Михаил Михайлович Решетников
(1903–1990)

Е. А. Мильчаков

В 2008 г. исполнилось 105 лет со дня рождения Михаила Михайловича Решетникова, литератора и журналиста, одного из зачинателей литературного движения на Вятке в первые послеоктябрьские годы.

Он родился 31 августа 1903 г. в Вятке. Отец, Михаил Николаевич, закончил Санкт-Петербургскую духовную академию, но священником не стал. Преподавал русский и латинский языки в Вятском духовном училище.

Был секретарём губернской управы, земским начальником Малмыжского уезда, мировым судьёй. После революции работал консультантом по юридическим проблемам на различных предприятиях.

Мать – урождённая Тронова Мария Ивановна, была выпускницей Вятского епархиального училища с квалификацией «домашняя учительница».

В 1925 г. Михаил Решетников окончил Вятский педагогический институт. Учительствовал в школе, в промышленно-экономическом техникуме.

С октября 1933 г. по январь 1936 г. жил в Ленинграде. Работал экскурсоводом, библиотекарем, преподавателем русского языка и литературы в военно-политической школе. Затем вернулся в Вятку и снова преподавал.

Настоящим же его призванием было не учительство, а литературный и журналистский труд. Творчество Михаила Михайловича можно разделить на три этапа:  до ареста; на поселении; после реабилитации и возвращения домой.

В 20-е и 30-е гг. среди многочисленных литературных кружков существовало объединение «Зелёная улица», одним из активных участников которого был и молодой публицист Михаил Решетников. В коллективных сборниках и газете «Вятская правда» печатались его стихи и рассказы, переводы из удмуртского фольклора и статьи.

Мне посчастливилось знать его со второй половины 30-х гг. теперь уже прошлого века. (Короче, с тех пор, как я себя помню).

До войны Михаил Михайлович жил в посёлке, на сегодняшней Профсоюзной улице. Деревянная двухэтажная коммуналка. Маленькая квартирка. Окна вровень с землёй. Рядом «Всполье», заброшенное Богословское кладбище и на месте сегодняшнего Дома народного творчества – разрушенная церковь. Одиноко стояло здание Северной поликлиники, а дальше – труба ТЭЦ №1. На пустыре, заросшем бурьяном, гигантскими лопухами, репьём и кустами паслись козы, стайками бродили куры.

Я часто бывал у Решетниковых с отцом. Их дружба началась в 20-е гг. и продолжалась всю жизнь.

Михаил Михайлович писал впоследствии: «Нас связывало более чем сорокалетнее душевное единение, та дружба, которую оказались не в силах разрушить ни время, ни расстояния, ни трагические повороты судьбы».

Кроме отца, он был дружен и с моим дядей, Львом Михайловичем Лубниным. Эту пару в городе знали многие, особенно учащиеся, молодёжь, пишущая и окололитературная братия. Когда они шли вдвоём по улице, то на них невольно обращали внимание, особенно женщины.

Импозантный Лев Лубнин. Гвардейских статей, под метр девяносто. В очках, шляпе, френче. Бриджи и кожаные краги завершали экипировку.

Михаил Михайлович Льву до плеча. В кепке, чеховское пенсне. Элегантный костюм модного покроя со шлицей. Красивый галстук.

Они часто выступали в школах, клубах, на предприятиях.

Одним из наиболее значительных произведений М. М. была повесть «Угор», опубликованная в 1930 г. в коллективном сборнике «Утро колхозов».

В 1937 г. в сборнике кировских и удмуртских писателей «Стихи и рассказы» были напечатаны его поэтические переводы.

В это время в печати и на собраниях начались злобные нападки на членов писательской организации, а потом большинство из них подверглось репрессиям. Михаила Михайловича арестовали 6 апреля 1938 г.

Снова я с ним встретился уже в конце 50-х, когда его после почти двух десятков лет скитаний по тюрьмам, лагерям и поселениям реабилитировали и разрешили жить в Кирове. Он познал бухгалтерское дело, женился второй раз, и были у него от этого брака две симпатичные умные дочки.

На поселении в Сольвычегодске творчески воспрянул и начал активно заниматься литературной работой. Сотрудничал с газетой «Социалистический Север», писал стихи, сказки и рассказы.

Я звал его «Мин херц». Он не возражал. Это обращение ему нравилось. Всем знакомым он с улыбкой говорил, что Женя Мильчаков величает его «Мин херц».

С отцом у него было много общего: страсть к редким интересным изданиям, споры и беседы о литературе, писателях и поэтах. Любили совместные скромные застолья. С удовольствием ездили в творческие командировки, выступали в самых различных аудиториях.

Из дневника А. И. Мильчакова

4. ХII. 61 г. У Миши на полке стоит синий том Богдановича, автора знаменитой «Душеньки». Ни у Дьяконова, ни у меня её нет! Уломать бы Михаила поменять на что-нибудь.

2. VII. 62 г. Рассказ у Решетникова с достоевщинкой, длинный. Из-за этого в альманах его не взяли. Пусть поищет стихи или участвует в разделе критики и библиографии.

1. II. 63 г. В зал, где проходило совещание писателей, вошла девица в короткой узкой юбке.

Миша толкнул меня в бок:

– Взгляни, вон в узкой юбчонке. Не девка, а пирожок с ливером...

4. III. 64 г. В сегодняшнем номере «Кировской правды» напечатана рецензия на второй сборник «Вятки». Преувеличенно хвалебный отзыв о моих стихах. Принимаю от Эмера (псевдоним М. Решетникова), как подарок к моему дню рождения.

2.VI. 1964 – 6. VI. 1964 гг. Читаю. Сопливым уезжаю с М. Решетниковым в Кирс. Вечер. Проехали тёмную Кордягу, дымную Зуевку, уютную Косу.

Миша спит. В нашем купе на столике букетик черёмухи.

По Кирсу ехали в маленьком автобусе.

Прохладно. Поднялись по крутой лестнице на второй этаж, где гостиница. Окна – в берёзы. Зашли в туалет. Кто-то нечаянно или нарочно запер задвижкой снаружи дверь. Стучали и хлопали. Рассвирепев, выломали дверь и вышли на волю.

У главных врат церкви большой фанерный щит и на нём красными буквами:

«Сегодня в 7 часов вечера встреча с кировскими писателями И. Смоленцевым, М. Решетниковым и А. Мильчаковым».

Сидим трое на высокой эстраде. На скатерти две большие вазы с бумажными цветами. Сияют три паникадила. В зрительном зале сорок три человека. Но мы не обескуражены. Даю слово Михаилу Михайловичу. Он, прогуливаясь вдоль сцены, рассказывает о встречах с Маяковским. Мы читаем стихи. Потом в фойе подписываем на книгах автографы.

24. I. 1965 г. Сегодня с Решетниковым едем в Стрижевскую школу на вечер поэзии.

1. XI. 1965 г. До земли поклон Мише за рецензию на мою книжку. Несмотря на козни, пробилась-таки она в печать.

В последние годы Михаил Решетников продолжал активно заниматься литературной работой. В его обработке были изданы воспоминания М. К. Любовикова. В содружестве с Н. Г. Ганичевым написана повесть «Азинцы».

Журналистская и репортёрская работа, многочисленные встречи с современниками стали основой его книги «Спутники и встречные» (Киров : Волго-Вят. кн. изд-во, 1987).

Михаил Михайлович постоянно работал с молодыми авторами, редактировал их произведения.

25 октября 1967 г. он написал мне коротенькое письмо.

«Дорогой и уважаемый Евгений Алексеевич!

Посылаю Вам фотокарточку, на которой изображены Ваши дед, бабушка и отец в раннем своём возрасте. Не знаю, есть ли у Вас такая фотография? Или, по крайней мере, видели ли Вы её? Я сделал снимок с негатива, который переслал из Москвы Ваш дядя Александр Иванович. Один экземпляр оставил для Литературного музея, а второй посылаю Вам. Снимок сделан, вероятно, в 1902 году.

Буду обязан, если уведомите меня о получении, например, по телефону в Кировский филиал книжного издательства. Можно по этому телефону передать В. В. Заболотскому или ст. редактору Елене Александровне Кардаковой (у меня своего телефона на квартире нет).

Всегда рад Вас видеть у себя дома. Пожалуйста, передайте привет Вашей жене и Димочке. Хотя он меня, вероятно, уже и забыл.

Поздравляю Вас с наступающим праздником пятидесятилетия Великого Октября. Пользуюсь случаем, чтобы пожелать Вам и Вашим близким счастья, мира и добрых, и неизменных успехов во всех Ваших начинаниях и трудах.

С сердечным уважением М. Решетников. г. Киров.

Точного домашнего адреса я не знаю, поэтому посылаю письмо и фотографию на служебный.

М. Р.».

Импозантный, гвардейских статей Л. М. Лубнин и светлый, добрый, деликатнейший М. М. Решетников. 1936 г.

Так и не собрался я навестить Михаила Михайловича. Правда, мы встречались несколько раз на улице.

Последний раз мы долго беседовали около газетного киоска напротив сельхозакадемии. Он вспоминал отца и говорил, что «из поколения вятских писателей начала девятисотых остались, кроме него, Л. Дьяконов, Л. Лубнин, О. Кобельков».

Сегодня уже никого нет.

Говоря с Михаилом Михайловичем, я как будто возвращался в тридцатые-шестидесятые годы, когда все они были полны сил и творческих замыслов.

Светлый, добрый, деликатнейший человек был Михаил Михайлович Решетников.

 Пишу, вспоминаю и удивляюсь – до чего же был не любопытен... За долгие годы близкого знакомства не расспросил ни самого М. М., ни его родных и близких о семье Решетниковых, их жизни, литературных связях. Чтобы хоть как-то ликвидировать этот пробел, нашёл адрес его дочери от второго брака – Марии Михайловны. Написал. Получил ответ.

Вот что она пишет:

«...Благодаря Вашему письму я, наконец, взялась посмотреть папин архив. Я прекрасно помню Алексея Ивановича и очень бы хотела помочь Вам, но пока обнаружила в папином дневнике лишь подробное описание их совместной поездки на теплоходе и обстоятельства неожиданной смерти Алексея Ивановича.

Продолжаю постепенно разбирать архив. С момента папиного ареста и в течение последующих двадцати лет его связи с прежними друзьями были порваны.

Лишь с 1963 г., после выхода на пенсию, он мог вновь отдаться любимому делу – литературе.

Мы с сестрой Ольгой родились на Севере в годы папиной ссылки.

Я во время учёбы в МГУ вышла замуж и по окончании геологического факультета осталась в Москве, вот уже почти четверть века работаю в институте океанологии. Мама, после смерти папы, жила у нас.

Уважаемый Евгений Алексеевич, мне очень понравился Ваш очерк о Дьяконове, которого я тоже хорошо помню.

Не знаю, удастся ли мне найти какие-либо материалы, позволяющие Вам написать что-нибудь о папе, а очень бы хотелось.

С Алексеем Ивановичем они встречались часто, и он нередко бывал у нас. К нам с сестрой он относился очень тепло и даже посвятил мне однажды стихотворение, которое мне пока не удалось отыскать в папином архиве.

Сожалею, что пока не могу расширить Ваших представлений о дружбе наших родителей, но буду стараться.

20.04.99.

С уважением М.».

И всё же материалы о детстве, ленинградском периоде и жизни на поселении его стихи, прозу, переписку мне привёз и передал в 2003 г. его внук – Владимир Марин.

Каюсь, не доходили руки. Жизненные обстоятельства, повседневная рутина, какие-то случайные помехи мешали всерьёз заняться очерком о жизни и творчестве Михаила Михайловича Решетникова.
Но время уходит, и больше тянуть нельзя.

В какой-то степени пытаюсь исправить создавшееся положение. В серии «Зелёная улица» всё же должна быть книжка о М. М. Решетникове – хорошем человеке, «страстотерпце».