Венок сонетов. Николай НИКИТИН

Огонь неугасимый Светлой памяти профессора В. А. Журавлёва – выдающегося российского хирурга-гепатолога 1 Орёл, терзавший печень Прометея, Насытившись, довольный улетал. Никто не знал, где логово злодея: Гнездился где-то на одной из скал. Наутро, к своей жертве возвращаясь, И, видя, что она опять жива, Стервятник, торжествуя, ликовал, Мятежной крови вкус предвосхищая. Поблизости тревожно ворон каркал. От боли жертве становилось жарко, А ночью наступали холода. Без пищи, без воды, в сознанье мутном Он в редких просветлениях минутных Событий ход не мог предугадать. 2 Событий ход не мог предугадать И тот, кто изучал законы жизни. Не ради славы – истину познать И ощутить, что ты её сподвижник. Вопросов тьма. Великий орган – печень – Сама себе способна обеспечить Восстановление, Как ящерица хвост. За счёт чего? Ещё один вопрос. Подъём. Паденье. Вновь подъём. Зигзаг. Так двигалась вперёд, за шагом шаг Познаний тайн природы Эпопея. Орёл-стервятник этого не знал. Он волю Зевса тупо исполнял – Злодействовал, о том не сожалея. 3 Злодействовал, о том не сожалея, И вирус, породивший гепатит, И множились могильные аллеи, И рос у этой твари аппетит. Наука снова вышла на рубеж. Эксперименты. Опыты. Вакцина. И снова полунищей медициной Ещё одна была Закрыта брешь. Познавшим подлость вируса И силу Пристанищем спасительным служила Невзрачная больничная кровать. Леченья отработаны этапы, Но вновь и вновь склонялись эскулапы Над обречённым без вины страдать. 4 Над обречённым без вины страдать Дыханье смерти в воздухе витало. Скрывала слёзы старенькая мать, Рукою поправляя одеяло, Молила, не оставить одинокой. И в светлый полдень, и в глухой ночи Его лечили лучшие врачи – Он в коме был достаточно глубокой. Счёт шёл не днями. Пятая неделя. Вдруг губы шевельнулись еле-еле И тихо прошептали: «Я устал». Врачебных будней тетива тугая… Что истинно? Что ложно? Полагаю, Лишь время всё расставит по местам. 5 Лишь время расставляет по местам Ошибки наши, наши достиженья И не внимает просьбам и мольбам, А душу рвут исканья и сомненья. Опережая собственное время, С единственным желанием – помочь, Пусть за окном давно глухая ночь, Хирург упорно изучает схему Известной операции. Но, нет! Она помочь не сможет. Где ответ? Рисует сам. Свою. И разве можно? Внедряет! Кто он? Гений иль злодей? Из сотен генераторов идей Как распознать, Кто истинный, кто ложный? 6 Своих героев – истинных и ложных Народ всенепременно должен знать. Как знал своих мучителей заложник, Безвинным, в корчах, Брошенный страдать. Гефест его надёжно приковал. Но мы вернёмся к нашему хирургу. Он не москвич и не из Петербурга. Провинциал. Зачем он рисковал, Меняя операции той ход? И без того хватило бы забот. Но выпал шанс – Борьба за жизнь возможна. А пациент? Он так стремился жить! И чудо! Сохранилась жизни нить. Желанье жить – оно не безнадёжно. 7 Желанье жить! Оно не безнадёжно. Оно на генном уровне у нас: У Бога просит на одре безбожник На время отодвинуть смертный час. Жив пациент! Какое это счастье – Своей работы видеть результат. И слышать в спину: «Он не просто хват, Он в самом деле настоящий мастер». Орёл был тоже мастером умелым, С чужим прекрасно расправляясь телом, Слал похвалы рассерженным богам. Но верно говорят, что время лечит: У пленника вновь возрождались печень, Душа и тело… Жизни дивный храм. 8 Душа и тело – жизни дивный храм. Страдалец, обречённый на мученья, Дал шанс академическим умам Великого научного прозренья. Сегодня даже школьникам известно, Деленье клеток – каждой жизни суть. Но как пройти весь поисковый путь? Поверьте, это очень интересно. Стряхнув с легенды кокон старины, Начать с истоков той седой войны, Чтобы понять, Был путь тернист и труден. Пройти его. Вернуться, А потом Увидеть новым взглядом, Как кругом Горит огонь – дар Прометея людям. 9 Горит огонь – дар Прометея людям. О том десятки превосходных строк Написаны! Но кто осудит судей И вынесет из прошлого урок? Богов судить? Конечно же, смешно. Герои древнегреческой Эллады Веками жили собственным укладом, Его порушить – людям не дано. Но вывод всё же просится один: Пока есть в мире раб и господин, Несправедливость есть, была и будет. Воды с тех пор немало утекло, Но люди помнят, кто принёс тепло И изменил теченье серых буден. 10 Он изменил теченье серых буден Всем тем, Кого ему пришлось лечить. Он помнит всех И долго не забудет Свои исканья в той глухой ночи. Как не забудет озаренья свет, И подвиг Прометея, Как калечил Орёл-стервятник у страдальца печень. Как много с той поры минуло лет! Седой профессор, выдержан, спокоен, Наград высоких честно удостоен. Ему бы хоть немного отдохнуть. Нет времени. Казалось невозможным, Но он, Больным, доселе безнадёжным, Совсем иной открыл для жизни путь. 11 Совсем иной открыл для жизни путь, Об этом мы уже поговорили, И врач, раскрывший гепатита суть, Где вирус заявляет: или – или. Беда пришла с нежданной стороны И породила новую проблему: Рак с гепатитом выступил в тандеме Тишком, без объявления войны. Больной, Как узник в лапах палача, Не знал, в какую дверь ему стучать В надежде где-то да помогут стены. И вновь хирург-профессор на коне… Успех отметил дома в тишине, Как только узник вырвался из плена. 12 Как только узник вырвался из плена, Спасителя Геракла он обнял, Затем, красиво преклонив колено, Подножие скалы поцеловал, К которой был прикован много лет – Безмолвную хранительницу тайны. Его плененье не было случайным – Разгневал Зевса и держал ответ За жар неугасимого огня, Что греет всех: тебя, его, меня. Великий подвиг духа – Не измена. А что с орлом? Простреленный стрелой, В пучину моря рухнув, Под волной Стервятник сгинул без следа и тлена. 13 Стервятник сгинул без следа и тлена. Прощён освобождённый Прометей. Но Зевс хитёр: пленению замену Нашёл легко, Без каверз и страстей. Кольцо на палец с камнем от скалы Он даровал мятежнику навечно. При этом был достаточно беспечным – На случай бунта есть ещё орлы. А на земле открыт Пандоры ящик, Страдают люди с каждым годом чаще. Кого, не знают, В этом упрекнуть? У Прометея тоже как-то странно: Почти бесследно затянулись раны, Но всё болит истерзанная грудь. 14 Но как болит истерзанная грудь! Хотя она не клёвана орлами, Всё тяжелей становится вдохнуть, Всё чаще перерывы меж делами. Чужая боль лежит на сердце грузом И рвёт его, как беркут, на куски. Но, слава Богу, есть ученики И братства хирургического узы. С легенды началась его стезя. Он грани стёр – Где можно, где нельзя. Стервятник подсказал ему идею. Вот так За кровожадный, хищный пыл Невольно приобщён к науке был Орёл, Терзавший печень Прометея. 15 Орёл, терзавший печень Прометея, Событий ход не мог предугадать. Злодействовал, о том не сожалея, Над обречённым без вины страдать. Но время расставляет по местам Своих героев. Истинных и ложных. Желанье жить! Оно не безнадёжно. Душа и тело – жизни дивный храм. Горит огонь – дар Прометея людям. Он изменил теченье серых буден: Совсем иной открыл для жизни путь. Как только узник вырвался из плена, Стервятник сгинул без следа и тлена. Но как болит истерзанная грудь!