Главная > Выпуск №20 > Страницы жизни матроса Балтийского флота Н. М. Савватеева. Кронштадт в 1898 г.

Страницы жизни матроса Балтийского флота Н. М. Савватеева. Кронштадт в 1898 г.

Николай Макарович Савватеев родился на Вятке, в Омутнинском заводе 6 декабря 1878 г. (по ст. ст.) в благочестивой старообрядческой семье. Он был родным братом моей прапрабабушки Александры Макаровны Уткиной. Его отец, будучи идейным старовером, не пускал детей в школу. Отец знал грамоту «самоуком» и сам организовал обучение в семье, когда старшие дети учили младших. Псалтырь использовали вместо букваря.

К ведению дневниковых записей Николай приступил с шестнадцати лет. Произошло это вполне естественно. При отсутствии у староверов церковных метрических книг Савватеевы, как и многие омутнинцы той поры, имели обычай записывать даты рождения и смерти своих родственников, чтобы затем молиться за них. Поэтому в семье кто-нибудь обязательно вёл такие записи. Эти «помяники» сопровождались какими-нибудь дополнительными сведениями. Так получалось что-то вроде дневника. Предшественником Николая в записях был его брат Иван (1876 г. р.), который отличался редкими способностями к чтению и письму. Именно Иван и начал вести дневник. Жизнь его оборвалась в восьмилетнем возрасте и, хотя он успел записать много, ничего не сохранилось.

Проработав несколько лет на заводе купорщиком сортового железа, в ноябре 1897 г. Николай был призван на военную службу. После полуторамесячных мытарств во вшивых и сырых казармах Кавалерийского манежа в Санкт-Петербурге, 1 февраля 1898 г. он попал на главную базу Балтийского флота – остров Кронштадт в Финском заливе.

В годы матросской службы, затянувшейся более чем на восемь лет, Николай продолжал вести дневник. Он оказался на броненосце береговой обороны «Адмирал Сенявин», но первые два года состоял в качестве ученика школы минных машинистов, которая относилась ко 2-му флотскому экипажу. Каждый день в записной книжечке он набрасывал памятку дневных происшествий, а при появлении свободного времени садился и записывал всё более подробно в особую тетрадь, производя при этом литературную обработку текста. Эти дневники (всего семь книжек) хранятся в семейном архиве моей семьи. Стоит отметить, что имеющееся у нас в семье – это переписанные самим Николаем Макаровичем в 1930-е годы дневниковые записи. Оригиналы были отправлены в Москву А. С. Новикову-Прибою, автору романа «Цусима», для помощи в написании этого произведения в 1937 г.

Конечно, язык и стиль записей далёк от настоящих литературных канонов. Но в них легко распознаётся живое чувство и непосредственный взгляд на происходящее. Воинская служба одарила Николая множеством запоминающихся впечатлений. Самыми яркими из них стали Цусимский поход и японский плен. Именно в годы службы окончательно сложился характер Николая. До конца жизни оставалась у него сильнейшая любовь к морю.

С 1907 г. Николай Макарович стал работать на Омутнинском металлургическом заводе. Люди, знавшие о сдаче русской эскадры в плен, косо смотрели на матроса. Часто его упрекали в том, что он предатель. Но со временем это прошло. Он был мастером механического цеха, вскоре обзавёлся женой. Но Бог не дал им детей. Умер Николай Макарович в 1946 г. в родном Омутнинске.

При чтении дневников ощущаешь постоянное присутствие Николая Макаровича. Порой кажется, что и сами события происходят где-то рядом, будто и не было сотни с лишним лет, отделяющих его, молодого матроса, от нас. Это незримое присутствие позволяет представить и лучше понять характер автора дневников. Что же это был за человек? Какими чертами характера он обладал? Перед нами предстаёт скромный, добросовестный и тихий человек. Чувствуется, что Николай никогда не стремился быть «на славе», не стремился быть лучше других, не выслуживался перед начальством. Оставаясь незаметным, он внимательно следил за происходящим и аккуратно записывал увиденное на листах бумаги. Николай не стремился в шумные компании проводить время слишком уж весело. Всякую свободную минуту он уединялся в укромное место, чтобы подробнее обработать короткие наброски.

Интересно, что в течение своей жизни он никогда не пытался опубликовать написанное, по-видимому, считая свои записки далёкими от совершенства. Казалось бы, какой смысл от такой работы «в стол», без практической цели? Задай мы ему такой вопрос, он бы и сам не нашёл, что ответить. Просто эти записи стали частью его жизни.

Дневники оформлены как книги (у автора они так и называются – книгами). В конце каждой имеется оглавление. Все страницы пронумерованы. Иногда записи сопровождаются рисунками. Одними из самых интересных, на мой взгляд, являются страницы дневника с описанием разбивки по экипажам новобранцев. В этих зарисовках можно увидеть характер матросов, условия содержания их в царской России и взаимоотношения внутри коллектива. Публикуемый отрывок с подзаголовком «Разбивка по экипажам» взят из 1-й книги, в рукописи это страницы 56–70. В некоторых случаях орфография и пунктуация исправлены в соответствии с современными нормами языка. Некоторые диалектные особенности сохранены (например, смягчённое «ч» и обычное для вятчан неразличение «и», «й» после гласных – родительный падеж множественного числа «орудии» вместо «орудий»).

Разбивка по экипажам

На 2-й день 2/II мы были в морском чистом теплом манеже. Стояли в два. Наши котомочьки лежали в стороне.

Проходило щеголеватое начальство и мелом писало на грудях наших цыфры.

Я имел цыфру 2. Значит 2-й ф. э. [флотский экипаж]1. Лейтенант объяснил мне. Будешь в 2-х летней школе минных машинистов.

Шутов2 цыфру имел 14. 14-й ф. э. Узнал, что будем не вместе. Он стал просить, чтобы и он был со мною во 2-м э[кипаже]. Но офицер сказал ему, что вы будете видеться каждый день, если пожелаете.

Простившись с Шутовым, котомочьки в последний [раз] легли на наши плечи, и мы пошагали за матросом.

Улицы нас не удивляли ни шумом, ни движением, ни постройками. Наш глаз видел уже больше, чем теперь.

В этом городе больше всего виднелись матросы, идущие и едущие на извощиках.

Попадались матросы охватившиися в два. Шатались, пели песни. Всё на первое казалось не вероятным.

Стоявшие на посту городовые не унимали их.

Встречались и офицеры. Матросы, им козырнув мало-мало, и ладно. Не так, как в Петербурге, [где] солдаты тянулись перед своим начальством.

Наконец, мы подошли к воротам, над которыми красовалась надпись: 2-й Ф. Э. Б. Ф. Пройдя ворота, мы увидели 2-х этажное красное здание с подъездом, окайменное белыми окрасками. Обращено на юг. Поднялись по лестнице на 2-й этаж и в отдельной каморке со сводчатым потолком навсегда сняли с плечь свои котомочьки.

Здесь нам приказали достать белье и повели в городскую баню. Придя из бани совершенно другими после 73-х дней всякого лишения, к нам подошли матросы и тот бородачь Рыжих К. К.3 з дудкою на груди. С черным палашом на левом боку4. Он сегодня был дежурным по кухне и меня снабдил довольно мясом.

Матросы нас угощали курить и советовали снятое с себя белье или сжечь5 в комельке или куда угодно. Только бы поскорее избавиться от столичных гостей.

Добавляя, что они у нас не водятся, не в моде. Их резиденция в столице близ царя, и они новобранцев сопровождают до места по назначению Его Величества. Мы, ребята, это сами прошли. Счастливы те из нас, кои мало жили в столице, т. е. в проходящих.

На 2 день 3 февраля нас разбили по ротам. Я угодил во 2-ю, в команду броненосца «Адмирал Сенявин»6, построенного в 1894 г., в 4126 тонн водоизмещения, 16 узлов хода. Броненосец береговой обороны двухтрубный с двумя прямыми боевыми мачьтами, в которых марс для мелких орудии и два прожектора. Он имел 4-ре 10[-ти] башеных орудии, 4-ре 120м/м и 37 и 47 м/м орудии. 4-ре надводных минных аппарата. 5 паровых двигателей для вращения динамо-машин. 2 воздухонагнетательных насосов для мин Уайтхеда7. (Насосы Шварскоппа)8, 2 водоопреснителя. 2 гедравлических насоса для вращения орудейных башен, паровых котлов и один вспомогательный и две главных паровых машин. Двухвинтовый. Палубы. Верхняя. Спардек, он же батарейная9. Жилая, в ней левый и правый минные аппараты, ниже минные кубрики, носовой и в них помимо 4-х двигателей два гедравлических насоса. Подшкиперская и баталерская содержательская10.

Когда мы очистились путем бани и сменного белья от всякия столичныя скверны, то нас перевели в назначенные роты. Я поместился рядом через шкафик с матросом 2-й ст[атьи], уже прослужившим 3 года Воробьевым А. Он же был и мой дядька11. Неподалеку отсюда помещался и мой земляк бородатый прозванный Макшан (2-е ф. э. здание).

На обед играл барабанщик, матросы, ухватившись двое-трое, спущались по лестнице в низ на обед в столовую. И рассаживались на скамейках за деревянные некрашенные и непокрытые столы. В медных, внутри луженых баках сами подносили суп. Суп жирный хороший и из него 10 человек возили ложками. Меня в 1-й обед Воробьев увлек за собой. Сижу за столом и смотрю. Матросы завалили в бак штук пять астраханскаго стручка и растирали их ложкою, положа стручек в ложку. Другие каждый подставляли ложки, чтобы получить горкого рассола. Выхлебывали, крякали, хвалили, краснели. И мне скомандовали, подставляй, племяш. И я хлебнул и чуть от горечи не закричал. В роту жгло. Сердце палило. Думаю, пропаду. В супе никакого вкуса не чувствовал. Обедал с отвращением.

Вскоре12 по куфне столовой проходил экипажный командир Плаксин13. Среднего роста с седой бородой с тонким голосом. Спрашивал: «Ну, каков, ребята, обед?» – «Хорош, Ваше Высоко Благородие», – отвечали матросы. – «Ну, и хорошо», – вторил Плаксин. Плаксин экипажный, он же был и командир «Сенявина». Его было первым, чтобы накормить команду. Редкий обед или ужин, чтобы он не был на кухне. Сам садился на котел, со дна буторажил в нем, что все в нем ходило, и черпал. Передавал чумичьку14, коку говорил: вот так наливай. Один был в нем недостаток, так понимали матросы. Когда бы он не проходил мимо матросов, всегда кричал: «Головы выше. Головы выше».

Иной так задирал свою голову, упершись глазами в потолок. Командир не догадывался, что это сверх положения. Поправлял немного понижу: «Вот так хорошо. Вот так хорошо».

На ужин Плаксин готовил в большинстве макарон со свининой. 2-й экипаж считался лутшим по Кронштадту из-за пищи.

Свободные от вахты и другого уходили в город. Кричали дежурному: «Дежурной, я пошол». Дежурной в знак согласия махал рукой. Иной матрос подходил к дежурному, прикладывал руку к голове и говорил: «Господин дежурный, разрешите за ворота». Оба смеялись: «Иди». Уходящий грозил пальцом: «Любиш, чтобы тянулись перед тобой». Дежурный отвечал: «Проваливай, проваливай».

Казалось, все как-то мирно. Все шутками, все просто. Никто из себя ничего не корчил. Ничего не выламывал.

Оставшиеся дома, кто предавался сну, накрывшись шинелью, кто писал, читал, разговаривал, кто шил – на машине переделывал фанелевки15, брюки, бушлаты. Это портные заколачивали себе копеечьку. Также сидели кое-где сапожники. Все это по своему желанию на чистую монету. Вечером зажигали газ. Матросы кучьками сидели на койках, вели разговоры, шутили, смеялись. Кто выпивали. Пели, играли на гармониях и струнных инструментах. Возвращались из города, кричали: «Дежурной я пришол». – «Ну, и хорошо», – отвечал дежурный. Приходили и пьяные, и сразу ложились на койки во всем. Товарищи их раздевали, говорили: «Укачало».

В 8 часов бил барабан на справку, все становились16. Фельдфебель по списку выкрикивал фамилии, отвечали: «Есть, есть… спит… на вахте, в карауле». После перекличьки делал раскомандировку назначения, куда приходилось. После справки подходили к образу, пели молитву. Пьяненькие особенно усердно тянули, и так тянули – не остановишь.

После молитвы пили чай, кто хотел, разговаривали, слушали новости и приключения в городе. Кто рассказывал, как за ним гнались акулы17, но где им… и так трепали почти до полночи. Песен и игр после справки не было.

Комментарии

1 Второй балтийский флотский экипаж сформирован в 1810 г. как береговая часть Балтийского флота. Насчитывал к февралю 1917 г. свыше 5 тыс. человек. Дислоцировался в Санкт-Петербурге (Крюковские казармы на набережной Крюкова канала) и в Кронштадте.
2 Шутов Семён Никифорович (1878 г. р.) – земляк Н. М. Саватеева, призывался на воинскую службу вместе с ним. Сначала попал на крейсер «Аврора», где служил при командире корабля в качестве посыльного, а затем за провинность был переведён на броненосец «Александр I» и дослуживал на Чёрном море.
3 Рыжих Кирилл Кириллович (1870 г. р.) – служил кочегаром на броненосце береговой обороны «Адмирал Сенявин», службу закончил в конце 1890-х гг.
4 Дудка на флоте была положена боцману, обычно находящемуся в звании унтер-офицера. Палаш – колюще-рубящее оружие с прямым клинком. Клинок длиной 85 см. До 1905 г. матросы Гвардейского флотского экипажа носили палаши, позднее заменённые тесаками. Как принадлежность морской формы, палаш носили до 1917 г. гардемарины Морского корпуса, Морского инженерного училища им. императора Николая I и Отдельных гардемаринских классов.
5 В рукописи: «сжеж».
6 «Адмирал Сенявин» – броненосец береговой обороны. Удачный проект мореходного броненосца береговой обороны с ограниченным водоизмещением и мощным вооружением. Основным недостатком корабля являлось низкое качество 254-мм пушек и их станков. «Адмирал Сенявин» вступил в строй в 1896 г. В 1905 г. входил в состав Третьей Тихоокеанской эскадры адмирала
П. И. Небогатова. После Цусимского сражения капитулировал вместе с отрядом Небогатова, впоследствии служил в японском флоте под названием «Мисима». Принял участие в действиях против германских сил в Циндао (Восточный Китай) в 1914 г. С 1918 г. – ледокол, с 1926 г. – плавмастерская. Потоплен как учебная мишень во время учений в 1936 г.
7 Мина Уайтхеда – название торпеды. На броненосце «Адмирал Сенявин» размещалось два 381-мм торпедных аппарата.
8 «Насосы Шварскоппа» – системы трубного торпедного аппарата немецкой фирмы «Шварцкопф», предназначались для выталкивания торпеды из торпедной трубки.
9 Спардек – верхняя лёгкая палуба на трёхпалубных кораблях XIX – начала XX в.
10 Подшкиперская и баталерская содержательская – место проживания. Шкипер на военном корабле – содержатель корабельного имущества и материального снабжения корабля. Подшкипер – помощник шкипера, из унтер-офицеров. Баталёр – лицо, ведающее на корабле продовольственным и вещевым снабжением личного состава, назначается обычно из старшин.
11 Дядька (жаргонизм) – матрос, оставшийся на сверхсрочную службу. Такие матросы часто брали на себя роль воспитателей для новобранцев. Ср.: во время обеда Н. М. Саватеева назвали «племяшом».
12 В рукописи: «в скорее».
13 С. Н. Плаксин – капитан 1-го ранга, командир броненосца береговой обороны «Адмирал Сенявин» до 1904 г.
14 Чумичка (жаргонизм) – большая ложка.
15 Фланелевка («рубашка форменная типа А») – парадная форменная фланелевая блуза матросов из тёмно-синей плотной высококачественной шерстяной ткани (сукна матросского), с вырезом на груди и большим отложным воротником. С фланелевкой носился форменный матросский воротник, чёрные суконные брюки.
16 Справка (жаргонизм) – утренняя или вечерняя побудка, перекличка.
17 Акулы (жаргонизм) – городовые.

Предисловие и публикация А. А. Вохмяниной,
комментарии А. А. Вохмяниной и А. О. Кайсина