Версия для слабовидящихВерсия для слабовидящих
Зелёная лампа
Литературный дискуссионный клуб
ЛЮДВИК АШКЕНАЗИ

ЛЮДВИК АШКЕНАЗИ

Вступление

Животные не смотрят в зеркала.
Живут и умирают, перед смертью
не подводя баланса. Не жалеют
ни о прошедшем, ни о прошлом, ни о прожитом.
Сражаются, страшатся смерти,
в промежутках между сраженьями – плодятся.
Пёс Канта
мир воспринимал глазами своего хозяина,
но он не стал философом.
Животным фотоаппарат не нужен –
они уходят в джунгли леса
от джунглей жизни, джунглей нашей мысли.
Если бы у тигра был карман на брюхе,
он не носил бы в нём ни фотографий,
ни прядки золотистой шерсти.
Зато почти у каждого из нас
на полке есть альбом,
в котором мы храним себя:
своих детей, своих друзей, свою страну, свои
воспоминания – воскресшие секунды

Решётка

Целый год, целый год,
прежде чем человек узнаёт,
что земля и небо не ограничены сеткой.
Что решётка – верёвки,
привязанные за два крючечка.
И однажды человек поднимается
над своей первой решёткой.
Растопырив ножки, смеётся,
и ничто его не держит...
С этого дня мама
начинает бояться за сына
и никогда уже не перестанет...

Житейская мудрость

Однажды человек узнаёт,
что он принадлежит к поколению.
Носит узкие брюки или короткую юбку,
томик Рембо или перстень на пальце,
шляпу типа сомбреро или конский хвост
вместо причёски.
Отец его не понимает. Он принадлежит
к другим поколениям.
Считается, что полагается
рано вставать и рано ложиться;
кто рано встаёт, двигает горы;
любишь кататься – полезай в кузов;
любовь – не картошка, сердце – не камень;
на безрыбье и рак свистнет;
сколько волка не корми – не в коня корм;
не рой другому яму, из окна не высовывайся,
с водителем не разговаривай,
осторожно – окрашено!
Ну?!
Для каждого поколения заготовлена мудрость
отцов и прадедушек,
и всё-таки каждое поколение хочет
узнать жизнь с самого начала!

Как мы сделали мир

Маленькая девчушка сидела на горшочке и плакала.
Не надо смеяться – просто сидела и плакала.
Её звали Ева. Ну вот.
Прошло полчаса, а она всё плакала,
и никто не знал, о чём она плачет.
«Дай мне немножко слёз, – я сказал ей. –
Я их спрячу в чёрной шкатулке».
Ей это понравилось – наплакала горсточку
и перестала». Мама сказала, – шепнула мне Ева, –
что и я буду мамой.
У меня будет мальчик, большой и кудрявый,
и девочка, курносая, с косами.
Вдруг с ними что-нибудь случится…
Я так боюсь! Людвик, давай сделаем мир,
чтобы в нём никто ничего не боялся...»
Мы взялись за дело. И сделали Мир –
из пластилина, зелёный – внутри и снаружи.
Вулканов мы не делали, границы стёрли,
казармы – не получились,
а для тюрьм не хватило места.
Ева взяла весёлый пластилиновый Мир
с собою в постель и уснула.
А я включил радио и сел слушать
вечерний выпуск последних известий.

Доброе старое время

Останется шкатулка с фотографиями.
В гости к бабушке явятся внуки, откроют шкатулку…
Вот будет радости! Глядите – запонки! магнитофонная лента!
Зачем ты, бабушка, сохранила всё это?
«Я б дала вам послушать, – подумает бабушка, –
дыхание дедушки, его шепот и шуточки,
да боюсь покраснеть от смущения».
И сядет бабушка за фортепиано,
почти такое же, как в прошлом веке,
такое же чёрное с жёлтыми клавишами,
и сыграет старый наивный рок-энд-ролл,
и все будут покачивать головами,
слушая ласковую и ненавязчивую мелодию,
напоминающую о былых временах:
первых атомных электростанций,
первых спутников, желудочных зондов,
бормашин и нейлоновых водолазок…
И на лицах людей появится сентиментальная
и чуть насмешливая улыбка
людей, вспоминающих
доброе старое время.

Судьба

В одном провинциальном музее
стояла модернистская статуя.
В каталог она была внесена
под названьем» Судьба».
Остановился перед статуей
студент геодезии,
долго стоял, размышляя:
«Судьба? Мы с ней, по-видимому,
незнакомы». Ночью
ему приснилась прекрасная
статуя. Выше огромного
небоскрёба, она нависла
над узкой улицей
и между людьми искала избранника.
Подняла его на плоской ладони,
вперилась в лицо твёрдыми
металлическими глазами,
прошептала: – Он? Нет, не этот...,
повернула ладонь и уронила
его на асфальт, опять в толпу.

Некролог маленькому Морицу

За событиями Второй мировой
никто не вспомнил о маленьком Морице.
Последний вопрос его был: «Пан учитель,
откуда произошло слово "гетто"?
Может быть, от Гёте?»

Очередь за счастьем

В некоем городе – предположим, в Испании –
люди терпеливо стояли за счастьем.
Счастье выдавалось в пакетиках,
перевязанных ниткой, с надписью Фелицитас.
В каждом пакетике были:
радужное стёклышко, пряник,
горстка пахучих трав, молочный зуб и монетка.
Словом – на сто пятьдесят граммов счастья.
Некоторые стояли в очереди с рождения.
Одна женщина попросила:
– Пожалуйста, не забудьте, я буду за Вами,
мне нужно отойти за хлебом
(или на свадьбу, а может, на похороны),
не забудьте, пожалуйста, мучас грасиас.
Она пришла к морю, где тёплые волны
перемывали песчинки и лёгкая пена
нежила усталые ноги.
«Я была бы так счастлива, – подумала женщина, –
если б не надо было опять возвращаться
в очередь за счастьем».

Женщины

Есть только две категории женщин дорогая; 
женщины ждущие и те, которых ждут. 
Если бы мысли было слышно, дорогая, 
улицы задыхались бы в женском крике, 
молящем о любви, дорогая, молящем о любви.... 
Так что на самом деле все женщины ждут. 
Правда? 
И те которых ждут.

Сигарета

Не отнимайте у женщин сигареты, 
я вам серьезно говорю. 
И сами подносите спичку не ожидая просьбы. 
Им нравится любой огонь, даже самый крохотный, 
игра с огнем, 
красная точка, тускло пронизывающая темень. 
Поэтому не берите у них сигареты, 
они любят курить вдвоем 
и смотреть на вас сквозь облачко голубоватого дыма,
чтобы знать, как вы к этому относитесь 
и достаточно ли вы серьезны в темноте, 
незаметно переходящей в рассвет.
Они всматриваются в вас, освещая огоньком сигареты, это их фонарик. 
Бывает сигарета погаснет у женщины во рту, 
и поблизости не оказывается никого, кто бы 
мог снова  дать ей огня.

* * *

На земле нет радиостанции,
которая передавала бы надежды и страхи бессонной ночи.
На земле нет радиостанции,
которая передавала бы жаркий ночной шёпот, скрип двери,
щелчок выключаемого ночника, вопросы, обращённые во мрак за окном:
Когда ты вернёшься?
Где ты?
Что с тобой?
Где ты? Где ты?
На земле нет радиостанции,
которая передавала бы надежды и страхи бессонной ночи.

Переводы Александра Лейзеровича

* * *

ЛЮДВИК АШКЕНАЗИ (24 февраля 1921 — 18 марта 1986) — чешский писатель, поэт, журналист. Зять немецкого писателя Генриха Манна.

Родился в чешско-еврейской семье. В 1939 году, после оккупации Чехословакии, учился в Станиславове (тогда Польша), а после присоединения Западной Украины к СССР — во Львовском университете на филолога-слависта. В начале войны был интернирован и отправлен в Казахстан. В 1942 году вступил в Чехословацкий корпус полковника Свободы и с ним вернулся на родину. Учился в пражском Карловом университете, работал на радио, был журналистом. Написал получившие широкую известность и переведенные на многие языки, в том числе и на русский, книги рассказов — «Майские звёзды», «Брут», «Этюды детские и недетские» и др.

В 1964 году в Чехословакии вышла книга стихов и фотографий «Чёрная шкатулка». Часть фотографий, вошедших в книгу, сделана лучшими чешскими фотографами, часть — принадлежит безвестным фотолюбителям. Стихи в большинстве своём написаны верлибром, без рифмы и соблюдения канонических стихотворных размеров. В 1966 году книга была издана в Чехословакии «на экспорт» — в русском и английском переводах.

В 1968 году, после ввода войск в Чехословакию, эмигрировал, жил в Мюнхене, а после 1976 года — в Больцано (Италия). На родине его имя было долгие годы под запретом. Музыку на стихи Ашкенази писали Алексей Рыбников и Микаэл Таривердиев.

* * *

Стихи Людвика Ашкенази из книги «Чёрная шкатулка»

Назад | На главную

џндекс.Њетрика