Версия для слабовидящихНаша юность - "Герценка"
С.В. Заруская
Милая и дорогая Герценка! Так звали ее мы все, кто там читал, работал, был активистом со школьных лет. Мое первое знакомство с ней относится к тридцатым годам. Был директором тогда строгий, но добрый Степан Кузьмич Шихов. Его помощник по производству - Николай Иванович Загарских. Заведовала библиографическим отделом Юлия Рафаиловна Борисова. В этом же отделе работал Алексей Иванович Мильчаков. И, конечно, Василий Иванович Шерстенников.
В читальном зале библиотеки тогда горели светлячки - лампы с зелеными абажурами перед каждым читателем. Очень красиво было смотреть в зал с ул. Герцена в темноте. В окнах виднелись десятки зеленых точек. В зале и на хорах тишина. Читатели двигались бесшумно. В справочном и даже на выдаче - тишина. Ясно вижу, как вдоль стены каталогов на цыпочках идет Алексей Иванович, мимоходом приветливо кланяется и проходит через справочное в библиографию. Постепенно я познакомилась с работниками библиотеки и вошла в читательский актив. Моя помощь библиотеке выражалась в художественном оформлении тематических витрин. Помню, как оформляла витрину памяти Николая Островского. Возле меня то и дело появлялась Юлия Рафаиловна, наставляя и поругивая.
Помню читательские конференции и лекции профессоров в читальном зале. Например, лекцию об А.И. Герцене читал профессор пединститута Константин Владимирович Дрягин. Конечно, выражение "читал" не передает его манеры. Он ходил взад и вперед по эстраде и как бы вслух размышлял. На лекции его в тот же вечер присутствовала и сидела рядом со мной Наталия Александровна Морева, педагог, музыкант, свободный художник - воспитанница С.-Петербургской консерватории им. Римского-Корсакова (теперь Ленинградской).
Софья Вацлавовна Заруская. 1974 г.
После читательских конференций Степан Кузьмич громко приглашал читателей-активистов в малый зал библиотеки на чашку чая. Он находился рядом с его кабинетом. Вход был напротив лестницы на площадке второго этажа. Мы входили в ярко освещенный зал. Там стояли столы буквой П, накрытые для чая. Каждому подавался стакан горячего чая с пирожным.
На вечерах, организуемых для читателей и сотрудников, выступали отличные пианисты, например, Константин Степанович Сорокин. Он не только выступал сам, но аккомпанировал певцам-ученикам Н.А. Моревой. Выступал в этих концертах и Александр Семенович Еремин - воспитанник Н.А. Моревой. После года работы в бибколлекторе (он находился тогда на углу улиц Большевиков и Коммунистической) я перешла на работу в библиотеку им. Герцена на должность сначала работника отдела выдачи, затем расстановщика книг - очень интересная работа.
В 1937 г. наша библиотека, как и вся страна, отмечала столетие со дня гибели А.С. Пушкина. Мы готовили концерт из произведений поэта, сцены из "Бориса Годунова", "Русалки", стихи. Для "сцены" всегда определялась передняя часть зала, обращенная на ул. К. Либкнехта. Занавеса не было. Кулисами служили читательские столы, поставленные набок.
Зав. краеведческим отделом Надежда Дмитриевна Попыванова вела репетиции. Меня пригласили на роль Марины Мнишек в сцене "У фонтана". На роль Самозванца был приглашен Владислав Владимирович Заболотский. В "Русалке" Князя играл В.И. Шерстенников, Русалку - Маруся Сарнит, заведующая отделом выдачи. Костюмы взяли из драмтеатра. Гримировались в библиографическом отделе. Пока шло торжественное собрание, мы одевались и гримировались. Т.к. костюм XVIII в. не имел пуговиц или каких-либо застежек, меня Юлия Рафаиловна зашивала сверху донизу. У платья был длинный шлейф. Мне пришлось идти в таком виде из библиографического отдела за "кулисы", т.е. через весь зал с публикой. Хорошо, что я держала под руку Юлию Рафаиловну. Играли без суфлера. Нас снимал после концерта в гриме и костюмах сын Лидии Александровны Огородниковой, библиографа. Снимки сохранились также у В.В. Заболотского. Был банкет и танцы.
...Принимая меня на работу, Степан Кузьмич шутливо сказал: "Мы встаем поздно". Это означало, что он берет меня в отдел, где не хватало работников. Я по неопытности согласилась. Но отдел этот в те годы был трудный, т.к. надо было хорошо знать расположение книжных фондов по отделам и многие детали, т.к. по вечерам, по субботам и воскресеньям было очень много читателей. Их следовало быстро обслужить, подобрав требуемую литературу. В обычные дни в отделе дежурили по два человека. А в напряженные - по три. Они носились по коридору и отделу, взлетали на лестницы, брали книгу и мчались к заказчику.
Мне при первом знакомстве показали бегло 1, 2, 3, 4 и другие отделы, местнонахождение фондов и систематики. Но для хорошего, своевременного обслуживания читателя этого было мало, и мне следовало бы сначала поработать недели две в отделе расстановки. Взяв требование, я надолго пропадала, силясь найти нужную книгу. Я спрашивала у бегающих девиц, где можно найти такую-то книгу, например, "Научный материализм" Митина (очень популярная книга среди студентов пединститута). Та или другая на бегу махала рукой в сторону отдела: "Там!" Но ведь это было только направление пути. А в какой стороне отдела, на которой полке - все это оставалось тайной. И вот я бродила по отделу, отыскивая нужный указатель шифра. Наконец, найдя книгу, я появлялась перед негодующей толпой и пришедшим в ярость заказчиком. Долго еще меня ругали читатели, ругали на комсомольских собраниях, на производственных совещаниях, ругал Степан Кузьмич, который часто бывал на комсомольских собраниях. Но, наконец, я освоилась, отлично знала все книги отделов, фондов и, кажется, я одна только знала систематику. Она располагалась в холодных сенях перед жилищем А.И. Мильчакова, куда со двора вела лестница. К этому отделу относились книги, зашифрованные по старинной системе римскими цифрами. Сюда относились иностранные старинные романы...
Работа расстановщика очень много дает человеку, если внимательно к ней относиться. Прежде всего, хорошо знаешь расположение книг. Затем знакомишься с различной интересной литературой и в свободное время ее читаешь. Ведь ты мог и не знать о существовании такой книги, не попадись она тебе во время работы. После работы часто остаешься в библиотеке читать. ...Было очень приятно работать целый день среди книг в полной тишине. Изредка беззвучно пройдет Василий Иванович сверху из кабинета через нижнее книгохранилище в библиографический. Или Степан Кузьмич, в высоких валенках выше колен, остановится у полки, просматривая литературу. А за высокими окнами сад, весь в снегу. Запорошенные ветки деревьев. А летом прохлада в жаркие дни и сквозь листья на книжных полках мелькают солнечные зайчики. Тишина.
...Библиотека оставалась для меня всегда родным домом, я больше всего любила там заниматься. Нигде и никогда после я не встречала таких людей, такого внимания и доброго отношения, такой культуры духа. После окончания института я проработала 30 лет в школах, техникуме и институте. Но всегда и везде вспоминала родную Герценку, горько сожалея о разлуке.
(Софья Вацлавовна Заруская - педагог, в 1937-1939 гг. работала в библиотеке им. А.И. Герцена, позднее жила в Ульяновске. В 1970-х годах вела активную переписку с Г.Ф. Чудовой. Ее "Воспоминания о Вятке 1920-1930-х годов" и письма хранятся в отделе краеведческой литературы (Д 1454). Здесь приведены фрагменты указанной рукописи).
