«Библиотекарь должен быть ближе к народу»
Доклад об опыте применения десятичной системы классификации в народных библиотеках Орловского уезда

А.А. Сергеева

Как ни ясна, как ни проста десятичная система, но всё ещё приходится доказывать, что работать с ней можно и не только в больших библиотеках, но и в сельских. Вот уже около года прошло с тех пор, как библиотеки Орловского уезда работают с распределением книг по десятичной системе, и до сих пор ни у кого из библиотекарей и у публики не было никаких недоразумений.

Ввести десятичную систему в библиотеки удалось как-то легко, объяснение не представляло никаких затруднений. Насколько она проста и понятна, доказательством служили вопросы библиотекарей после объяснения, которые с удивлением спрашивали: «Почему десятичная система не принята до сих пор в больших библиотеках, где бы так удобно было разбираться в массе книг, если бы они были разделены на отделы так подробно?» Эти вопросы служили явным доказательством, что система понятна, если уж сразу признается её преимущество перед другими системами, которые приходится библиотекарю наблюдать в наших старых библиотеках.

Когда библиотекарем система уже усвоена, у него является желание представить каталог своим читателям как можно детальнее, показать, что в библиотеке имеется, и при этом с сознанием, что он в данном случае не одинок, а что число товарищей, работающих по этой системе, растёт с каждым днём.

Всегда и всюду говорится, что библиотекарь быть должен ближе к народу, но говорится о библиотекаре, а не о библиотеке. Библиотека закрыта, читатель её не знает. Приходит в библиотеку читатель с намерением познакомиться с её содержанием. Библиотекарь любезно предлагает каталог. Вот тут-то и начинаются мучения читателя. При желании получить книгу по физике, ему приходится волей-неволей познакомиться с ботаникой, зоологией, химией, т.к. все эти предметы сгруппированы в отделе естествознания. Знакомиться приходится по рукописному каталогу. Хорошо, если эта доля будет принадлежать интеллигенту, легко разбирающему рукопись; он при сильном желании проштудирует несколько страниц рукописи; но если захочет познакомиться с физическими явлениями малограмотный крестьянин?.. Но вот книга выбрана, подписчик обращается за её получением к библиотекарю, но... её, желанной, в библиотеке не оказывается, и для малограмотного читателя опять начинается новая мука читать оглавления ненужных ему книг по этому предмету.

С десятичной системой работа идёт иначе: если читатель пришёл в библиотеку в первый раз, библиотекарь показывает ему ящик с карточками, где весь библиотечный материал на виду у читателя, т.к. разделён сравнительно подробно (в наших же начинающих ещё библиотеках книги разделены на 20 отделов, а в некоторых библиотеках книги разделены уже на 21 или 22), объясняет ему отделы и, спросив, какую он желает взять, указывает, к какому отделу ему надо обратиться.

Я сказала, что библиотечный материал разделён сравнительно подробно, но теперь, пока у нас еще библиотеки малы, например, книги по с.-хозяйству сгруппированы в одном отделе, но после наблюдения, какая именно отрасль с.-хозяйства больше всего будет спрашиваться и чтобы облегчить выбор, библиотекарь без затруднения выделит этот отдел, например: почвоведение, специальные культуры, огородничество, зоотехния и пр. Теперь уже мы обратили внимание, что среди крестьян большим спросом пользуется ветеринария, а этот отдел выделен уже с самого начала. Объяснять, как выбирать книгу, приходится только один раз, и более сознательные уже не обращаются с вопросом, выбирают сами, выписывают их номера на бумажку и подают библиотекарю, попутно знакомясь со всем книжным материалом по интересующему их вопросу, но, конечно, большая часть читателей спрашивает: «Дай что-нибудь», но в настоящее время приходится утешаться надеждой, что такое безразличное отношение со временем исчезнет и выражение «дай что-нибудь» канет в вечность.

И теперь, когда библиотеки только что открыты, у некоторых читателей уже является желание узнать всю библиотеку, что важно из заявления одного крестьянина к библиотекарю: «Ты бы выставил все карточки на стене, нам бы всем виднее было». Ему надо, чтобы всё видно было, чтобы он сам мог разбираться в книгах. В другой раз один крестьянин спросил книгу по травосеянию и, когда библиотекарь начал искать её в с.-хозяйственном отделе, крестьянин заявляет: «Да ты не перебирай все-то книги, а только те, в которых говорится о травосеянии». Что значат эти слова? Мне кажется, тут видно бессознательное, неоформленное требование более подробного деления и большей показательности.

Хороша десятичная система ещё тем, что нет такого вопроса, книги по которому не находили бы в системе своего места, например, книги по кооперации, по народному образованию и др., которые в системе, принятой в наших народных библиотеках, помещают в отдел книг разного содержания. При распределении книг по десятичной системе библиотекарь должен знать каждую книгу. При десятичной системе не может быть прикрыто невежество библиотекаря отделом книг разного содержания. Работая по этой системе, библиотекарь должен строго разбираться в книгах, что и входит в его истинную работу. Часто приходится слышать от недоброжелателей десятичной системы то возражение, что для скромных маленьких библиотек эта система громоздка, но библиотеки теряли бы тогда своё прямое назначение, если бы не создавали большого читателя, который потребует и большую библиотеку.

А перемена системы требует много хлопот, времени и денег.

На библиотечном совещании в Орловском уезде библиотекарям был предложен вопрос: «Были ли какие-нибудь затруднения в работе с десятичной системой». По заявлению библиотекарей оказалось, что недоразумений и затруднений никаких не было, а на предложение повременить был получен отказ.

Таким образом, десятичная система классификации книг и на практике в маленьких библиотеках получила права гражданства.
29.07.1915

[4-е совещание заведующих внешкольным образованием в уездах Вятской губернии при Вятской губернской земской управе 18–27 августа 1915 г.: (журналы, доклады, записки). Вятка, 1915. С. 67– 70]. Комиссия Вятского губернского земства признала опыт Орловского уезда, единственный в губернии, заслуживающим самого серьёзного внимания.

Об авторе доклада

Нина (Антонина) Александровна Сергеева (1875–1960) в 1910-х гг. ведала отделом внешкольного образования Орловской уездной земской управы. Её отец, А.И. Кошурников, был чиновником, мать – внебрачная дочь помещика Казанской губернии. Уроженка Вятки, Нина Александровна рано лишилась родителей. Знавший её ещё гимназисткой, учёный-агроном Вячеслав Иванович Юферев вспоминал: «Нина Александровна Кошурникова, отличавшаяся живостью характера, своим красивым личиком и изяществом». Окончив в 1895 г. с серебряной медалью Мариинскую женскую гимназию, она переехала к замужней сестре в Орлов, где вскоре и сама вышла замуж за учителя городского училища Александра Васильевича Сергеева. Пятеро детей долго не позволяли ей заняться какой-либо работой. Это стало возможным, когда они подросли.

Нина Александровна Сергеева

С развитием библиотечной сети в губернии возникла необходимость подготовки библиотекарей. Для этого в 1910-х гг. началось преподавание библиотековедения в восьмых классах женских гимназий. Библиотекари направлялись на курсы при народном университете А.Л. Шанявского в Москве. Для пополнения знаний Нина Александровна тоже училась там.

Трогательны её открытки, посланные детям в Орлов. На них – Красная площадь, Царь-колокол, памятник первопечатнику Ивану Федорову… В основном сохранившиеся открытки адресованы старшей дочери Нине (другие дети были ещё малы).

«…Посылаю тебе большой, большой дом. Если взять от Ветошкиных и до Ардашевых – и всё это один дом, там торгуют и в одном месте под стеклом идешь и видно внизу огонек». (Для сравнения Нина Александровна привела расстояние между домами в Орлове, объясняя дочери громадность «большого, большого дома» – теперешнего ГУМа).

«…Назначить точно, когда я приеду, не могу. Напиши, тепло ли у вас. Меня интересует река, как бы не попасть в ледоход. Купила тебе на пальто, скрою. Сегодня была в театре. Там очень много плакала, приеду, расскажу содержание».

Открытка с памятником Пушкину послана одному из братьев-близнецов: «Дорогой мой Юрочка, целую тебя крепко, крепко. На открытке виден белый дом, и в комнатах, где я поставила крестики, мы занимаемся. Нас занимается девять человек. Как ты учишься? Я очень соскучилась о вас. Разберешь ли сам мое письмо?»

В Орловском земстве Нина Александровна трудилась увлечённо. Сохранились открытки, присланные ей слушателями курсов в народном университете А.Л. Шанявского, видимо, тех библиотекарей, которых направляло на учёбу земство. Характерен эпизод при открытии библиотеки в с. Средне-Ивкино, находившегося тогда на территории Орловского уезда. Нина Александровна пригласила библиотекарем толкового крестьянина С.Д. Краснопёрова. Однако на это место рассчитывал псаломщик, который, помимо своих обязанностей, служил счетоводом в кредитном обществе, да ещё и прирабатывал какими-то статистическими подсчётами. Библиотечные книги он предполагал поместить в своей полутемной квартире. Нина Александровна резонно отказала псаломщику. Открытие библиотеки жители села одобрили: «Осталось только приветствовать хорошо поставленное дело и пожелать ему дальнейшего успеха и процветания» (К открытию библиотеки // Вят. речь. 1915. 17 янв. (№ 13).

В самом Орлове в 1900-х гг. Нина Александровна участвовала в работе воскресной школы для мещан и крестьян из близлежащих деревень. Сергеевы, и родители, и дети, не расставались с книгами. На многих фотографиях, выполненных отцом семейства, сыновья и дочери запечатлены за чтением. Советы по фотографированию ему давал вернувшийся из сибирского изгнания Николай Аполлонович Чарушин, приезжая в родной Орлов. На одном из снимков все пятеро детей, каждый с книгой, а Александр Васильевич – с чарушинской газетой «Вятская речь». В послереволюционные годы Нина Александровна трудилась в библиотеках Вятки-Кирова.

Публикацию подготовил В.Д. Сергеев