Версия для слабовидящих«История жизни Шиловой Марии Николаевны»
А. А. Татаринова
В руки Галины Витальевны Акбировой, краеведа, педагога дополнительного образования МКУДО Станция юных техников Омутнинского района Кировской области, попал личный дневник Марии Николаевны Гиревой (Шиловой) (1924–2009). Обнаруженный среди старых фотографий, когда автора уже не было в живых, дневник с пожелтевшими страничками и выцветшими от времени чернилами написан мелким убористым почерком и назван автором «История жизни Шиловой Марии Николаевны». Дневник этот сохранила и передала Г. В. Акбировой её дочь, жительница пос. Восточный, Светлана Михайловна Пермякова (Гирева), а Галина Витальевна любезно предоставила его сотрудникам Кировской областной научной библиотеки им. А. И. Герцена.
Дневник был начат в декабре 1939 г., когда девушке не исполнилось и 16 лет, а закончен 31 декабря 1944 г. Дневник очень личный, написанный для себя. Он даёт богатый материал для воссоздания жизни отдельного человека в военные годы. Записи 1939–1943 годов отрывочны и частично потеряны, не все они датированы, лишь с 1 октября 1943 г. дневник ведётся ежедневно.
Изучая записи, мы обратили внимание на то, что автор грамотна, вероятно, окончила школу-семилетку. Тут стоит отметить, что при цитировании нами были исправлены орфографические и пунктуационные ошибки, но стилистические особенности изложения были оставлены.
Девушка совсем не касается происходящего в мире и обществе, в записях не чувствуется дыхания войны, нет военных сводок, рассказов приехавших с фронта. Встречаются лишь частичные упоминания: «Вечером провожали в армию Елизара, открылся 2-й фронт на северном побережье Франции» (9.06.1944 г.), «Вечером было собрание, доклад о международном положении» (25.09.1944 г.). «3-го сентября 1942 г. приехал Ваня Кулаков с фронта, раненый в ногу» (не датировано), «Пришли Антон Кулаков и Миша Барышников и сидели до вечера, рассказывали о боевых действиях, они оба ранены» (21.07.1944 г.).
Мария Шилова. 1943 г.
Мария Николаевна Гирева (Шилова) родилась 27 февраля 1924 г. в деревне Шиловская (с 1926 г. входила в состав Волосковского сельсовета Омутнинского района). Отец Николай Васильевич (1885–1947), вероятно, работал в колхозе и, возможно, был не совсем здоров: «…Утром рано возили на лошади навоз все, кроме отца, а он пролежал на печи до завтраку, с завтрака уехал пахать в поле…» (29.05.1944 г.), «Николай Васильевич Шилов со старушками, подростками и учительницами трудились без устали»1. Мать, Степанида Гурьяновна (1888–1974), заправляла домашним хозяйством.
Помимо Марии у Шиловых было ещё четверо детей. Григорий (1914–1942) на начало войны служил в танковых войсках, был ранен под Сталинградом, умер от ран 28 декабря 1942 г. в звании старшины2. Записей о трагической смерти брата в дневнике нет.
Александр (1918–1984), сестра ласково зовёт его Алексан, в марте 1940 г. «…работал на заводе, отрабатывал принудительную работу, был женатый» (недатировано). По некоторым сведениям, пройдя всю войну, он вернулся в лесхоз на Шестой железнодорожный разъезд, где в 1940 году работал десятником3.
Иван (1927–1994), про него есть как бытовые записи, упоминания о совместных развлечениях: «…устраивали всякие комедии, женили нашего Ваню на Любе» (8.11.1943 г.), – так и записи о сборах на фронт: «…Ваню нашего взяли в армию и домой не отпустят. Вот мы с мамой начали готовить ему варежки и носки и т. д.» (12.10.1944 г.). 13 ноября 1944 г. Ивану принесли повестку на призыв, 15 ноября он отправился в райвоенкомат, после чего девушка пишет: «Сходила в райвоенкомат, узнала, что Ваню взяли в НКВД. Отправка будет 2.12.44» (16.11.1944 г.). «Вечером провожали в армию Ваню, собралось очень много народу и все до одного плакали, а мама пуще всех» (1.12.1944 г.). «В 4 ч. я рассталась с Ваней. <…> Очень было тяжело на душе, домой приехала, с мамой поплакали…» (3.12.1944 г.).
Александра (1930 г. р.), Саня, которой на момент начала войны было всего 11 лет, оставалась при доме, и о ней Мария упоминает в контексте домашних обязанностей: «Была дома, с Саней носили навоз в огород» (24.05.1944 г.), «Сшила Сане платье синее» (13.06.1944 г.), «Сходила за земляникой с Саней» (22.07.1944 г.).
Марии Шиловой не исполнилось и 16 лет, как она устроилась техслужащей в школу. В какую – не ясно (вероятно, что это школа была в дер. Турундаевка (ближайшая по расстоянию). – Прим. Г. В. Акбировой). Это было в начале декабря 1939 г.: «Мы с Маней Егоровой (Мария Егоровна Шилова. – Прим. А. Т.) ушли в школу работать техничками, приняли и стали работать хорошо и весело. Ходили каждый день в клуб, ребят было много, время проводили весело, а особенно хорошо было, когда проходили выборы Верховного Совета. Мы с Маней кипятили воду и продавали чай. В магазине торговал Елизар, нам он отпущал всё без очереди» (2.12.1939 г.).
Через три месяца, 1 марта, колхоз её с работы снял и отправил на месячные курсы заведующих детскими площадками в Омутнинск, где она жила у брата Алексана: «На квартиру устроилась по ул. Спартак, барак № 5, с Алексаном вместе. <…> с ними я жила хорошо, в школу было ходить близко, рядом в барак. Учились с 4-х час. дня и до 9 вечера. 2.04.40 кончили учиться, получила удостоверение с хорошими отметками и 3.04.40 все разъехались домой» (не датировано).
С организацией детской площадки в Шилятах Мария справилась хорошо, но в начале июля детплощадку прикрыли.
«Приехала домой и сразу стала оборудовать помещение для детплощадки у Нади Вас. Описала всех ребят по к[олхо]зу и стала работать только с ребятами от 3-х до 7 лет. А с маленькими была другая няня. Из колхозу давали на общее питание всех продуктов. Но потом бездетные колхозники стали ругаться, что тут идут наши крохи, и женщины многие ребят носить не стали. Ребят осталось очень мало, и 5 июля 40 г. детплощадку прикрыли, а только остались одни дет. ясли и я от работы освободилась и стала работать физически вместе со своими подругами» (недатировано).
С ноября 1940 г. Мария «с Маней Егоровой как с любимой подругой пошли рубить дрова на пару на Таволжанке. Первый день … Алексан, работал десятником … нас увёл, показал дрова, и мы с ней остались рубить. За день поставили 5 кубометров» (не датировано).
«Ребят было много … а из девушек были мы с Маней и Валя Ловрен. Вечером было весело, пели и играли, имели друзей, познакомились со всей работой и все стали работать хорошо. Продуктами снабжали хорошо. Поработали один месяц, а потом не стали, немного отдохнули, а потом стали работать временно на линии, на снегоборьбе вместе с Маней и Верой. И в мае месяце 1941 г. подруги ушли работать в Песковку в пекарню техничками, а я осталась всё на линии» (не датировано).
Там же Марию и застала весть о начавшейся войне.
«22 июня 1941 года началась война. Германия наступила на Советский Союз внезапно, и сразу объявили мобилизацию всех мужчин от 1905 г. и до 1918. Всех мужчин взяли в армию, а потом помаленьку всех ребят стали брать в армию и сразу жизнь стала хуже.
Мама меня стала звать работать в колхоз (колхоз “Победа” Волосковского сельского совета. – Прим. А. Т.), и я её послушалась. Пришла в колхоз, меня сразу поставили бригадиром по льну, и с подростками всё рвала лён, а потом стали колотить и слать, а я всё записывала и отмечала трудодни за работу. В колхозе у нас почти всех мужиков взяли в армию. А потом меня стали выдвигать на руководящую работу, заменять мужчин, ушедших на фронт» (не датировано).
«[1.12.41 г.] Сначала приняла зав. М. Т. Ф. (заведование молочно-товарной фермой. – Прим. А. Т.) и 17.12.41 г. по совместительству передали счетоводство. Но я с ним была не знакома, что мне Елизар Дм[итриевич] (Шилов. – Прим. А. Т.) (Пред[седатель] к[олхо]за) скажет, я то и сделаю. Две должности мне нести было трудно. Но, несмотря на трудности, я осваивала работу, перенимала у Елизара Д[митриевича]» (не датировано).
В январе 1942 г. Мария сама вызвалась поехать на курсы счетоводов в Залазну. Вот что девушка пишет о том периоде:
«…нам в колхоз пришло извещение посылать учиться человека на курсы счетовода в Залазну. На эти курсы я пожелала сама, и 12 января 1942 г. я уехала в Залазну. Счетоводство сдала Василию Мих., а ферму Василисе Вас.
Приехала в Залазну, записалась учиться, но курсантов было ещё мало, и сразу учить не стали, до 17.01.42 ходили так.
На квартиру я устроилась у Зои Филатовой, потом ко мне пришла Нина Шепелина и Клава Гирева. Кушали все вместе, а потом хозяйка у нас стала воровать продукты, и Клава от нас ушла, а мы с Ниной остались. Из-за питания было неважно. Когда у нас выходили свои продукты, потом было трудно. Дожили до выходного. Сходили домой (от Залазны до Шиловской расстояние более 20 км. – Прим. Г. В. Акбировой), опять привезли. Хлеба давали из магазину 400 гр, а в столовой была копосница. Из колхозу мне давали 18 кг муки, 1 кг масла, 32 кг картошки и 50 руб. деньгами на колхозный счёт.
Материал сначала был лёгкий, и мы часто бегали в клуб. <…> Но когда стали проходить счетоводство, это стало много сложней, и мы с Ниной все вечеринки прекратили и стали попуще осваивать материал, а особенно перед испытаниями. <…> Испытания я выдержала хорошо, и мне присвоили квалификацию колхозного счетовода.
<…> На 25 марта 42 г. сильно была на лице худая, потому что всё же заботилась об учёбе, и к тому же питание было не как дома, а потом дома справилась: корова у нас доила и мясо было» (не датировано).
Всю войну родители Марии держали домашний скот, а в 1943–1944 гг. в хозяйстве выкармливали свинью: «Кололи свинью дома, не кой-как справились, она очень сильна, но мясо замечательное, почти всё сало…» (9.11.1944 г.).
В целом о переживании нужды и голода в дневнике говорится мало. Как-то в конце марта 1944-го, задержавшись в Омутнинске на несколько дней и оставшись без собственных продуктов, Мария Шилова сделала весьма красноречивые записи.
«Пришла уже в 9 час. и только тогда покушала один раз за целый день, потому, что не было хлеба» (30.03.1944 г.).
«В 12 часов закончили всю работу, составили сводные отчёты, поработали хорошо, время шло весело, но только не понравилось из-за питания, всё ходили в впроголодь. Как ни говори, а дома жить из-за питания лучше» (31.03.1944 г.).
Несмотря на наличие собственного хозяйства, что значительно смягчало ситуацию с питанием, ограничения в пище присутствовали всегда, о чём косвенно свидетельствуют редкие случаи, когда удавалось поесть от души: «Вспомнила, как наелись кашей за воротами, так и швы по рубашке поролись. Съели Люба, Санька и я целый горшок (опрокинули всё)» (8.11.1943 г.), «Съездила на м/з. (молокозавод. – Прим. А. Т.) и варила мясной суп на ферме для колхозников. Пришла Люба, и мы с ней весь жир съели, наелись так, что рубашка по швам поролась, хохотали» (23.07.1944 г.), «Варили суп с Любой, наелись досыта мясом и картошкой» (2.08.1944 г.).
Дневниковые записи 1941–1943 гг. не отличаются особой подробностью. Часто менялись председатели: Елизара Дмитриевича сменил Иван Николаевич* , его сменил Николай Григорьевич Южанин, а того в свою очередь Фёдор Романович Шилов. Марии приходилось в это время усиленно работать.
«<…> Старый пред[седатель] к[олхо]за Елизар Д[митриевич] взят без меня в армию. <…> Председателем был Иван Николаевич, и он сразу стал звать меня на работу. <…> 27 марта 1942 г. я пошла на работу, а там за время моего отсутствия на курсах счетоводство почти совсем не велось, но мне уже работа стала вся знакомой, и быстро весь учёт направила и 2-го апреля Ивана Николаевича взяли в армию. Тогда я осталась без председателя, сходила в с[ельский]/совет. Позвонили в райисполком, и там решили поставить к нам председателем Южанина Николая Григорьевича. <…> С ним стало работать лучше, чем с Иваном, работала я тогда спокойно» (не датировано).
«23 [сентября 1943 г.] Южанин Н. Г. ушёл в Коминтерн. Председателем у нас никого не осталось. Все дела оставил на меня, мне было сильно обидно, жаль его и даже пришлось поплакать. И с 23.09. по 1.10. [1943 г.] руководили всем колхозом с Любой, сдавали хлеб государству. Досталось сильно покрутиться.
1 октября председательство сдала Фёдору Романовичу, потом стало свободнее» (не датировано).
Дневниковые записи, ставшие с октября 1943 г. регулярными, воссоздают конкретную картину её колхозных будней. Колхозный счетовод меньше рядовых работала физически. Во многом её рабочее время уходило на составление разного рода отчётов, приходно-расходных смет, ведомостей, а также на проведение учётов: «Днём была в правлении, составила ведомость на горох» (3.12.1943 г.), «Была в правлении, составила ведомость на хлеб, потом рубили мясо свин[ое]. Выдавали хлеб и мясо» (2.03.1944 г.), «В 12 час. закончили всю работу, составили сводные отчёты, отработали хорошо, время шло весело…» (31.03.1944 г.), «Днём пришёл Кирилл Гр. проверял у меня весь учёт и потом ходили проверили семена, инвентарь коня. Как готовимся к весенней посевной, проверили, готовимся хорошо…» (15.04.1944 г.).
Вот некоторые записи о работе из дневника девушки, по которым мы можем судить, насколько ответственной была должность, не всё у неё получалось сразу, бывало, что и ругали.
«В 4 ч. вызвали на поверку животноводства, где немного пришлось краснеть, что плохо подготовилась. А председатель ничего не говорит, оправдывается, что недавно работает и ничего не знает, но я всё же отчиталась» (17.11.1943 г.).
«Утром … к нам приходят Колосов и Михайлов. Стали подсчитывать расход свежего урожая всех культур. Подсчитали, а потом он интересовался про состояние наших колхозников, беседовали до 11 часов дня. Потом пришла зав. МТФ с отчётом за ноябрь м[еся]ц, отчёт у ней приняла, тогда пришёл военрук Скрябин с просьбой в продуктах, но я ему ничего не выписала, потому что не было [нрзб]. Вечером опять сидела одна, подсчитывала трудодни за ноябрь» (2.12.1943 г.).
«Пришла в райзо, меня взяли в оборот по животноводству, немного поругали за то, что я не явилась точно на совещание» (7.01.1944 г.).
«Сходила в райзо, мне сказали овёс получать в Песковке. Я оформила документы, но овёс не получила, а получила льносемя. Сдали его в багажную» (2.06.1944 г.).
«Утром в 3 ч. пошла с кв[артиры] на станцию, оформить документы. Пришёл поезд, погрузили в багажный вагон и до нашего поля с 6-го [железнодорожного разъезда] привезли на вагончике. Степанида Вас. … и я на 2-х лошадях съездила, сложила в амбар» (3.06.1944 г.).
«Утром я сразу ушла домой, и Люба мне рассказала, что 18 вечером было совещание в с[ельском]/с[овете] и наш колхоз сильно критиковали, особенно меня за чужие грехи. Фёдор Р[оманович] заболел, и я до обеду скидывала снопы, с обеду пришли Соколов и Лучников, пробрали меня за плохое руководство, и мне стало так обидно, что я заплакала. Но и рассказала всю мою работу, и они поняли, что я не виновна. Потом пришёл Кирилл Гр. ему и жаль меня, что мне приходится руководить всем колхозом, но и быть никак нельзя, надо сдавать зерно государству. Погода плохая, и мало намолачивают, и приходится разворачиваться. <…>» (19.09.1944 г.).
«Фёдор всё болеет, и меня спрашивают как с председателя, но мы расставили рабочую силу, и потом я пошла бить масло с Ефимихой. <…> Пришли Соколов и Кирилл Гр. посидели и пошли к Тонким и велели мне идти договариваться насчёт молотилки. Я сбила масло и пошла, пришла и договорилась. Домой пошла через Барышнят, посмотреть молотилку и решила привезти домой. Я пришла домой и послала за молотилкой. Отец и Толя Ег. съездили. Вечером ходила в правление» (20.09.1944 г.).
«Всё бегала по участкам работы, выгоняла коней с поля. Вдруг пришли Кирилл Гр. и Соколов, посидели в правлении, проверили квитанции по зерну, почитали свежую газету. Нас с Фёдором Р[омановичем] продёрнули в голос рабочего (“Голос рабочего” – газета Омутнинского района. – Прим. А. Т.) за плохую работу4, и до чего мне было обидно» (21.09.1944 г.).
«Приходили молотить кировские комсомольцы (Имеется в виду воскресник помощи колхозу “Победа” от колхозов “Путь к социализму” и им. Кирова Волосковского сельского совета. – Прим. А. Т.), и я с ними молотила. <…> Молотили хорошо, намолотили 1 036 кг» (22.09.1944 г.).
«С Маней были в правлении до 12 ч., а потом вдруг извещение в с[ельский]/с[овет] на совещание вместе с председателем, а он был на мельнице, и я пошла одна. Там поручили провести собрание и взять обязательства о соцсоревновании, предоктябрьские. Вечером опять собрание…» (7.10.1944 г.).
«Утром приехала домой и целый день работала в правлении. Вечером принесла работу, всё подводила итоги к составлению годового отчёта» (31.12.1944 г.).
Притом любопытны и разнообразны темы собраний: «Ходили с Фёдором Ром[ановичем] в сельсовет на совещание по лесозаготовкам…» (19.11.1943 г.), «…проводили собрание о выделении хлеба в закуп. Решили продать 5 центнеров» (29.11.1943 г.), «Вечером было собрание, общее, по вопросу самообложения и вопросы разного характера» (9.01.1944 г.), «…пошли на совещание в с[ельский]/сов[ет] по реализации займа. Меня выбрали уполномоченным по своему колхозу» (24.04.1944 г.), «Была на совещании секретарей комсомольских организаций по вопросу подготовки к уборке урожая в [19]44 г.» (17.07.1944 г.), «Целый день были на совещании в школе № 2 по вопросу учёта посевных площадей» (6.06.1944 г.), «К 2 ч. дня меня вызвали в с [ельский]/сов[ет] на совещание, и я пошла, велели проработать обращение саратовских кол[хозни]ков. Я пришла домой, сделали собрание, я прочитала обращение и приняли на себя обязательства по с[ельско]/хоз[яйственным] работам» (8.10.1944 г.), «Вечером проводили собрание в к[олхо]зе насчёт денежно-вещевой лотереи, подготовлялись, колхозники откликнулись неважно» (24.10.1944 г.).
В связи с занимаемой должностью и большим количеством дел Марии приходилось часто ездить в командировки в Омутнинск, ходить в сельсовет в Турундаевку, сдавать по госпоставкам яйца и шерсть, скот и сено, ездить за семенами для посева, за запчастями для сельхозмашин и так далее. «Ходила в Турундаевку, сдала шерсть и сидела долго в с[ельском]/совете. <...> дали мне в нагрузку работы: переписать весь скот у колхозников на 1.01.44» (27.12.1943 г.), «Поехали на Дубровы, навалили сена и с сеном в Песковку, сдавать в заготовки, сдали и ночевали у Костихи» (19.03.1944 г.), «Днём сходила в с[ельский]/сов[ет], сдала колхозные яйца, получила облигации» (17.05.1944 г.), «Получила талоны на хлеб 300 гр в день как сборщик по яйцам, шерсти от Песковск[ого] с[ельского]/с[овета]» (18.05.1944 г.), «Утром в 5 ч. ушла на МТФ, приняла молоко, увезла на м[олоко]/зав[од] на корове…» (1.07.1944 г.), «Била на МТФ масло одна, набила 7,25 кг и после этого ходила в Турундаевку сдавать шерсть…» (1.09.1944 г.), «С Фёдором Р[омановичем] поехали в Зимино, я на учёбу по изучению истории ВКП(б). <…> Надо ехать в Омутную (Омутнинск. – Прим. А. Т.), в райзо, ещё получила пшеницы 264 кг, с мамой свозили, и Фёдору Р[омановичу] я унесла 2 мешка» (13.12.1944 г.).
Часто Мария отправлялась по линии на Шестой разъезд (за 5,5 км), чтобы уехать в очередную командировку. Из-за переполненных вагонов не всегда удавалось взять билеты, поэтому порой ездила зайцем. Иногда поезд на несколько часов опаздывал или приходилось выпрыгивать на ходу у родной деревни.
«Вечером поехала в Глазов, не кой-как дошла до 6-го [ж/д разъезда], была вьюга. Купила билет до Стальной, а со Стальной до Глазова. Не доезжая Яру стали проверять билеты, у меня не было требования на покупку частей, и нас повели в комнату дежурного по Яру. Там пришлось уплатить штраф 200 руб. и мне командировку не отдали и составили материал на Ф[ёдора] Р[омановича], он, говорят, не имеет прав выдавать такие ком[андировочные] стандартные. Но я с Яру в 11 часов отправилась обратно» (4.12.1943 г.).
«Билеты давали только военным, и я поехала без билета, в тамбуре, с девушкой из Пудема. Доехала до Яра хорошо, [но] наш поезд уже ушёл. <…> В 12 часов отправились на товарном поезде. Ехали тихо, но весело до Стальной, а со Стальной я ехала в вагоне тёплом с зуевским пареньком, он ездит раздаёт постельную принадлежность…» (3.01.1944 г.), «До Шестого доехала хорошо, на поле дома выскочила с поезда, немного ушибла голову» (12.03.1944 г.), «…поехали на товарном поезде, в поле дома выпрыгнули хорошо, дорогой я нашла карася…» (7.06.1944 г.), «Взяли билеты и доехали хорошо. В своём поле мы с девушками выскочили и даже не упали» (29.10.1944 г.), «Уехала на товарном поезде. В Стальной я выскочила и ушибла плечо…» (31.10.1944 г.).
Помимо счетоводства, замещения председателя и руководства МТФ, Шилова выполняла большую общественную работу и возглавляла комсомольскую ячейку колхоза: «…принёс … мне извещение на бюро РК ВЛКСМ, где меня должны поругать о плохой работе с несоюзной молодёжью в нашем колхозе» (13.11.1944 г.), «…бюро, где меня поругали за то, что я никого не принимаю в комсомол. И это верно, я совсем опустила руки» (16.11.1944 г.).
Уже позже, в связи с кадровым кризисом руководителей колхозов, Марию заставляют ехать на курсы председателей, за отказ грозясь привлечь к ответственности.
«…до 9 ч. все сидели у Антипакова в кабинете, я выступала по своему колхозу. Иван Сергеевич сказал с 1-го декабря учиться на курсы председателя к[олхо]за, но я пока отказалась» (28.11.1944 г.).
«Иван Сергеевич домой ездить не велел, а велел остаться учиться на курсах председателей колхозов, но я отказалась. Он пообещал привлечь к судебной ответственности и не отметить командировку, и я ушла» (2.12.1944 г.).
«Я сходила к Коробейниковой, сидела часа 2. Она всё-таки насильно заставила ехать на курсы председателя, и я дала слово, что 22.12. явлюсь» (20.12.1944 г.).
«Днём ходила в с[ельский]/сов[ет], позвонила по телефону. Иван Сер[геевич] приказал ехать на курсы 23.12., а счетоводство пока не сдавать» (22.12.1944 г.).
«Пошла в школу на курсы, в Малагово, 28, [ул.] Ленина. Приступила, на первый день далось очень легко. Было пять уроков, учились до 3-х ч. <…>» (25.12.1944 г.).
В обязанность молодому счетоводу вменялись разного рода вспомогательные функции, не связанные напрямую с основной работой. Так осенью 1943 и 1944 гг. она отвечала за распространение среди колхозников билетов денежно-вещевой лотереи, а весной 1944 г. была уполномоченным по реализации государственного займа: «24-го [октября 1943 г.] приехала домой, и к 12 ч. дня вызвали на сессию в с[ельский]/сов[ет] по размещению 3-ей денежно-вещевой лотереи. Вечером было собрание, подписывали кол[хозни]ков, они не подписываются, и я сильно нервничала», «25-го [октября 1943 г.] опять собрали собрание по этому же вопросу, немного подписались. Я подписалась на 500 руб.», «Приехала домой и пошли в с[ельский]/сов[ет] на совещание по реализации 3-го гос. займа. Пришли домой в 4 ч. и в 8 ч. вечера собрали собрание, стали подписывать на заём по 1 000 руб. на человека, подписались не все. Потом пошли подписывать по домам. <…> Ходили до 1 ч. ночи и ещё не всех подписали» (4.05.1944 г.), «Утром опять пошли, подписали всех, кроме Денисихи, она слова не дала, но мы её подписали сами на 1 000 руб. Я подписалась тоже на 1 000 руб.» (5.05.1944 г.), «Я рассортировала деньги 16 000 руб. и унесла в с[ельский]/сов[ет], сдала займ за кол[хозни]ков...» (10.05.1944 г.), «…Вечером в колхозе снова собрали собрание, подписали, но очень на мало, из плана 6 000 руб. 2 900 руб.» (25.10.1944 г.).
Актив Волосковского сельского совета.
Мария Шилова в третьем ряду вторая слева. Март 1946 г.
При этом Мария успевала выполнять многие работы по дому, много шила, читала книги. «Мыла пол дома, топила баню. Мама крепко заболела, так что мне пришлось хозяйничать» (27.11.1943 г.), «Целый день возили сено из поля для себя, с мамой привезли 5 возов, вечером никуда не ходила» (13.12.1943 г.), «В правлении читала книгу “Метель” до 1 ч. дня…» (23.04.1944 г.), «Мыла пол и мост дома, а потом сшила рубашку нат[ельную] и блузку себе…» (29.04.1944 г.), «Была дома, била масло в бутылке и сгребла в огороде» (26.07.1944 г.), «Целый день шила на машине Зине … кофту и юбку, но машина ни черта нейдёт» (7.10.1944 г.), «Днём работала в правлении и читала книгу … “Дворянское гнездо”. <…> Вязала поля к Марусиной шали» (6.12.1944 г.).
Конечно, в годы войны приходилось много работать, но главные праздники – 1 мая и 7 ноября – всегда отмечали.
«Был колхозный праздник. Приезжал Южанин с женой, Николай Смольников с женой и Ефим Мих. с гармошкой. Заехали сначала к нам, у нас посидели, пошли в правление. Гуляли очень хорошо, танцевали все под гармошку, а потом белозерцы поехали домой. Мы их хорошо проводили с девушками до узкого места с песнями под гармошку. Был Кирилл Гр. с женой, они скоро уехали, и нам их не пришлось проводить. А после белозерцев танцевали под балалайку, играть пришлось мне. Так я все руки смозолила и в конце концов ушла домой с волосковцами. И пришла домой в 10-м часу…» (8.11.1943 г.).
«Днём работала в правлении, а в 8 ч. вечера пошли в клуб на вечер. С Санькой Васиной зашли сначала к Шуре Курдюковой, а потом все 3-е пошли в клуб. Там ещё никого не было, а потом собрались девушки и стали танцевать до доклада. Открыли торжественное заседание и меня, Мишу Пр., Проню Запольских и Ефима Зах. выбрали в президиум. Доклад делал Кирилл Григ. потом была постановка, после чего до 4 ч. ут[ра] танцы и игры. Я натанцевалась хорошо, даже ни одного танца не пропустила. Ходила в новой блузке, она у меня счастливая. Домой пошли с Волосковцами, Барышнятами и Тонкими и пришли уже светло. 1-й май встретили хорошо» (30.04.1944 г.).
«До обеду стряпали к колхозному празднику обеды, а с обеду начали пировать. Приходили Шихолеев Коля с гармошкой и Миша Гирев, танцевали с ними, но Миша скоро пошёл домой и ребята ушли. Потом поехали провожать Кирилла Гр. и Алексея Ан. Проводили с песнями и с пляской, я порвала струну у бал[алайки]. Потом ещё сходила на праздник и скоро ушла домой, потому что сильно болела голова. <…>» (7.11.1944 г.).
«Целый день ещё пировали, но меня что-то не интересует. С Любой сидели у нас. Приходила ко мне Маруся Вол., поразговаривали и т. д. и разошлись. Вечером ходили в клуб все девушки и ребята, там был поставлен концерт песковским госпиталем, хороший, народу было много» (8.11.1944 г.).
Довольно часто встречаются в дневнике записи о времяпрепровождении с друзьями, развлечениях, организации и проведении культурно-массовых мероприятий.
В январе 1943 г. «…ребята и девушки мобилизованы были на лесозаготовки. Вот и я снова осталась скучать и проводить время в скучном и печальном виде. Не с кем было поделиться мнениями и всем тем, что интересует молодого человека.
В мае 1943 г. с лесозаготовок приехали все девушки и ребята и стали работать в колхозе. Потом мы стали собираться по вечерам на вечеринки, ходили в соседние деревни, время стали проводить лучше» (не датировано).
«Днём пришёл Николай Зотыч и Павел. Принесли винтовку и стали стрелять в колхозный амбар. Дали 17 выстрелов четверо и попадали все не в цель. Вечером ходила к подруге Вере Ст., у них была пирушка, и мы тут сидели с ней долго, рассказывали друг другу о проведении свободного времени с ребятами. Ночевать я ушла к Василисе и шили на машинке» (3.11.1943 г.).
«С 10 часов утра были на старте (лыжные соревнования колхозной молодёжи района. – Прим. А. Т.). Мы побежали с белозерскими девушками на дистанцию 3 км и с Верой Тяжельниковой выбежали за 27 мин., а остальные отстали, потому что лыжи тяжёлые, палки без рукояток и дорожка плохая, несколько раз падали и всё хохотали. После старта сразу пошли на станцию и уехали на товарном поезде в 4 часа, ехало нас 12 чел. и домой пришла в 6 часов вечера» (10.02.1944 г.).
«До 12 ч. сидела в правлении, а потом пошла в с[ельский]/сов[ет] разыгрывать пьесу к 26 годовщине Красной армии» (19.02.1944 г.).
«Выбелила в избе и пошла на ребятицию (так в дневнике, имеется в виду репетиция. – Прим. А. Т.), провели, и я уже домой не пошла и пошла к Шуре Курд. Посидели с ней до 9 ч. вечера и пошли в клуб, а там и публики мало собралось, и вечер не состоялся. Мы только немного поиграли и потанцевали до 11 часов. Ночевала у Шуры, домой идти забоялась» (22.02.1944 г.).
«Вечером сидели на колхозном амбаре, пели песни до 12 ч. ночи Люба, Саня и я с ребятами» (6.07.1944 г.).
«…полежали с Марусей, поразговаривали о жизни, сходили в правление, поиграли в карты, с балалайкой, и домой спать. Очень долго не спали, всё разговаривали, дурели и т. д.» (22.10.1944 г.).
«Вечером ходили с Санькой на праздник к Волосковым. Там пришли, нас сразу стали поить брагой горькой, но мне её не надо. <…> танцевали до часу ночи. Потом пошли домой с Санькой, девушки нас не отпускали сильно, но мы ушли» (20.11.1943 г.).
«Ходили собирать картошку с колхозников в фонд Красной армии. Набрали три мешка. Вечером я ходила вечеровать к Власье, провели хорошо вечер, были ребята, играли в карты» (26.11.1944 г.).
«Вечером меня утащили на пирушку к Ф[ёдору] Р[омановичу], я напилась допьяна и всё играла балалайкой, а потом сходили по деревне с песнями. И я ушла домой в 12 ч. ночи, хорошо попировали» (22.12.1944 г.).
Ещё одно из развлечений того времени – ворожба и гадания. Мария не упускала случая обратиться к ворожее, цыганке или подруге с просьбой погадать.
«Вечером ходили к Михаилу Дмитриевичу, сидели до 12 ч. ночи, потом начали ворожить, смотреть в воду, в кольцо. Я смотрела, и мне увиделся какой-то парень. А после этого ушли с Василисой домой, и я у ней ночевала» (13.01.1944 г.).
«Вечером ворожила у Степаниды … выпало: что мне будет дорога, которой я буду не довольна, но а потом уеду и буду жить хорошо, выйду за червонного короля взамуж и оба будем получать большие деньги. Детей будет 2 или 3-е, жизнь будет счастливая» (11.04.1944 г.).
«Вечером ворожила у рыжей цыганки, сказала, что в этом [19]44 г. переменю свою жизнь, выйду за военного, он будет на 5 лет старше, жить дома не буду, а в отдалённости от родителей. Проживу до 80 лет, на которой должности работаю сейчас, на ней работать не буду, а ещё выше, оклад буду получать большой, жизнь будет очень счастливой, и будет мне скоро дорога, скоро будет свидание с родным военным человеком. А с которым я сейчас имею интерес – это всё понапрасну» (13.06.1944 г.).
«Заходила к Марусе Волосковой, поворожила. Лиза Иг. сказала, будет письмо с предложением и измена работы, будет свидание с червонным королём, жить буду хорошо» (20.07.1944 г.).
«…поужинала и все трое Галя, Лена, я определяли у друг друга характер до 12 ч.» (28.10.1944 г.).
«Вечером ходила ворожить на Свободу, 75, к Тасе Шиловой блюдечком. Наворожила про себя, выйду взамуж в [19]47 г. за Борю Киселева. И тут же ночевала» (1.11.1944 г.).
Особое увлечение Марии Шиловой – кино. При каждой омутнинской командировке посещение кинозала становилось для девушки едва ли не обязательным. Кроме того, фильмы показывали в Песковке, на Шестом разъезде, в Турундаевке. Практически всё увиденное в кинозале находило в дневниках Марии положительный отзыв.
«…я пошла в кино “Моя любовь”, кино замечательное (17.11.1943 г.), «Вечером ходили в кино “Весёлые ребята”, кино хорошее…» (7.12.1943 г.), «…вечером сходила в кино 2 раза (“Бесприданница”) с Галей Смирновой и с Галей Дымовой» (22.08.1944 г.), «Посидела немного и с 7.30 ч. в кино “Свадьба”, одна» (28.10.1944 г.).
Некоторые фильмы она смотрела не по одному разу.
«Вечером с Ниной См. ходили в кино “Новые похождения Швейка”, чудное очень кино» (5.02.1944 г.), «Вечером сходили в кино “Новые похождения солдата Швейка”» (20.12.1944 г.).
«Я достала билеты и вечером пошли в кино “Фронт”, Галя, Лена и я…» (11.03.1944 г.), «…с 8 час. в кино “Фронт” за колхозный счёт…» (13.03.1944 г.),
«…мы сходили с Шурой “Битва за нашу свободную Украину”» (2.01.1944 г.) «…я ещё сходила в кино “Битва за нашу свободную Украину” с 6 ч.» (2.06.1944 г.).
Ряд фильмов Мария описала в своём дневнике достаточно подробно.
«Вечером сходили с Леной в кино “Зоя”. Была показана вся жизнь Зои с малых лет и до конца её жизни. Училась она хорошо, была комсомолкой, и как началась война, Зоя ушла на фронт. Очень хорошо действовала в тылу врага и впоследствии попала к немцам, где её выпытывали про наших, водили по снегу голую, но Зоя ничего не сказала, её повесили на виселице, и теперь она славится…» (16.11.1944 г.).
«Вечером ходила одна в кино “Ураган”, очень хорошее. Как одна девушка поженились с пареньком и жили на острове. Мужа у ней сажали в тюрьму на 16 лет, но он всё сбегал и впоследствии сбежал во время урагана, уехали жить на другой остров» (14.12.1944 г.).
Что касается танцев, то их устраивали при первой же возможности: под балалайку, патефон или гармонь (гармонисты в войну были в большом дефиците). И конечно, ей хотелось хорошо выглядеть, красиво одеваться, поэтому она что-то перешивала: «Утром сшила себе юбку и куртку из простыни…» (4.04.1944 г.), «…Пришла домой в 1 ч. дня и перешила шерстяную юбку» (17.05.1944 г.). Что-то отдавала в специализированные мастерские: «Ходила в Зимино, в мастерскую. Отдала шить жакетку и перелицевать осеннее пальто» (28.02.1944 г.). Иногда было нечего надеть: «На обратном пути захватил дождь, и всех до ниточки вымочило. Только пришла домой, вся мокрая и Ф[ёдор] Р[оманович] посылает в Омутную за овсом, а у меня обувать нечего. И я ехать не хотела, но он так грубо поставил вопрос, я сильно поплакала и поехала в Власиных галошах...» (1.06.1944 г.), – и приходилось обращаться к мастерам ремонта: «Ходили с Любой обмеряли огороды, а потом я сходила в Зимино, выкупила туфли, за ремонт отдала пол-литра водки» (16.06.1944 г.).
Из последней записи видим, что порой за работы расплачивались спиртным, но в целом в дневнике можно увидеть примерную стоимость тех или иных продуктов в Омутнинском районе в 1944 г.: «Ходила в Турундаевку сдавать яйца и купила себе флакон одеколону. За 10 шт. яиц и 67 руб.» (22.05.1944 г.), «…купила пару кроликов за 100 руб.» (7.06.1944 г.), «…я купила сапоги 2 100 руб.» (25.08.1944 г.), «Целый день торговала маслом, вся замёрзла, продала по 350 руб. 8 кг» (1.11.1944 г.), «Я походила по рынку, купила себе валенки за 800 руб., но попали очень плохие» (16.11.1944 г.), «На рынке купила себе курточку за 150 руб.» (14.12.1944 г.), «Купила туфли за 1 500 руб.» (20.12.1944 г.).
В годы Великой Отечественной войны многим жилось тяжело, денег хватало не всем, потому достаточно часто встречались случаи краж.
«Иду по деревне, меня Саня встречает и говорит: “Маня, нас обокрали”. И в самом деле, они пустили без меня 3-х женщин ночевать и они утром унесли мою одежду, которая была вывешена на улице, выстирана и кой-что из избы унесли, в общем, тысчонки на 3 свистнули. Мама ходила в Зимино искать их, но уже, увы. У меня унесли юбку матер[чатую], блузку вышитую, рубашку нательную, бюстгальтер, штаны, Ванину рубашку, юбку помазееву и другое» (12.03.1944 г.).
«…Я была всё на ферме, дозирала кур, они воруются» (6.08.1944 г.), «Ездила на м[олоко]/з[авод] с молоком, на ферме ночью украли масло 1.700 г. <…>» (29.09.1944 г.).
Несмотря на огромное количество дел и сложное для страны время, Мария, как и все молодые люди, мечтала о любви: «День очень хороший, солнечный, но на сердце скука, сердце хочет любви» (24.10.1944 г.), «…сидела одна, всё скучала и мечтала о будущей жизни, сердцу сильно тяжело» (14.09.1944 г.).
Она влюблялась сама, влюблялись и в неё. При этом девушка была горда и избирательна в отношениях. О некоторых предложениях дружбы и случаях сватовства
она делает меткие замечания в своём дневнике.
«…потом пришёл Коля Зот. и до вечера сидели в правлении, проверяли годовой отчёт для начисления подоходного налога … пошли домой, он предложил о любви, но я пока нет» (21.04.1944 г.).
«Вечером ходила на улицу и просидела до 12 ч. ночи с Антоном В. ... Он мне сильно не понравился, очень уж стесняется» (9.08.1944 г.).
«…Я прихожу домой, у нас сидит Лавровская Филина. Сватает меня взамуж за её сына Саньку Репина, но я сразу сказала, что я не пойду, и ушла на работу в правление…» (18.10.1944 г.).
«…свела Антона с Любой, он ей сильно не понравился, и вправду он как сырой телёнок» (8.11.1944 г.).
«Утром пришли песковские два брата Коля и Петя Шуклины, сватали меня за Петю, но я сразу отказалась. Потому что он наполовину глухой и с одним глазом. Сидели они долго, всё уговаривали идти взамуж, но я всё отговариваю» (10.11.1944 г.).
И всё же о некоторых её отношениях расскажем подробнее, ведь дневнику девушка поверяла все свои сердечные тайны, к тому же развивались эти отношения на фоне войны и рабочей деятельности Марии, а значит, неотрывно связаны с укладом тех лет.
«…по-прежнему собирались у Барышнят, в деревне, и я сильно переживала о М… А когда он снова ушёл в армию, у нас с ним завязалась письменная связь в хороших отношениях» (не датировано).
«17-го [октября 1943 г.] утром приехала в Глазов, дошла до военного училища и вызвала Михаила, пошли на квартиру. Михаил сходил на рынок купил вина красного, селёдки и огурцов, посидели, выпили и пошли в город. Сходили на рынок, в парикмахерскую, купили билеты в кино и вечером пошли с 6 ч. в кино. <…> Кино понравилось, ночевали вместе».
«… пошла на квартиру к Растяниной Тане. <…> Посидели, поразговаривали, а потом она поставила самовар, а я ушла к ЛПВУ (в 1941 г. в Глазов было эвакуировано 2-е Ленинградское военно-пехотное училище, вероятно, речь идёт о нём. – Прим. А. Т.), вызвала Михаила, поставила его в известность, что я приехала, и снова пошла на квартиру. Попили чай, и я легла отдыхать. И вскоре пришёл Михаил, посидели с ним, и пошли в кино … с 10 часов вечера, а из кино ночевать пошли вместе к Шуре» (31.12.1943 г.).
«Утром он ушёл в расположение, а я ушла к Тане, принесла оттуда чемодан, и он уже сидит тут, ждёт меня, потом ходили с ним по рынку. Вечером пошли в кино в 6 ч., а свету в клубе не было, и мы стояли долго. Офицеры всё пели песни, как было хорошо. Кино так и не посмотрели, а этот сеанс перенесли на 3-е января. И ушли на квартиру» (1.01.1944 г.).
«<…> Вечером сходила, купила билеты с 8 часов в кино. Михаилу было идти некогда, у них была комиссия. <…> Миша пришёл с комиссии, принёс мои два письма, как раз получил, вечером ещё не разговаривали и легли спать» (2.01.1944 г.).
«Он ушёл в 3 часа в расположение, а я ещё спала. <…> Вечером пошли в кино с Мишей это же, из кино пришли и сразу на станцию. Там сидели с Мишей до 12 часов, а потом сообщили, что поезд будет в 4 часа утра 4.01.44 г. И ему ждать долго, и он ушёл, а я осталась и одна сидела» (3.01.1944 г.).
«Днём и вечером всё была дома, ждала Мишу, но он не пришёл, потому что выпивал с роднёй» (9.03.1944 г.).
«…пришла домой в 7 час. вечера и до 10 час. всё сидела, читала, ждала Мишу и вдруг он приходит. Пошёл на 6-й [ж/д разъезд] с крёсной своей и зашёл к нам один. Я собралась и пошла с ним, поехала в Омутную его провожать. <…> поговорить не удалось» (10.03.1944 г.).
«…Миши ушли на почту на вечер с барышнями, там угощаются. С Мишей мне провести вечер не пришлось, он поступил по-свински, хотя и он подошёл ко мне и разговаривал, но у меня не воротилось сердце. Я ушла домой с Галей и решила с ним порвать всю связь» (11.03.1944 г.).
«Утром поехала домой, хотя он не велел, но я не вынесла остаться. <…> Вечером снова поехали в парткабинет … на совещание передовиков… В Стальной я увидела обоих Миш … подошла и попрощалась с ними» (12.03.1944 г.).
«С работы пошли с Лидой Смеховой и зашли на почту, и там я встретилась с Плюсниной и чуть не разругались из-за её дочерей и Миши. Я сразу ушла, не связалась с ней» (29.03.1944 г.).
«…целый день работала и получила 4 письма, [одно] от Белозерова с моими письмами, которые писала Мише. Я очень им довольна, что он их выслал мне…» (2.04.1944 г.).
«…советовались с Кириллом Гр. про колхоз и о Мише Бар. Он получил от него письмо, и я тоже 5 [июня] получила и послала его обратно. Отношения у нас стали с ним плохие, всё из-за Шуры Плюсниной…» (8.06.1944 г.).
Так печально окончилась её крепкая дружба с молодым человеком. Из записей видно, какой гордый характер был у девушки, тем интереснее впоследствии читать об ухаживаниях её будущего мужа – Михаила Афанасьевича Гирева (1920–1999), он был комиссован после участия в Курской битве и тяжёлого ранения, награждён медалью «За отвагу»5.
«Приходил Гирев Миша, зашёл к нам, а потом ушли в правление, посидели, разговаривали в дружеских отношениях» (3.08.1944 г.).
«Я поехала за мукой в Песковку, приехала к ним в деревню, он [Михаил] ещё спал, а потом поехали вместе, ехали очень хорошо, муки нам не дали, просидели там целый день бесполезно и опять вместе поехали домой. Он мне предложил гулять, но я не соглашаюсь (не нравится)» (4.08.1944 г.).
«Шёл дождь, я ходила в Турундаевку, уносила деньги за муку Мише, он меня проводил до с[ельского]/сов[ета] и дал мне 200 г[р] карамели и порошок пудры (нежной), относится очень дружелюбно» (7.08.1944 г.).
«Ездила в Песковку с Мишей Гир[евым] за хлебом, он угощал пряниками…» (15.08.1944 г.).
«…там (в Турундаевке. – Прим. А. Т.) сидела всё с Мишей и он пошёл провожать, а я не желаю, и дошли до пруда, и я ему отказала (он не нравится)…» (24.08.1944 г.).
«Миша всё время пристаёт, и домой пошли, он опять идёт со мной, но я уже с ним не стала разговаривать, ушла с Ф[ёдором] Р[омановичем]» (25.08.1944 г.).
«Миша всё время был тут (ревизия в колхозе им. Кирова. – Прим. А. Т.), пишет мне записки, но мне до того было неудобно, что я вся не своя. Я уже рассердилась, и пошли домой, я с ним не пошла. Дошли до с[ельского]/сов[ета] там меня оставили на совещание, после совещ[ания] он опять идёт провожать. Дошли до линии, и я ему сказала, что иди домой и дружить больше не будем, на этом всё. Домой шла одна…» (28.08.1944 г.).
«…Миша ко мне очень в хороших отношениях, очень просил, чтоб я осталась с ним ненадолго, но я ушла…» (2.09.1944 г.).
«…Мише ещё раз совсем отказала дружить, но он сильно обиделся и говорит: за это я могу покончить жизнь себе и тебе…» (7.09.1944 г.).
«Миша ещё не верит, что я с ним всё покончила, и всё ласкает» (12.09.1944 г.).
«…Вечером пошла в клуб на лекцию (тов. Лучников), после были танцы. Миша Гир[ев] всё пристаёт, но я впоследствии скрылась от него, ушла ночевать в школу…» (27.09.1944 г.).
«…Миша Гирев … отдал мне письмо от себя любовное. Звал фотограф[ироваться], но я никак не пошла» (10.10.1944 г.).
«…Пилили с Милей дрова, Миша Гирев нам помогал. И звал меня в магазин … но я не пошла, а ушла в класс читать газету. И он за мной, и всё ласкается, но я его не люблю и сказала, что не могу тебя полюбить и не буду, и взяла у него фото своё» (13.10.1944 г.).
«Миша говорил, что я 8 числа приеду сватать тебя, но я строго наказала, что не езди» (3.11.1944 г.).
«Миша Гирев весь вечер ходил за мной, как лиса за бараном, что мне было хуже всего. Пошли домой, он пошёл провожать, но я не разрешила ему идти, он дошёл до магазина и вернулся. Я ушла с ребятами и девушками…» (8.11.1944 г.).
«Целый день работала дома, вводила трудодни в книжки, вечером ходила к Марусе Вол. Вечером стали вязать шаль, и вдруг идут Миша Гирев и Коля Шихалеев. Стали играть в карты, а потом пошли на колхозный праздник. Нас Иван Павлов, пред[седатель] колхоза потащили есть пельмени. Мы с Марусей не идём, потом Миша и Коля увели насильно за стол есть пельмени. После этого мы с Марусей всё бегали из избы в избу, и Коля да Миша всё ходят за нами, в общем, вечер провели хорошо. Они нас проводили, но у меня сердце к Мише всё равно не прилегает…» (4.12.1944 г.).
«…Пришёл Миша, сидели вместе. Он очень был рад и доволен и проводил меня до самой квартиры, и долго стояли на улице, ему очень не охота от меня уходить. Домой пришла полпервого ночи» (26.12.1944 г.).
Последующие события известны из воспоминаний их дочери Светланы Михайловны. Председателем Мария Николаевна не стала, так как вышла замуж за Михаила Афанасьевича Гирева 8 марта 1945 г. и уехала в дер. Дубровскую.
Много лет Мария Николаевна проработала в турундаевском магазине Зиминского сельпо. В 1953 г. переехали в пос. Лесные Поляны. Муж работал директором Песковского детского дома, а Мария Николаевна – инструктором по швейному делу. В 1956 г. детдом закрыли. В 1963 г. был переезд в пос. Восточный. Там Михаил Афанасьевич стал директором школы в исправительной колонии, а Мария Николаевна – продавцом в универмаге. Прожила она большую и трудную жизнь, в 85 лет её не стало.
Семья Гиревых. Михаил и Мария с сыном Леонидом и дочерью Светланой
Мария Гирева работает в турундаевском магазине (1945–1956 гг.)
В счастливом браке выросли замечательные дети: Светлана, Леонид и Евгений. Растут внуки и правнуки.6
Примечания
1 Отставание ликвидировано // Голос рабочего. 1944. 5 окт. (№ 41). С. 2.
2 Память народа. URL: https://pamyat-naroda.ru/heroes/memorial-chelovek_donesenie53496364/ (дата обращения: 23.12.2020).
3 Гунбин А. Жизнь в «штатном режиме»: размышления над страницами дневника молодой колхозницы // Рабочая неделя Омутнинского района. 2017. 31 авг. (№ 35 (390)). С. 9 ; Там же. 7 сент. (№ 36 (391)). С. 9.
4 Виновников к ответственности // Голос рабочего. 1944 г. 21 сент. (№ 39). С. 2.
5 1418: Дорога Памяти. Гирев Михаил Афанасьевич. URL: https://1418museum.ru/heroes/33957952/ (дата обращения: 4.06.2021) ; Память народа. Награда Михаила Гирева. URL: https://pamyat-naroda.su/awards/80730694 (дата обращения: 4.06.2021).
6 Олина И. История жизни Шиловой Марии Николаевны. Омутнинск, 2015. С. 4.
* Вероятно, речь идёт о Иване Николаевиче Шилове (1899–?). Призван на фронт в 1942 г. Память народа. URL: https://pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_kartoteka1104311924/ (дата обращения: 07.07.2021).
