Версия для слабовидящих
|
Зелёная лампа
Литературный дискуссионный клуб
|
||||||||||
|
Джеймз Стивенз
ИРЛАНДСКИЕ ЧУДНЫЕ СКАЗАНИЯ *
ЦИТАТЫ: ***
Есть люди, каким собаки совсем не милы, — особенно не милы они женщинам, — но в этом рассказе есть мужчина, не любивший собак. Хуже того, он их на дух не переносил. Лишь завидит — сразу чернеет лицом и давай швырять в них камнями, пока не прогонит с глаз долой. Но Сила, что хранит все живое, наградила того человека косоглазием, и потому он вечно промахивался. Звали того человека ФергюсомФюнлиа, а его оплот находился близ гавани Голуэя. Стоило какой-нибудь собаке тявкнуть, как он вскакивал с места и швырял все, чем владел, в окно — туда, откуда залаяли. Слуг, которые не любили собак, он награждал, а когда слышал, что кто-то утопил щенков, навещал того человека и пытался жениться на его дочери. ***
И лишь несокрушимое сердце лосося способно эту муку снести до конца. Звон рек Ирландии, что мчат к морю, донесся до меня — в моей последней онемелой попытке: любовь к Ирландии повлекла меня дальше, боги рек шли ко мне по белым витым бурунам, и я наконец, наконец-то покинул море; улегся в пресной воде в расщелине камня, изможденный, на три четверти мертвый, непобедимый. ***
Думать можно умом, языком, но никогда не носом и бровями. ***
Дом без женщины или женщина без дома — предметы несовершенные. ***
Долго стоял я, звеня железным копытом по камню и изучая все вокруг нюхом. Любой ветерок, что прилетал справа или слева, нес мне сказанье. Ветер принес мне вонь волка, и от духа его я насторожился, затопал. Примчал мне ветер и дух моего народа, и от духа его я взревел. О как громок, ясен и мил был голос великого оленя! Как легко полетело любовное посланье мое. С какой радостью услышал я ответный зов. С каким восторгом мчал я, и мчал, и мчал — невесомый, как птичье перо, могучий, как буря, неутомимый, как море. ***
В первом бою триста людей из Лохланна полегло, но в следующей битве Олгарг Мор сражался нечестно, ибо выпустил из своего шатра ядовитых овец, они напали на людей Улада и убили их девять сотен. Такое жуткое было убийство, учиненное теми овцами, и такой они ужас посеяли, что никто не мог перед ними устоять, но по великой удаче был рядом лес, и люди Улада, воины, королевичи и колесничие вынуждены были влезть на деревья, и расселись они на ветвях, словно могучие птицы, пока ядовитые овцы бродили внизу, угрожающе блеяли и рыли землю. ***
— Драгоценность моя, — ответил [король] Дермод, — наши умы потрясены, когда видим мы, что женщина способна направить корову на пастбище, ибо вечно кажется нам, будто править они не очень умеют. Крихинь впитал наставление, будто губка, и усвоил его стремительно. — Думаю, справедливо сказано, — согласился он. — Но, — продолжил Дермод, — когда видим мы женщину, что правит колесницей о двух лошадях, изумляемся пуще. Когда устройство чего бы то ни было нам объяснили, нас оно увлекает, и Крихинь, получив наставление, поразился, как сам король. — И вправду же, — вымолвил он, — эта женщина правит двумя лошадьми. — Ты не увидел этого сразу? — спросил повелитель с добродушным злорадством. — Увидел, но не заметил, — признался юнец. — Далее, — продолжил король, — когда видим мы женщину вдали от дома, в нас возникает догадка: ты и видел, и замечал, что женщины — домоседки, а дом без женщины или женщина без дома — предметы несовершенные, и, хотя наблюдаемы они лишь вполовину, примечательны вдвойне. — Нет никаких в том сомнений, — отозвался королевич, хмуря чело в терзаниях мысли. — Спросим у этой женщины сведения о ней самой, — решительно заявил король. — Так и поступим, — согласился его спутник. Королевское величество применяет слова «мы» и «нам», когда говорит о своем королевском величестве, — оговорился Дермод, — но королевичи, пока еще не правящие землями, говоря о себе, обязаны применять другие фигуры речи. — Я очень не вдумчив, — смиренно признал Крихинь. Татьяна Александрова, член клуба «Зелёная лампа» * — книга есть в отделе абонемента Герценки. Отзывы к новости
|
|||||||||||
|
Назад | На главную
|
|||||||||||
Если вы любите русские народные сказки, то, конечно, знаете, какими разными красками они могут играть в различных пересказах и переложениях. Сказание — как вода, принимающая форму сосуда или берегов водоема. И потому не может сказка не быть похожей на того, кто ее рассказывает. Я выросла на русских сказках с лицом и голосом Андрея Платонова: они гармоничные, светло-округлые и плавные, нет в них резких граней — как в жемчуге. Совсем другие черты у северных русских сказок, любовно выписанных Борисом Шергиным, лик у них одновременно нежный и грозный, они не вечерние, а утренние — бодрят, как свежий ветер. Сказки Степана Писахова — и затейливы, как узоры, и потешны, и задиристы. 
Книга категорически не рекомендуется к прочтению тем, кто не любит сказок, не испытывает ностальгии по местам, временам и людям, лишен чувства юмора или — кто очень боится ненароком описаться от смеха, как я, читая сказания «Потасовка в Аллене» и «Фетюк Блеклый Плащ». И тем, кому везде обязательно нужна «мораль». Всем остальным — горячо рекомендую. 