КОЛЫБЕЛЬНАЯ
(М. : Аст: Хранитель, 2008)

Давно хотела прочесть эту книгу, наконец, удалось. «Колыбельная» — уже третье произведение Паланика, которое я читаю после «Бойцовского клуба» и «Уцелевшего». Если вы возьметесь за эту книгу, стоит помнить о том, какие обстоятельства привели автора к ее созданию: жестокое убийство его отца, которое он хотел как-то отрефлексировать, наверняка, чтобы унять боль и гнев.

Сюжетов об обретении огромных и страшных суперспособностей — много, особенно в современной массовой культуре. Как ни странно, в связи с этим мне вспоминается известный японский аниме-сериал «Тетрадь смерти», в нем, конечно, в более игрушечной форме все это есть. Да и куда деваться от Толкиновского Кольца, которое этот же нравственный закон иллюстрирует. Некоторые средства настолько ужасны, что — возьмись с их помощью за добрые дела — и сам кончишься, и дела эти извратишь. Но история о «баюльной песне», которая убивает всякого — не кажется банальной.

Как и мысль о неизбежной расплате за стремление установить в мире «новый порядок», основанный на собственных представлениях о правильном и неправильном, из которого ничего доброго не извлечешь. Было страшно неправильно, будет кошмарно правильно.

«В газетах было написано, что парень в черной кожаной куртке — который просвистел мимо меня на переходе — был донором и сдавал кровь каждый месяц. Он три года провел за границей, в слаборазвитых странах, в составе Корпуса мира — рыл колодцы для прокаженных. В Ботсване он отдал часть своей печени девочке, которая отравилась ядовитыми грибами. Он работал оператором на телефоне, когда проводили благотворительную кампанию против какой-то неизлечимой болезни, я, правда, забыл какой.
И все-таки он заслуживал смерти. Он обозвал меня придурком.
Он меня толкнул!
В газетах была фотография: мать и отец плачут над гробом моего соседа сверху.
И все-таки он слишком громко врубал свою музыку».

Триллер — хорошая упаковка для философской притчи, так же, как и сказка. Что ж — перед вами сказка для взрослых. И в ней много намеков-уроков, афористичных обмолвок, вроде такой: «Убийство оправдано только тогда, когда ты убиваешь врага. Поэтому надо сделать так, чтобы жертва стала твоим врагом».
Мне кажется, в этой книге неожиданно проявляется национальная компонента. Малороссийская жуть Гоголевской «Страшной мести» и «Вия», Пушкинские «Песни западных славян» — обладают тем же странным темным фоном, на котором выступает светящийся сюжет, где напоминание о христианских ценностях — не сусальное, но грозное. Славянские сказки — они такие. У Паланика — чешские корни.

Паланик мечтает увидеть «Колыбельную» на экране, и уже собрал необходимые средства с помощью краудфандинга. Пишут, что среди претендентов на роль главного героя в предстоящей экранизации «Колыбельной» — Константин Хабенский. Я лично примерно так его и представляла.

Татьяна Александрова