Главная > Выпуск №35 > «Вятка не удовлетворяет»:

«Вятка не удовлетворяет»:

письма Н. М. Каринского С. Ф. Платонову

В. В. Митрофанов

К 100-летию от командировки
Н. М. Каринского в Вятку

Имя Н. М. Каринского (1873–1935) широко известно в научных кругах1, оно занимает достойное место в энциклопедических изданиях2, немало было публикаций и в периодической печати3, в последнее время исследования о нём появляются нередко4. Публикации убедительно свидетельствуют о востребованности наследия учёного. О высоком уровне монографии исследователя, в основу которой была положена его магистерская диссертация, свидетельствует отклик на неё выдающегося учёного А. А. Шахматова5. Недавно опубликована библиография трудов6 и хроника творческой жизни7.

Среди публикаций появились статьи, создающие негативный образ Н. М. Каринского. В. М. Алпатов относит его к «филологам старой школы», «старым лингвистам»; ссылаясь на неопубликованные воспоминания П. С. Кузнецова, раскрывает отрицательную роль учёного в ликвидации Московской диалектологической комиссии8. В другой работе В. М. Алпатов пишет о непростых взаимоотношениях Н. М. Каринского с крупным учёным А. М. Селищевым9.
Н. М. Каринский происходил из потомственной дворянской семьи, его отец был известным в своё время философом, младший брат продолжил дело отца и стал профессором философии, занимал должность в Харьковском университете10.

После окончания гимназии Н. М. Каринский поступил в Императорский Санкт-Петербургский университет на историко-филологический факультет, который окончил в 1896 г., и был оставлен для приготовления к профессорскому званию. До защиты магистерской диссертации, которая затянулась до 1909 г., он начал преподавать в ряде учебных заведений: Ксениинском, Екатерининском, Археологическом институтах, затем был приглашён в столичный университет. Так постепенно накапливался опыт научной работы, что позволило Н. М. Каринскому стать высокопрофессиональным специалистом в области истории русского и древнеболгарского языков.

Среди выдающихся памятников письменности его привлекало Остромирово Евангелие11, «Слово о полку Игореве»12. Молодому учёному первому удалось установить в одном из списков псковские черты «Слова...»13. В этом вопросе он поддержал мнение своего учителя — академика А. И. Соболевского: «Как в отношении языка, так и в отношении орфографии рукопись Слова о полку Игореве, с которой исполнены издание 1800 г. и Екатерининская копия, должна быть тесно связана с памятниками псковской письменности»14.

Заметим, что до него эти памятники древнерусской письменности были предметом исследования, в том числе и выдающихся учёных15.

Личный архив учёного хранится в Архиве РАН (Ф. 468, РНБ. Ф. 1. № 356), имеются материалы в РГИА16, есть его письма в личном фонде С. Ф. Платонова17. Они датируются 1904–1925 гг., их насчитывается 39 (в том числе и небольшие записки) и 2 телеграммы (одна не сохранилась, о чём узнаём из письма № 34), общий объём — 53 листа, некоторые исписаны с обеих сторон. В Приложении мы помещаем весь комплекс писем: с первых лет их знакомства, пребывания Н. М. Каринского в Вятке и Москве. Письма позволяют проиллюстрировать не только взаимоотношения между учёными, их семьями, но и уточнить черты характера, отдельные страницы их научной и преподавательской деятельности, уточнить круг общения, политическую и социальную ситуацию в стране. Кроме того, мы узнаём малоизвестные факты о работе лазарета при Женском педагогическом институте (ЖПИ) в годы Первой мировой войны, подробности о здоровье детей Н. М. Каринского, наводнении в Ленинграде и прочем.

Н. М. Каринский взаимодействовал с С. Ф. Платоновым в ряде учреждений: в Петербургском университете, Женском педагогическом и Археологическом институтах, Археографической комиссии. В 1912 г. в Твери повторно были организованы археологические курсы18 (первые проводились в 1904 г.), где оба принимали активное участие в чтениях лекций. По этому делу С. Ф. Платонов неоднократно писал в Тверь председателю Тверской ГУАК А. И. Иванову19.

Отношения между семьёй С. Ф. Платонова и Н. М. Каринского, как свидетельствуют письма и другие материалы, были очень тёплыми. Например, о подробностях состояния здоровья Варвары Афанасьевны Каринской (1873–1943) мы узнаём из писем супруги С. Ф. Платонова Надежды Николаевны в Ольгинский монастырь, адресованных выпускнице ЖПИ Лидии Александровне Михайловой. По всей видимости, она была знакома с В. А. Каринской. Вот выдержки из писем о ходе её болезни.

Началось с вопроса Л. А. Михайловой в письме от 10 февраля 1915 г.: «Как поживает м[адмуазе]ле Каринская»20.

Надежда Николаевна отвечает 6 марта 1915 г.: «В. Аф. Каринская все еще больна, и в последнее время в ее состоянии обнаружились зловещие симптомы в виде гноя в почках, т. ч. не известно, чем это кончится»21.

Л. А. Михайлова 12 марта 1915 г.: «Глубоко жаль Н. М. Каринского: тяжело сложилась его жизнь — несчастья одно за другим посещают его семью. Не дай Бог скончается Варя. Но на все воля Божия!»22.

Надежда Николаевна 20 марта 1915 г.: «У Каринских все еще тяжело, и, мне кажется, сами доктора (а их множество), руководящие лечением, не вполне понимают, в чем ядро болезни».

20 апреля 1915 г.: «Жена у Н. М. Каринского все еще больна, недавно ей вскрыли глубокий гнойник на спине и после этого ей стало лучше. Доктора подают надежду на выздоровление и хочется надеяться, что она поправится».

1 июня 1915 г. из Борисоглебского (находятся в отпуске в Новгородской губернии): «Жена Н. М. Каринского, слава Богу, поправляется».

22 сентября 1915 г.: «Не помню, писала ли я Вам, что Вар. Аф. Каринская поправилась, т. е. болезнь ее кончилась, но она до сих пор очень слаба и ходить может только с палкой и то очень плохо, так как нога в колене не сгибается вследствие бывшего прошлую зиму воспаления коленной чашки. Все-таки очень приятно смотреть на нее и всю семью: они имеют вид людей, избегнувших огромной опасности. И младший ребенок (сын Александр. — В. М.), после рождения к[ото]рого так долго и тяжко хворала мать, имеет хороший вид»23.

Л. А. Михайлова 12 октября 1915 г.: «Вам приятно смотреть, а мне отрадно слышать о восстановлении здоровья В. А. Каринской. Бог даст здоровье ее вполне вернется, и вся семья вновь увидит счастливые, светлые дни»24.

Н. Н. Платонова 23 марта 1916 г. сообщает хорошую новость: «Не помню, писала ли я Вам, что В. Аф. Каринская поправилась, хотя и ходит с палочкой из-за ноги, к[ото]рая не сгибается в колене»25.

Как видим из писем, болезнь была затяжная, продолжалась более года. Надежда Николаевна довольно подробно описывала ход болезни В. А. Каринской, чтобы облегчить положение самой Л. А. Михайловой: она была серьёзно больна воспалением лёгких и была вынуждена поселиться в монастыре, так как климат Петербурга ей был противопоказан. Сведения Надежда Николаевна получала из первых уст.

Представляет интерес письмо-отчёт об экскурсии (в приложении № 11) в Ростовский край, оно дополняется ещё одним рассказом о другой поездке. Слушательница В. Мейер в своих воспоминаниях так описывает одну из экскурсий по северным городам России. Н. М. Каринский «возводил названия предметов, которые нас окружали, всего, что мы ели или пили к древнерусскому, санскриту, к праязыку... Вспоминается его высокая фигура, когда на остановках, если он видел местных жителей, он карабкался даже на высокий берег, чтобы записать особенности северных диалектов»26.

1918–1923 гг. составляют в жизни Н. М. Каринского период, связанный с его педагогической, научной, организаторской, собирательской деятельностью в г. Вятке, и его можно назвать «вятским».

Этот, хотя и непродолжительный, но насыщенный по своим итогам временной отрезок датируется по-разному. А. Л. Рашковский, ссылаясь на сведения Г. Ф. Чудовой, указывает на 1918–1924 гг., как время вятского краеведения, когда в его развитие внёс «большой вклад» Н. М. Каринский27. Осень 1919 г. называют временем приезда и начала работы Н. М. Каринского в Вятском педагогическом институте28. Пишут о том, что в 1919 г. уже сложившимся и известным учёным Николай Михайлович переехал из голодающего Петрограда вместе со своей семьёй и семьёй Лупповых (сестра Н. М. Каринского Нина была супругой П. Н. Луппова) в Вятку. Так, Л. В. Краснова, ссылаясь на архивный документ29, утверждает, что Н. М. Каринский «в Вятку <...> прибыл из Петрограда в декабре 1919 г. по приглашению Вятского института народного образования на должность заведующего кафедрой языкознания»30. На это же время указывает и современник тех событий Н. Желваков31, поэтому не доверять этим сведениям нет оснований. Есть исследователи, которые без указания конкретной даты так же пишут, что в 1919 г., спасая свою семью от страшного голода, Н. М. Каринский переезжает («вернулся на родину», «жил в Вятке») в Вятку32.

С этим переездом связан известный факт из деятельности М. Горького, по инициативе которого была создана специальная комиссия по улучшению быта учёных (КУБУЧ). Комиссия выделила специальный паёк профессору Н. М. Каринскому в Петрограде, которого он лишился после переезда в Вятку. Писатель 30 сентября 1920 г. обращается в Вятский губисполком с письмом, где написал: «Профессор Н. М. Каринский в бытность его в петербургском университете получал ученый паек, которого лишился вследствие командировки в город Вятку, а потому комиссия по улучшению быта ученых просит Вятский губисполком выдавать профессору Н. М. Каринскому достаточный паек, обеспечивающий его существование и нормальную научную и педагогическую работу»33. По всей видимости, это обращение всемирно известного писателя не могло быть проигнорировано.

Публикуемое письмо № 31 позволяет установить время отъезда Н. М. Каринского в Вятку и вносит определённую ясность в этот вопрос. Семья проводила там лето 1918 г. и была вынуждена остаться. В это время с ним встречалась Е. В. Гогель34 (заметим, что периоды работы Н. М. Каринского и Е. В. Гогель в Вятке совпадают, как и отъезд обоих в Москву), которая писала С. Ф. Платонову 20 июня 1918 г. (вскоре после его приезда): «От Ник. Мих. Каринского слышала о новых начинаниях в Археолог[ическом] инст[итуте], о Ваших архивных проектах». А 27 августа этого же года она сообщает, что «сегодня должен уехать в П[е]тр[оград] Н. М. Каринский, с ним мы (Е. В. Гогель и А. В. Паллизен. — В. М.) отправляем наши прошения об увольнении (из библиотеки бывшего ЖПИ. — В М.), т. к. ныне нет никакой возможности ехать теперь туда»35. Следовательно, Н. М. Каринский уезжал без семьи, а вот когда снова вернулся в Вятку, остаётся пока неизвестно. В архиве учёного есть лекции на тему «Язык русской поэзии XIX века», читанные на 4 курсе ЖПИ в 1918/1919 учебном году36. Вероятно, он читал их осенью. В апреле 1919 г. (письма № 33, 34) Каринский предпринимает попытки вернуться в Петроград и обращается к С. Ф. Платонову за содействием в получении разрешения на въезд для членов семьи. Остаётся неясным — состоялся ли переезд, так как учебный год завершался, поэтому целесообразность возвращения ставится под сомнение. Возможно, Н. М. Каринский уезжал снова один, без семьи, так как в период Гражданской войны, с больными детьми и престарелой тёщей отправляться в дорогу было рискованно. А в декабре (как указывает М. Горький и вслед за ним Л. В. Краснова) профессор был откомандирован из университета в Вятку. На это указывает и письмо № 36 от 12 февраля 1920 г. («на первых порах...»), и № 37 от 17 августа 1920 г.: «Ваше (Платонова. — В. М.) предположение, что мне придется на год остаться в Вятке оправдалось».

Следовательно, публикуемые письма и указание Е. В. Гогель ставят под сомнение отдельные мнения о времени переезда Каринских в Вятку. Следует разделить приезд семьи, он состоялся в 1918 г., и время пребывания там Н. М. Каринского. А вятский период целесообразно начинать с лета 1918 г. Вскоре по прибытии Н. М. Каринский продолжил в окрестностях Вятки свою работу по сбору информации по местным говорам37. В. Г. Долгушин в статье приводит текст письма, который рассылался от его имени жителям губернии: «Милостивый государь! Производя по поручению Отделения русского языка и словесности Академии наук исследование народных говоров и народной словесности Вятского края, обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбою написать на этой анкете ответы на каждый из помещенных в ней вопросов. Заключающиеся в ответах сведения о народном говоре местного населения были бы весьма ценны для выяснения как происхождения русского населения Вятской губернии, так и истории его языка... Анкету эту, заполненную сведениями, благоволите прислать по адресу: Вятка, Копанская ул., Губернская публичная библиотека. Профессор русской словесности Н. М. Каринский. 5 июля 1918 г.»38 Эта анкета явилась следствием интереса учёного к «...своеобразию местных говоров, сохранивших многие архаические черты русского языка». Собранный материал нашёл своё отражение в ряде исследований: «Экскурс в область вятской народной песни», «Собирание научных материалов, характеризующих этнографический перелом в Вятском крае во второй половине XIX и начале ХХ века», «Язык образованной части населения г. Вятки и народные говоры». В 1922 г. опубликованы ещё несколько работ и «Программа для собирания русских народных говоров Вятского края в связи с собранием других местных этнографических особенностей»39. По сведениям Л. Н. Макаровой, «диалектологические работы основаны на личных наблюдениях Н. М. Каринского во время многочисленных экспедиций в Нолинский, Уржумский, Малмыжский, Халтуринский уезды»40.
Н. М. Каринский плодотворно трудился и в «скромной» должности архивариуса вместе с И. М. Осокиным, А. А. Григорьевым, Н. Г. Гусевым41. Он был привлечён с Н. П. Оттокаром к «изучению библиотечных фондов, выявлению и описанию ценных и редких изданий, среди которых было много на иностранных языках»42. Об этом писала В. Н. Колупаева. Она же отмечала, что находившийся после революции в Вятке Н. М. Каринский «участвовал в работе библиотеки»43. Заметим, что в опубликованных письмах Е. В. Гогель, адресованных С. Ф. Платонову, об этом направлении работы Н. М. Каринского ничего не сообщается.

Важным шагом в развитии краеведения в Вятке стало создание Вятского исторического общества, в котором активное участие принимал и Н. М. Каринский, к тому же был избран его председателем. Это произошло 4 апреля 1920 г., когда прошло 1-е заседание исторического общества с участием Н. М. Каринского, М. Н. Решетникова, П. Н. Луппова, Е. В. Гогель и Л. Н. Спасской. Работе общества препятствовало тяжёлое материальное положение интеллигенции. А. В. Сергеев указывает, что «...члены общества и сотрудники научных учреждений голодают»44. В письмах Н. М. Каринский также указывает на трудности с продовольствием. О тяжёлом положении семьи свидетельствует показательный факт: в 1920 г. 23 июня и 15 июля Вятский институт народного образования обратился с ходатайством в Горсовет Вятки «о предоставлении профессору Н. М. Каринскому помещения и обуви»45.

Яркой страницей вятского периода научно-исследовательской и популяризаторской деятельности Н. М. Каринского следует считать деятельность по организации Вятского научно-исследовательского института краеведения, начавшего работу в 1922 г.

Надо заметить, что, проживая в этом городе, Н. М. Каринский в декабре 1921 г. был избран членом-корреспондентом АН по Отделению русского языка и словесности.

Находясь ещё в 1917 г. в Вятке на похоронах отца, когда Февральская революция была в разгаре, Н. М. Каринский рисует запоминающуюся картину общественного настроения, изменения в деревне, роль и место солдатских отрядов, находящихся в городе.

Ровно через год он с сожалением пишет, что ситуация в Вятке меняется в сторону ухудшения, прежде всего с продовольствием. К тому же многочисленная семья с больными детьми осталась без прислуги, вскоре умирает и тёща, не выдержавшая тяжести жизни.

Обратим внимание, что в письмах вятского периода красной нитью проходит мысль, что Вятка учёного не устраивает, он стремится вернуться в Петроград. В этом судьбоносном вопросе он просит содействия С. Ф. Платонова. В Вятский Совдеп было направлено соответствующее письмо. Но обременённый большой семьёй и недостаточностью средств на переезд и устройство в Петрограде Н. М. Каринский вынужден задержаться в Вятке. С. Ф. Платонов же содействовал и оформлению его откомандирования из университета в Вятку, чтобы сохранить место профессора. Заметим, что в это тяжёлое время и сам будущий академик искал разные пути поддерживать нормальное питание своей семьи. Например, он состоял в штате Пермского отделения Петроградского университета46, выезжал для чтения лекций в Вологду, где в качестве гонорара ему предложили продуктовый паёк47. Поэтому на большее, чем он мог пойти, не было возможности. Н. М. Каринский не терял надежды на возвращение в любимый город, по которому очень скучал. Но все попытки оказались тщетными. Заметим, что о своей научной, преподавательской деятельности Н. М. Каринский почти не пишет, кроме отдельных штрихов, например, упомянута местная архивная комиссия. Остальные направления, вероятно, приносили мало удовлетворения, были не настолько интересны, чтобы о них писать авторитетному учёному, да и на первый план выходила проблема возвращения в Петроград.

В 1923 г. вятский период закончился. Учёный, после нескольких неудачных попыток вернуться в Петроград (о чём немало сведений находим в публикуемых письмах), переезжает в Москву и начинает работу в ряде научных учреждений: в Историческом музее, 2-м Московском государственном педагогическом институте им. А. С. Бубнова, институте языка и мышления имени Н. Я. Марра АН СССР.

Связь учёного с Вятским краем не прерывалась после его отъезда в Москву. В 1927 и 1930 г. он приезжал в Вятку для чтения лекций. По сведениям Л. В. Красновой, «с января 1924 г. Н. М. Каринский совмещал должность директора ВятНИИ краеведения с должностью учёного специалиста в Российском историческом музее»48.

Таким образом, письма Н. М. Каринского позволяют говорить о тёплых отношениях с С. Ф. Платоновым и между их семьями на протяжении многих лет. А корреспонденция вятского периода важна для установления времени вынужденной задержки или переезда семьи в Вятку. В письмах зафиксированы факты о жизни в Вятке революционной поры и времени Гражданской войны. Кроме того, они позволяют назвать и причину переезда Каринских в 1923 г. не в Петроград, а в Москву. Письма содержат немало информации о проблемах, которые преследовали Каринских.

Приложение. Письма Н. М. Каринского С. Ф. Платонову

Примечания

1 Императорская Публичная Библиотека за сто лет, 1814–1914. СПб., 1914. С. 460–462 ; Гринкова Н. Памяти М. Н. Каринского // Изв. АН. Отд. Яз. и лит. 1921. Т. 5. Вып. 4 ; Розов Н. Н.Остромирово Евангелие в Публичной Библиотеке: (150 лет хранения и изучения) // Тр. Государственной Публичной библиотеки. 1958. Т. 5 ; Жуковская Л. П. Развитие славяно-русской палеографии (в дореволюционной России и СССР). М., 1963 ; Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1963. Т. 3, 4 ; Луппова Е. П., Фомин Ф. А. Николай Михайлович Каринский: (К столетию со дня рождения) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1973. Т. 32. Вып. 2 ; Текучев А. В. Н. М. Каринский: (К столетию со дня рождения) // Русский язык в школе. 1973. № 2 ; Каринский Николай Михайлович // Сотрудники Российской Национальной библиотеки — Деятели науки и культуры. СПб., 1995. Т. 1. С. 246–248.

2 Каринский Николай Михайлович // БСЭ. М., 1973. Т. 11. С. 428 ; Каринский Николай Михайлович // СЭС. М., 1987. С. 548 ; Каринский Николай Михайлович : крат. биогр. справ. // Современный иллюстрированный словарь Вятского края. Киров, 2005. С. 74.

3 Луппов П. Н. Разыскать ценные материалы (Истории сбора вятского фольклора в 1920-х гг. проф. Н. М. Каринским и студентами Вятского педагогического ин-та) // Кировская правда. 1937. 10 апр. ; Макарова Л. «Я люблю Вятку...» [О Н. М. Каринском] // По ленинскому пути : газета Кировского государственного педагогического института им. В. И. Ленина, 1988, 31 мая ; Шиляева Р. Помощник архивариуса. [О Н. М. Каринском] // Кировская правда. 1989. 27 сент. ; Долгушев В. Г. Н. М. Каринский: годы жизни и деятельности в Вятке // Кировская правда. 1998. 4 апр. (№ 64). С. 4.

4 Квасова Ю. А. Жизнь и творчество М. И. Каринского. Научная и педагогическая деятельность М. И. Каринского // Логико-гносеологическое направление в отечественной философии (первая половина ХХ века): М. И. Каринский, В. Н. Ивановский, Н. А. Васильев. М., 2012. С. 15–81 ; Она же: Концепция М. И. Каринского о потребности благосостояния как кульминация научного творчества учёного // Там же. С. 82–94 ; Она же: М. И. Каринский о когнитивных основах нравственных чувств // Там же. С. 95–114 ; Бажанов В. А. М. И. Каринский и Дж. Ст. Миль // Там же. С. 115–117.

5 Шахматов А. А. Несколько заметок об языке псковских памятников XIV–XV в. (по поводу кн. Н. Каринского «Язык Пскова и его области в XV в.». СПб., 1909) // Журнал Министерства народного просвещения. 1909. № 7.

6 Библиография трудов М. И. Каринского // Логико-гносеологическое направление в отечественной философии (первая половина ХХ века): М. И. Каринский, В. Н. Ивановский, Н. А. Васильев. М., 2012. С. 120–126.

7 Хроника основных событий жизни и творчества М. И. Каринского // Логико-гносеологическое направление в отечественной философии (первая половина ХХ века): М. И. Каринский, В. Н. Ивановский, Н. А. Васильев. М., 2012. С. 118–119.

8 Алпатов В. М. Филологи и революция // Новое литературное обозрение. 2002. № 53. С. 199–216.

9 Аншин Ф. Д., Алпатов В. М. Материалы к биографии А. М. Селищева // РЖ. Социальные и гуманитарные науки. Отечественное языкознание. 1994. № 4. С. 11.

10 Абашник В. А. Харьковский профессор философии В. М. Каринский (1874–193?) // Вісник ХНУ імені В. Н. Каразіна. 2012. № 1012. С. 209–214. (Серія «Філософія. Філософські перипетії».)

11 Каринский Н. М. Остромирово Евангелие как памятник древнерусского языка // ЖМНП. 1905. № 5. С. 95–104 ; Он же: Письмо Остромирова евангелия (палеографический очерк) // Сб. Российской Публичной Библиотеки. Пг., 1920. Т. I. Вып. 1. С. 168–192.

12 Винокур Г. О. К вопросу о языке «Слова о полку Игореве» // Слово. Сб. 1988. С. 90–96.

13 Каринский Н. М. Очерки из истории псковской письменности и языка. I. Исследование Псковского Шестоднева 1374 г. С тремя автотипическими снимками. Пг., 1916 ; Он же: Очерки из истории псковской письменности и языка. II. Мусин-Пушкинская рукопись «Слово о полку Игореве» как памятник псковской письменности XV–XVI вв. Пг., 1917.

14 Каринский Н. М. Указ. соч. II. С. 5.

15 Остромирово Евангелие 1056–57 года: С прил. греч. текста евангелий и с граммат. объясн., изд. А. Востоковым. СПб., 1843. 324 с. ; Востоков А. Х. Грамматические правила славянского языка, извлеченные из Остромирова евангелия // Ученые записки 2-го Отделения АН. СПб., 1856. Кн. 2. Вып. 1. С. 28–76 ; Срезневский И. И. Древние памятники русского письма и языка (X–XIV вв.): Общее повременное обозрение с палеографическими указаниями и выписками из подлинников и из древних списков. СПб., 1863. С. 14–15, 137–138 ; Шахматов А. А., Щепкин В. Н. Особенности языка Остромирова евангелия // Лескин А. Грамматика старославянского языка. М., 1890.

16 РГИА. Ф. 796. Оп. 437. Д. 1231.

17 ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 3087. Л. 1–53.

18 Митрофанов В. В. Просветительская деятельность С. Ф. Платонова в российской провинции. Нижневартовск, 2014. С. 62–77.

19 Академик С. Ф. Платонов: Переписка с историками в 2-х т. М., 2003. Т. 1. С. 157, 161, 162.

20 ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 4. Д. 5956. Л. 2 об.

21 Там же. Д. 5744. Л. 2.

22 Там же. Д. 5956. Л. 5 об.

23 Там же. Д. 5744. Л. 3 об., 5, 7, 8–8 об.

24 Там же. Д. 5956. Л. 20.

25 Там же. Д. 5744. Л. 11 об.

26 Цит.: Груздева Е. Н. Академическое интермеццо. СПб., 2009. С. 113.

27 Рашковский А. Л. Краткий обзор истории краеведения в Вятском крае // URL: herzenlib.ru/kraeved/index.php?... (дата обращения: 15.05.2019).

28 Пленков В. Профессор Каринский в Вятке // Кировская правда. 1973. 28 марта (№ 73). ; Макарова Л. Н. Н. М. Каринский — первый профессор, доктор филологических наук, член-корр. АН СССР // Выдающиеся ученые и педагоги Вятского педагогического института (рукопись). URL: museum.vyatsu.ru/personal/... (дата обращения: 15.05.2019).

29 Архив ВятГГУ. Ф. 1148. Оп. 4. Д. 101. Л. 5.

30 Краснова Л. В. Становление регионального научного книгоиздания (к 100-летию ВятГГУ) // Вестник Вятского государственного университета. 2014. № 5. С. 61.

31 Желваков Н. 25-летие учёной деятельности профессора Н. М. Каринского // Вятская правда. 1920. 25 дек. (№ 201). С. 2.

32 URL: people-archive.ru/character/... ; URL: kirovmemorials.ru/zdanie-... (дата обращения: 15.05.2019).

33 URL: kprf43.ru/node/4833 (дата обращения: 15.05.2019).

34 Митрофанов В. В. «...И тем более ценны для меня Ваше дружеское содействие и помощь...»: роль С. Ф. Платонова в формировании Е. В. Гогель, как организатора библиотечного дела // Герценка : Вятские записки. Киров, 2016. Вып. 30. С. 3–24.

35 Митрофанов В. В. «...Прибегать к Вам в трудных случаях библиотечной жизни»: Письма Е. В. Гогель С. Ф. Платонову // Герценка : Вятские записки. Киров, 2016. Вып. 29. С. 13.

36 АРАН. Ф. 468. Оп. 1. Д. 34. Л. 1–38.

37 Долгушев В. Г. Изучение Н. М. Каринским говоров Вятского края // Лексика и грамматика севернорусских говоров. Киров, 1986. С. 33–39.

38 Долгушев В. Профессор русской словесности // Кировская правда. 1988. 22 марта.

39 Заметки о методах этнографических наблюдений // Известия Вятского научно-исследовательского института краеведения. Вологда, 1922. № 1. С. 32–39 ; Заметка о собирании особенностей языка, проникших в деревню в революционное время // Там же. С. 45–49 ; Программа для собирания русских народных говоров Вятского края в связи с собиранием других местных этнографических особенностей // Там же. С. 39–45.

40 Макарова Л. Н. Н. М. Каринский — первый профессор... // URL: museum.vyatsu.ru/personal/... (дата обращения: 15.05.2019).

41 Шиляева Р. С. Несколько слов о вятских архивистах первых советских лет (1918–1924 гг.) // Герценка: Вятские записки. Киров, 2000. Вып. 1. С. 70.

42 Колупаева В. Н. К истории Герценки (1917–1922 гг.) // Герценка: Вятские записки. Киров, 2000. Вып. 3. С. 14.

43 Колупаева В. Н. «Всё с книгами и о книгах». Е. В. Гогель (1864–1955) и Вятская губернская публичная библиотека им. А. И. Герцена // Герценка: Вятские записки. Киров, 2003. Вып. 11. С. 27.

44 Сергеев А. В. Менталитет российского провинциального общества на рубеже XIX–XX вв. (на материалах Вятской губернии). Автореф... к. и. н. Ижевск, 2007. С. 10. Примеч. 56.

45 АРАН. Ф. 468. Оп. 2. Д. 6. Л. 1–3.

46 Митрофанов В. В. О не состоявшихся лекциях С. Ф. Платонова в Пермском университете // Вестник Пермского государственного университета. 2017. № 2 (37). С. 166–171.

47 Митрофанов В. В. «Вологжане очень помнят Вас»: Письма Л. И. Андреевского и В. Д. Андреевской-Прозоровской С. Ф. Платонову // Вестник Череповецкого государственного университета. 2013. № 4 (52), Т. 2. С. 48–60.

48 Краснова Л. В. Указ. соч. С. 61.