Версия для слабовидящихЯзыком Эзопа. Александр РЯЗАНОВ
Первые стихи Александра Рязанова складывались как баюкалки и песенки для младшей сестрёнки. А было это в довоенное время в одной из деревень Нижегородья возле города Балахна. Отец трагически погиб, позднее дед, работавший врачом, ушёл в армию и не вернулся с фронта. Мать работала не покладая рук. И Саша смышлёный, умелый, не только хорошо учился, но и подрабатывал то с рыбаками на Волге, то на складах, где можно было получить пропитание, то с ранеными ходил по вагонам поездов, играя на гармошке и распевая песни и свои частушки. Уже в ремесленном училище он впервые столкнулся с неприятием своих творений. Если друзья были рады послушать и посмеяться над его баснями и памфлетами, то педагоги их не воспринимали. В итоге, получив диплом с отличием, он оказался распределенным в далёкую Сибирь специалистом на поселения.
Оттуда ушёл в армию, служил в Белоруссии. Продолжал сочинять, но уже избегая острых тем. Впрочем, характер взял своё, вновь вернулся к частушкам и басням. После венгерских событий обстановка обострилась, и по совету одного из сочувствующих офицеров, он бросил все свои тетради в костёр. Утром проверяющие ничего не нашли.
Демобилизовавшись, он приехал в Слободской. Поначалу всё складывалось неплохо, продвигался по службе, вступил в партию, печатался в местных газетах. Но на партийном собрании прочёл своё стихотворение, где сравнил Хрущёва с Ходжой Насреддином. Неизвестно, чем бы дело кончилось, но история сама разрешила спор – в тот же день пришло письмо о снятии Хрущёва с поста Генсека...
Александр Николаевич работал в строительной организации, на фанерном комбинате. Был знаком с Григорием Булатовым, написал о нём воспоминания. Много читал, осмысливая жизнь, и, конечно, писал. Но уже басни, редкий по нынешним временам жанр, позволивший ему проявить особый свой дар прозорливости и веры в лучшее.
Александра Николаевича не стало в 2013 году. И хорошо, что слободские библиотекари и музейщики ещё при жизни сделали ему сердечный подарок – издали книгу стихов «Исповедь прожитой жизни». Некоторые басни из которой мы и публикуем.
Подготовила Н. Перминова
Кобыла Кобыла привезла зверям продуктов воз. Все были тронуты до слёз. Заплачешь тут, когда в желудке пусто. А здесь тебе и мясо, и капуста, И колбаса, и молоко – Короче, всё, чего ни пожелаешь. Хотя кобыла шла и далеко, Но что тут даль, когда ты твёрдо знаешь, Что из беды друзей ты выручаешь. И вот дошло до дележа, И в кабинете у Ежа Сомкнулись звери узким кругом: Делить решили по заслугам Тут Ёж сказал: «Представьте справки Причастность ваших к возу дел. Кто первый?» «Я, – встаёт Лиса. – Ну, что ж, друзья, ведь колбаса, Да и вообще всё остальное Где взять, подсказано вам мною. Какой быть может разговор? Кабы не я, не нюх мой чуткий, Сидели б все мы до сих пор С одной водой в пустом желудке». «Тогда, – с достоинством Свинья сказала, – я же землю рыла! Клянусь, уж если бы не я, Не довезла бы воз Кобыла. Подковы стёрла бы в пути, Шагая твёрдою дорогой, Могла бы вовсе не дойти. Моих заслуг здесь очень много!» Козёл сказал: «Ну, нет, простите, Но в этом деле, извините, Моя заслуга, вклад и труд. Солгать мне звери не дадут. Я обломал дорогой ветки, И, чтоб ей было нас найти, Я для неё устроил метки, Чтобы не сбилася в пути». Баран с Овцой тогда сказали: «Без нас здесь был бы воз едва ли. Мы кнут плели, а без кнута была Кобыла бы не та». Решали, пусть не очень долго, Но с расстановкой, с чувством, с толком. Ведь это дело не пустяк. И, наконец, решили так: Делить продукты строго с веса, Заслуги всех во всём учесть, Чтоб было в общих интересах, Кому, чего и сколько съесть. Согласно должности и штату, Добавить по куску на брата, Порезать поровну ножом И завизировать Ежом. Ну, а Кобыла? Что Кобыла?.. Её заслуга тоже есть. Тут что-то и она вложила. И это нужно нам учесть: Отметить все её старанья. И в благодарность, на прощанье, Её по гриве потрепать, Но ей продуктов не давать: Она ж на всём была готовом. Хомут на ней, во-первых, новый, Узда, телега... этот воз... Любой бы в сбруе той довёз. Бывает так и у людей, И очень часто так ведётся: Кто «воз» с поклажею везёт, Тому совсем не достаётся.
Родник и бык В лесу зверями найден был родник С прохладною и чистою водою. Чтоб круглый год служил он водопоем Для всех зверей, и был поставлен Бык. Оказана Быку большая честь. А если так, то нужно постараться. Бык сразу же решил за дело взяться И промычал: «Готов исполнить! Есть!» Напрягши мускулы и навострив рога, Трудился Бык с рассвета и до ночи. Вокруг того лесного родника Всё с корнем вырвал, всё переворочал. Ни кустика, ни деревца вокруг На сотни метров близко не оставил, Перепахал копытами весь грунт И даже указатели поставил. Открыт к нему был доступ всем ветрам. Зной, солнце, пыль, песчаные заносы. И с той поры уже не стали там Ронять туманы утренние росы. Родник прохладный очень быстро ссох, А вскорости и вовсе пересох.. Как плохо, если в жизни родники Берутся обустраивать Быки.
Макака и собака О том, что всё крадёт Макака: И апельсин, и абрикос – Пронюхала одна собака – Сторожевой охранный Пёс. И вот, на верный след напав, Застиг Пёс жулика с поличным (он нюхом обладал отличным), Её на дерево загнав, Залаял на неё: «Гав! Гав!» Но не из тех была Макака. Усевшись с краденым на сук, Псу говорит совсем без страха, Без малой тени на испуг: «Послушай, Пёсик, брось брехать, Не трать ты понапрасну силы. Тебе давно пора бы знать О том, что шеф мой – сам Горилла. Мне лай твой не вселяет страх, Хотя и можешь ты кусаться, Но ты ж ‘‘внизу’’, а мы в ‘‘верхах’’! Попробуй ты до нас добраться! На всю округу не кричи. Надеюсь, знаешь о Горилле?.. Так лучше громче помолчи, Покуда хвост не отрубили». У Псов пусть нюх и голос есть, Умеют лаять и кусаться, Но чтоб с Макаками сравняться, Умей на дерево залезть.
Вожак Куда-то часто пропадал Вожак Шакал, покинув Стаю. Но где конкретно он бывал, О том почти никто не знает. По слухам: то ходил ко Льву, То на приём ходил к Волчице. То навещал саму Сову, Чтобы премудростям учиться. То новые искал места, Где лучше проводить охоту... Ведь он поставлен неспроста Нести о Стае всю заботу. «Где был ты?» – спросят иногда. «У Льва, – ответит, – задержался». «Ты будь на месте, как всегда, Я ж снова по делам помчался». Вернувшись, шум поднимет, гам. Во всём подметит непорядки. А где бывает днями сам?.. В своём саду копает грядки.
Ишак Когда ишак был молод, полон сил И крепкими спина и ноги были, Хозяину исправно он служил, Таскал всё то, что на него грузили. Но годы шли, и стал стареть Ишак. Спина всё больше гнулась коромыслом. Слабели ноги. Он уже не так, Как прежде, бегал весело и быстро. А вместо угощенья, по бокам Его уже нередко ударяли, Коль ноша становилась нелегка И ноги эту ношу не держали. Хозяев исчезала доброта. Всё чаще милость подменялась злостью. От груза и ременного кнута Сквозь кожу ярче проступали кости. Хозяин, как-то выйдя за порог, Сел на животное (он явно торопился). Ишак в дороге что-то занемог, Вскричал: «ИИ-а-а!»... И на бок повалился. Быть может, силы поиссякли в нём? Не выдержали, подкосились ноги, Хозяин отстегал его кнутом И бросил подыхать среди дороги. Не нужен для хозяина стал он. Нет от него такой уже отдачи. Он стал похож на выжатый лимон За годы, что так преданно ишачил. Вот так и у людей: пока ты жив, здоров, Ты нужен, но коль силы покидают, Тебе не скажут пары тёплых слов, А прошлое всё напрочь забывают. Как ни толкуй, но не поймут никак, Что человек – он вовсе не ишак. И не желают посмотреть вперёд, Что в будущем и их такое ждёт.
Сорняк На поляну в день осенний Как-то ветром занесло Сорняка лихое семя, Там оно и проросло. Корни крепко запустило Посреди цветущих трав, Набирая рост и силу, Сок земли в себя вобрав. От корней пошли отростки, Семена от Сорняка, Заглушив всё в буйном росте, От травинки до цветка. Красота поляны глохла: Шёлк травы, плоды, цветки, Всё погибло и посохло, Всё закрыли Лопухи. Даже Бабочки и Птицы Не летят к поляне той Отдохнуть и насладиться, Поразиться красотой. К жизни вновь Поляну эту Возвратить лишь можно так: Из земли ближайшим летом С корнем выдергать Сорняк.
Козёл-охранник Козлу капусту охранять На огороде поручили. Ему инструкцию вручили – Кого, за что и как бодать. К рогам мандат был прикреплён Печатью круглою заверен, Что «Забодать любого зверя На огороде может он». Обрёл доверие Козёл, Исправно в огороде служит, Всегда накрыт козлиный стол На завтрак, на обед, на ужин Капустой свежей. И родня, И близкие, конечно, тоже, Как ночью, так и среди дня Здесь от души покушать может. Но надо ведь держать ответ Перед хозяином за службу, Увидит тот: капусты нет... «Придумать срочно что-то нужно». И тут попался на глаза Внезапно Кролик с кочерыжкой. Он в огород не забегал, А рядом пробегал вприпрыжку. Козёл за ним. Догнал. Поймал. Прижал к забору самолично, Позвав хозяина, сказал: «Вот вор! Он пойман мной с поличным». И тащат Кролика на суд. Предъявлен счёт ему немалый. Его виновным признают За всю капусту, что пропала. Как много порождает зла И возмущения в народе, Когда встречаем мы Козла Охранником на огороде, Когда другие всё несут, А Кролик попадает в суд!
Кот в масле Кота назначил Лев зав. зернобазой, Чтоб хлеб распределять среди зверей. Из блудного кота Тимошки сразу Он стал теперь Васильич Тимофей. Его супругу, прежде кошку Мурку, Собаки сразу перестали драть. Ей прилизали порванную шкурку И Мурой Барсиковной стали называть. Авторитет полез Тимошкин в гору. Заговорили все вокруг о нём. Отстроили ему дворец – контору, А заодно и новый Кошкин дом. Чтобы свести бумаги и отчёты И чтобы дебет с кредитом сошлись, В его контору для такой работы Был набран полный штат конторских Крыс. В конторе Крысы, а в амбаре Мыши Ведут работу и учёт ведут, Верстают сводки и бумаги пишут, Снимают пробы и зерно грызут. Всё, как в аптеке, было точно чтобы, Не подточил и носа чтоб Комар, Три раза в день зерна снимают пробы На вкус и сытность, бегая в амбар. Со временем их расплодилось море, Свободных мест в любой каморке нет – Мышей в амбарах, Крыс полно в конторе, Лишь у Кота отдельный кабинет. Есть комната отдельно для приёма, И всё, что нужно, делается там. Туда есть вход лишь близким да знакомым, Да иногда приедет даже «Сам». Коль Лев назначил, значит, Кот – фигура, Ему и уваженье, и почёт, Сидит и спит он на собачьих шкурах, Волкам и тем покоя не даёт. Несли Коту и в сумках, и в карманах Всё, что могли: печёнку, рыбу, плов, И молоко, и мясо, и сметану, Всё, вплоть до соловьиных языков. Когда же тот толковый зверь найдётся, Кота зажмёт и, накрутив хвоста, Во всех его проделках разберётся И с зернобазы выгонит Кота? За все проделки отвечать заставит, Блудливому Тимошке скажет: «Брысь!» И самого ловить Мышей заставит, Разгонит всех его конторских Крыс Нужны тут комментарии едва ли?
Эксперимент! Кому-то в голову пришла Однажды смелая идея – Поставить возглавлять дела Водопроводчика в «Промшвее». И деловой принявши вид, Усевшись в кресле кабинета, В работе он огнём горит И поучает всех при этом, Как к брюкам сделать раструба, Как рукава в пиджак вчеканить, Как лучше притереть на ткани Для юбки пояс дюйма в два... Подмотку выполнить в плечах, Законтрогаить хлястик в меру, Прокладки пуговиц, к примеру, Как нужно лучше подтянуть, Как легче ворот обогнуть И точно выдержать замеры. Всех учит он, как шить, тачать, Как мерить, резать, гнуть, чеканить, Притирку делать на кармане, Как заглушать и как пригнать. На деле – сильно вырос брак. Нет от его ученья толку. Ведь сам-то он не знает, как Простую в руку взять иголку.
