«Расходная книга земского старосты города Хлынова И. Репина. 1678–1680 гг.»
как источник для изучения торговой и хозяйственной деятельности жителей города и его окрестностей

А. А. Марков

«Расходная книга земского старосты города Хлынова Ивана Репина. 1678–1680 гг.» хорошо известна исследователям. Впервые внимание на неё обратил А.С. Верещагин, просматривая каталог рукописного отдела Императорской публичной библиотеки в Санкт-Петербурге в сентябре 1900 г. По его предложению в августе 1905 г. Вятская учёная архивная комиссия (ВУАК) обратилась в дирекцию библиотеки с просьбой выслать рукопись в комиссию для временного пользования, сроком на три месяца. При содействии помощника директора библиотеки Н. П. Лихачёва, являвшегося  почётным членом комиссии, согласие на это было получено и уже в сентябре члены ВУАК, ознакомившись с рукописью, постановили на собрании 30 сентября 1905 г. издать её в V–VI выпусках «Трудов комиссии» 1905 г.1  Вскоре «Расходная книга» вышла отдельным изданием2.

Издание рукописи было снабжено предисловием А. С. Верещагина, который кратко охарактеризовал содержание книги3. В небольшом предисловии издатель не мог подробно остановиться на всех имеющихся в ней сведениях, поэтому оно носит общий характер, подробно освещён по преимуществу бытовой материал и немногие исторические данные по истории города, например: о сыске церковных раскольников и подготовке их к «смертной казни». Правда, по неизвестной причине в краткий пересказ этих сведений вкралась небольшая путаница. Всего в книге содержится семь известий (у А. С. Верещагина в предисловии два пропущено, а два – объединены в одно4).

«Генваря в 3 день... Платил извощикам Петру Глухову, Степану Кучюрову, Алексею Деншину, Тимофею Кырысову, за семь подвод, за подводу по осми алтын, итого двадцать два алтына четыре деньги; ездили они приказной избы под подъячими Иваном Филимоновым, Петром Заботиным с приставы, в Великорецкий стан, для сыску церковных раскольников, и назад привезли они же. Приставу Блинову, за подводу з задами, дано восмь алтынь, ездил с ними ж».

«Генваря в 5 день... Платил извощикам Ивану Чекану, за две подводы Великорецкого стана до Боровицы, полтина; Федору Цеглееву за подводу до Подрелья гривна; возили они приказной избы подъячего Петра Лопатина с приставы, ездили для сыску церковных раскольников».

«Генваря в 15 день... Куплена баня, приказной избы у подьячего у Дмитрия Толмачева, церковным раскольникам на смертную казнь дано шесть алтын четыре деньги; да от воски и от ставленья Саве Банникову дано шесть алтын; три воза соломы, Спенцынского стана у Захара Вшивцева, дано два алтына».

«Генваря в 16 день... Платил за полмесяца, генваря со 2 числа по 17 число Афоне Усолцеву, Потапу Опалихину рубль шесть алтын четыре деньги, караулят они церковного раскольника Голомудова».
«Февраля в 5 день... Дано Афонасью Усолцеву, Потапу Опалихину, за полмесяца, генваря 17 числа, рубль шесть алтын четыре деньги, что они караулят церковных раскольников».

«Марта в 15 день... Платил Петру Широково, Микифору Мязрину двадцать четыре алтына, караулили они церковного раскольника Марка Голомудова, февраля со 2 числа девятнадцать дней».
«Марта в 22 день... нанял по подорожней до Слабодского подводу, под церковных раскольников, у хлыновца у Василья Коробова, дано шесть алтын; а за другую подводу епископлю сыну боярскому Ивану Булгакову, дано четыре алтына»5.

Следствие о «церковных раскольниках», по-видимому, началось в конце декабря 1678 г. По крайней мере, в начале января 1679 г. подьячие И. Филимонов и П. Заботин с приставами уже вернулись в Хлынов, 3 января были выплачены деньги возившим их туда и обратно извозчикам. Чуть позже вернулся подьячий П. Лопатин, который ездил для следствия в два места в Боровицу и Подрельский погост Великорецкого стана. В результате был арестован М. Голомудов, переданный 2 января под охрану городских сторожей. Писцовая книга 1629 г. фиксирует пять членов этой фамилии в трёх деревнях Великорецкого стана6.

2005 № 9.jpg

Титульный лист «Расходной книги»

Следствие и суд тянулись недолго. Уже 15 января была куплена баня для «смертной казни». Публичная казнь, по-видимому, была намечена на 17 января; по крайней мере, 16 января сторожам было заплачено до этого числа. Казнить должны были не одного Голомудова. В книге даётся множественное число «церковные раскольники». Возможно, остальные были привезены с других вятских городов. Доставка их лежала соответственно на старостах этих городов, потому это и не нашло отражение в «Расходной книге г. Хлынова». Изменение в судьбе осужденных было вызвано приездом в г. Хлынов 16 января нового воеводы А. И. Ржевского. Характерно, что с 17 января городские сторожа охраняют уже не одного Голомудова, а нескольких церковных раскольников. Второго февраля происходит смена караульщиков и с этого числа под стражей вновь находится один М. Голомудов.

Скорее всего, к их судьбе имеет отношение запись в «Расходной книге» за 3 февраля: «Дано слободскому земскому старосте Андрею Кулеву за подводу четыре алтына, возил он в Слободской думного дворянина и воеводы Алексея Ивановича Ржевского человека ево Федора Васильева, послан он был к епископу». Возможно, остальные раскольники были из Слободского, чем и вызвано то, что в роли извозчика выступает земский староста. Неизвестно, какое решение приняли воевода и епископ, но раскольники, по-видимому, были переданы епископским приставам, почему в марте их в Слободской сопровождает слуга епископа, а не земский пристав. М. Голомудов оставался под стражей до 21 февраля. Дальнейшая его судьба по «Расходной книге» не прослеживается. Возможно, в конце концов и его передали епископу для церковного наказания. О том, что огненная казнь не состоялась, косвенно свидетельствует запись от 20 июля: «Дано Филипу Жданову десять денег свезл с площади к Спенцинской Ильинской башни пять бревен на починку», без указания, у кого и за сколько куплено, как это обычно делалось. Может быть, неиспользованная для казни баня пошла на различные городовые поделки. Интересно, что ремонтом моста у Ильинской башни руководил А.Усольцев, стороживший раскольников.

В своём предисловии А. С. Верещагин также отметил, что помещённые в книге данные о расходах земского старосты, даже мелкие и малозначительные, «имеют ценность – дают нам сведения о ценах на изделия, работу, продукты и другие предметы, какие существовали в Хлынове в последней четверти XVII столетия»7. Но не стал подробно останавливаться на этом вопросе.

Данные, содержащиеся в «Расходной книге», широко и часто используются исследователями, занимающимися местной историей и историей России XVIIв., так как это один из немногих опубликованных источников о ценах того периода. До сих пор сама книга не подвергалась достаточно глубокому изучению и, прежде всего, систематизации расходов земства. В основном использовались отдельные факты или данные из предисловия для иллюстрации тех или иных выводов исследователя. В то же время выводы А. С. Верещагина при более внимательном изучении источника порой вызывают сомнения. Так, он пишет, что неизвестно, когда И. Репин передал полномочия своему преемнику8. Но анализ книги позволяет точно установить эту дату – 31 августа, накануне нового сентябрьского года. Все помещённые после 1 сентября расходы имеют ретроспективный характер и включают в себя траты, выявленные в ходе сверки документов при передаче дел новому земскому старосте. В них нет записей текущих расходов, которые, следовательно, вносились новым старостой в свою книгу. Это позволяет уточнить хронологию записей в книге: около 29 октября 1676 г. – 31 августа 1679 г., что, в свою очередь, ставит под сомнение вывод А. С. Верещагина о размере воеводского жалованья, поскольку, кроме праздничных «подносов» по 130 руб., могло быть не 3 (на Рождество, Пасху и Петров день), а 4 (последний мог быть на Успенье или Покров и, следовательно, он остался вне рамок сохранившейся части «Расходной книги»).

В 1928 г. И. А. Лихачёв, занимаясь историей экономики и торговли Вятской земли, попытался систематизировать материал, содержащийся в «Расходной книге». В своей работе «О курсе рубля и стоимости воеводского кормления на Хлынове по Расходной книге земского старосты Ивана Репина. (1678–1680 гг.)»9 он остановился на двух моментах. Во-первых, систематизировал данные по роду расходов на 5 групп, хотя предложенная им классификация расходов не совсем удачная. И, во-вторых, систематизировал сведения о покупках тех или иных товаров, всего им зафиксирована покупка земским старостой разных товаров на сумму 309 руб. 20 коп.10 Автор очень подробно анализирует цены на различные товары, существовавшие на хлыновском рынке, и проводит их сравнение с ценами на вятском рынке в 1928 г.

В его работе очень много интересных выводов и наблюдений о хозяйственной и торговой деятельности жителей Хлынова и окрестностей. В частности, Лихачёв пишет: «Книга Репина даёт исследователю богатый материал по определению географии промыслов. Репин точно указывает, какие изделия у кого он купил и к какому стану принадлежит продавец»11. Интересны его наблюдения за рыбной торговлей, в частности, попытка выявить среди продавцов рыбы тех, кто сам её ловил, и установить, можно ли считать их профессиональными рыболовами12.

Но в то же время в работе И. А. Лихачёва есть ряд недостатков. Главный из них – автор не учитывает специфику документа, рассматривая данные в отрыве от исторического контекста, что не всегда позволяет ему сделать правильные выводы. Например, его предположение о том, что яблоки были редким товаром, так как их покупали штуками, можно легко оспорить. Свежие огурцы тоже покупали штуками, что касается единичного упоминания яблок в «Расходной книге», то оно связано с яблочным Спасом и обычаем подносить воеводе в этот день освященные яблоки. Если бы не этот обычай, вряд ли в книге вообще было бы упомянуто о них. И, следовательно, если яблоки и были редкостью в Хлынове, то «Расходная книга» не даёт никаких доказательств этому. Закупка яблок просто не входила в обязанности старосты.

Анализ расходов на воевод позволяет сделать ряд интересных наблюдений над взаимоотношениями жителей города и правителем. В частности, определить состав «харча», обращённого к этому времени в денежную форму (8 руб. в месяц), сравнив закупки для воеводского двора земским старостой сразу после его приезда в Хлынов и после того, как он стал получать «на харч».

Всё выше изложенное говорит о том, что без глубокого изучения источника, его внутренней структуры, конкретной ситуации, в которой происходили покупки, систематизации данных, невозможно избежать ошибок в использовании материалов «Расходной книги». Что же касается применения сведений «Расходной книги» для исследования торговой деятельности жителей г. Хлынова и окрестностей, то, хотя упомянутые на страницах книги вятчане и выступают в ней в роли продавцов, но из книги очень трудно определить, имеем ли мы дело с профессиональным торговцем, ремесленником, продающим свои изделия на рынке, или крестьянином, реализующим результаты своей хозяйственной деятельности. Но, анализируя и систематизируя содержание книги, можно сделать определенные выводы.

Например, обратимся к торговле хлебом на хлыновском рынке. Среди покупок – полное преобладание калачей, что понятно (любое обращение к воеводе, епископу, местным чиновникам, их приезд и отъезд, именины и новоселье, по обычаю, сопровождалось подношением калача). Среди калачников больше всего калачей куплено у хлыновца Офони (Афони) Палкина, у него же были куплены и 3 кулича для пасхального подношения. Неизвестно, был он торговцем или пекарем. Скорее, последнее. «Расходная книга» не фиксирует покупок у него более 3 калачей за один раз и в то же время упоминает покупку калачей в этот же день у других калачников за ту же цену. Всего, кроме Афони Палкина, в книге упомянуты 11 калачников. Кроме Ивана Копылова (у него была сделана самая большая покупка – 6 калачей), у всех остальных калачников покупали 1–2 раза, по одному или по два калача за раз. У Афони Палкина было сделано 24 покупки, не считая 3 куличей. В книге указаны ещё два калачника Палкина – Иван и Данила. Стоимость одного калача составляла от 5 до 10 коп. Кроме калачей, у калачников отмечено всего две покупки: 400 огурцов у Ивана Палкина и полчетверика муки пшеничной у Спиридона Сунцова.

На втором месте по числу покупок идёт ситный хлеб – 10 покупок у четырёх ситников. Ситный хлеб стоил 1 коп. Хлеб покупался небольшими партиями 1–6 хлебов за раз. Только однажды было куплено 22 ситных хлеба. Но, как гласит приписка, хлеб покупался у Кости Носкова со товарищи, т. е. такая партия была не по плечу одному ситнику и требовалась помощь других. Половина всех покупок была сделана у Кости Носкова, но в то же время у него дважды при приезде воеводы и на Пасху покупались свиные туши.

Покупка ржаного хлеба отмечена один раз, то же можно сказать и о покупке зерна, ячневой крупы, муки и т. д. Что ещё раз подчёркивает специфику документа. Так, покупка ржаного солода, овсяной муки отмечены в «Расходной книге» только в связи с приготовлением пива и вина «про обиход» воеводы и других должностных лиц. Благодаря чему до нас дошла рецептура вятского пива и хлебного вина XVII в. На две вари пива: две куницы солоду ржаного, две куницы овсяной муки, два пуда с четвертью хмеля, сажень сосновых дров. На варю вина: куница ржи, куница ржаного солоду, куница овсяной муки, 14 возов дров и сажень сосновых дров.

Итак, при анализе данных «Расходной книги» можно сделать вывод, что мы здесь, скорее всего, имеем дело с ремесленниками, реализующими на местном рынке свою продукцию. Учитывая небольшую величину продаж за один раз, даже в лице А. Палкина мы имеем дело с мелким домашним производством, а не с  продукцией специальной пекарни. Но в то же время уже произошла внутренняя специализация на калачников, хлебников, ситников. О хлебном же рынке, учитывая специфику документа, сказать что-то трудно. По-видимому, или воевода сам закупал хлеб для себя на выплачиваемые ему городом 8 руб. в месяц или получал хлебный корм со станов и волостей.

Подобный анализ по другим группам товаров, закупленным земским старостой, позволил бы охарактеризовать развитие торговли и ремесла в Хлынове в тот период. Хотя и не совсем полно, из-за специфичности записей документа.

В книге довольно много данных о покупке разных товаров у жителей окрестных станов, в основном, Хлыновского уезда. Например, из станов Слободского уезда упомянут только Чистянский стан. Сведения о покупках у жителей других городов, в т. ч. Вятской земли, единичны и носят случайный характер. Что касается покупок у жителей окрестных станов, то тут почти сразу бросается в глаза одна особенность. Если из Бритовского, Спенцинского, Березовского станов везли в город в основном сено, солому, дрова, то из Бобинского, Великорецкого и частично Волковского на хлыновском рынке продавались почти исключительно изделия кустарной деревообработки. Сведений о покупке у жителей этих станов сельскохозяйственной продукции очень мало.

Большинство людей, у которых староста покупал товары, – мужчины, но упомянуты в книге и покупки у продавцов-женщин. Всего 8 женщин. Две из них – Путиловская жена Шмелева, Овдеевская жена Шашева – вели довольно активную торговлю сальными свечами. В общей сложности у них было куплено 20,5 батман (ок. 82 кг) свеч. У остальных – были сделаны разовые небольшие покупки: холст, мешки, солёная капуста, ячневая крупа.

Таким образом, «Расходная книга земского старосты города Хлынова И. Репина. 1678–1680 гг.» – очень ценный, но мало изученный источник о повседневной жизни, торговой и хозяйственной деятельности жителей г. Хлынова и его окрестностей.

Примечания

1. Расходная книга земского старосты города Хлынова И. Репина. 1678–1680 гг. / изд. А. С. Верещагин // Тр. ВУАК. 1905. Вып. 5/6 (Отд. 2).
2. То же. – Вятка, 1906. XVIII, 105 с.
3. Тр. ВУАК. 1905. Вып. 5/6. C. 1–2.
4. Там же. С. 15.
5. Там же. С. 25–26, 29, 44, 59.
6. Тр. ВУАК. 1914. Вып. 1. С. 162 (Отд. 2).
7. Там же. C. 14.
8. Там же. C. 11.
9. ГАКО. Ф. 170. Д. 146. Л. 31.
10. Там же. Л. 7.
11. Там же. Л. 29.
12. Там же. Л. 17.