ПОЧЕМУ ЖЕНЩИНА ВОСТОКА ОТКРЫЛА ГЛАЗА

К благому делу освобождения, волей-неволей, оказался причастен людоедский сталинский режим. Об этом — книга Гузели Яхиной, с которой лично породнились вятские читатели ее романа.

Г. Ш. Яхина, род. в 1977 г. Окончила факультет иностранных языков Казанского педагогического института, сценарный факультет Московской школы кино, работала в рекламе. Литературная премия «Ясная Поляна» 1915 г. за роман «Зулейха открывает глаза», которая стала ее дебютом как писателя.

Кто сейчас интересуется те­мой репрессий 30-40-х годов, если только это не предмет профессиональных научных изысканий или курсовой ра­боты студента?

Бурно прозвучав и вызвав все­народное негодование в очень короткий промежуток времени (когда открылись шлюзы исто­рической правды — в конце 80-х годов), она, к сожалению, очень скоро утратила актуальность. Не раскаявшись в содеянном и не захотев понять природы отечественного зла, страна за­нялась куда более насущным делом — судорожным накоп­лением добра (увы, далеко не в морально-этическом смысле). Огромные массивы взрывоопас­ной и травмирующей информа­ции, которая сегодня в свобод­ном доступе, остаются по сути невостребованными и мало кого волнуют.

К счастью, русская литерату­ра пока не оставляет этот пред­мет. В широком смысле популя­ризируя исторический материал, только она сейчас способная привлечь к нему внимание чи­тающей публики. Книга послед­них лет — это «Обитель» Захара Прилепина, написанная мощно и грозно, которая показала во всем разнообразии не только жертв Соловецкого лагеря, но и мотивацию, историю падения мучителей.

Куда более камерно и укром­но рассказывает в своем рома­не «Зулейха открывает глаза» о раскулачивании и ссылке татар­ской деревни в дремучие сибир­ские урманы пока не достигшая столь громкой славы писатель­ница Гузель Яхина. Читатель­ский клуб библиотеки Герцена «Зеленая лампа», точнее, его энтузиасты руководители, фак­тически «открыли» кировчанам Яхину, ярко дебютировавшую в большой литературе. Обыч­но получается так, что автор, прошедший через «Лампу», ста­новится здесь своим, родным, навеки интересным. Как это, к примеру, получилось с Дени­сом Осокиным. Теперь настал черед Гузели Яхиной, тем более что оба эти писателя, случайно, родом из г. Казани (если не счи­тать, что Яхина давно уже живет в Москве).

Для начала ламповцы всем, кому только возможно, настой­чиво рекомендовали к прочте­нию эту книгу. Справедливо рассчитывая на то, что стоит только открыть ее — и уж тогда точно никто не останется рав­нодушным к судьбе маленькой зеленоокой дикарки из татарс­кого села времен насильствен­ной коллективизации. В особен­ности бальзаковские женщины, которые нынче и есть основной российский читатель. В самом деле, персонаж получился на диво обаятелен. Это и есть глав­ный художественный козырь писательницы, потому как ос­тальные соучастники народной трагедии, прошедшие вместе с этой Зулейхой допросы, тюрь­мы, многомесячный адский трансфер к месту ссылки в теля­чьих вагонах и по рекам Сибири (героиня за это время успела вы­носить и носить ребенка), в той или иной мере схематичны и сказочны.

Зато уж эта Зулейха... Не знаю, есть ли там у них в Коране аналог христианской заповеди о нищих духом, коих будет царс­твие небесное, но здесь именно тот случай. И кажется, как раз таким людям легче выживать в нечеловеческих условиях. При­чем депортация — это уже вто­рой круг ада татарки Зулейхи, первым был мужний дом с са­дистом супругом и его злостной мамашей по имени Упыриха (эта парочка извращенцев лю­била друг друга до патологии, только что в соитие не вступала, при этом оба они вдохновенно гнобили бессловесную, кроткую и богобоязненную мусульман­ку). И пожалуй, первый-то круг был пострашнее. Так что власть большевиков, да, в каком-то смысле и в конечном итоге ос­вободила женщину востока. Пе­ремешав, в ходе организации рабского труда на архипелаге Гулаг, всех со всеми: культур­ных с необразованными, добрых со злыми, сильных со слабыми, мусульман с православными и атеистами etc. Кто вышел жи­вым и не был сломлен в этом мучилище, приобрел уникальный опыт на рост души и духа. Это путь Солженицына.

Иногда книга воздействует сильнее ее создателя

Полюбившие маленькую Зулейху лично, а также поверив­шие прочитавшим на слово, чи­тательницы массово явились в библиотеку на встречу с Гузелью Яхиной. К ним присоединились несколько мужчин-краеведов, интересантов по теме коллекти­визации, а также историк Виктор Бердинских и преподаватели фи­лологи из ВятГГУ, аудитория была весьма представительна.

Без загадки соотнесения жи­вого писателя и его текста не обошлось. Как-то все-таки труд­но осознавалось, что эта мо­лодая (38 лет), благополучная, пусть и хорошо образованная хрупкая женщина сумела так кровно проникнуться народной трагедией восьмидесятилетней давности, создать могучие и цельные характеры в своем ро­мане воспитания, романе преоб­ражения. Как почувствовать не­победимую силу «нищих духом» — современному успешному че­ловеку?

Да, есть история рода: ба­бушка писательницы в возрас­те семи лет тоже была депор­тирована в Сибирь, но Гузель Шамилевна при жизни мало расспрашивала ее о пережитом, информацию о выселении татар и коллективизации черпала в основном на сайтах Сахаровского центра. Да, были визуальные отсылки (к фотоархиву неснято­го фильма Эйзенштейна «Бежин луг») и содержательные (к Шо­лохову, «Поднятая целина»). Но эти и другие четкие ответы на правильно поставленные вопро­сы не несли даже и отсвета того чуда узнавания, которое люди пережили читая роман. Которое всегда и есть признак подлин­ной литературы. В живой встре­че оно, к сожалению, не повтори­лось.

Теперь осталось дождаться экранизации этого ярко-кинема­тографичного текста, тем более что изначально история Зулей­хи и писалась как сценарий, однако вскоре потребовала от автора именно романной фор­мы. Во всяком случае, читатели искренне пожелали этого, хотя реальных предпосылок к созда­нию фильма пока нет.

Мэри Лазарева