Лекция «От смягчения напряжённости между СССР и США до встречи советского и американского лидеров. 1953-1959 гг.»
13 декабря кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Юрий Михайлович Кузьмин прочёл в библиотеке им. Герцена третью лекцию из цикла «История международных отношений и внешней политики СССР после Второй мировой войны. 1945-1991 годы».
Она называлась «Международные отношения в 1960-е годы: от жёсткой конфронтации к подписанию важнейших межгосударственных договоров и началу переговоров между СССР и США».
В начале 1960-х годов произошло резкое ухудшение отношений между СССР и США, связанное с тремя событиями: 1 мая 1960-го года в районе Свердловска был сбит американский самолёт-шпион U-2 , пилотировавшийся Френсисом Пауэрсом.
Летом 1961-го произошло обострение вокруг Западного Берлина.
Первоначально граница между Западным и Восточным Берлином
была обозначена колючей проволокой,
но 13 августа 1961 года коммунистическое руководство Восточной Германии
приняло решение о строительстве более надёжной преграды
Осенью 1962-го случился Кубинский кризис.
Протесты москвичей у американского посольства в дни Карибского кризиса.
Знаменитое выступление Н.С. Хрущёва в ООН
с демонстрацией «кузькиной матери».
После этого великие державы предприняли попытки выработать новые взаимоприемлемые «правила игры». Это приводит к подписанию ряда международных договорённостей по сдерживанию гонки ядерных вооружений, что в свою очередь привело СССР и США к налаживанию конструктивного диалога, который получает широкое развитие в первой половине последующего десятилетия.
Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой (известен также как Московский договор) был подписан в Москве 5 августа 1963 года правительствами СССР, Великобритании и США.
Послушать Юрия Михайловича приходят самые разные люди, и каждая лекция, как правило, заканчивается аплодисментами. Самый часто задаваемый вопрос из тех, что звучат в конце, — «А когда следующее занятие?»
Здесь мы приводим некоторые любопытные фрагменты лекции Ю.М. Кузьмина.
***
«В 1959-м году у нас на вооружении наконец появляется ракета «Двина». Мы, конечно, американцам об этом не сказали, мол, летайте, придёт время и вы дождётесь этой ракеты. И вот 9-го апреля 1960-го года очередной самолёт направился в нашу сторону, он полетал где-то в районе Узбекистана, недолго, несколько десятков минут.
Но у нас тогда получилось следующее: как это бывало, ракеты оказались в одном месте, установки в — в другом. Пока доставили в одно место, пока собирали, самолёт улетел. Тогда Никита Сергеевич, метал, конечно, громы всяким военачальникам, полетели погоны, головы. Но тем не менее ждали, когда же появится самолёт, который можно всё-таки сбить.
И такой самолёт появился 1-го мая 1960-го года. Управлял им лётчик Фрэнсис Гээри Пауэрс, выполняющий разведывательные миссии для ЦРУ. Вылетел он с территории Пакистана, интересовал его Байконур, он его, естественно, сфотографировал, потом Челябинск — тоже военное производство — и дальше в район Свердловска. Вообще он должен был ещё посмотреть сверху Пермь, Киров, Плесецк, Архангельск, выйти на Мурманск и приземлиться на авиабазе Будё в Норвегии.
Вылетел он в пять часов утра по Москве, когда подлетел к Свердловску, время было где-то восемь часов, и стало понятно, что там, куда он дальше полетит (а за ним уже следили), уже нет этих новейших установок Т-75. Поэтому решено было его как раз в районе Свердловска и уничтожить. Вот здесь на схеме показано, как это произошло.
Пауэрс приземлился на колхозном поле, где его и взяли.
Хотя, знаете, есть разные версии о том, что «взяли — не взяли», я просто хочу рассказать вам одну, о которой я читал.
Ну вы знаете, 1 Мая — это День международной солидарности, праздник. В Советском Союзе ходили на демонстрации, кричали «ура!», ну а после праздника — за праздничные столы, потом — вечерние и ночные гуляния... Кстати, 2-го мая был тоже праздничный день, потому что прекрасно понимали, что люди после праздника могут не очень хорошо себя чувствовать. Да, сегодняшним молодым людям это, возможно, в диковинку. У нас два праздника таких было: 7-го ноября тоже — демонстрация, а 8-го — выходной.
Так вот. 1-го мая в одной из деревушек в районе Свердловска прошла демонстрация, и молодые люди, взяв «провиант», пошли в лес, сели на поляночку... Тогда можно было спокойно сидеть, клещей не было, всё обрабатывали. Это сейчас мы всё время боимся: клещи, клещи! А тогда их не было, сколько угодно гуляй, накрывай стол прямо на траве, да хоть лежи — они все уничтожались. Вот ребята устроились на поляночке, а Пауэрс как раз уже приземлился и начал выбираться «к своим, в Америку», и вышел на ту полянку. Ну, он в хорошей одежде, крепкий парень... Ребята на него посмотрели и решили, что это болгарин.
Вообще в то время у нас была интересная ситуация, у нас практиковался обмен рабочими. Допустим, болгарские рабочие приезжали к нам, строили коровники, мы ездили туда, тоже помогали, и был налажен обмен. И вот как раз в этой деревне приезжали ребята из Болгарии, строили что-то, закончили работу и уехали. А наши посчитали, что один заблудился. Конечно, они сразу — добрая русская душа! — заверили бедолагу, ты, мол, не беспокойся, поможем тебе, пойдём сейчас в деревню, соберём деньги на самолёт, посадим тебя на него, и ты уж лети в Москву, в своё болгарское посольство, а там тебя свои не оставят.
Обратите внимание: тогда ни на самолёты, ни тем более на поезд при посадке паспорта не требовали, билет у тебя есть — всё! Больше никаких документов не надо было, никаких проверок не было. В таком вот обществе, в таком мире мы тогда жили. В деревне они собрали ему на билет деньги, посадили его в полуторку на почётное сиденье и поехали в Свердловск. Уже подъезжая к Свердловску, остановились где-то у светофора, — а информация уже прошла, что самолёт сбит, КГБ и некоторые спецподразделения, естественно, знали, начали уже искать, и тщательно, выставили посты, — и тут на них обратили внимание: «Ребята, а кто у вас там сидит?». -«Да вон, болгарин, везём на аэродром, чтоб он ехал в Москву, своих догнал». Им говорят: «А давайте заедем в нашу организацию, посмотрим, что за болгарин, кто он такой, а потом уже и поможем». Привезли, попросили парней подождать, пока разбираются, отвели «болгарина» к себе, а через некоторое время выходит человек: «Ребята, спасибо! Деньги, которые вы собрали, — вот, они ему теперь не нужны. Посмотрите, тут до копейки, а в Москву мы его отправим за государственный счёт». И отправили.
Через четыре дня, 5-го мая на сессии Верховного Совета СССР Хрущёв заявляет о том, что мы сбили американский самолёт-разведчик, но про лётчика ничего не сказал. Американцы в ответ: «Да, господа советские руководители, у нас там действительно гражданский самолёт пропал какой-то и мы вот не може6м его найти». Ещё через два дня, 7-го мая, Хрущёв заявил: «Вы обманываете, это не гражданский самолёт, а военный, потому что лётчик всё рассказал. Лётчик жив, здоров и дал показания». Только тогда американцы были вынуждены признать факт проведения полётов с целью шпионажа: 11-го мая 1960-го года президент США Эйзенхауэр на пресс конференции заявил, что полёты американских самолётов над территорией СССР являлись одним из элементов «системы сбора информации о Советском Союзе» и проводились в течение ряда лет.
Надо сказать, что в августе 1960-го года был суд над Пауэрсом, дали ему десять лет. Правда он десять лет не отсидел, 10-го февраля 1962-го года его обменяли на нашего советского разведчика — но для америкацев-то он был шпионом — Рудольфа Ивановича Абеля (настоящее имя — Вильям Генрихович Фишер). Но это уже другая история, по которой, кстати, снят фильм, старшее поколение помнит, — «Мёртвый сезон», с Донатасом Банионисом в главной роли».
***
Ну а что касается самолётов — они продолжали полёты, их продолжали сбивать, двое лётчиков погибли. И тогда решили отказаться от этой практики. С 1960-х стали использовать в качестве разведчиков космические спутники. Американские спутник «Саймонс» назывался, а наши — «Зенит». Мы фотографировали территорию США, а они — СССР. Ну, из космоса можно, пожалуйста, фотографируйте. У них очень хорошие характеристики фототехники. Американцы хвастались нашим военным: «Когда какой-нибудь офицер выходит на Красную площадь, мы видим, кто он по званию: если три звёздочки и один просвет, — старлей, два просвета и одна звезда — майор». Ну а наши тоже говорили американцам: «Ну мы там тоже неплохо видим, сверху-то. Если ваш высокопоставленный чиновник из Белого дома вынимает пачку сигарет, мы видим, что он курит, „Мальборо, Данхилл“, а может быть, нашу „Шипку“ покуривает.».
Следующая лекция будет посвящена 1970-м годам, и мы непременно объявим о ней дополнительно. Следите за анонсами в группах ВКонтакте и на сайте библиотеки!