Главная > Выпуск №39 > Письма Ревекки Борисовны Иоффе

Письма Ревекки Борисовны Иоффе

Т. К. Николаева


Письма за 1992 - 1996 гг. / Письма за 2000 - 2009 гг.


24 января 2000 г.

Дорогая Тамара Константиновна, спасибо за милое письмо, за добрые пожелания. Мы с Г. С. тоже, разумеется, от всей души желаем Вам всяческих благ и удач. Впрочем, лучше Чехова не скажешь – в самом деле, если бы здоровья, спокойствия и денег, то чего ж ещё надо?

Вы пишете, что вышло у Вас три сборника. Хоть бы один-то прислали, ведь интересно! А какие газеты вы выпустили?

То, что Ваша дочка одновременно и медсестра, и художница – знамение времени, причём, на наш взгляд, из самых положительных. А вот мальчик, собирающий свою библиотеку и много читающий – редкость в наше время. Вокруг нас дети в основном играют в компьютерные игры. А мой знакомый мальчик 14 лет, рассказывая, что был в театре, забыл, как театр называется: «Кажется, МХАТ, есть такой?» – спросил меня. А на вопрос о пьесе сказал, что «какой-то сад». Потом выяснилось, что вишнёвый. Вот так.

У нас дела идут по-разному. С одной стороны – работа, её много, и я в ней (негласно, так сказать) участвую. С другой – здоровье, конечно, подводит, не всё, что хочется сделать, успеваю. У Г. С. была 11/1 операция катаракты. А так как у него после ранения один глаз, то волнений было много. Кажется, всё сошло хорошо (стучу по дереву), но ездим ещё часто к хирургу, капаем капли каждые 2 часа, меняем повязки… Что поделаешь?

Зато до этого ездили мы в Переделкино на конференцию, устроенную музеем Булата Окуджавы. Интересная была конференция, и порадовало, что песни Булата и сейчас поют в Германии и аж в Японии. Г. С. делал там доклад о понятии «МЫ» в творчестве Булата. Вдобавок нас свозили в Москву в театр Луны (мы и не знали, что есть такой), где показали спектакль по «Путешествию дилетантов». От Булата там мало что осталось, но спектакль любопытный, актёры молодые, красивые, пластичные. Сам же театр устроен в духе «Бродячей собаки» или «Привала комедиантов», очень изящно и даже утончённо, хоть и не без привкуса эротики. Интеллигенция московская теперь в театры не ходит, ибо приличный билет (а с галёрки мы уже и не видим, и не слышим) стоит от 300 до 600 руб[лей].

Мы с Г. С., впрочем, побывали всё же недавно в Новой опере. Слушали «Марию Стюарт» Доницетти. Прекрасные голоса, оркестр и со вкусом поставлено. Отправились мы туда по следующей причине: нашему другу исполнилось 70. И мы решили сделать ему с женой такой подарок: купили 4 билета и отправились все вместе. И они, и мы остались весьма довольны.

Пишите, всегда рада вашим письмам. А может и увидимся, мы, кажется, приедем в Вятку где-то в марте.
Привет от Г. С. Ваша Ревекка.


16 июля 2000 г.

Дорогая Тамара Константиновна, случилось неприятное недоразумение. Мы в мае были в Переделкино, и я оттуда отправила Вам письмо. Но, видимо, местные работники почты рассудили, что им не стоит себя утруждать, и письмо моё – увы! – к Вам не дошло. О чём мне сообщил Володя.

Так что приходится повторить. Итак: спасибо за варенье, мы его с удовольствием съели.

Вы в прошлом письме писали о своей семье, но я не всё поняла. Знаю, что у Вас есть дочка и внучек. Но кто вышел на пенсию, я не уловила. И ещё: весьма грустно то, что Вы писали о своём родственнике, который умер, как говорится, «не в срок», убитый зелёным змием. К сожалению, слишком много хороших добрых людей погибают у нас от этого порока. Это очень горько, но, кажется, непоправимо. Володя писал, что и художник Самсонов12 подвержен. А ведь как талантлив! К нам заходила как-то одна искусствоведка и как увидела его картину, прямо закричала: «Что это? Кто это? Откуда у вас такое чудо?» Картина и в самом деле прекрасная, мы её полюбили.

Что сказать о нашей жизни? Наступила, видимо, если не чёрная, то серая полоса. Сначала была операция катаракты у Г. С. Было много волнений, ведь глаз у него один, второй не видит после ранения. Потом такую же операцию пришлось делать мне. У него, слава богу, всё обошлось хорошо. У меня же осложнение – плохая сетчатка, и я до сей поры занимаюсь капаньем разных жидкостей, между нами говоря, стоят очень дорого. Теперь хирург мой в отпуске, а когда вернётся, будет снимать швы и прописывать очки. Но и это ещё не всё. Совершенно неожиданно заболел Г. С. Противная и длительная хворь, хоть и неопасная. Но он лишён возможности работать, а все его работы – к сроку, и он, естественно, нервничает. Собирались мы в июле в Переделкино, а теперь уж не знаю, когда поедем.

Вот сколько написала всего плохого. Лучше расскажу Вам, дорогая Тамара Константиновна, что-либо более приятное и интересное. Хотя это всё было ещё до всех операций и болезней. Были мы в музее Пушкина на выставке, посвящённой Боратынскому. Устраивал её Мурановский музей совместно с Пушкинским. Выставка очень хорошая – подробная и яркая. Множество портретов, пейзажей и документов. Сделана с любовью и очень профессионально. Заодно увидели мы (в первый раз), как перестроен и отреставрирован музей. Об этом было много разговоров: одни возмущались, другие восхищались. Мы всё же скорее относимся ко вторым. Огромная площадь подвала, где прежде была раздевалка и здания конюшен и служб теперь покрыты плиткой, очень красивой, а в центре – фонтан, а дальше огромное, тоже выставочное помещение, где и была выставка, которую мы смотрели. Всё это весьма современно, красиво и просторно. Ведь прежде часто музейщики жаловались на тесноту. Так что, думается, это неплохо. Но многие скорбят о гибели каретного сарая и конюшен. Не стоит, думаю.

Больше, увы, ничего интересного рассказать не могу. Надеюсь, что у Вас всё благополучно и что Вы работаете на огороде, дабы избежать бессонниц.
Буду рада получить от Вас весточку.
Ваша Ревекка Борисовна.

P. S. Володя писал, что Коковихин выслал нам номер «Бинокля»13. Г. С. заинтересован, т. к. там фотографии вятских домов, которые нужны ему для работы. Но мы, к сожалению, ничего не получали.


4 мая 2001 г.

Дорогая Тамара Константиновна, простите, что посылаю письмо на адрес Володи. Знаю, что по правилам хорошего тона следует отдавать предпочтение даме, но боюсь, что Вы уже отправились в своё «имение», и письмо может долго пролежать в Вашей городской квартире. Володя, правда, тоже «путешественник», но, думаю, всё же его вернее можно застать в Вятке.

Спасибо Вам огромное за чудесное варенье. Мне-то теперь нельзя (да и то всё же нет-нет да прикладываюсь), Г. С. же поедает его с такой жадностью, что просто диву даёшься. И даже – стыдно сказать – гостям не подаёт.

Я надеюсь, что Вы уже на природе, ведь вы как истинный поэт так глубоко её чувствуете. Я рада, что Вы так энергичны, сердечны, серьёзны и благожелательны. Таких людей не так-то много вообще на свете, тем более в наше время.

Обо мне Вы, вероятно, знаете от Володи. Как говорится, «укатали Сивку крутые горки». Мне 77 лет, а я впервые попала в больницу. Никогда не лечилась, но, видимо, придётся. Надеюсь всё же ещё сколько-то протянуть. Впрочем, как Бог даст. Пока что (если нет приступа) пишу кое-что о Тургеневе. Это увлекает и отвлекает от грустных мыслей, которым я, правда, стараюсь не поддаваться. Г. С. по-прежнему много работает, и я по мере возможности стараюсь от работы не отвлекать и не отрывать. Погода у нас хорошая, и мы понемножку (по полчаса в день – больше не могу) гуляем. Иногда читаем друг другу, что написали. Прежде я любила ходить на его лекции. Теперь не могу, но, возвратясь, он всё рассказывает. Так что ничего, пока как-то живём. А что будет дальше, никто не знает. Но – авось.

К сожалению, в силу выше изложенного не могу ничего сказать о столичных культурных событиях. Сейчас открылась выставка… белья. Говорят, безумно интересно с точки зрения эволюции культуры повседневного быта. Надеюсь, что Г. С. выберется и мне расскажет.

Театральный фестиваль мне тоже – увы – «не достался». Что делать? Зато социологических наблюдений хоть отбавляй: в палате 6 женщин, каждая на свой лад – из разных слоёв современного общества. Не слишком приятно (особенно, когда приступ), зато интересно с точки зрения «познания всякого рода мест», как выражался Чичиков.

Ну и разболталась. Ещё раз спасибо. Пишите, будем рады. Г. С. кланяется.

Ваша Ревекка Борисовна.


26 июня 2001 г.

Дорогая Тамара Константиновна, хоть и с опозданием (лучше поздно, чем никогда) хочу поблагодарить Вас за привезённое Володей варенье. Случилось так, что в то же время нам подарили варенье ещё трое друзей, так что получилось некое соревнование. И должна Вам сказать, что Ваше варенье заняло первое место. И как это у вас всё получается – и стихи писать, и варенье варить? Вот уж поистине гармоническая личность!

У нас нового мало. В основном – работа. Из культурных новостей нам мало что достаётся. Вот опять не использовали приглашение на выставку викторианской гравюры. Жаль, конечно, но что поделаешь – здоровье (вернее болезни) подводит. Однако кое-что нам всё же досталось. Я, правда, не знаю, как вы относитесь к творчеству Окуджавы. Мы его просто боготворим. И потому, несмотря на все хвори, всё же отправились в Переделкино, в его музей, где была презентация сборника докладов на международной конференции. Г. С. тоже принимал участие в этом сборнике. Презентация была замечательной. Никакого официоза, только слова любви к Булату и песни, песни, песни… Пять исполнителей его песен – нет, шесть. И все присутствующие пели с ними вместе. А было нас человек сто пятьдесят. Потом пили чай в саду и опять пели. Из известных людей были Белла Ахмадулина, Городницкий, Корякин. А стена дома, против которой мы сидели, была оформлена так: наверху фотография улыбающегося Булата и под ней: «Собирайтесь-ка, гости мои…». А пониже – рисунки детей из художественной школы – иллюстрации к песням Булата. Ну, я расписалась, а ведь не знаю, интересно ли Вам всё это.

Ещё одна культурная новость – летняя школа нашего университета. Они меня тоже всегда приглашают, за что я очень благодарна. Ведь я всё-таки тоже преподаватель, хоть и бывший, и потому новейшая методика меня очень интересует. Речь шла о преподавании с помощью компьютеров. Показали интересный сидером14, который весьма годится для комментария к лекциям. Но это лишь первая ласточка, и тут бедному моему Г. С. предстоит опять очень много работы. Но он, впрочем, работать любит и уже подумывает о своём сидероме. «Хватило б только пота», – как пел Булат. А я, как на грех, всё болею.

Пишите, дорогая, что и как. Я всегда рада Вашим письмам.
Ваша Ревекка.


24 августа 2001 г.

Дорогая Тамара Константиновна, простите мою рассеянность. Письмо к Вам от 26/4-01 вернулось обратно, так как вместо дома 139 я написала 39. Поэтому посылаю письмо ещё раз. В последнее время с нами произошло многое, но главным образом неприятное. Из-за болезни пришлось прервать отдых и теперь, понемногу приходя в себя, решили поехать обратно в Переделкино в надежде на то, что больше таких «номеров» не будет. Вернуться предполагаем 10 сентября. Погода стоит хорошая, жара кончилась, мы от неё достаточно натерпелись. Надеюсь по возвращении получить от Вас письмо и узнать, как Вы, как семейство и как поживает город Вятка.

Передайте, пожалуйста, привет всем вятчанам, которые нас ещё помнят. На днях был проездом в Москве вятский человек Андрей Коряковцев (знаете его?), но мы, к сожалению, смогли с ним поговорить только по телефону – опять же из-за болезни.

Пишите. Г. С. шлёт привет.
Ваша Ревекка Борисовна.


5 января 2002 г.

Дорогая Тамара Константиновна!
С Новым годом! С Рождеством!

Мы с Г. С. шлём самые лучшие пожелания Вам и всему Вашему семейству и очень надеемся, что в лошадином году они сбудутся полностью. Конечно, главным образом желаем здоровья, ибо, если оно будет, то со всем остальным мы уж как-нибудь справимся сами. Не так ли?

Что сказать о нашей жизни. «Работа есть работа, работа есть всегда». Это основное. Что до меня лично, то напечатала 2 статейки – «Женщины в творчестве Чехова» и «Тургенев и женщины». Написала на ту же тему о Гоголе. Обещали напечатать. Сейчас пишу то же о Белинском. Но «пишу» сказано для порядка. На самом деле – не пишу, так как праздники и поток гостей не иссякает, в силу чего не вылезаю из кухни.

Впрочем, это материя неинтересная. Интересно же было другое: мы ездили в Иваново по случаю двух юбилеев – филиала нашего университета и Шереметьев-центра. Тому и другому исполнилось 10 лет. Г. С. читал лекцию о культурологии как науке и как учебном предмете. Восхищение вызвали у нас слушатели – примерно 200–250 человек. Они задавали серьёзные глубокие вопросы (не в пример, прошу прощения, вятчанам), держали его около получаса. Да ещё потом в коридоре окружили. Умные, образованные, живые. Это нас очень обрадовало. Остальное было тоже приятно: отличный хор Шереметьев-центра, славные талантливые люди. Кстати, один уже по Вашей части – за столом на салфетке писал стихотворные экспромты на темы произносимых тостов.

Потом были мы в Переделкине на конференции по творчеству Б. Окуджавы. Там люди тоже милые, особенно директриса Музея, но конференция не слишком интересная, всего 3–4 доклада серьёзных, остальное – постмодерн, т. е. поиски сходных «мотивов» у Булата с кем угодно – с Блоком, Платоновым, Бродским. Это совершенно бездоказательно, скучно и бесперспективно. Ну а Г. С. был ещё и в Германии. Но это без меня. Поработал в библиотеке, послушал их семинары, прочёл одну лекцию.

Вот и все наши новости. В Москве выставка Клода Моне, а мы всё никак не соберёмся.

Пишите, дорогая Тамара Константиновна, ещё раз приветствуем.
Ваши Р. и Г. Кнабе.

P. S. Просьба: наши молодые приятели с 9-летней дочкой хотели бы летом снять дачу в окрестностях Вятки. Надо: лес с черникой и водоём с купанием. Не можете ли что-то присоветовать где? У кого? Ребята они славные, только на мой вкус несколько слишком увлечённые воспитанием дочки, вернее – питанием. Оттого хотят чернику – глаза её поправить. Помогите им, если есть возможность. В финансовом отношении они вполне платёжеспособны.

11/I-02

Так как Г. С. в связи с праздниками долго не был в университете, то только вчера принесли нам почту и в том числе Ваше поздравление и «Свистуна». Спасибо. Сообщение об ожидающем нас варенье заставило облизываться заранее. Опять же – спасибо.

Теперь пишу Володе, а Вас прошу прочитать ему по телефону, когда он вернётся из своей лирической поездки.

Дорогой Володя!
Спасибо за письмо и вырезки. Надеемся, что Вы хорошо встретили Новый год. Желаем Вам исполнения всех ваших желаний.
Беспокоит нас, однако, состояние Ваших родителей. Вы писали, что Галина Георгиевна вслед за Тамарой Константиновной сломала руку. Как же они там обходятся? Ведь Анатолий Николаевич болен, а она беспомощна – без руки. Кто-то им помогает, приносит продукты, готовит? Может быть, Оля (сестра) поехала к ним?
У нас новости, в основном, «разъездные»: Г. С. побывал в Германии, потом мы вдвоём были в Иванове, а потом – в Переделкино на конференции по творчеству Б. Окуджавы. Самой интересной поездкой было Иваново.
Пишите, как дела в Вятке. Нас зовёт Н. Поспелова. Не уверены пока, поедем ли – очень уж много работы.
Рады, что Вы покупаете компьютер. У нас же, кажется, скоро будет сканер. А хочется ещё и музыкальную плату – скучно без музыки, а ходить в концерты не получается.
Всего Вам доброго. Ваши Р. и Г. С. Кнабе.


6 марта 2002 г.

Большое Вам спасибо, дорогая Тамара Константиновна, за такую замечательную открытку, правда, и открыткой-то называть как-то неловко. Но, к сожалению, в нашей столице, в отличие от Вашей (которая, как мне сообщили, стала культурной столицей Поволжья) есть только открытки с цветочками да веночками. Так что я решила уж лучше поздравить Вас с праздником просто письмом.

Что Вы приходите в норму, меня радует. Дай-то Бог поскорее!

В Вятку мы не поедем – отчасти потому, что не очень крепки здоровьем, а отчасти потому, что у Г. С. безумно много работы. Он не встаёт от компьютера по 5 часов, а после праздников начнутся ещё лекции. Может быть, Вы соберётесь в Москву?

Мы живём по-старому. Только появились новые знакомые, тоже немолодые: он – писатель, она – художница. У них заведён такой порядок: раз в неделю собираются друзья и знакомые и читают свои опусы. Вот и я включилась. Это довольно любопытно. А масленицу собираемся праздновать у старых друзей (если, конечно, здоровье позволит).

Вот и все наши новости.

Ещё раз спасибо за фотографию. И ещё раз – здоровья и всяческих благ.

Ваша Ревекка.


6 апреля 2002 г.

Дорогая Тамара (можно так, без отчества?).

Володя привёз нам варенье. О смородине и говорить нечего – это просто чудо! Но интересно, что с земляникой опять получилось соревнование: приятель, имеющий дачу под Москвой, принёс нам банку земляничного; и опять то же – сравнительно с Вашим – небо и земля! Так что спасибо, спасибо тысячу раз!

Что у нас? Измучила погода – то тепло, то холод, то солнце, то ветер. Всё это, конечно, отражается на самочувствии и очень мешает жить. К тому же и друзья болеют. Помочь ничем не можем, а душа болит. Ничего не поделаешь – возраст. Тем не менее, побывали мы на выставке «Неизвестный Кончаловский»: интересная выставка, очень ярко представлено движение его во времени – от почти пародийного включения его в европейскую традицию (Сезанн, Матисс) до чистого реализма, даже натуралистического («Сирень», например, знаменитая, которую я ещё с молодости помню).

Что ещё? Приглашали меня на конференцию в библиотеку им[ени] Гоголя, но я не пошла – не люблю я эти сборища с фуршетами и болтовней, на них, как правило, редко бывают серьёзные доклады. Текст я, однако, подготовила, может, куда-то и пойдёт. Звонили мне и насчёт перевода – нужны испанские детские сказки. Но для этого надо пойти в библиотеку поискать, а я стала тяжела на подъём – ленива. Так что пока ничего не делаю, только читаю много. Г. С. же, в отличие от меня, работает очень много. Перерабатывает программу, напечатал статью о судьбах русской интеллигенции, по четвергам читает лекции, выступил на съезде учителей, читает вёрстку доклада об Окуджаве и т. д. и т. п.

При этом у нас бывает довольно много народу, в основном – молодёжь. Вот и сегодня явился бывший ученик Г. С., приехавший из Брюсселя. Время от времени, чтобы хоть немного побыть на воздухе, ездим в Измайлово, там живут новые наши знакомые – он писатель, она художница. Мы с ними гуляем, там хорошие места – вербы, лесочки, речка Серебрянка извилистая. Потом сидим у них и читаем друг другу свои опусы. Получается мило, хоть и немного смешно. Музыку приходится слушать только по ТУ. Кстати, недавно Башмет с оркестром под управлением Ростроповича играл Шнитке – поразительно! Концерты и театр нам – увы – недоступны, уж очень много финансов уходит на лекарства.

Ну, я разболталась. Пишите, как живёте, что читаете, чем увлекаетесь и т. д.

Жду письма. Ваша Ревекка.


23 мая 2002 г.

Дорогая Тамара, приехал Володя и сказал, что у Вас «что-то с глазом». Это меня обеспокоило. Что такое? Катаракта? Или, может быть, просто весенний авитаминоз? Напишите, если можете.

Володя привёз альманах, я ещё не читала, но в первую очередь, конечно, прочту Вашу статью о Франчески.

Мои дела несколько застряли. Маленькую заметку о воспитании обещают напечатать в июне, когда будет «День защиты детей». О Белинском и Гоголе молчат пока. Я же хотела о Николае Бестужеве, материал собрала, а статья как-то не клеится, написала два варианта, а всё не то. Конечно, хозяйство, гости мешают сосредоточиться. Да ещё у Г. С. что-то с ногой, не может ходить по лестницам, то есть не может ездить в метро. Такси нам не по средствам, так что теперь он ездит в те учреждения, которые присылают за ним машину. Ну, а на выставку? На концерт? Всё это пока недоступно. Но надеюсь на улучшение.

Володя нас огорчил: уж очень быстро он стареет. Ведь ему, наверное, лет сорок, а выглядит на все пятьдесят. Он, впрочем, бодр, но, говоря откровенно, бодрость его производит впечатление нервозной, и кажется, что она призвана скрыть внутреннюю растерянность. Но надеюсь, что мы ошиблись, и он в самом деле бодр.

Только очень уж плох с виду. Что делать? Время никого не щадит.

У нас по-прежнему бывает много народу, в основном – молодёжь. Вот вчера был очень умный интересный молодой философ, и они с Г. С. битых три часа проспорили об этапах развития русского православия. Интересно!

Дорогая Тамара, если у Вас катаракта, то не так страшно – и мне, и Г. С. её уже раз снимали. Если хотите и понадобится, то скажу где, у кого (очень талантливый молодой хирург). Только дорого.

У меня тоже просьба. Думаю, что в Вятке нет такого лекарства, ну а вдруг? Если есть у Вас возможность добыть (перечислены лекарства. – Т. Н.). Вдруг удастся? Я всех прошу об этом. Может быть, кто-то сможет. Эти лекарства жизненно необходимы Г. С., а здесь они нам недоступны, цена фантастическая.

Пишите. Рада, если все мои тревоги напрасны, и Вы более или менее здоровы.

Ваша Ревекка.


21 июня 2002 г.

Дорогая Тамара Константиновна, пишу под свежим впечатлением – мы с Г. С. прочитали посланный вами «Свистун». Вы – очень высокого класса поэт, это не комплимент, это правда. Удивительное чувство природы, яркость её картин, радостное восхищение ею – всё это далеко не каждому пишущему даётся. А ещё: я думаю, Вы очень счастливый человек – дружная семья, друзья, природа и творчество! Чего ещё можно желать? Жаль, конечно, что болячки мешают жить, но тут-то уж ничего не поделаешь. К сожалению, нам тоже это слишком хорошо знакомо. Слава Богу, что глаз-то удалось вылечить. Капать в глаз каждые полчаса и мне приходилось – после снятия катаракты. И сейчас я на строжайшей диете – уже на всю оставшуюся жизнь.

Я очень люблю (вернее, любила) лес, теперь же с нетерпением жду возможности поехать в Переделкино. Вам было бы смешно это видеть: маленький садик с прудом и асфальтовыми дорожками, а если пойти подальше – что нам уже трудно – небольшой, весь исхоженный лесок. Но я и этому радуюсь, в Москве-то и вовсе задыхаемся. Надеюсь, 5 июля поедем.

Спасибо вам за добрые пожелания. Нога у Г. С. прошла, но самочувствие у нас обоих, как говорят, «оставляет желать». Впрочем, стараемся держаться, работаем. Г. С. неутомим, составил сидером своей лекции, показал начальству, вроде одобрили. У нас – жара. А у вас в «тундре»?

Насчёт Володи я рада, если мы ошиблись. В самом деле, он просто был усталый и потому так выглядел.

Мы нигде не бываем, пропускаем интересные выставки (например, «Портрет жены художника»15), мне очень не хватает музыки – в концертах тоже не бываем. О театре же и говорить нечего, билеты стоят фантастических денег. Ну, а лекарства и того больше, я уже Вам писала. Зато я довольно много читаю, сейчас всё о декабристах. Хочу написать о Николае Бестужеве, уже написала 2 варианта, да всё не то, как-то не клеится.

<...>

Пишите. Привет от Г. С. Ваша Ревекка.

P. S. Планы у нас широкие, а здоровье поганое – вот беда! А планы такие: в октябре или ноябре поехать в Баку. Дело в том, что приезжал оттуда бывший ученик Г. С. Очень толковый и серьёзный человек. Он обещал пригласить Г. С. с лекциями и со мной. Мне очень бы хотелось, я никогда не была в Баку, а путешествия обожаю. Он обещал показать город, а там много интересного. Есть и другие, но это скорее не планы, а мечты. Так что пока умолчу.
Приезжайте в сентябре, а?
Ваша Ревекка.

Прилагаю стишок на близкую Вам (и нам) тему. Его сочинил наш знакомый, член Общества друзей Булата Окуджавы. Между прочим, он подарил нам замечательную редкую запись одной из песен Б[улата] О[куджавы].

Воздух России, хоть мы его хаем,
Только его с наслажденьем вдыхаем.
Дымом Отечества сыты и пьяны
Неисправимые токсикоманы.

Кстати, памятник Б[улата] О[куджавы] мы видели, специально съездили на Арбат. Он неплохой. Приезжайте – сходим, посмотрим.

Брошюрка Г. С. для Вас отложена. Если не очень будет жарко, может быть, нынче же и вышлю, а нет – будем ждать оказии.

Ещё раз приветствуем Ваши Р. и Г. Кнабе.


5 января 2003 г.

Дорогая Тамара Константиновна, спасибо за отличный новогодний подарок – «Свистун 3 132».

Если позволите, скажу честно о своих впечатлениях…

Первое и главное – «Иней». Это замечательное стихотворение взволновало меня – москвичку, горожанку до мозга костей. Впервые, может быть, я ощутила красоту и чистоту русской природы. Сравнимы с этим чувством лишь те, что вызывают стихи Фета – «Чудная картина, как ты мне родна…» Помните? И вот, что мне кажется: Ваш путь – фетовский, Вы поразительно чувствуете родную природу, тут Вы, как говорится, царь и Бог. Вы же перешли на путь некрасовский. Я имею в виду «Шаляпинские мотивы», по-моему, это не Ваш путь. Впрочем, Вам, конечно, виднее.

Что нового в Вятке? К нам приезжала Наташа Поспелова16. Собирается ещё приехать. Но она была очень занята, у нас побыла недолго, рассказывала только об университетских делах, о Вятке в целом, о её культурной жизни почти ничего сказать не успела. Так что напишите, пожалуйста.

Поздравляю с Рождеством, желаю, в первую очередь, здоровья. «А остальное всё приложится», – как сказал мой любимый поэт.

Пишите. Ещё раз спасибо за стихи. Ваша Ревекка.


8 марта 2003 г.

Дорогая Тамара Константиновна, пишу в весенний праздничный день, и потому начинаю с самых лучших пожеланий Вам и Вашему семейству. Пусть всё будет хорошо, весело, благополучно и спокойно. Надеюсь, что так и будет у всех нас.

Ваши переводы с латышского, по-моему, очень удачны. Особенно понравились нам с Г. С. стихотворения о Пушкине и о Лермонтове. Последнее просто замечательно! Спасибо! И конечно, спасибо за варенье. Мы его ещё не пробовали, но знаем по опыту, что оно прекрасно.

У нас нового мало. Рутина, т. е. работа. Впрочем, это хорошо. Думаем на недельку выбраться в Переделкино – немного подышать и переменить обстановку, а главное – оторвать Г. С. от компьютера. Кормят в Переделкино отвратительно, путёвка стоит дорого. Но выхода нет. Лучше так, чем никак. В остальном у нас по-прежнему почти каждый день гости – в основном молодые (т. е. молодые по сравнению с нами). Наташа приглашает к вам в Вятку в 20-х числах мая. Если будем живы и здоровы, то, вероятно, приедем. Так что увидимся.

Пишите. Как развивается город Вятка? Что нового? Честно говоря, журнал «Бинокль» как-то не слишком серьёзно освещает культурную жизнь города. В Москве она бьёт ключом, но мы принимаем участие только в малой (главным образом, научной) части событий.

Ваша Р. Г[еоргий] С[тепанович] поздравляет с 8 марта.


9 марта 2003 г.

В праздничные дни купить конверт не удалось. Воспользуюсь этим обстоятельством, чтобы рассказать кое-что, в первую очередь – поблагодарить Вас за замечательную фотографию семейства Пастернака. Я, между прочим, никогда не видела фотографии его отца и не знала, что он был таким красавцем. Эта карточка напомнила мне о беглом и всё же любопытном знакомстве. (Если я это всё уже Вам рассказывала, простите великодушно – склероз.)

Начну издалека. Мы с Г. С. в течение семи лет снимали квартиры. В 1966 г[оду] мы жили в писательском особнячке на Беговой у весьма колоритной писательской вдовы. В одной из трёх комнат жила сама хозяйка с престарелой мамой, во второй – мы, а в третьей – некий Жора, сын какого-то начальника из Грузии, студент медицинского института. Активный Жора (и тут начинается мой сюжет) организовал вечер памяти Бориса Пастернака и пригласил нас. Стихи Пастернака читал – очень хорошо – чтец по имени Марат, а фамилию я, к сожалению, забыла. И вот на этом вечере встречаем мы знакомую – некую Наталию Семёновну Пуриц. Была она дочерью знаменитого богача и жила в бывшем доме своего отца (Вспольный пер., 4), в убогой каморке. Наталия Семёновна оказалась подругой Лидии Леонидовны Пастернак не то по гимназии, не то по Бестужевским курсам. Она привела Лидию Леонидовну на вечер памяти брата и познакомила нас с ней. Л[идия] Л[еонидовна] подарила нам небольшую книжечку стихов Пастернака, переведённых ею (мастерски!) на английский. После вечера мы её спросили: «Ну как?» «Прошибло», – ответила она. Чувствуете? То самое интеллигентское просторечие, что так ярко блестит в стихах её брата.

Ну, вот и всё. Вскоре она, по сообщению Пуриц, вернулась к себе в Лондон, где жила с мужем.

Ваша Р.

P. S. Если у Вас есть e-mail, то, пожалуйста, пришлите. <...>


Получено 16 мая 2003 г.

Дорогая Тамара Константиновна, пишу в день Светлого Воскресения и от души Вас поздравляю и шлю самые лучшие пожелания. (Не то, что я верующая, отнюдь, но мне кажется, что если живёшь, а тем более родился в стране, то следует не забывать этой страны традиции. Оттого-то у нас на столе сегодня крашеные яйца, кулич да пасха).

Простите, что так долго не отвечала на Ваше такое славное письмо. Дело в том, что я, к сожалению, болею – то давление подскакивает сильно, то и вовсе грипп, который и по сей день не хочет проходить.

Что касается Некрасова, то я его люблю и ценю, несмотря на то, что у него довольно много таких стихов, которые Вы называете служебными. Но «Коробейники», на мой взгляд, произведение великое, а «Русские женщины» трудно читать без слёз.

Отношение к театру у нас с Вами схожее (моя мама была актрисой), но у меня, к сожалению, любовь к театру уже давно стала чисто платонической – не ходим мы в театр, ну никак не получается, то болеем, то работы очень много, а по правде говоря, мой супруг не слишком-то жалует этот вид искусства. Вот собираемся купить «видик», может быть, тогда хоть что-то удастся посмотреть. Очень меня огорчил Ваш рассказ о том, как здорово пьют в Вятском театре. Впрочем, это – увы! – тоже русская традиция. Не так давно, вы, конечно, знаете, умер Олег Ефремов. Замечательный был актёр и человек, говорят, хороший, а тоже водочка сгубила. Что поделаешь?

У нас новости не слишком хорошие: собирались в Иваново, я много интересного ждала от этой поездки и... как раз накануне отъезда свалилась с высокой температурой. А больше ничего особенного в нашей жизни не происходит. Погода скверная – то ветер, то дождь и даже снег, Г. С. работает, очень доволен в этом году студентами, говорит – умные, образованные, интересуются, задают хорошие вопросы. Так что ходит он в университет с удовольствием. Были мы приглашены в некий лицей. Тоже отрадное впечатление. Дети умные и живые, преподаватели увлекающиеся, методика постоянно творчески обновляется, всё хорошо, только... платят родители за обучение 250 долларов в месяц. Вот нам пища для размышления.

Я же на старости лет вдруг стала писать. Пишу запоем рассказы, написала повесть, всё это из цикла «Дела давно минувших дней». Четыре рассказа взяли у меня на компакт-диск «Русские писательницы» (вот как – попала я в число писательниц!). Была презентация, где все, как водится, хвалили друг друга. Тем дело и кончилось. А я всё пишу да пишу, прямо болезнь какая-то. А может и правда с гриппом как-то это связано.

Ещё любопытная деталь: Володя Коршунков прислал вырезку из газеты «Московские новости» с большой статьей какого-то Пинчевского о брате моего деда скульпторе Науме Аронсоне. Автор всячески расхваливает скульптора и пишет, что поддерживает дружбу с его правнуками. Мне было бы интересно узнать, от кого ведут свой род эти правнуки, ведь у самого Наума Аронсона детей не было. В Москве существует ещё один его внучатый племянник – Павел Григорьевич Бунич, экономист, я его некоторое время назад видела по телевизору, он был тогда депутатом Думы. Я всё собираюсь написать в «Московские новости», может, дадут адрес этого Пинчевского, любопытно было бы узнать, что к чему. Да вот всё не соберусь, то занята, то болею и пишу.

Пишите, дорогая Тамара Николаевна, а если будут новые стихи, пожалуйста, пришлите. Г. С. шлёт привет.

Ваша Ревекка Борисовна.


10 мая 2004 г.

Т. К. Николаевой.

Дорогая Тамара Константиновна, не сердитесь, что так долго не отвечала на Ваш замечательный «годовой отчёт». К сожалению, меня хватает только на быт и в какой-то степени на работу. Больше ничего не успеваю – не хватает сил. Удивительного ничего нет – ведь мне через месяц с лишним стукнет 80. Цифра солидная, и тут уж ничего не поделаешь.

Ваш отчёт меня восхитил – сколько в Вас энергии, силы жизни, любви к людям, к природе, к своему делу! К тому же мне очень понравилась Ваша небольшая статья в альманахе «Сквозь границы». Если придётся писать рецензию, непременно о ней упомяну.

К сожалению, мой отчёт значительно скромнее Вашего. Но всё же: за 2003 год написала один рассказ и одну небольшую повесть, также несколько статей, из которых одна помещена в том же альманахе. Остальные в газете «Искусство». Тема одна – становление интеллигентной семьи. Тема эта меня интересует и волнует, материалу собрала немало, но... (см. выше).

Интересных книг много. Прочла «Извивы памяти» Ю. Крелина. Не попадалась Вам эта книжка? Если попадётся, очень советую прочитать, уверена, что Вам понравится и будет интересно. Ещё прочла книгу-альбом о Дега. Я прежде почти ничего не знала об этом художнике и представляла себе его таким салонным, а оказалось – он новатор. Особенно произвело впечатление то, что он зрительными средствами изображал шум. Посмотрела иллюстрации и убедилась – да, как будто слышу шум в кафе. Поразительно!

Ещё читаю книжку из цикла «ЖЗЛ» о Николае Первом. Читать интересно, потому что много мне неизвестных материалов, но подобраны материалы так, чтобы доказать, что государь он был отличный и постоянно заботился о подданных. На самом же деле (и это против воли автора видно из тех же материалов) вся жизнь этого монарха была пронизана страхом, он ни на минуту не забывал о декабристах, и все его действия поверялись страхом перед повторением восстания 14 декабря.

Простите, дорогая Тамара Константиновна, что так я разболталась. К сожалению, больше читаю, чем куда-то хожу. Надеюсь, когда потеплеет, появится возможность побывать на выставке или в концерте, а то обидно – получаем приглашения, а не ходим.

Пишите, приветствуйте всех, кто нас помнит.

Да, вот ещё что: знаете ли Вы Андрея Коряковцева? Недавно пришло от него письмо и журнал, в котором статья его молодой жены – кажется, хорошая, мы ещё не успели прочитать.

Пишите. Ваша Ревекка Борисовна.
Увы, неожиданный постскриптум: после праздников 9 или 10 марта ложусь в больницу с сердцем. Что поделаешь.


12 июня 2004 г.

Дорогая Тамара Константиновна, спасибо за книжку. Но тут произошло нечто любопытное. А именно: книжку Вашу принёс молодой человек по имени Павел Быков17. Выяснилось, что Вас он никого не видел, в Вятке не бывал, а книжка к нему попала какими-то сложными путями. Юноша изъявил желание «познакомиться», рассказал о себе: провинциал из Подольска, учился в Глазове, живя у бабушки. Прибыл в Москву, видимо, «на ловлю счастья и чинов», что ему более или менее удаётся. Теперь женат на дочке военного, снимает комнату, детей пока нет. Жена окончила не то философский, не то психологический (не помню). Сам же окончил лит[ературный] институт, а теперь учится в Гнесинском – у него баритон. Пригласил на «Свадьбу Фигаро», где поёт главную партию, и подарил свою книжку. Вот о книжке-то и речь. Особенно парадоксально, что я её получила одновременно с Вашей. Так что получилось, что я вдыхала родные ароматы русской природы и тут же задыхалась от мерзкой вони (простите за грубость) так называемой современной прозы. Книжку его я до конца не дочитала – стало буквально тошнить. В послесловии Евгений Попов18 пишет, что в ней следует усматривать не те извращённые гадости, которые в ней так подробно описаны, а судьбы современных людей. Неправда! Никаких там судеб не усматривается, а просто грязь и грязь. И очень меня удивило, что молодой человек с приятной внешностью и вообще «с человеческим лицом» оказался таким гнилым внутри. Ведь всё же каждый пишущий выкладывает, хочет или не хочет, то, что у него на душе.

Ну да Бог с ним. Поговорим о Вашей книжке19. Вы назвали её «не совсем совершенной». Да разве в совершенстве дело? Книжка благоуханная, вся пронизанная радостью жизни (включая и страдания, так и должно быть). Самые изумительные стихи, почти до слёз действующие, это, по-моему: «Трава», «Я выгляжу, наверно, глупо», «Дятел», «Начало лета», «Иней» (я его помню), «Осенний день. Прозрачна даль», «Мхи цветут». Да и все другие. Это – сама поэзия. Поздравляю Вас и ещё раз благодарю, мы оба Вас благодарим (я читала почти всё Георгию Степановичу).

Ваша Ревекка.

P. S. Ещё раз скажу: это истинная поэзия, яркая без надрыва, чистая без чистоплюйства, гордая без самомнения. Настоящая.


Тамаре Николаевой.

Дорогая Тамара Константиновна, здравствуйте!

Я надеюсь, что Вы найдёте в себе силы простить меня за мою невежливость: ведь дважды я не отвечала на Ваши милые поздравления с Новым годом. Оправдание у меня одно – хвори, хвори, хвори... что, впрочем, в моём возрасте неудивительно.

Спасибо Вам за Ваши письма, в них столько бодрости, жизнелюбия, что просто радостно читать. Ваша жизнь так полна – тут и культурные мероприятия, и интересная работа, и огород, и внуки. Чего же ещё желать? Пусть только Бог даст вам здоровья, чтобы всё это продолжалось так, как сейчас.

К сожалению, мои достижения намного скромнее. Я уже долгое время не выхожу из дома – сердце и поджелудочная, в общем, гадость. Однако не сдаюсь, кое-что написала и даже опубликовала. Особенно меня радует, что моё маленькое эссе поместили «Вопросы литературы».

У Г. С., слава Богу, дела неплохие (тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!). Вышла его книга – сборник статей за сорок лет. 28 марта будет презентация, и вы, конечно, можете себе представить, как мне хочется там быть. Но нет уверенности, что это будет возможно.

Народу теперь у нас бывает мало в связи с моим состоянием, больше звонят. Но вот на днях приедут сразу две дружеские семьи – одна из Мюнхена и одна из Кёльна. Тут уж надо будет обязательно повидаться.

Вот и все наши новости, дорогая Тамара Константиновна. Пишите, я всегда рада вашим письмам. Г. С. кланяется.
Ваша Ревекка.

Сегодня 3 мая – вот когда продолжаю письмо. Никакой презентации не было. Вместо этого меня 26 марта оперировали, чуть не померла, едва спасли. Теперь «реабилитируюсь», а это, как говорят врачи, долгая история. Не думайте, однако, что я совсем раскисла. В реанимации, то есть в сущем аду, сочинила (в голове, конечно) небольшой рассказик, а сейчас уже смогла записать его.

У нас всё ещё холода, настоящая весна всё никак не начнётся. Вы же, наверное, уже занялись своими грядками.

Пишите.
Ваша Ревекка.


15 января 2009 г.

Многоуважаемая Тамара Константиновна!

20 декабря Ревекка Борисовна скончалась. Она всегда к Вам относилась с симпатией и интересом – к тому, как Вы живёте и что Вы пишете, и хотел Вам сообщить о случившемся тут же. К сожалению, я не нашел Вашего адреса, и только сейчас, получив Ваше письмо от 23 декабря, смогу это сделать. Разбирая бумаги Р. Б., я обнаружил среди них неотправленное письмо к Вам. Прикладываю его.

Помните и пишите.
Ваш Г. Кнабе.

Я очень виновата перед Вами, дорогая Тамара Константиновна. Ваши письма радуют и вселяют бодрость – столько в них жизни, света, глубокого и тонкого чувства природы. Я же по-свински не отвечаю. Но всё-таки у меня есть некоторые возможности хоть как-то оправдаться. Дело в том, что хвори не отпускают и забирают массу времени. А если прибавить сюда же покупку продуктов, готовку и некоторую (всего лишь некоторую, на большее я не способна) уборку, то и получается, что написать письмо становится проблемой. И ещё большая проблема – пойти на почту и письмо отправить. Кстати, может быть, у Вас есть электронный адрес? Тогда сообщите, пожалуйста, это облегчило бы дело.

О культурной жизни тоже мало что могу сказать. Ведь фактически не могу ездить в метро, а невозможно ведь на разные вернисажи, концерты и спектакли всегда ездить на такси. Вот и сижу дома. Все мои прогулки ограничиваются магазином и аптекой. Впрочем, не стоит жаловаться. Я всё же кое-что пописываю. Недавно кончила небольшую повесть. В прошлом году читала другую свою повесть в Доме учёных, и представьте, она понравилась, чему я, разумеется, была рада. В этом году они опять просят что-либо почитать. Я очень люблю читать и, конечно, согласилась. Но опять же неизвестно, как будет вести себя моё сердце.

Что же касается публикаций, то тут дело тормозится. Некая дама из одного издательства сама, по своей инициативе предложила мне собрать небольшую книжку. Книжку я приготовила, а дама, сообщив, что в декабре (прошлого года) она выйдет, исчезла из поля зрения. Я очень удивилась – ведь не я к ней обращалась, а она ко мне, и тем не менее... Вот такие чудеса.

Пишите мне, пожалуйста, и ещё раз прошу – не сердитесь за долгое молчание.
Всегда Ваша Ревекка.


Письма за 1992 - 1996 гг. / Письма за 2000 - 2009 гг.




12 Марат Иванович Самсонов – советский и российский живописец, баталист, художественный руководитель Студии военных художников им. М. Б. Грекова.

13 «Бинокль» – журнал о художественной жизни Кирова, выходит с 1999 г. Главный редактор – Михаил Коковихин.

14 CD-ROM – компакт-диск для хранения информации в цифровом виде.

15 Выставка произведений выдающихся художников XVIII–XX вв. в рамках программы «Русский музей в Москве».

16 Наталья Ивановна Поспелова – кандидат искусствоведения, доцент, заместитель руководителя Центра развития местных сообществ, городской и региональной среды.

17 Павел Быков – автор книги «Бокс», номинант на премию «Дебют».

18 Евгений Анатольевич Попов – русский писатель, драматург и эссеист, редактор, геолог.

19 Николаева Т. К. «Весеннее воскресение». Киров, 2004. 95 с.