Революционные события октября 1917 г. поставили перед нотариатом новые задачи. Большевикам в предельно короткие сроки необходимо было коренным образом перестроить все сферы жизни общества. Революционный декрет о суде, опубликованный 24 ноября 1917 г., упразднил действующие судебные органы, институты судебных следователей, прокурорского надзора, присяжной и частной адвокатуры, бережно сохранявшиеся Временным правительством, и заложил основы нового, советского суда.

Тесную связь с упраздненными судебными органами имел дорево-люционный нотариат. В актах советской власти, направленных, в первую очередь, на слом уже образовавшегося бюрократического аппарата, нотариат впервые был упомянут 25 марта 1918 г., когда Совет народных комиссаров Москвы и Московской губернии принял постановление, которым отменил «ныне действующее Положение о нотариальной части», ввел новое Положение, объявил о муниципализации нотариальных контор; практически и фактически нотариальные конторы прекратили свою деятельность вслед за Ок-тябрьской революцией [1].

На Вятке в начале 1918 г. нотариальная деятельность была передана в ведение губернского комиссариата юстиции. В письме от 2 мая 1918 г. губернский комиссар юстиции предложил уездным комиссарам юстиции провести самую тщательную опись всех дел и канцелярского имущества, находящихся в конторах нотариусов, в связи с предполагаемой реквизицией дел и канцелярского имущества нотариусов [2]. Однако местным властям очень сложно было привести в законные рамки разраставшуюся революционную стихию. Довольно высокий социальный статус, обеспеченный уровень жизни вызывал недовольство у революционно настроенной части населения.

Показательным в связи с этим является судьба вятского нотариуса Густава Александровича Около-Кулак. 3 августа 1918 г. представителями квартирного отдела Вятского Совета рабочих и красноармейских депутатов было осмотрено помещение, занимаемое конторой нотариуса, и заявлено, что контора и квартира должны быть освобождены в самом непродолжительном времени. В ответ на это вятский губернский комиссар юстиции 5 августа направил письмо в квартирный отдел, в котором потребовал, «чтобы выселение нотариусов и их контор из занимаемых помещений было приостановлено и впредь не производилось» [3]. Однако, по всей видимости, давление на нотариуса все же оказывалось, и уже через три месяца, 7 октября, Г. А. Около-Кулак подал прошение об увольнении его по состоянию здоровья, которое было удовлетворено. 19 октября 1918 г. Г. А. Около-Кулак отбыл в Царство Польское, оккупированное в то время гер-манскими войсками.

Несмотря на смену государственного строя, всякого рода трудности внешнего и внутреннего порядка, нотариальная деятельность губернии не прекращалась ни на один день. В уездах работали нотариусы, и руководствовались они в своей деятельности старыми уложениями, но, конечно, в том объеме, чтобы эти действия не наносили ущерб государственным интересам [4].

При Вятском окружном суде продолжал функционировать нотариальный архив, заведовал которым К. К. Патрушев, состоявший в должности старшего нотариуса. Кроме того, в штате нотархива числились делопроизводитель А. А. Домрачев и писец М. М. Зубарева. 24 августа 1918 г. президиум губернского исполнительного комитета сообщил, что 21 августа Уральская областная чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией запросил список служащих с указанием партийности, время службы, места жительства, оклада. При исполнении данного запроса оказалось, что все сотрудники нотариального архива были беспартийные (но «сочувствующие РКП(б)»), с дореволюционным опытом нотариальной работы [5]. Например, К. К. Патрушев с 1910 г. состоял в должности городского судьи, а с 31 апреля 1913 г. работал старшим нотариусом.

Циркуляром губисполкома от 21 сентября 1918 г. комиссариаты были упразднены, вместо них созданы отделы [6]. Постановлением президиума губисполкома от 16 октября 1928 г. при губотделе юстиции был организован нотариальный отдел [7].

Круг вопросов, входивших в ведение нотариального отдела, был закреплен в «Положении о нотариальной части для Вятской губернии», утвержденным 16 октября 1918 г. губисполкомом [8]. Данный документ представляет исключительную историческую ценность, так как центральными органы не выработали типового положения и его составление, по-видимому, оставалось прерогативой местных властей.

Согласно положению, существовавшие в Вятской губернии на дореволюционных началах нотариальные конторы и должности младших и старших нотариусов упразднялись, все оборудование контор конфисковалось. Исполнение сего возлагалось по губернии на отделы юстиции при местных исполнительных комитетах советов. Вместо старых нотариальных контор при отделах юстиции местных исполкомов в губернском и уездных городах создавались нотариальные отделы в виде коллегиальных учреждений, состоявших из определенного местным Советом крестьянских, рабочих и солдатских депутатов количества нотариусов, секретаря и необходимого количества конторщиков. Главной функцией вновь учреждаемых органов было совершение по желанию дееспособных граждан всяких не запрещенных законами РСФСР актов, договоров и всякого рода нотариальных действий, засвидетельствований и удостоверений, требуемых или допускаемых законами, а также обращение к понудительному ис-полнению протестованных векселей.

Нотариальные отделы должны были возглавлять народные нотариусы, которые выбирались «Советами из числа граждан, не лишенных права занимать выборные должности, достигших 21 года и выказавших, по удостоверению местных отделов юстиции, достаточную подготовку для выполнения возлагаемых на них обязанностей».

Интересно отметить, что принятием данного документы вятские юристы опередили многих своих коллег из соседних губерний. Так, в письме от 5 декабря 1918 г. нотариальный отдел при Пермском губернском исполнительном комитете просил Вятский губисполком «сообщить для сведения о постановке нотариальных дел в Вятской губернии; кто этими делами заведует и распоряжается, в чьем ведении они состоят, а также их внутренний распорядок и функции». 16 декабря 1918 г. им была отослана копия с проекта «Положения о нотариальной части для Вятской губернии» [9].

Казалось бы, после принятия особого положения нотариальная деятельность в Вятской губернии должна была перейти в нормальное русло. Однако жизнь диктовала свои условия.

Так, 16 ноября 1918 г. заведующим Нолинским уездным нотариальным отделом было послано письмо в губернский отдел юстиции, в котором говорилось следующее: «В связи с прекращением частной торговли и полным застоем экономической жизни уезда и города трудно рассчитывать, что нотариальное отделение будет переобременено делами, а потому для организации штата канцелярии нотариального отделения достаточно одной должности делопроизводителя второго разряда, а не секретаря» [10].

В г. Советске пошли еще дальше. 25 ноября 1918 г. в виду малого количества дел Советский уездный исполнительный комитет «в целях экономии народных средств» постановил: «Нотариальный отдел в Советском уезде не организовывать, поручив заведывание нотариальными делами народному судье первого участка Советского уезда Алексею Ивановичу Долгушеву» [11].

Любопытный документ пришел в Вятку 25 января 1919 г. из Ижевска. Как известно, 11 ноября 1918 г. большевиками было разгромлено Ижевско-Воткинское восстание, в результате чего как временный орган революционной власти в Ижевске и прилегающих волостях был создан Революционный гражданский Совет г. Ижевска, преобразованный 13 декабря 1918 г. в Революционный гражданский Совет Ижевской трудовой коммуны. При данном органе вместо отдела юстиции был образован Совет народных судей, который в ноябре 1918 г. получил письмо юридического отдела Вятского губисполкома с требованием организации нотариального отдела. В ответ местные революционеры заявили, «что в Ижевске существует в настоящее время военная диктатура в лице Революционного Гражданского Совета; что местного Совета, от которого зависит организация нотариальных отделов, совершенно не существует. Нет и отдела юстиции, вместо которого функционирует Совет народных судей. Если при этих ус-ловиях Вами будет найдена возможным организация нотариальных отделов здесь, в Ижевске, то Совет просит Вас сделать распоряжение о назначении нотариуса и секретаря нотариального отдела из Вятки, так как в Ижевске в настоящее время полное отсутствие свободных компетентных лиц, которые могли бы занять вышеуказанные должности» [12]. Естественно, что в условиях наступления войск Колчака (Ижевск был взят ими уже 12 апреля 1919 г.), а также дальнейших преобразований в нотариальном деле РСФСР, о которых речь будет идти ниже, данная просьба осталась без ответа.

Тяжело шли выборы народного нотариуса г. Вятки. 2 января 1919 г. заведующий губернским отделом юстиции в письме горсовету сетовал, что вследствие неизбрания нотариусов «жители г. Вятки остались совершенно без всякой возможности исполнить некоторые действия, указанные законом с помощью нотариуса». Ввиду этого главный вятский юрист предлагал на первое время избрать хотя бы одного нотариуса, после чего организовать нотариальный отдел [13].

Однако совершенно неожиданно произошла очередная реорганизация нотариальных органов. 3 января 1919 г. в Вятку поступило циркулярное письмо Народного комиссариата юстиции РСФСР от 19 декабря 1918 г., в соответствии с которым нотариальные отделы, как самостоятельные учреждения, упразднялись вследствие ненужности. Исполняемые ими функции были распределены следующим образом: наследственные дела и связанные с ними были отданы в ведение отделов социального обеспечения; дела о распределении денег, удостоверения различных актов (личности, подписи) – народным судьям; регистрация актов гражданского состояния – отделам регистрации браков; остальные функции, не укладывавшиеся в рамки других отделов (засвидетельствование договоров, копий, протесты векселей и т. д.) – юридическим отделам. Бывшие народные нотариусы могли быть приглашены на службу в юридические отделы; кроме того, там, где в этом встречалась надобность, было допустимо образование нотариальных подотделов в юридических отделах [14].

В соответствии с данным указанием, при юридическом отделе Вят-ского губисполкома в срочном порядке был организован нотариальный подотдел.

После ознакомления с циркуляром Народного комиссариата юсти-ции от 19 декабря 1918 г. в Вятский губернский отдел юстиции обрушился вал писем из уездов с просьбами дать разъяснения, на которые давались исчерпывающие квалифицированные ответы. К примеру, 12 февраля 1919 г. Вятский уездный отдел юстиции просил все нотариальные функции возложить на народного судью, так как при юридическом отделе особого лица для этого не было, а для выделения его не было денег. В ответ Вятский нотариальный подотдел ответил, что так делать нельзя, иначе нарушится единообразие нотариального дела России [15].

Кроме того, в феврале 1919 г. Вятский нотариальный подотдел выпустил инструктивное письмо, в котором отмечалось, что «из сопоставления нотариальных функций народных судей и юридических отделов видно, что на первых возложены обязанности менее обременительные и не требующие какой-либо специальной подготовки для исполнения. Распределение этих функций сделано приблизительно, почему, руководствуясь интересами населения, народные судьи не должны отказывать в засвидетельствовании копий с представляемых бумаг» [16]. Таким образом, вятские юристы делали все возможное для обеспечения населения губернии нотариальными услугами, несмотря на трудности переходного периода.

Однако уже 14 февраля 1919 г. был выпущен новый циркуляр Народного комиссариата юстиции РСФСР, в соответствии с которым но-тариальные функции, которые ранее были возложены на отделы юстиции, впредь должны были нести нотариальные столы при местных народных судах. Нотариальные столы должны были учреждаться при судебно-следственных подотделах в количестве не менее одного на уезд. В нотстолы могли быть переданы для дальнейшего ведения из отделов юстиции нотариальные книги. В соответствии с данным циркуляром, в пределах судебного участка постоянные народные судьи обязаны были удостоверять требования граждан в отношении удостоверения личности, фактов или событий, копий, собственноручности подписей и других неотложных нотариальных действий. В случае отдаленности жительства граждан от народных судей такие же удостоверения личностей и подписей могли совершать и другие советские учреждения, как-то исполкомы Советов и начальники милиции. Особо обращает на себя внимание, что новым циркуляром разрешалось учреждать нотариальные столы без особых на то денежных средств и увеличения штатов (выделено нами. – П. Ш.) [17]. Таким образом, признавая необходимость наличия особых нотариальных столов на местах, центральные органы власти ввиду сложности положения молодого государства не имели возможности выделения дополнительных средств для их организации. 

В соответствии с циркуляром Народного комиссариата юстиции РСФСР от 14 февраля 1919 г., коллегия юридического отдела губисполкома 28 февраля 1919 г. переименовала существующий нотариальный отдел в нотариальный стол, а на местах в губернии было запланировано организовать нотстолы при местных судах без увеличения штата служащих [18]. Фактически это означало, что нотариальные функции должны были выполняться судьями «по совместительству», в свободное от основной работы время. Организованные в уездах нотариальные столы превращались в фикцию, существовавшую только на бумаге. Об этом, к примеру, сообщал 25 марта 1919 г. заведующий Уржумским уездным отделом юстиции [19]. Нотариальный стол реально функционировал лишь в губернском городе.

Нотариальный стол Вятского губернского отдела юстиции находился в городе Вятка в здании бывшего Окружного суда по адресу ул. Дрелевского (современная ул. Спасская), д. 16, комната № 5. Имелся даже свой телефонный номер – 85. Прием посетителей производился с 9 до 15 часов. Функции нотариального стола сводились к свидетельствованию верности копий и подписей на документах, протесту векселей, выдаче справок и переписке по делам упраздненного Нотариального архива.

Штат нотариального стола, по состоянию на июль 1919 г., состоял из трех человек. Заведующим был Михаил Александрович Филиппов, 1888 года рождения, занимавший в 1912–1918 гг. пост нотариуса г. Слободского; секретарем – Георгий Филимонович Москвин, 1866 года рождения, до революции работавший старшим писцом Нотариального архива; корреспондентом – Мария Михайловна Зубарева, 1865 года рождения, также работавшая ранее в Нотариальном архиве [20]. 

Следует отметить, что 1919 г. был крайне тяжелым временем для всего советского государства. В разгаре Гражданская война, которая складывалась не вполне удачно для большевиков. Войска адмирала Колчака, провозгласившего себя в ноябре 1918 г. Верховным правителем России, довольно успешно развивали наступление на Восточном фронте. В связи с поистине критическим положением в стране остро вставал вопрос трудовой дисциплины и экономии буквально всего.

Вследствие этого 12 января 1919 г. Президиум Вятского губернского исполнительного комитета выпустил любопытный документ под заглавием «Об экономии бумаги» [21]. В соответствии с ним, губисполком вменял в обязанность всем государственным, общественным, профессиональным и другим организациям и учреждениям помнить о наступающем бумажном кризисе, и в связи с этим «изложение бумаг производить как можно короче, яснее и употребление бланков в 1/8 листа. Употреблять конверты лишь в случаях важности или массовой пересылки бумаг. Ни в коем случае не заводить на 1919 г. новых конторских, канцелярских, счетоводных, протокольных и тому подобное книг, если прошлогодние не были использованы целиком». В результате при составлении различных рапортов, ведомостей широко использовались старые, еще дореволюционные бланки с отпечатанные типографским способом формулировками «его превосходительству господину Председателю Вятского Окружного Суда», «имею честь донести» и др. Классовой ненависти приходилось отступать при столкновении с жизненными неурядицами.

Заслуживает внимания и постановление Вятского губисполкома, в котором указывалось, что «замечено недопустимое со стороны служащих явление, выражающиеся в опаздывании на службу». В связи с этим заведующим отделами предлагалось принять все меры к предотвращению подобных явлений мерами включительно до увольнения со службы лиц, не желающих подчиняться указанному распоряжению [22]. Таким образом, вятскими властными органами предпринимались разнообразные меры для поднятия трудовой дисциплины своих сотрудников. К тому же им приходилось работать практически без отдыха. Так, заведующему нотариальным столом М. А. Филиппову в 1919 г. отпуск был предоставлен всего на два дня – 25 и 26 июля [23].

В условиях военного времени остро встала проблема сокращения штатов различных учреждений. 5 мая 1919 г. Совет рабоче-крестьянской обороны выпустил постановление «об образовании особых комиссий по сокращению штатов служащих на 25–50% в целях экономии народных средств и предоставления излишка рабсилы в ряды Красной армии» [24]. В рамках данных мероприятий 17–18 июля 1919 г. была обследована работа нотариального стола. В выводах по работе комиссии отмечалось, что образование нотариального стола было вызвано жизненной необходимостью и работа его сотрудников громоздкая, занимающая все время у работников. В результате не только не был поставлен вопрос о сокращении штатов в нотстоле, но и предлагались меры по увеличению его, в частности, должностями секретаря и машиниста [25].

Однако в 1919 г. сделать это не удалось. 2 сентября 1919 г. Народ-ный комиссариат юстиции РСФСР выпустил циркулярное письмо, в соответствии с которым во второй половине 1919 г. увеличение штатов было невозможным. В то же время разрешалось подавать «тщательно продуманный и мотивированный проект штатов» для 1920 г., что и было сделано вятским отделом юстиции [26]. Судя по архивным документам, в силу кадрового дефицита увеличения штатов нотариального стола г. Вятки в 1920 г. не произошло.

Граждане часто обращались в нотариальный стол губернского города. Об этом свидетельствует статистика: в городе Вятке работниками нотариального стола за 1920 г. было произведено 2 586 нотариальных действий [27].

Однако фактический исторический материал полностью подтвер-ждает тезис выдающегося специалиста по советскому нотариату К. С. Юдельсона о том, что в период Гражданской войны гражданский оборот в стране был крайне незначительным, и это определило место нотариата в системе государственных органов; появилась даже тенденция к ликвидации нотариата [28].

С переходом к новой экономической политике внимание к нотариату со стороны органов советской власти усилился. 21 марта 1921 г. был принят декрет «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом», дававший возможность крестьянам продавать излишки своей продукции на рынке, разрешалась частная торговля (декрет от 30 июля 1921 г.), частный капитал был допущен в определенных рамках в торговлю и промышленность. Наконец, 8 августа 1921 г. вышло постановление Совнаркома, в первой статье которого было сказано: «Разрешить возмездное отчуждение немуниципализированных строений собственниками их с тем, чтобы в руках одного лица не сосредотачивалось более одного владения». Таким образом, 8 августа 1921 г. закончился довольно долгий период, продолжавшийся с 18 декабря 1917 г., в течение которого нельзя было совершать абсолютно никаких сделок, касающихся недвижимого имущества. Подобное изменение в политике центральной власти, несомненно, привело к фактически возрождению нотариальной деятельности в стране в виду активизации экономической активности населения.

Так, в январе–августе 1921 г. нотариальный стол Вятского губерн-ского отдела юстиции не собрал ни копейки за засвидетельствование нотариальных сделок. Перелом произошел в сентябре, когда было собрано за засвидетельствование различных документов 525 000 руб. [29] В последующие месяцы наблюдалось значительный рост взысканных сумм: в октябре – 3 356 970 руб., в ноябре – 12 353 081 руб. 50 коп., в декабре – 23 420 497 руб. 50 коп. [30]

Учитывая изменившиеся условия экономической жизни страны, 18 августа 1921 г. наркомат юстиции РСФСР постановил организовать во всех отделах юстиции губернии и в уездных бюро юстиции нотариальные столы, возложив на них засвидетельствование всякого рода договоров и сделок. В соответствии с данным указанием, в уездах Вятской губернии были созданы нотариальные столы, которыми заведовали, как правило, председатели уездных бюро юстиции. Однако кадровый голод, отсутствие четких инструкций со стороны республиканского наркомата юстиции тормозили развитие нотариального дела. Заведующий Вятским губернским отделом юстиции в письме от 26 ноября 1921 г., направленном в губисполком отмечал: «В отделе юстиции замечается большой недостаток работников: в том числе и в нотариальном столе, заведующий которым ведает вместе с тем и общим подотделом» [31].

Резкой критике была подвергнута неповоротливость сложившейся системы нотариата на Советском уездном совещании судебных работни-ков 3–4 января 1922 г.: «В настоящее время в связи с изменением эконо-мической политики центра и с разрешением свободной торговли и купли-продажи строений в городах организованы нотариальные столы. Являясь лицом юридическим, нотариальный стол не удовлетворяет требованиям практики и отличается неподвижностью» [32]. 

Подобное же отмечали в Котельниче 1 января 1922 г.: «Что касается возродившейся традиции практики нотариального дела, нужно сказать, что два–три циркулярных распоряжения, основанных на разработке соответствующих декретов Совнаркома, для практического ведения нотариального дела практически ничего не дают» [33].

Однако в условиях перехода к мирной жизни центральную власть интересовало главным образом изыскание дополнительных средств в государственный бюджет. Совет Народных Комиссаров РСФСР декретом от 20 февраля 1922 г. устанавливал особый сбор за изготовление в правительственных учреждениях копий, выписок удостоверений, справок и тому подобное, бумаг по делам, входящим в круг ведения этих учреждений, в тех случаях, когда бумаги эти выдаются не в силу обязательного требования закона, а по желанию и ходатайствам заинтересованных лиц. Во исполнение декрета СНК Наркомат юстиции направил на места инструкцию «О порядке взимания канцелярского сбора», в которой было сказано, что канцелярский сбор должен был уплачиваться как частными и юридическими лицами, так и государственными и коммунальными предприятиями. Канцелярский сбор устанавливался в размере 1 руб. за каждую полную и неполную страницу листового формата [34]. Примечательно, что наложение дополнительных расходов на население приводило, по свидетельству заведующего нотариальным столом г. Вятки К. К. Патрушева, к «стремлению сторон обойтись без содействия нотстола» [35]. Одной из новых задач нотариальных органов становилось повышение правовой культуры населения.

В целом к концу 1922 г. нотариальная деятельность в Вятской губернии вышла на качественно новый уровень. Большинству нотариальных столов были выделены особые специалисты для заведования ими, увеличивалось количество регистрируемых сделок и договоров имущественного и торгового характера (купли-продажи, аренды и др.), повышались совокупные суммы взысканных пошлин и, соответственно, отчисления в бюджет. По образному выражению заведующего нотариальным столом г. Вятки К. К. Патрушева, «из стола, свидетельствующего в большинстве случаев только копии и доверенности, нотариальный стол превратился в орган отдела юстиции, следящий за исполнением декретов и обязанный охранять интересы Республики» [36]. С 1917 г. нотариальные конторы прошли долгий путь от полного забвения к оформлению в особые государственные учреж-дения, услуги которых были крайне важны для функционирования госу-дарства.

Примечания

1. Юдельсон К. С. Советский нотариат. М., 1959. С. 38.

2. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 11.

3. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 14 – 14 об.

4. Юстиция: два века на службе закону. Из истории образования, становления, развития Министерства юстиции России и его ведомства на Вятской земле (по доку-ментам 1802–2002 гг. и свидетельствам современников) / Гл. ред. И. А. Казаков; сост. Ю. П. Малых. Киров, 2002. С. 274.

5. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 2. Д. 3. Л. 120, 121, 129, 129 об., 143.

6. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 13. Л. 101.

7. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 2. Д. 1. Л. 47.

8. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 1 – 2 об., 47, 76 об.

9. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 116.

10. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 97 об.

11. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 117, 117 об.

12. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 123–124.

13. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 91 – 91 об.

14. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 121.

15. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 132 – 133 об.

16. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 125.

17. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 160.

18. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 17. Л. 139.

19. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 2. Д. 29. Л. 259.

20. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 137. Л. 43 об. – 44.

21. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 20. Л. 26.

22. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 2. Д. 3. Л. 94 – 94 об.

23. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 20. Л. 600.

24. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 137. Л. 50.

25. Особо подчеркивалась массовая потребность населения в деятельности но-тариального стола, распространяющего свои функции не только на г. Вятку, но и на всю губернию.

26. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 137. Л. 73, 90.

27. Юстиция: два века на службе закону… С. 281.

28. Юдельсон К. С. Указ. соч. С. 38.

29. Средний заработок в Вятской губернии в 1921 г. оценивался в 1 440 руб. (Бакулин В. И. Трудный переход от войны к миру: Вятская губерния в 1920–1921 го-дах: в 2 кн. Кн. 2-я: 1921-й год. Киров, 2009. С. 5).

30. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 249. Л. 51, 88, 117, 145, 170, 200, 218, 245, 263, 275, 295.

31. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 180. Л. 22–23.

32. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 178. Л. 49 – 49 об.

33. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 178. Л. 81 об.

34. Юстиция: два века на службе закону… С. 283.

35. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 178. Л. 160 – 160 об.

36. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 178. Л. 160.

(Опубл.: Вятская земля в прошлом и настоящем: сборник материа-лов региональной научно-практической конференции, посвященной Году российской истории. Киров, 18 октября 2012 г. Киров: ВятГГУ, 2012. С. 148–158).