныне принадлежащее Вятскому архивному бюро. Здесь сосредоточены архивные материалы послереволюционного периода по Вятской губернии.
Если экскурсия производится в служебные часы, то полезно было бы зайти сюда и познакомиться с организацией охраны архивных фондов в настоящее время.
Рядом с зданием архивного бюро (по ул. Молодой гвардии) находится здание, в котором после Февральской революции поместилась третья в Вятке женская гимназия, эвакуированная сюда из Риги во время империалистической войны; в 1918 г. она преобразована в советскую школу 1 и 2-й ступени. После смерти известного писателя В. Г. Короленко (1921 г.) этой школе было присвоено его имя в воспоминание о его ссылке в Вятский край (в 1879–1880 гг.), окончившейся для него заключением в вятской тюрьме, и об его участии в известном судебном процессе мултанских удмуртов (1892–1896 г.); благодаря его участию с этих удмуртов было снято подстроенное судебными властями и вятской администрацией клеветническое обвинение этих удмуртов в совершении человеческого жертвоприношения15.
Проходя отсюда по улице Большевиков к оврагу Засоре, мы на левой стороне улицы увидим двухэтажный каменный дом, в котором более двух лет проживал во время своей вятской ссылки А. И. Герцен вместе с другим изгнанником Николая I художником-архитектором А. Л. Витбергом. Здесь он писал свои повести и рассказы, из которых многие были потом утрачены в рукописи; здесь он писал монографию о Вятской губернии, небольшой отрывок которой (под заглавием «Вотяки и черемисы») был напечатан в «Вятских губернских ведомостях» в первый же год (1838) после его отъезда из Вятки во Владимир. Здесь он написал статью о своем друге, сотоварище по ссылке А. Л. Витберге (i maestri), которая Герцену казалась несравненно выше всего, писанного им до того времени.
Отсюда направимся к каменному двухэтажному дому, стоящему на правом углу ул. Большевиков и Набережной оврага. Здесь до Октябрьской революции помещалось городское полицейское управление, руководимое полицеймейстером и ведавшее внешней охраной губернского города и надзором за «нравственностью и политической благонадежностью» вятского обывателя. С этим управлением приходилось иметь дело политическим ссыльным, которых царское правительство до революции 1917 г. в изобилии направляло в вятскую ссылку в наказание за революционную работу или даже просто за неблагонадежный образ мыслей. Одни из них, проживающие в Вятке, находились под постоянным надзором полицеймейстера; других, по поручению губернатора, он отправлял из Вятки в уездные города и селения Вятской губернии, назначавшиеся им под постоянное местожительство во время ссылки. Отзывы и рапорты полицеймейстера губернатору нередко служили началом новых злоключений политических ссыльных. Находящийся невдалеке от полицейского управления мост (через овраг Засору), устроенный в конце XVIII века, до революции назывался полицейским.
На этом можно закончить вторую экскурсию, познакомившую нас с новейшей частью города Вятки. За дальностью расстояния мы не дошли до южной окраины города и не видели вокзала Вятки II и Северной железной дороги, соединившей в 1906 г. город с культурными центрами России (Москвой и Ленинградом) и повлиявшей на изменение общей физиономии города. Но с общими размерами территории этой части города можно познакомиться при помощи городского плана, составленного в первые годы после революции, а на вокзале Вятки II каждый из участников экскурсии, несомненно, неоднократно бывал.
Введение / Экскурсия первая / Посад / Вторая экскурсия / Общие выводы из двух экскурсий
В нашем альманахе мы приводим текст в полном виде, без сокращений. В 2002 г. эта работа П. Н. Луппова с некоторыми сокращениями была опубликована в книге В. А. Бердинских «История города Вятки : очерки» (Киров, 2002. С. 264–315).
10 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XV, стр. 725. Лопухин А. В. Записки некоторых обстоятельств жизни и службы д. т. сов. сенатора И. А. Лопухина. Москва, 1860, стр. 80.
11 На этой же площади в 1870-х годах объявлялись с барабанным боем судебные приговоры уголовным преступникам, ссылаемым в Сибирь в каторгу или на вечное поселение. Причем приговоренный возводился закованный в кандалы на специально устроенный для этой цели эшафот (деревянный помост).
12 См. записки бурсака, издание Академии. 1933.
13 Название этого села, происходящее от слова кстить (крестить), дает основание предполагать, что здесь когда-то (в 14 или 15 в.) происходило массовое крещение язычников. Несомненно, это были удмурты, первоначальные обитатели этой местности.
14 Автобиография А. В. Якимовой, помещенная в LX т. Энциклопедического словаря Граната.
15 В настоящее время известны подлинные убийцы того нищего Матюнина, в убийстве которого с целью человеческого жертвоприношения обвинялись мултанские удмурты. Этими убийцами оказались два русских крестьянина из деревни Анык, соседней с Мултаном (Советская этнография, 1932 г. № 1).
