Версия для слабовидящихТайна семьи Владислава Крапивина
О. С. Четвериков
Отец-священник и бегство из Кирова
С Ларисой Крапивиной (в девичестве – Гостевских) нас связывает почти сорокалетняя дружба. Начиналась она ещё с пионерских слётов в Свердловске, с преданной любви к книгам Владислава Крапивина. А когда меня призвали в Советскую армию, Лариса поддерживала меня своими письмами и присылала самые свежие книги Владислава Крапивина с автографом писателя.
В один из недавних приездов в Киров Лариса побывала у нас в гостях. Вспомнили золотые годы детства. Именно тогда и возникла эта неожиданная тема – вятской страницы в жизни семьи Крапивиных. Лариса поинтересовалась, а в курсе ли я, что родители Владислава Петровича Крапивина между Первой и Второй мировой войной жили в Вятке? Я удивился такому факту. Ведь никогда в автобиографических книгах Крапивина не упоминались ни Киров, ни Вятка.
Оказывается, родной отец Владислава Крапивина, будучи подростком, бежал со своей матерью от германских войск из города Вильно (нынешний Вильнюс) в Вятку. Было это в 1915 году. Его мама была чистокровной полячкой. Она сделала всё, чтобы на новом месте её сын Петенька получил хорошее образование. В результате он получил специальность делопроизводителя и окончил один курс Вятского института народного образования.
В 1923 году Петр Крапивин женился на дочери вятского почтмейстера Ольге Петровне Печёнкиной. Здесь у них родились дети Людмила и Сергей. А потом Крапивины неожиданно покинули обжитую Вятку и переехали в далёкий город Тюмень. И там у них родился третий ребёнок – будущий писатель Владислав Петрович Крапивин.
Следовательно, Вятка могла бы стать родиной детского писателя! Что послужило причиной переезда из обжитой Вятки в далёкую Тюмень – это было покрыто тайной. Ни моя подруга детства Лариса, ни состарившийся Владислав Петрович Крапивин ничего об этом не знали...
После нашего разговора с Ларисой прошло не более двух месяцев. И вдруг – звонок по телефону. Слышу голос Ларисы. Она сообщает невероятный факт. Оказывается, родители Владислава Петровича всю жизнь скрывали тот факт, что его отец Петр Федорович был вятским священником, пережил много потрясений, и он со своей семьёй буквально бежал из Кирова от расправы в 1936 году.
Узнала об этом Лариса из воспоминаний старшей сестры Владислава Крапивина – Людмилы Петровны, которая подробно описала свои детские годы. Её записки и пролили свет на неизвестную страницу жизни Крапивиных в Вятке – Кирове.
Документальное подтверждение этого факта я отыскал и в наших кировских архивах. Отец детского писателя Петр Федорович Крапивин был рукоположен во священника Троицкой церкви села Филиппово Вятского уезда 10 мая 1925 года и служил там на протяжении десяти лет. Отметим также, что его крещальное имя Петр произносилось на католический манер – без буквы ё.
Давайте вглядимся в черты личности отца известного писателя. Вот какую характеристику даёт Петру Федоровичу Крапивину его церковное начальство. Во-первых, «совершенно трезвый», что и для тогдашнего духовенства было значимой характеристикой. Во-вторых, «поведения отлично хорошего». В-третьих, «с окружающими его людьми гуманен и уживчив» – чего не всегда встретишь и у нынешних служителей церкви. И самое главное – стремится самообразованием развить в себе дар проповеди.
Из жизни семьи Крапивиных в Вятке стоит привести два драматических эпизода. Однажды Петр Федорович уличил в денежных махинациях церковного старосту. Тот решил отомстить и накропал на него донос в губчека. В результате священника Крапивина арестовали и заточили в вятскую тюрьму. Мама Владислава Петровича каждый день возила отцу продуктовые передачи из села Филиппово в Вятку. «Свиданий с папой не давали, – вспоминает старшая Людмила, – но мама видела его с улицы через зарешеченное окно второго этажа тюрьмы».
Этот факт подтверждается и записью в Книге памяти жертв политических репрессий Кировской области. Из неё следует, что священник села Филиппово Петр Федорович Крапивин был арестован 30 марта 1932 года вятским оперсектором ОГПУ по Нижегородскому краю. Проходил по статье 58-10 УК РСФСР. Дело прекращено за отсутствием состава преступления.
Хорошо, что это был не 1937 год, как пишет его старшая дочь Людмила Петровна, «иначе бы мы его больше не увидели». Отсидев в тюремной камере, пока шло следствие, Петр Федорович вернулся домой в Филиппово. А церковным старостой остался тот же нечистый на руку человек.
Спустя несколько лет Петр Федорович Крапивин навлёк на себя беду по следующей причине. Его коллега, второй священник церкви села Филиппово, был невоздержан на язык. Отпускал опасные шутки насчёт колхозов, политики Советской власти. Увещевания Петра Федоровича не принимались им во внимание. Шли 1930-е годы. Это могло закончиться плачевно для обоих.
Тогда Крапивин поехал на приём к вятскому архиерею с просьбой, чтобы тот повлиял на неосторожного священника. Архиерей неожиданно рассердился и счёл просьбу Крапивина недостойной. Произошёл конфликт с руководством церкви. В итоге, как вспоминает старшая дочь, расстроенный Петр Федорович вернулся из Вятки обратно в Филиппово, остриг волосы, сбрил с себя бороду и усы и предстал перед своей матушкой и детьми неузнаваемо молодым. Это произошло в1935 году.
От себя добавлю, что опасения Петра Федоровича оказались не напрасными. В 1937 году в вятской епархии был вскрыт контрреволюционный заговор с самыми суровыми последствиями. А годом раньше семья Крапивиных покинула Вятку, к тому времени переименованную в советский Киров. По сохранившему преданию, кто-то из знакомых Крапивиных предупредил Петра Федоровича, что ближайшей ночью его арестуют. И чтобы избежать ареста, в ночь накануне ареста семейство Крапивиных бежало из Кирова к своим родственникам в Тюмень. И уже в Тюмени родился будущий писатель Владислав Петрович Крапивин.
Эта история всю жизнь тщательно скрывалась родителями Владислава Петровича. Как выяснила Лариса Крапивина, в Тюмени Петр Федорович тайно крестил своего новорождённого сына. Но сам Владислав Петрович даже не догадывался об этом, приняв крещение вторично уже в преклонном возрасте.
Великая Отечественная война разлучила семью Крапивиных. Петра Федоровича призвали на фронт. После окончания войны Петр Федорович жил в городе Минске и работал доцентом Минского педагогического института имени А. М. Горького. Его жена Ольга Петровна осталась в Тюмени. Долгие годы она была заведующей детским садом. Но их младший сын Владислав в равной степени любил обоих родителей. В Тюмени он проживал с мамой и отчимом, но ездил к своему отцу в Минск.
Сохранилась фотография юного Славы Крапивина со своим отцом Петром Федоровичем в Минске, который так ни разу и не рассказал своему сыну эту удивительную историю, которая могла бы стать основой сюжетной линии ещё одного романа.
Владислав с отцом П. Ф. Крапивиным. Лето 1953 г.*
_______________________________________
* Фотография взята из открытых источников. URL: https://rg.ru/2021/07/21/regpfo/ rg-rasskazyvaet-o-viatskoj-tajne-pisatelia-vladislava-krapivina.html (дата обращения: 26.11.2021).
Мои встречи
с Владиславом Крапивиным
Мало сказать, что в детстве я зачитывался его книгами и многие страницы этих произведений знал наизусть. Владислав Петрович, говоря современным языком, был неформальным уполномоченным по правам детей в Советском Союзе. Только он не трубил об этом на всех углах. Это было его внутренней потребностью. И несколько таких историй я сейчас расскажу.
В 1982 году, будучи старшеклассником, я обратился к редактору журнала «Пионер», где публиковались повести Крапивина, с просьбой прислать мне почтовый адрес детского писателя Владислава Крапивина. И через месяц из Москвы пришёл ответ с его адресом.
И тогда я, простой мальчик из деревни, стал сочинять письмо своему любимому писателю: «Здравствуйте, Владислав Петрович! Я очень люблю читать Ваши книги и хочу подружиться с такими ребятами, которые в них описаны. И прошу Вашего разрешения приехать в Свердловск (ныне Екатеринбург. – О. Ч.)».
Помню, стояла ранняя весна, когда я получил телеграмму от своего кумира: «Можете приехать на каникулы. Мой телефон такой-то. Крапивин».
Я подробно описал эту незабываемую поездку в Свердловск в моём детском дневнике: как меня встретил на пороге своей квартиры Владислав Петрович, как я сидел у него в кабинете, пока он писал очередную повесть, как затем мы поехали в отряд. Как в «Каравелле» шло строительство маленьких яхт, конструкцию которых придумал сам Крапивин. Как на следующий день была пресс-конференция членов отряда с чиновницей из Министерства образования СССР Любовью Кузьминичной Балясной.
Словом, я попал в завораживающий мир книг Владислава Крапивина. И это убедило меня в том, что любая мечта может стать реальностью, если очень-очень захотеть.
После первой поездки в Свердловск была и другая. Однажды «каравелльские» друзья пригласили меня на слёт юных корреспондентов. На этом празднике детства среди множества ребячьих улыбок я обнаружил одно плачущее лицо. Это была неизвестная мне пионервожатая.
Что стряслось с девушкой, я не решился спросить. Но вскоре об этом рассказал с трибуны пионерского слёта Владислав Крапивин. Оказалось, что девушку оскорбила «комсомольская богиня» из Свердловского обкома! И Крапивин потребовал от неё принести публичные извинения в адрес униженной пионервожатой. Я помню гробовое молчание зала и каменное лицо «комсомольской богини», которая выдавила из себя: «Извините меня, пожалуйста!».
Именно такого рыцаря без страха и упрёка видели во Владиславе Крапивине тысячи юных читателей Советского Союза. Мы верили его книгам как лучшим друзьям. А некоторые дети даже обращались к нему за помощью как к последней инстанции. И командор «Каравеллы» посылал им свой спасательный круг...
Историю двоих детей из Казахстана, избавленных от детского дома Владиславом Крапивиным, я слышал как легенду. Как будто, лишившись родной матери, брат с сестрой должны были попасть в детский дом. Но, хватаясь за соломинку, они написали письмо Владиславу Крапивину, который забрал их в Свердловск под своё покровительство. И хотя я сам когда-то получил от Крапивина руку помощи, но как журналист понимал, что любые факты нуждаются в проверке.
– Это было на самом деле? – спросил я своих екатеринбургских друзей.
– Да вот же автор того письма Крапивину, о котором ты рассказал, – представили мне даму, которая привезла своего сына в Екатеринбург на парусную практику в отряд «Каравелла».
– Познакомься, это Вероника – заместитель редактора газеты «КоммерсантЪ».
Немая сцена. Затем Вероника стала рассказывать, что в Казахстан за ней с братом приехал инструктор отряда «Каравелла» с удостоверением «Комсомольской правды» и сопроводительным письмом члена Союза писателей СССР В. П. Крапивина. Такие верительные грамоты в советскую эпоху открывали практически все двери. Иначе бы детей никуда не отпустили.
После переезда в Свердловск они с братом жили на квартире у самого писателя. А затем Владислав Петрович устроил их на жительство в интернат для особо одарённых детей. И одновременно они были членами отряда «Каравелла». Это оставило такой след в их судьбе, что оба выбрали специальность журналиста и успешно работают в Москве.
Уникальность личности Владислава Крапивина заключается в том, что он умел дружить с детьми и видеть в каждом ребёнке самостоятельную личность. Он является не только продолжателем традиций А. Гайдара в литературе для детей, но и духовным преемником А. С. Макаренко в отечественной педагогике.
Созданный им по образцу дореволюционного скаутского движения разновозрастный отряд «Каравелла» был флагманом Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина в советские годы и продолжает действовать сегодня как неполитическая детская организация, направленная на раскрытие личности ребёнка в комфортной для него среде.
