Новые стихи. Николай ПЕРЕСТОРОНИН

* * * Осенняя сирень у старого забора, Сентябрь уж наступил, но вновь она цветёт. И веруется ей, зима ещё нескоро На этот бренный мир снегами упадёт. И глядя на неё, скажу, наверно, прямо: Вот так и нам бы жить, судьбу свою верша, На вятской стороне, и веровать упрямо Растопит и снега цветущая душа.

* * * Это быль или не быль, не узнаешь вовек, Отражается небо в водах царственных рек. Благоденствует совесть, пробивается свет, Как счастливая повесть незапамятных лет. И плывут через вёсны, не кренясь на ветру, Корабельные сосны на юрьянском юру.

Первые шаги Земля украшена цветами, Безбрежна неба синева, И живы мы покуда с нами Благословенные слова. Земные дни ещё спокойны И безмятежны, аки сны, И Божьей Матери ладони К Идущему обращены. Единство времени и места, Омыты водами пески, И, как Евангелие от Детства, Икона «Первые шаги».

Дары I В детстве был устойчивый порядок. Говорил покладистый народ: «Злой петух гуляет возле грядок, Никому проходу не даёт». Мужики неробкого десятка, Женщины смелее мужиков, Забывая урожай на грядках, Уходили под надёжный кров. Но шептала летняя погода, Ни словечка я не утаю: «Напитай дарами огорода Досыта неевшую семью!» Мал – не мал, когда ещё попросят! Вовсе не храбрец из храбрецов, Петухом поклёванный, принёс я Целую котомку огурцов. Словно оберегом окружило Детства незабвенные дворы, И в окрошку мама покрошила, Чуть не с боем взятые дары. II Время беззаботное текло бы, Но пора часы перевести. Намело метровые сугробы, Замело проезжие пути. Дерева стоят, как неживые, Наступила взрослая пора, Окружили псы сторожевые, Не ступить ни шагу со двора. Но покуда постулаты зыбки, Заново пути перекрои, Обращая старые ошибки В молодые подвиги свои. И ступай – какие наши годы! – Не стирая ноги до крови, По шажочку – в сторону свободы, Под знамёна веры и любви.

Озеро Белужье Мне такие грезились удачи, Думалось: «Не жизнь, а карнавал!» …На Белужье-озере рыбачил Да белугу так и не поймал. Расскажу, когда придётся к слову, Отчего же много лет назад Повезло другому рыболову, И она – музейный экспонат. На блесну ловил иль сети ставил? Хлебушком ли сдобным подманил? Что же ты так рыбоньку подставил, Чуть ли не в кунсткамеру отправил, А какие речи говорил… Мол, зажгутся новые рассветы, Вспыхнет небывалый интерес, И взахлёб напишут краеведы Про длину и небывалый вес. Не сыскать теперь таких в округе, Так что об улове не мечтай. Народились новые белуги, Но поосторожнее, чем та. И к тому же верить перестали В то, что люди могут быть честны. Почитай, сто лет не заплывали В водоёмы вятской стороны. Недоверье – это как оружье. Голыми руками разве взять? «Ты куда?» – «На озеро Белужье, Попытаю счастия опять». Я держу за хвост свою удачу, И покуда не растратил пыл, На Белужье-озере рыбачу, Про белугу так и не забыл. Есть ещё рыбацкая сноровка, Хватит на оставшиеся дни. «Ах, какая знатная поклёвка! Подсекай, Николушка, тяни!»

* * * Нашептала осень золотая, Вспоминать ко времени веля: В четырёх акафистах святая И обетованная земля. Далеко откладывать не надо, Собираюсь в путь без лишних слов, И листаю в ритме листопада Солнечной судьбы молитвослов. И лицо от радости лучится, Словно перечитываю я Самые заветные страницы Сокровенной книги бытия. Слово сокращает расстояния, Мысль летит быстрей, чем самолёт, Иерусалимские преданья, Греческий распев передаёт. И как будто память навевает, Каждым звуком, словом дорожа, Сердце православное внимает, Подпевает русская душа. Посреди зимы цветёт пустыня, И река священная течёт, Присно было так, и есть поныне И вовеки вечные влечёт. На тропу заветную ступаю, К берегу высокому иду, И плечом случайно задеваю Вятские черёмухи в цвету. И яснее ясного вдруг станет, Будто я впервые узнаю: На Великой, как на Иордане, «Радуйся, Николае!» поют.

* * * На галиоте треснет рея, «Секрет» отправится во тьму, Когда Ассоль разлюбит Грея, Сама не зная – почему. Но с синим морем явит схожесть, Небес пронзительная высь, И новый Грин напишет повесть Оптимистичную, как жизнь.

* * * То волки воют на луну, То ветер стонет. Мы забываем тишину, Но помнить стоит. Где правдолюбцам веры нет, Лжецам поверят. Вот так и метят белый свет Печатью зверя. И волки воют на луну Всё громче, громче…. О, сбереги мою страну, Пресвятый Отче! Где вера всё ещё жива, И сердце слышит: Звучат высокие слова Всё тише, тише...

В. А. Ситникову Не сыскать, видно, с памятью сладу, Вспомним вдруг на холодном ветру: «Передайте привет Ленинграду!» Говорил нам собрат по перу. Он давно в этом городе не был, Почитай, со студенческих лет. Льётся дождь с петербургского неба, «Ленинградское небо, привет!» Ты плывёшь над Невой невесомо И виднее тебе во сто крат На фасаде высотного дома Надпись: «Город-герой Ленинград!» Сенью лип на Гражданском проспекте Одарив петербуржцев сердца, Подросли ленинградские дети, Посадившие здесь деревца. И растут дерева-однолетки Сорок лет им уже, сорок лет. Поднимают усталые ветки Помахать проходящему вслед. Мы проходим аллеей Победы, Сквозь листву пробивается свет. Говорим, как большие поэты: «Ленинградские липы, привет! От того, кто здесь жил и учился, Но на вятских давно берегах, И ни капельки не изменился, Разве что серебро в волосах. И в свои девяносто, наверно, Где-то там понимает и сам: Перемена имён – не измена Берегам, городам, небесам». Друг сердечный, товарищ старинный, Слова русского верный солдат, Улыбнётся, пригладив седины, Скажет: «Нравится мне Ленинград…» И опять принимаем, как правду, Под вагонных колёс перестук. Передали привет Ленинграду – До свидания, Санкт-Петербург!

* * * Жизнь покачнулась слегка, Только опять повезло. Быстрица – это река, Быстрица – это село. Как провиденьем ведом, Светом пленительных мест, Тронулся царским путём – Не собираясь в объезд. Близко – подать рукой, Если истории в такт, С улицы городской Влиться в Московский тракт. Словно столетья прошли, Сколько ещё их пройдёт. Церковь белеет вдали, Звон колокольный плывёт. Это ли Быстрицкий стан, Царство земной красоты? Там, где прошёл ураган, Сваи торчат из воды. Ждёт объездная верста? Но обещалось всерьёз: За неименьем моста Будет тебе перевоз. И не покажется сном Необычайный транзит: Звёздного неба паром Тихо по водам скользит. Встретятся вечность и миг, Как не встречались давно, Солнца рассветного блик Вызолотит окно. Ангелы, как облака, С неба взирают светло. Быстрица – это река. Быстрица – это село.

* * * И в эту ночь мне не спалось, Такая вдруг явилась милость: О чём не думалось – сбылось, О чём мечталось – не случилось. А за окном фонарь горит, Его сокроет тьма едва ли, И утро солнцем озарит Непредсказуемые дали.

* * * Сколько раз мы проезжали мимо, Ничего не зная наперёд, Только надпись «Рай» необратимо По дороге в Оричи мелькнёт. И душа о райской жизни вспомнит, И хотя бы памятью вернёт: Древо жизни, спутанные корни, Древний, но библейский эпизод. Здесь же белоствольные деревья Несказанный свет струят окрест. Обжитая русская деревня Заповедней необжитых мест. Испокон звалась она Раевской, Не купалась в неге и тепле, Не считалась широко известной, А вот стала Раем на земле… Будто здесь всегда Господне лето, Счастья незабвенная пора, Каждая душа теплом согрета И ко всем приветлива, добра. Птицы распевают без умолка, Даль необозримая светла… Жаль, в Раю мы пробыли недолго – Поманили важные дела…

* * * В дороге чёрный кофе пить Всего вернее Да время вспять переводить, На час темнее. А всё-таки прольётся свет Златой зарницей. И не кончается рассвет, И утро длится. Конечно, солнышку видней, А нам – едва ли, Но в кои веки день длинней, На час, на два ли. И вновь спрямляются пути, Светлеют очи. А в Вятку, как ты не крути, Вернёмся к ночи.

* * * Оставаясь мягкими, как воск, Мы живём спокойно в мире бурном. Этот город для меня Свердловск, Ставший для тебя Екатеринбургом. Только дело разве в именах, Если трудно объяснить словами, Как мы жили в разных временах, Сжаты часовыми поясами. Поездов глухие голоса Докричатся с наших континентов. Разница всего-то два часа, А какая бездна километров. На перроне ветрено, свежо, Но вовеки чувство не остынет. «Не грусти, всё будет хорошо!» Шепчем мы друг другу и поныне.