Версия для слабовидящихО любви и надежде. Галина КУСТЕНКО
«Как бы ни была драматична тематика стихов Галины Александровны Кустенко (о трудных расставаниях с любимыми: отцом, матерью, любимым человеком), в них всегда блеснёт лучик надежды, лучик чистого света. Отсюда – особая метафизика стиха и весь спектр поэтических средств выражения, отражающие цвет и свет…» – писал доктор филологических наук, профессор Вячеслав Поздеев в предисловии к книге «География красок», вышедшей в 2018-м в «Антологии вятской литературы». В ней, кстати, Галина Александровна предстала и как автор незаурядной лирической прозы. Но мы снова возвращаем читателей к поэзии вдохновенной, просвеченной солнцем и в драматические моменты судьбы…
Памяти друга
На улице Розы 1. В летних туфлях – по снегу – Что, простуда… Ты примчался, свалился ниоткуда. Как всегда явился важен, напомажен… Что с того, что телефон мой не заряжен, не наглажены наряды и для встречи не готовы оправдательные речи, коль года бегут с пугающей угрозой... Как давно мы не бродили нашей Розой. Распушистой, раздушистой нашей Розой, этой вечною сердечною занозой. Как давно мы не болтали что попало. Ты приехал, и я заново пропала. И по снегу – что, простуда – в летнем платье улетаю в твои сладкие объятья, в твоей верности надёжные объятья, улетаю, благодарная судьбе. 2. Вздыхать, красоваться, строить глазки – смешно, поверьте. А мне он клялся быть верным другом до самой смерти. И вот что вышло, вот что странно: не рушит клятвы от самых юных моих сарафанов до строгих платьев. А пятилетки – да все лихолетки – несутся днями. Какое счастье, что пошлой ревности нет между нами. Какое счастье писать открытки смиренной прозой и прогуляться – хоть раз в столетье – ночною Розой. А строить глазки, кружить толпою – скажи на милость… Такая дружба, такая нежность – кому и снилась… 3. Приезжает старый друг. Ходит около-вокруг. Всё, что надо – и не надо – разом валится из рук. Думаю: Приехал зря. В голове он – без царя. Дарит снежные, пленительные розы января. И всё о чём-то говорит, словно в воздусях парит. На углу кафешка «Роза» жарким пламенем горит. Интересное кино. Дорогое пьём вино. Внуки дружно ходят в школу. Жизнь закончилась давно. Но – разливается январь на янтарь и киноварь. И опять кафешка «Роза» притягательна, как встарь. Вновь подозрительно молчу – в неизвестное лечу. Десять лет в сугробах тают. Жизнь, как прежде, по плечу – плывёт серебряной рекой, туда, где сладкий непокой, где мне растить цветочек счастья – красивый, аленький такой.
Железная дорога
1. Восьмидесятые На поезде казанском мимо пролетаю и время коротаю короткими эссе. А ты живёшь в Ижевске – ни далеко, ни близко – ни высоко, ни низко – на Воткинском шоссе. А ты живёшь в Ижевске. И только три минутки дождливая платформа, ночное рандеву… И только три минутки. Да три-четыре шутки, как ты живёшь в Ижевске, как Я там не живу. 2. 2021 год А поезд мой казанский сквозь годы-непогоды от рандеву ночных летит как под откос. Стоянка три минутки, но вовсе не до шутки, когда Судьба лютует не в шутку, а всерьёз. Как ты меня любил, а как я тебя любила. Судьба нам наши годы поставила на вид. Ты не живёшь в Ижевске, нежданно-безутешно, взял и переехал на станцию «Ковид». Как ты со мной дружил, а как я с тобой дружила, как жили мы прекрасно, не опуская глаз. Не в ближних переулках, а в поездах российских надёжно-милосердно судьба хранила нас. И мокрые платформы, и рандеву ночные, и долгих три минутки, и быстрых тридцать лет… Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко за облаком кудрявым твой потерялся след. Как мы с тобой любили железную дорогу, где встречи-расставанья, где наш ночной вокзал, когда за три минутки, за три-четыре шутки всё, что хотел сказать – ты взял да и сказал. И был таким красивым, безумно синеглазым, ты был таким счастливым на долгие года. Ты не живёшь в Ижевске. На станции «Корона» горюю по тебе. Такая вот беда.
