Версия для слабовидящихГеографическое фэнтези. Анатолий ВЫЛЕГЖАНИН
Член Союза писателей России. Член Русского географического общества. Автор 14 персональных книг (роман, повести, рассказы, путевые и исторические очерки, публицистика). Печатался в журналах «Волга» (Саратов), «Двина» (Архангельск), «Журналист», «Пограничник», «Работница» (Москва), коллективных сборниках прозы и поэзии «Встречи», альманахах «Вятка литературная» (Киров). Вышло 7 книг полного собрания художественной прозы, публицистики и очерков.
Редактор и издатель основанной им в 1991 году серии «Библиотека нестоличной литературы», в рамках которой за 30 лет единолично подготовил и выпустил 112 изданий: персональные книги, сборники прозы и поэзии, политическая публицистика, литература по истории и краеведению, 6 книг «Антологии вятского фольклора» – к 250-летию МГУ им. М. В. Ломоносова.
Дипломант Кировских областных конкурсов: «Книга. Полиграфия. Реклама» (2004); «Вятская книга года» (2002, 2003, 2008, 2013, 2014, 2015, 2016, 2019). Коллективный дипломант седьмой национальной выставки «Книги России» (2002). Два издания «Библиотеки нестоличной литературы» прошли презентацию в Министерстве иностранных дел РФ.
Организатор и руководитель ряда историко-краеведческих экспедиций по рекам Русского Севера. В их числе четырёхлетняя (1998–2001) экспедиция на бригантине под алыми парусами по всей реке Вятке в честь 120-й годовщины со дня рождения Александра Грина. И пятилетняя (2005–2009) экспедиция по древнему водному торговому пути вятских купцов до Архангельска и на Соловки в честь 200-летия установления торгово-дипломатических отношений между Россией и Америкой.
Чей на поле котёл золотой?
Уже несколько десятилетий, практически всю жизнь, занимаюсь я изучением истории и культуры Русского Севера, Скандинавии и много путешествовал по Уралу, Беломорью, Карелии, Финляндии, Эстонии, Швеции, Норвегии и её Лофотенским островам. Главным мотивом этих реальных, а с ними и образно-интеллектуальных экспедиций по этому уникальному региону мира явилась однажды родившаяся догадка об уходящих в эти земли моих генетических корнях, века Х – начало ХI, пору зарождения Руси, становления и развития военных, торговых и культурных связей народов Балтии и Северо-Запада Европы.
Накопленный за эти годы огромный материал логично переплавился в новую книгу под названием «Звёзды над фьордом», выхода в свет которой жду с нетерпением. Это будет сборник скорее не исторических очерков в привычном понимании жанра, а скандинавских саг с комментариями на современном историческом и фактическом материале. Причём, созданных в методе фантастического реализма, «призрак» которого уж века два бродит по литературе Европы. И как было не попробовать поработать в нём, когда белые пятна не только в личной образованности, но и в отечественной истории вдруг и случайно открывают вам люди чужие, затерявшиеся кто в... Средневековой Европе, кто в просторах «соседних» океанов?!
В частности, тот же королевский историк короля Дании Кристиана V Тормод Торфеус (Тормоудюр Торфассон). Хорошо помню ту часть нашей беседы, когда в день встречи с ним в апреле 1718 года у него на хуторе Иммерстейн, что в губернии Ругаланн Южной Норвегии, он, рассказывая о событиях тысячелетней давности в регионе нынешнего нашего Беломорья и, в частности, Архангельска, Северодвинска и низовий Северной Двины, вдруг как-то будто «озарился» и воскликнул:
– А кстати! Кста-а-ати, молодой человек! Как вы сказали, городок ваш? Да – вы из… Котельнича? Вы не поверите, а ведь я ваш Котельнич-городок зна-аю! И что расположен он в устье Моломы-реки. А ещё Орлов-городок неподалеку, и Хлынов-городок чуть посевернее. Что вы так на меня смотрите, любезный?! Понимаю – вас это поразило! Что такой вот, пожалуйте вам, старичок Тормоудюр Торфассон, некий и никому не ведомый, на девятом десятке, с какого-то богом забытого хутора в какой-то долине в южной Норвегии знает про Котельнич и Хлынов-городок? Так ведь, мил человек, на дворе-то век не седьмой, а уж, слава Богу, семнадцатый! А вот поднимитесь-ка с вашего креслица и пройдёмте-ка сюда вот, к этой вот стеночке, прошу вас.
Он быстро встал с кресла, увлёк меня к широкому простенку меж высоких окон и подвёл к карте шириной в размах моих рук, по виду почти новой, недавно изготовленной, и продолжал оживленно:
– Вот, изволите, – карта! Ей лет-то уж больше, чем мне. Вот всем известный Гандвик – ваше море Белое, вот устье Двины. Идём по ней повыше, а по карте – пониже. Вот Сухона-река в Московию уходит налево. А вот южнее ваша Молома-речка, и в устье её – изволите видеть – городок ваш, Котельнич. На самом впадении в Вятку-реку. А вот чуть повыше – соседи ваши, Орлов-городок, а ещё севернее, вот – Хлынов. Вот – Уржум ваш… Правда, все названия тут, как видите, на латыни.
– Очень редкая карта, доложу вам, – продолжал Тормод Торфеус. – И досталась мне не помню уж когда и по какому случаю. Автор её – великий человек, голландец Исаак Масса. Не знакомы? Он создал эту карту, когда мне ещё два годика было. Так вот, известно ли вам, уважаемый, что вначале городок ваш назывался Кокшаров. Да и не городок то был – поселение малое, хуторок. Может, что скорее, скандинавы беглые, наши же норвеги-викинги осели – кто теперь знает? А нынешнее название ему принесли жители Котельнича – городка из-под Житомира под Киевом, когда его в 1159 году разорили половцы, а в 1241-м – монголы.
Я специально этим не занимался, а коснулся лишь, когда изучал саги о походе в Миклагард-Константинополь будущего конунга Норвегии Харальда Сигурдссона. Так вот, котельничане – те, из-под Житомира, – спасаясь, далеко на север подались, у вас в глухой тайге, в устье Моломы-речки, осели и поселение своё назвали старым именем – в память о былой своей жизни на юге.
– Вот чудеса прямо на свете какие! Вот уж ни за что не подумаешь! – причитал восхищенно Тормоудюр Торфассон. – Нате-ка! Ко-тель-нич! – склонился он к нижнему краю карты и толстым ногтем старческого узловатого пальца провёл косую черту под словом Cotelnitz в устье Moloma reca, отчего на толстой рыхловатой бумаге остался глубокий вдавленный след.
...Домой из Норвегии я вернулся уже в первых числах мая «современного», 2014 года, и в воспоминаниях о встрече с Тормодом Торфеусом, словно картинкой из сна, всплывала та карта с рисунком наших мест. И сам я себе ещё вспоминался с «круглыми» глазами и «отпавшей» челюстью от рассказа Тормода о моём городе. И разве можно было тогда предположить, разве могло бы в голову прийти, что главные «удивления» и глаз «округления» ещё впереди? А обернулось так.
В этот же год, по прошествии трёх месяцев, в августе, мы с сыном моим Ростиславом отправились на «Хонде» нашей в двухнедельное путешествие на сей раз по Карелии, которое для меня было уже пятым в этот сказочный край. В плане были, конечно, Соловки – для сына восьмые, для меня вторые прогулки по островам, встречи со знакомыми. И, конечно, визит в Морской Музей, где тогда достраивалась яхта «Святой Пётр».
Сопровождавшая нас заместитель директора музея по научной работе, кандидат технических наук, москвичка Светлана Рапенкова, увлекла нас на второй этаж показать открывшуюся пару дней назад выставку редких карт Поморья, Русского Севера и Баренц-региона, собирали которую несколько лет. И среди этих топографических раритетов я увидел... ту самую карту!?
Ту самую! Из кабинета Тормода Торфеуса, висевшую в простенке меж высоких окон?! Постаревшая уже за три-четыре века, поблекшая, но бережно где-то хранившаяся, она имела вид всё ещё «приличный» и была та самая, без сомнения, поскольку я тут же склонился к нижнему краю её, нашёл нашу Moloma reca, а в устье её мой Cotelnitz, а под ним – тот вдавленный, но от времени не столь уже глубокий... след от ногтя Тормода Торфеуса! И я, как тогда меня Тормод Торфеус, подвёл сына Ростислава к этой карте и показал в самом низу её нашу Вятку, Котельнич, Молому, Орлов, Уржум и Хлынов, который теперь Киров – наш областной центр. Все названия, конечно, на латыни, но читаются вполне ясно.
Невероятно!
Непостижимо!
Какая поистине связь времён!
По моей просьбе Светлана Васильевна нашла в электронном архиве выставки цифровую копию этой карты и согнала с ноутбука мне на флешку. Теперь карта эта Исаака Массы – голландского купца, путешественника и дипломата, видного на нынешнем нашем языке тогдашнего «кремленолога», знатока Восточной Европы и Сибири – висит у меня в рабочем кабинете крупной фотографией, как висела три века назад над рабочим столом Тормоудюра Торфассона – королевского историка короля Дании Кристиана V. Так что, подумаешь, если есть в мире чудеса, так уж воистину!
Конечно, по нынешним канонам картографии эта карта Исаака Массы от 1638 года не выдерживает никакой критики и выполнена, скорее всего, по его личным впечатлениям да рассказам торговых людей, побывавших в наших местах, а потому, мягко говоря, «несоответствий» нынешним точным картам в ней множество.
Так, Вятка и Кама начинаются у него... почти под Котласом, северо-западнее истока Моломы. Главный и долго остававшийся единственным торговый путь скандинавских и европейских купцов, пользовавшихся для доставки товаров в Архангельск кораблями, шёл далее по Северной Двине и Сухоне на Вологду и Москву. А ещё от Котласа было «ответвление»... по Лузе, но... заметно западнее Котельнича, на Казань. Котельнич наш, Орлов, а также Хлынов, таким образом, оставались заметно в стороне от главных торговых путей, поскольку тогда у нас в Котельниче ещё не было ставшего вскоре очень известным большого конного торга, превратившегося потом в знаменитую на всю Россию, Балтию и даже страны Востока Алексеевскую ярмарку.
При всей «грубости» и примитивности карта эта в те времена была своего рода подвигом Исаака Массы. Поскольку, надо полагать, именно с неё началось совершенствование картографического облика нашего Русского Севера. Делать такой вывод есть основания потому, что ко времени датирования карты (1638 год) уже более чем полвека на притоке Лузы, речке Лале, в нынешнем Лузском районе существовал посад Лальск, годом рождения которого считается 1570-й, и шло заселение берегов вверх по Лузе до нынешнего юга Республики Коми выходцами из земель Великого Новгорода. И это очень ускорило уточнение картографии этих местностей.
И ведь на этом ещё не конец моим открытиям и восхищениям!
Лет теперь уж порядком назад, когда я ещё подвизался в должности заместителя редактора газеты «Котельничский вестник», со страниц её на тысячи невинных читателей периодически накатывали мутно-пенные волны словесных баталий местных краеведов о времени рождения нашего города. Не будучи ни краеведом, ни историком и никогда не рядясь в эти тоги с их ответственностью перед будущим, готовил их статьи к печати. При этом вместе с авторами нимало не задумываясь, о… чём, собственно, речь? Чей день рождения и под каким годом авторы хотят «узаконить» и окончательно «вписать в паспорт» города, вокруг которого вся эта «буза»?
Вернувшись тогда из Норвегии и будучи под впечатлением от встречи с Тормодом Торфеусом, я, влекомый отнюдь не сомнениями в достоверности фактов, выложенных им, королевским историком, а движимый лишь профессиональной привычкой перепроверять их, дабы утвердиться самому, добыл адрес на Украине и послал письменный запрос в Житомирский областной краеведческий музей с просьбой сообщить о том, что известно из истории их древнего города Котельнича.
Вскоре получил «коллективный» и устраняющий все сомнения официальный письменный ответ, в котором Житомирская областная «державная» администрации, Житомирское областное и не менее «державное» управление культуры, Житомирский областной краеведческий музей и заместитель директора его по научной работе Н. И. Маслова сообщают буквально следующее (цитирую):
«Станица Старая Котельня... является одним из древнейших населенных пунктов Украины. Под названиями: Котельнич, Котельница и Котельня город 9 (девять!) раз упоминается в летописях за 1137, 1143–1169 годы.
На территории села сохранились остатки крепости того Котельнича, который в ХII веке был значительным стратегическим пунктом в системе обороны древнерусских земель и сыграл заметную роль в истории Киевской Руси. В Х–ХIII веках город неоднократно подвергался нападениям кочевников. В 1159 году его разрушили половцы, а в 1241 г. – монголо-татары. Однако он вновь возрождался. На карте государства ‘‘Киевская Русь’’ четко обозначено географическое расположение города Котельнича...»
В заключении письма Н. И. Маслова даёт ссылку на монографию украинского историка П. П. Толочко «Киев и киевская земля в эпоху феодальной раздробленности ХII–ХIII веков», изданную в Киеве в 1980 году.
Обрадованный и вдохновлённый таким ответом, я специально съездил в Киров, побывал в областной научной библиотеке имени А. И. Герцена, нашёл ту монографию П. П. Толочко и внимательно её проштудировал. На одной из красочных карт действительно нашёл юго-восточнее Житомира «наш» Котельнич, но под «вторым» названием «Котельница».
И ещё одно событие, совсем изумительное!
Двадцать одним годом ранее получения этого письма из Украины, то есть в 1993 году, мэром нашего Котельнича был ныне уж покойный юрист-карьерист. И увидел он случайно в каком-то издании не официальную даже и запись, а сноску под основным текстом о первом упоминании Котельнича (того украинского, что под Житомиром) в летописях за 1143 год. А поскольку 1143-й на четыре меньше 1147-го – года рождения самой Москвы, захотелось новому мэру имя своё в историю вписать и отпраздновать 850-летие «своего» Котельнича, который, получалось, на целых четыре года старше самой матушки-столицы!
Несмотря на предостережения краеведов, что попавшее в руки мэру издание НЕ академическое и верить ему нельзя, невзирая на уверения, что точная дата рождения НАШЕГО Котельнича (до переименования – Кокшарова) неизвестна, то есть ни одна из возможных и в то время «дебатировавшихся» дат не признана за год рождения безоговорочно, стали... готовиться к юбилею. Выбили из областного бюджета и в своём нашли денег на это 50 миллионов (!) рублей и стали праздновать.
Костюмированное шествие по центральной улице Советской через весь город! Огромный концерт в городском саду силами артистов пяти центров национальных культур и областной филармонии! Пышнейший банкет в нашем Центре русской культуры на улице Луначарского, после которого даже мой любимый домашний пёс Цезарь три дня питался исключительно копчёными курами, заливной свининой, балыком и салями! Всё было грандиозно. А чтобы от всего этого осталась память как минимум на полвека, до 900-летия, на 2 миллиона издали книгу очерков под названием «Котельнич. Годы и люди»… тех же несогласных и «непатриотичных» краеведов, которые считают, что город наш моложе как минимум века на четыре.
Получился настоящий исторический анекдот, достойный «Истории города Глупова» Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Шутки юмора ради, я после этой переписки с Житомиром нашёл давние «праздничные» снимки, сделал ксерокопии полос нашей газеты с пространным и полным восторгов отчётом о праздновании в нашем Кокшарове (по первому названию) 850-летия никому у нас неизвестного украинского сельца и послал всё пакетом в сельский совет села Старая Котельня Андрушевского района Житомирской области Украины.
Получив мой пакет с репортажами и фотографиями о праздновании в северном российском промышленно развитом городе областного подчинения с почти 40-тысячным населением юбилея их заштатного вымирающего сельца с количеством жителей в несколько сот человек и единственной «достопримечательностью» – полуразвалившимся католическим костёлом святого Антония Падуанского, обитатели её...
Они так хохотали! Так хохотали – на всю житомирскую «батькивщину» – у нас было слышно! «Яки гарни хлопци! Дывись, билый свит! Пятьдесят лимонив гривен в шинок снесли, горилки набралы, письни заспивалы да – гоп-трала! Гоп-трала! Гоп-гоп-гоп!»
Уж да уж! Мы, вятские, – парубки хватские! Столько семеро не заработают, сколько один пропьёт!
На гербе нынешнего города Котельнича на зелёном поле – котёл золотой.
Чьё это поле? Не степь ли под Житомиром?
И чей этот котёл? Не Хомы ли винокура?..
