Версия для слабовидящихДуховные скрепы. Наталья ЧЕРНЫХ
С высоты прожитых лет
После окончания средней школы я, как обычная кировская школьница, очень мало, а точнее ничего не знала о том, какова история родного края и кто из известных людей прославил Вятскую землю. И это понятно. Уроков краеведения у нас не было. Улицы носили названия революционеров, классы – героев-пионеров, в школах обязательными были ленинские комнаты.
Когда Евгений Дмитриевич Петряев впервые увидел меня в музее Салтыкова-Щедрина и задал несколько вопросов, он разочарованно признался тогдашней заведующей, что новая сотрудница просто дремуче невежественна.
Резкость оценки усиливало сложное положение, в котором находился открытый им в 1969 году музей. Первоначально он назывался Литературным и включал в себя экспонаты, которые были собраны под руководством Евгения Дмитриевича энтузиастами-краеведами и рассказывали о богатом культурном наследии края.
И этот процветающий и, безусловно, нужный городу музей, фактически ликвидировали, ограничив экспозицию одной темой: «М. Е. Салтыков-Щедрин в Вятке». Евгений Дмитриевич прекрасно понимал, что всё, собранное по крупицам активистами музея будет спрятано в фондах, а для создания новой экспозиции потребуются серьёзные исследования, новые поиски и новые экспонаты.
Это я осознала уже позже, а в начале старалась накопить знания. Евгений Дмитриевич звонил в музей чуть не каждый день и спрашивал, советовал, рассказывал, торопил, сердился, приучал к каждодневной серьёзной работе с книгой.
Запомнились его наставления: «Берите планку выше, потому что жизнь всё равно её снизит».
Я готовлю буклет с биографией С. М. Кирова: «На что вы тратите время. Это – сиюминутное. Щедрин – это вечное».
«Книги нужно читать через 50 лет после их издания, когда они пройдут проверку временем».
Уговаривал художницу Т. П. Дедову создать иллюстрации для буклета по салтыковским местам в Кирове: «Вы как никто умеете передать душу Старой Вятки».
Настоятельно просил меня съездить в Малмыж, внимательно просмотреть музейную библиотеку, выявить по экслибрисам владельцев книг. А результатом моей командировки стала статейка об эксцентричном малмыжском помещике Де Бособре, о котором я узнала из рукописного журнала районного музея. Ух, и рассердился на меня Евгений Дмитриевич, потребовал у редактора не печатать сырую и пустую статью. Но редактор статью отстоял. А я на всю жизнь усвоила, что для исследователя важна значимость выбранной темы и степень её изученности.
Больше всего Евгения Дмитриевича волновали два вопроса: рукописи Салтыкова, хранящиеся в ГАКО, и новая экспозиция музея М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Нужно увидеть это огромное количество старых, часто трудночитаемых, далёких от литературы служебных бумаг Салтыкова, чтобы понять отчаяние, панические мысли о невозможности когда-нибудь в них разобраться. К счастью, у меня была путеводная звезда – книга Е. Д. Петряева «М. Е. Салтыков-Щедрин в Вятке».
В отношении этой книги Евгений Дмитриевич не раз говорил, что его очень торопили издатели, но если бы не торопили, то рукопись ещё долго бы требовала уточнений и дополнений и вряд ли когда-нибудь удовлетворила его как автора окончательно.
В архиве я начала с тех дел, которые изучил сам Евгений Дмитриевич, а потом использовал в своей книге. Идти по стопам опытного исследователя оказалось делом не только поучительным, но и просто захватывающим. Я научилась понимать почерк Салтыкова-Щедрина, разбираться в делах, которые он выполнял как чиновник.
Словом, Евгений Дмитриевич «заразил» нас, сотрудников музея, интересом к личности ссыльного писателя и словно дразнил вопросом: сумел ли Салтыков в Вятке «принесть хоть частичку пользы на алтарь Отечества» или просто выслуживал себе право освобождения из ссылки?
Одним из самых счастливых считаю день, когда я нашла целое Дело с рукописями Салтыкова, которое все щедриноведы считали безвозвратно утерянным. К Евгению Дмитриевичу я пришла лишь после того, как написала статью с полным анализом найденного «Дела». Он прочитал, похвалил и… предложил стать моим научным руководителем, если я захочу написать диссертацию. Помню, что чуть не расплакалась тогда от досады, потому что не о диссертации мне надо было тогда думать, а о пелёнках: я готовилась стать матерью.
Через полтора года я вернулась в музей и сразу включилась в подготовку переэкспозиции музея. С тогдашней заведующей музеем Л. Н. Самохваловой мы не вылезали из Герценки, архива, фондов музея: изучали эпоху Николая I, искали книги, которые мог читать ссыльный в Вятке, изучали образцы мебели начала ХIX века, предметы, которые мог видеть Салтыков на вятских выставках и так далее.
Евгений Дмитриевич торопил, он ждал нас, чтобы ещё что-то подсказать, подправить, а мы всё тянули, считая, что не совсем готовы, что нужно ещё что-то добавить, уточнить. С болью вспоминаю день, когда мы позвонили, чтоб договориться о долгожданной встрече, а в трубке ответили: «Евгений Дмитриевич умер».
После смерти Евгения Дмитриевича мы сделали переэкспозицию музея, участвовали в создании телефильма о вятских годах Салтыкова по заказу Центрального телевидения и получили дорогое для нас одобрение самого авторитетного щедриноведа страны С. А. Макашина, провели Салтыковские чтения. С дочерью Евгения Дмитриевича Петряева Натальей Евгеньевной выпустили брошюру «Салтыков-Щедрин и его окружение в Вятке» (1989).
Изучение щедринского наследия подошло к какой-то черте. Для полной оценки деятельности советника хозяйственного отделения Вятской губернии М. Е. Салтыкова требовались специальные знания, его роль в экономических преобразованиях края мог проанализировать только практик. А тем временем Дом-музей М. Е. Салтыкова-Щедрина в плановом порядке закрывается на капитальный ремонт на 5 лет.
Мой уход из музея удивил многих, но я думаю, что он был закономерен. Ещё в первое время работы в музее для меня начала открываться новая страна – Краеведение.
Чтобы понимать то, о чём с увлечением говорил Евгений Дмитриевич Петряев, я проштудировала все его книги и книги историка литературы Н. П. Изергиной. Неожиданные связи литературы казалось бы забытого богом края с литературой всероссийской настолько ошарашили, что мне захотелось рассказать об этом всем.
Лекция, подготовленная мной в музее, называлась «Литературная Вятка». Этого показалось мало. Просветительский азарт подогрела дискуссия, которая развернулась на страницах «Кировской правды» о том, надо ли возвращать городу старое название Вятка. Меня просто корёжило от того, что жители города категорически отказывались жить в «лапотной» Вятке, стыдились прошлого, хотя о прошлом родного края ничего не знали.
Ещё работая в музее, я с радостью приняла предложение учителя русского языка и литературы Т. И. Черезовой руководить кружком литературного краеведения в её классе. В результате этого тандема на свет появились две брошюры «Уроки литературного краеведения в 5 классе» и «Материалы к урокам по литературному краеведению в 6 классе». Педагог-литератор корректировал методическую основу уроков, а моей задачей было найти все нити, которые связывали изучаемых в школе писателей с Вятским краем. Стоит ли говорить, что одним из главных источников при подготовке к урокам было творческое наследие Е. Д. Петряева. Я училась на книгах Е. Д. Петряева создавать ощущение культурного пространства, которое объединяет огромную страну и отдельную её часть. Мне нравилось находить новые и неожиданные выходы разделов обязательной программы по литературе на факты истории и культуры Вятского края.
Изучают, например, школьники раздел «Устное народное творчество», а я готовлю с ребятами целую композицию на основе книги нашего фольклориста Л. В. Дьяконова. Говорят на уроках о М. Ю. Лермонтове, а я рассказываю об истории создания стихотворения «Сосна», и удивительной картине нашего земляка И. И. Шишкина «На севере диком…». Стихи Н. А. Некрасова прекрасно иллюстрировали работы известного вятского фотохудожника С. А. Лобовикова. А на уроках, посвящённых «Слову о полке Игореве» считала важным рассказать, в каких условиях был создан самый поэтический перевод этого литературного памятника нашим земляком Н. А. Заболоцким и т. д.
Я начала работать на КОСДЮТиЭ (Кировская областная станция детско-юношеского туризма и экскурсий) в начале 90-х. Сейчас всё десятилетие называют «лихими 90-ми». А я хочу напомнить, что именно в это время в КГПИ им. В. И. Ленина открылись кафедры Краеведения и Мировой художественной культуры. В Кирове начала издаваться единственная в своём роде «Энциклопедия земли Вятской», а потом «Антология вятской литературы», на прилавках книжных магазинов появились монографии по славянской мифологии, этнографии, православной культуре. В этих условиях центром краеведения для детей и юношества области и стала КОСДЮТиЭ (директор – Т. А. Поникаровских).
С 1992 года на Станции открывается Областная очно-заочная краеведческая школа (основатель – Н. Л. Головизнина). Школа не только давала знания по истории и культуре края, но и создала уникальную систему подготовки юных исследователей. Я отвечала в этой школе за цикл предметов по художественному краеведению и руководила исследованиями в рамках этого направления.
Уникальная личность Е. Д. Петряева и его роль в культурной жизни нашего края стали темой двух исследовательских работ: «Образ земского деятеля в книге Е. Д. Петряева ‘‘Литературные находки’’ (2001)» и «Из истории вятского щедриноведения» (2007).
Е. Д. Петряев в своё время объединил любителей книги в клубе «Вятские книголюбы» и знатоков вятской истории в клубе «Краеведческий четверг». Эти клубы были открыты для всех желающих, но посещали их взрослые люди.
Опыт ведения кружков по литературному краеведению подсказал мне особую форму объединения школьников – любителей книги: областные встречи юных краеведов-книголюбов. Эта идея витала в воздухе, и меня с большим энтузиазмом поддержали все, к кому я обращалась за помощью.
Первые встречи прошли в 1992 году. На Петряевских чтениях в 2001 году я отчиталась перед краеведами выступлением «Встречам вятских юных краеведов-книголюбов 10 лет», в 2010-м областная станция, а в то время уже Кировский областной центр детско-юношеского туризма и экскурсий (КОЦДЮТиЭ) выпустил буклет «Хроника Областных литературных встреч юных краеведов-книголюбов (1992–2009)».
На открытии юбилейных 30-х Встреч в 2020 году я с гордостью сказала, что за три десятилетия никакие трудности и никакие обстоятельства не смогли сорвать ни одну нашу Встречу.
Что явилось залогом долголетия рядового мероприятия обычного внешкольного учреждения? Думаю то, что всегда внушал нам Е. Д. Петряев: интерес к родному краю, любовь к книге, литературе, яркому художественному слову и гордое осознание того, что вятская культура – неотъемлемая и достойная часть великой русской культуры.
