Версия для слабовидящихВятская судьба предметов искусства семьи Гогель
А. Л. Рашковский
Загадочность появления семьи Гогель в Вятке и их активная культурная деятельность продолжает вызывать большой интерес исследователей и краеведов разных регионов России. Причина переезда семьи в Вятку точно не установлена, возможно, переезду способствовали революционные события 1917 г. Уже в 1918 г. Елена Владимировна возглавила Вятскую публичную библиотеку, а её брат, Фёдор Владимирович, был избран председателем Вятского художественного кружка. Гогели прожили в городе небольшой временной отрезок, но оставили яркий след в культурной жизни края.
К сожалению, до сих пор не найден архив семьи Гогель. По воспоминаниям Н. Д. Попывановой, в квартире Е. В. Гогель в Москве хранилось много ценных исторических документов и вся её огромная переписка. Поскольку Елена Владимировна очень трепетно относилась к вопросу сохранения документов, думается, что она приняла меры к сохранению своего личного фонда, и он, несомненно, ещё будет обнаружен в одном из центральных архивов России.
Недавно в ГАКО удалось обнаружить ряд документов, касающихся судьбы предметов искусства семьи Гогель. Предлагаем с ними ознакомиться. Все документы расположены в хронологическом порядке.
Из письма Фёдора Владимировича Гогеля – Ивану Аполлоновичу Чарушину от 15 февраля 1919 г.:
«Глубокоуважаемый Иван Аполлонович!
В дополнение к нашим личным переговорам, не откажите принять от Л. Н. Спасской купленные у неё для губернского музея искусства и старины фарфор и прочее:
1. Пара больших фарфоровых ваз – 2 шт.
2. Фарфоровая группа «Охотник с собакой» – 1 шт.
3. Фарфоровая чернильница «Дама» – 1 шт.
4. Фарфоровая фигурка «Разносчик» фабрики Гарднера – 1 шт.
5. Фарфоровая чернильница «Группа поселян у колодца» фабрики Гарднера – 1 шт.
6. Фарфоровая фигурка «Собака» фабрики Гарднера – 1 шт.
7. Фарфоровая фигурка «Маркиз у урны» фабрики Гарднера – 1 шт.
8. Фарфоровая чернильница «Мать и дочь» – 1 шт.
9. Фарфоровый стакан китайский – 1 шт.
10. Фарфор фалисковый старый с серебром – 1 шт.
11. Вазочка фарфоровая белая с росписью синим с золотом – 1 шт.
12. Пара фарфоровых вазочек в виде тюльпанов (у одной край отбит) – 2 шт.
13. Фарфоровая коробочка белая с золотом – 1 шт.
14. Стакан хрустальный овальный синий с белым – 1 шт.
15. Флакон хрустальный белый с красным плоский – 1 шт.
16. Флакон хрустальный квадратный в бронзовой оправе – 1 шт.
17. Ваза хрустальная белая с синим на металлической подставке – 1 шт.
18. Пара яшмовых стаканчиков – 2 шт.
19. Пара яшмовых вазочек – 2 шт.
20. Табакерка – 1 шт.
21. Пара бутылок зелёного стекла в металлической оправе – 2 шт.
22. Стакан большой хрустальный с белой эмалью и росписью – 1 шт.
23. Стакан хрустальный гранёный – 1 шт.
24. Стакан гладкий зелёного стекла с золотом – 1 шт.
25. Пара мраморных ваз в стиле империи – 2 шт.
26. Пара бронзовых подсвечников в стиле империи – 2 шт.
27. Чашка фарфоровая белая с синим краем фабрики Сипягина – 1 шт.
28. Чашка фарфоровая полосатая фабрики Гулина – 1 шт.
29. Чашка фарфоровая с живописью – фигуры в стиле империи – 1 шт.
30. Чашечка фарфоровая белая с росписью кобальтом с золотом фабрики Жардиньера – 1 шт.
31. Сахарница фарфоровая с росписью золотом (край отбит) – 1 шт.
32. Фарфоровая коробочка синяя с золотом, круглая с крышкой – 1 шт.
33. Пара маленьких фарфоровых собачек (лубок) – 2 шт.
34. Маленькая игрушечная фарфоровая чернильница – 1 шт.
35. Номер пропущен.
36. Часть сервиза: 1 чайник, 1 сливочник, 1 сахарница, 1 полоскательница и 3 чашки с блюдцами фаянсовые с красной росписью – 7 шт.
37. Портмоне с костяной крышкой, с заделанной в неё миниатюрой «Дама»– 1 шт.
38. Портмоне бархатное в бронзовой оправе – 1 шт.
Всего 52 (пятьдесят два) предмета.
Кроме того, не откажите принять меры к временному помещению на хранение в губернский музей искусства и старины лично мне принадлежащие произведения искусства, находящиеся в музее рядом с реальным училищем, а именно:
1. Старинный восточный ковёр.
2. Чашка фарфоровая с блюдечком, с маркой Тереховых и Киселёвых на дне – 1 шт.
3. Чашка фарфоровая с блюдечком очень низкая фабрики Попова с маркой «АП» – 1 шт.
4.Чашка фарфоровая с блюдечком белая с синим фабрики Храпунова – Новаго (с маркой «ХН») – 1 шт.
Эти вещи находятся в музее рядом с реальным училищем, в кабинете хранителя, в глухом деревянном шкафу у стены, напротив окон. Там же находится ряд произведений искусства и старины, принятых мною под расписку у частных лиц (Е. А. Тихановой, А. А. Прозорова и других). Копии расписок в форме корешков квитанционных книжечек находятся в той же комнате, в письменном столе. Как сами вещи, так и расписки не могли быть мною добыты, ибо ключи от шкафов и стола и всех хранилищ этого музея находятся в конторке у стола, в той же комнате. Ключ же от этой конторки находился у Н. Н. Хохрякова, моего заместителя при моём отъезде в Москву, а им, за болезнью, был передан Л. А. Плетневу. Этим последним, ключ был передан, по его заявлению, А. С. Лебедевым (так в документе. – А. Р.) и этим последним, по его заявлению, не мог быть возвращён за ненахождением у него.
Считаю необходимым сообщить это всё Вам, многоуважаемый Иван Аполлонович, как председателю коллегии музея, ибо коллегия имеет ведать охраной художественных ценностей. Необходима полная Ваша осведомлённость о сём, на случай возникновения каких-либо вопросов в связи с находящимися в музеях художественными ценностями.
Прошу Вас не отказать ознакомить с содержанием этого письма М. А. Демидова. Искренне преданный Вам, Ф. Гогель» (Ф. Р-2327. Оп. 1. Д. 10. Л. 2).
Среди обнаруженных документов есть такие, которые содержат действительно загадочную пока информацию.
Из письма Пермской окружной Центроколлегии Всероссийской чрезвычайной эвакуационной комиссии от 3 марта 1919 г. в губернский отдел образования:
«Просим командировать своего представителя в Центроколлегию 5 марта к 11.00 для вскрытия и осмотра литературы и картин, обнаруженных на складах Вятско-Волжского речного пароходства (багаж 1916 года)» (Ф. Р–1137. Оп. 1. Д. 252. Л. 201).
А вот документы, касающиеся личного имущества семьи Гогель – рукописное заявление Е. В. Гогель от 2 августа 1919 г. в Вятскую губернскую ЧК с просьбой о снятии печатей с двух амбаров дома Вшивцева (Ф. Р-2483. Оп. 1. Д. 314. Л. 14).
Из письма Совета Вятской публичной библиотеки в губернский транспортно-материальный отдел от 5 августа 1919 г.:
«Прошу оказать содействие учёному библиотекарю Вятской публичной библиотеки Елене Владимировне Гогель в получении находящихся на складе в амбаре дома Вшивцева (угол 4-й Советской линии и ул. Свободы) вещей, принадлежащих лично ей, а, также, вещей, находившихся на её попечении, проживающего в Москве её брата Ф. А. Гогеля и её сотрудниц. Среди этих вещей имеется много книг и предметов ценностей, находящихся под особой охраной Всероссийской коллегии по делам музеев, почему и была выдана тов. Гогелю охранная грамота тов. Троцкой.
Я, как эмиссар Всероссийской коллегии, обязан следить, во время своей командировки, за охраной предметов искусства и старины, а потому нахожу необходимым, для ограждения от расхищения в амбарах Вшивцева, перевезти всё в здание Вятской публичной библиотеки, где, по месту службы, находится квартира Е. В. Гогель.
Председатель Совета А. С. Лебедев» (Ф. Р-2483. Оп. 1. Д. 314. Л. 12).
Из письма Вятского подотдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины от 15 августа 1919 г. в губернский транспортно-материальный отдел Вятского ГСНХ за подписью И. А. Чарушина: «Вятский губернский подотдел уведомляет, что ознакомился с докладом старшего хранителя Вятского губернского музея искусства и старины Н. Румянцева относительно приостановления реквизиции и конфискации вещей Гогеля.
Подотдел рассмотрел предъявленную Еленой Владимировной Гогель охранную грамоту, выданную Председательницей Всероссийского отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Натальей Ивановной Троцкой, находит, что эта грамота, выданная вообще на вещи без определения их вида и качества, должна охранять от реквизиции и конфискации все вещи Фёдора Владимировича и Елены Владимировны Гогель и потому для реквизиции и конфискации вещей подотделу необходимо было снестись с Н. И. Троцкой» (Ф. Р-1163. Оп. 1. Д. 3. Л. 100–101).
Из заявления учёного библиотекаря Вятской публичной библиотеки Е. В. Гогель в Вятское отделение государственного контроля от 29 августа 1919 г.: «Имущество брата моего Ф. В. Гогеля, военнослужащего сотрудника военного комиссариата, а также моё имущество и членов нашей семьи, находившееся с осени 1917 года на складе в амбарах дома Вшивцева (угол улицы Свободы и 2-й Советской) в настоящее время находится в положении, угрожающем его целости, что считаю своим долгом заявить.
Дело обстоит в следующем.
За отсутствием помещений в городе Вятке, вся наша семья, переехавшая в 1917 году в Вятку на жительство, принуждена была жить не своим хозяйством, а, нанимая комнаты, под конец сокращенные до одной. Перевезти вещи из склада в таких условиях было невозможно, а потому все стояло в амбарах в развернутом виде, заколоченное отдельными местами, как и прибыло из Петрограда. За амбар вносилась ежемесячная плата по 25 руб. в месяц. В мае 1919 года хозяин дома уехал и деньги за наём помещения вносились его родственнику Пупыреву, проживавшему в соответствующем доме на Пупыревской площади. Ключи от амбаров хранились всё время у хозяев, которым, также, были передана копия охранной грамоты, выданной тов. Н. И. Троцкой по отделу охраны искусства и старины Наркомата просвещения на охрану имущества брата и нашей семьи. Осенью прошлого (1918) года на амбары были временно наложены печати Уральской ЧК, которые были потом сняты. Наши вещи помещались в двух крайних амбарах (из трёх), а в среднем стояли какие-то хозяйственные вещи Вшивцева (сани и прочее).
В конце мая 1919 года, при получении денег, Пупырев сообщил, что советует вещи увезти, так как в доме расхищено пребывавшими там красноармейцами имущество Вшивцева, а потому угрожает опасность и нашему имуществу ввиду передвижения войсковых частей.
Когда, по моей просьбе, представитель отдела народного образования заходил в дом Вшивцевых, чтобы организовать перевозку вещей, то ключей от амбаров в доме не нашлось и, по заявлению Пупырева, они были взяты от прислуги Председателем ЧК.
По семейным обстоятельствам (у меня была тяжко больна мать, которая и скончалась), я временно не могла следить за положением дела в доме Вшивцева.
В конце июля 1919 года из дома № 55 по Всесвятской улице (теперь – улица Дерендяева), где проживали моя мать и брат, ныне находящийся в Москве, пришли сказать, что к коменданту дома приходили за справкой проживал ли в доме Ф. В. Гогель, так как ЧК запечатала амбары Вшивцева и разыскивает хозяина.
Я немедленно обратилась в ЧК с заявлением о том, что имущество в амбарах Вшивцева принадлежит нашей семье и что я прошу его от печатей для перевозки вещей к себе. В ЧК мне сообщили, что всё дело ведет ГУБТРАМОТ, который образовал комиссию, пригласив представителя ЧК. Копию акта мне показали. Там значилось, что 30 июля 1919 года представители ЧК (Коршунов) и ГУБТРАМОТ (Ложкин) осматривали амбары Вшивцева и нашли, что почти все вещи заколочены в ящики. Часть же ящиков оказались поврежденными, так что вещи были вынуты. Прилагался перечень некоторых вещей. Я увидела тут же Коршунова, который сказал, что комиссия всё время работает. На другой день (в первых числах августа) я была в ГУБТРАМОТ, где заявила о необходимости охраны вещей. Одновременно, в ГУБТРАМОТ была послана бумага эмиссаром Отдела по охране памятников искусства и старины А. С. Лебедевым, с удостоверением в том, что вещи действительно принадлежали нашей семье и не были взяты из склада исключительно из-за невозможности воспользоваться положенным мне помещением в библиотеке, которое в настоящее время свободно. Эмиссар просил ГУБТРАМОТ оказать мне содействие в транспортировке вещей.
Представитель ГУБТРАМОТ тов. Ложкин (секретарь, кажется), с которым я беседовала, заявил, что он считает имущество безхозным и предъявленные мною документы недостаточными, а также, что там работает комиссия в целях охраны имущества, которое уже пострадало от чьего-то нашествия. Комиссия составляет опись, после чего, если я докажу своё право, мне будут выдана по норме причитающаяся часть. Прождав несколько дней, я 13 августа 1919 года получила уведомление, что 13 августа в 9.00 часов утра будет работать комиссия по описи имущества.
Немедленно обратившись к эмиссару Лебедеву, я просила его присутствовать. Мы с ним вместе пришли в начале 11 часа в дом Вшивцева. Там оказались открыты все амбары. Часть ящиков в левом амбаре еще была цела, но сундуки и большинство ящиков были расколочены, а то и просто разбиты. Весь пол амбара был покрыт разбросанной посудой и осколками. Этот амбар был битком набит вещами, но тут оказался почти пуст. Работавшие члены комиссии заявили, что они работают уже не первый день и перетащили уже все не вскрытые вещи в средний амбар (вещи очень тяжёлые, шкафы, мебель и прочее). И действительно средний амбар был заполнен вещами, забитыми в доски, как они и приехали. Первый амбар был почти пуст, только навалены в кучу альбомы, фотографии, выложенные из ящиков и дорожного сундука. Сундук, раскрытый, стоял в левом амбаре с перевёрнутыми вещами – вышивками, шёлковыми платьями, портьерами и прочим. Под ногами хрустели осколки фарфора. Я вместе с эмиссаром обратилась в губернский отдел народного образования, к его заведующему тов. Заровнядному. Заровнядный лично пошёл к председателю ГУБТРАМОТ Якимову, который сказал, что я должна представить доказательства принадлежности вещей мне и тогда все книги и издания будут мне выданы по составлению описи, о чём своевременно уведомят ГУБОНО, когда соберется комиссия. Представителем комиссии от ГУБОНО был назначен тов. Гусев.
Прошло несколько дней, но никакого уведомления не было. Тогда я попросила тов. Гусева сходить и посмотреть: целы ли на амбарах печати. Оказалось, что комиссия продолжала работу, вещи уже все расколочены и свалены грудами, а в амбарах находились какие-то люди.
Я обратилась за помощью к коллегии по охране памятников искусства и старины и специальный представитель её Н. Н. Румянцев, заведующий губернским музеем искусства и старины, в присутствии представителей ГУБОНО, ЧК и ГУБТРАМОТА (двух Ложкиных и ещё кого-то) запечатал амбары своими печатями, а ГУБТРАМОТ своими, о чём был составлен акт.
Должна сказать, что в этот раз вещи оказались все выброшенными из ящиков, комода и сундуков и весь амбар был завален ими. У амбара, на дворе, я нашла письма мне и моим родным. Очевидно, всё было выброшено из письменных столов. Но, мало того, во время опечатывания амбара, я заметила на вороте представителя ЧК принадлежащую мне старинную именную запонку с буквой «К». (Не исключено, что эти запонки подарены Е. В. Гогель великим князем Константином Константиновичем, знаменитым русским поэтом, одним из переводчиков произведений Шекспира. – А. Р.). На мой вопрос представителю ЧК, откуда у него эта запонка, тот сообщил, что взял её с пола в амбаре. «Так, знаете, интересно. Моя фамилия с буквы «К» и на запонке буква «К». Когда я возмутилась, то он успокоил меня словами: «Теперь, знаете, это всё народное достояние».
23 августа 1919 года я получила с нарочным из Москвы копию телеграммы Высшей школы маскировки в Кунцево по адресу Вятской губернской ЧК, Губвоенкома и жилищной комиссии с указанием на принятие мер к ограждению имущества моего брата Ф. В. Гогеля и его семейства. Имущества, которое как принадлежащее военнослужащему ни реквизиции, ни конфискации не подлежит. Губвоенком, прочитав этот документ, обратился в ГУБТРАМОТ с затребованием объяснений и посоветовал мне немедленно лично передать это письменное требование в ГУБТРАМОТ.
27 августа 1919 года я предъявила ГУБТРАМОТ новые документы. Тов. Ложкин заявил, что я могу обратиться в ЧК. Заведующий секретным отделением ЧК мне сказал, что ничего не может предпринять без описи, произведённой комиссией. Все документы могу представить по мере надобности. Елена Гогель» (Ф. Р-893. Оп. 1. Д. 470. Л. 13–16).
Удостоверение ГУБОНО, выданное 1 сентября Е. В. Гогель на право получения книг, нот и эстампов со склада в доме Вшивцева (Ф. Р-893. Оп. 1. Д. 470. Л. 23).
Заявление Е. В. Гогель в Вятское отделение государственного контроля от 11 сентября 1919 года (на бланке учёного библиотекаря Вятской публичной библиотеки):
«В дополнение к заявлению от 29 августа 1919 года сообщаю:
1. Из беглого осмотра склада в присутствии комиссии, я могу установить отсутствие некоторых вещей:
1.1. Мебель.
1.2. Маленький старинный комод красного дерева.
1.3. Рабочий столик.
1.4. Круглый столик на точеной ножке красного дерева.
1.0. Одежда.
1.1. Платья шелковые.
1.2. Белье.
1.3. Ботинки дамские и мужские.
1.4. Шляпы.
1.5. Одеяла.
1.0. Художественные вещи.
1.1. Кошка китайская черного дерева.
1.2. Мраморный, темный лев.
1.3. Две цветные гравюры в рамках красного дерева.
2. Продукты (макароны, мука, сахар).
Так как эти вещи, тщательно упакованные при отправке, оказались вынутыми из запертых помещений (ключи от всех шкафов и сундуков находились у меня) и разбросаны по углам амбара, то, при детальной приемке, возможно, что-то и найдется. Елена Гогель» (Ф. Р-893. Оп. 1. Д. 470. Л. 22).
Из заявления библиотекарей Вятской публичной библиотеки от 29 сентября 1919 года в адрес Е. В. Гогель (на бланке Вятской публичной библиотеки):
«Ввиду того, что нам, служащим библиотеки и практикантам не хватает столов для занятий и стульев, обращаемся к Вам с просьбой передать в пользование библиотеки столы и стулья из Вашего имущества, а также мягкие кресла и качалку для читального зала и кабинетов для занятий.
Кроме того, у нас полное отсутствие посуды. Очень желательно было бы получить хоть 10 чашек или стаканов (10 человек служащих), чайник, несколько тарелок, вилок, ножей и ложек и полоскательную чашку.
Библиотекари – Т. Малюкевич, А. Сележинская, Т. Крупина, Н. Килюшева, О. Богданова, Н. Попыванова» (Ф. Р-893. Оп. 1. Д. 470. Л. 8).
Из заявления Е. В. Гогель в адрес Вятского отделения государственного контроля от 2 октября 1919 г. (на бланке учёного библиотекаря Вятской публичной библиотеки):
«Вследствие просьбы коллегии библиотеки о передаче в пользование библиотеки части имущества нашей семьи, находящегося на складе Вшивцева (столов, стульев, мягких кресел и посуды), я обратилась в губернский транспортно-материальный отдел (ГУБТРАМОТ) с просьбой оказать содействие в передаче этих вещей, а также книжных шкафов и этажерок в указанное заведение. Но, мне было указано членом коллегии ГУБТРАМОТ, что я обращаюсь не по адресу.
Поэтому прошу оказать содействие в передаче указанных мною вещей в пользу заведуемого мною учреждения.
К этому считаю необходимым прибавить, что, кроме указанных в описи хозяйственных вещей, у нашей семьи ничего не имеется. Е. Гогель» (Ф. Р-893. Оп. 1. Д. 470. Л. 7).
