Я дорожила его дружбой

Скажу честно, что как актёра Шутова я узнала больше после знакомства в Вятском землячестве. И увидела в нём прежде всего Личность, причём совершенно неординарную, притягательность которой была очевидна. Не случайно в землячестве, вобравшем в свои ряды много людей известных и талантливых, не было никого более популярного, чем Евгений Ефимович. И конечно же, яркие актёрские данные были тут, несомненно, кстати.

До сих пор в памяти жива поездка в Рябово, на родину Васнецовых. Вятская земля, её дух будто омолодили всех нас. Особенно в ударе был Шутов. Юмор так и переливался через край, захлёстывал его спутников, и мы почти беспрестанно хохотали. Я тогда сказала — так, между смехом: «Не к добру это».

Так и вышло. Вернувшись в подмосковный Солнечногорск, заболела и вскоре прописалась на месяц в Боткинской больнице. Помню, как и Евгений навестил меня. Мы сидели в холле, мимо проходили больные, их родственники, все глазели на видного собой, знакомого по фильмам Евгения Ефимовича. Кто-то улыбался, кто-то замедлял шаги. Это было и привычно, и приятно артисту. В руках у него красовались большие яблоки из собственного сада, выращенные его женой Альбиной Сергеевной...

А потом — поездки в Киров на презентации моих стихотворных книг, творческие вечера в городах и весях, где Шутов волей-неволей становился «первым нумером» — и потому, что многие помнили и любили его роли, и потому, что он был ещё и блестящим эстрадным актёром. Иногда так увлекался, что забывал — чей, собственно, творческий вечер и кто ещё должен выступить. Потом спохватывался, признаваясь: «Мы, актёры, любим тянуть одеяло на себя». И заканчивал своим коронным: «Хвастать, милая, не стану...» И хотя после оглушительных аплодисментов было не так-то просто вернуть вечер на круги своя, у меня обиды не было: поехать зимой из уютного столичного быта на вечер тогда ещё выбивавшейся в свет поэтессы, не имея претензий к символическим, по сути, гонорарам и не лучшим бытовым условиям, — за всё это я была искренне благодарна актёру-земляку.

Было бы ошибочным считать, что Шутов представал перед всеми этаким дежурным весельчаком. Он умел быть истинным другом и в простых житейских ситуациях, не рассчитанных на зрителя. Однажды в Кирове надо было срочно сходить в администрацию области за билетами на обратную дорогу. Муж мой, Алексей, задержался у тёщи и не приехал оттуда вовремя. А касса закрывалась, причём перед выходными. Что делать? Через час мой вечер в областной библиотеке, надо, как говорится, почистить пёрышки, настроиться, поставить автографы на новые книги. Композитор Владимир Газарян ещё не вернулся в гостиницу, певицы Ларисы Кандаловой тоже ещё нет. Бегу, стучу в номер Шутова. Слава богу, на месте. «Евгений Ефимович, выручайте!» А Шутову уже за шестьдесят, и надо быстро обернуться туда и обратно. Народный артист России привык к другому... Помедлил только мгновение — и согласился. Спустя полчаса объявился муж. Я, конечно, отправила его извиняться к спасителю. После вечера артист в гостинице пародировал то самое извинение. Мы хохотали до слёз. С тех пор номер этот он не раз повторял в разных компаниях с неизменным успехом: чесал виновато затылок, бормотал: «Ну, тёща, понимаете... Ну, блины... Ну, выпил чуток... Ну, вздремнул...» Кстати, пародировал он всегда с тактом, по-доброму. Большим успехом как на моих, так и его вечерах, пользовались пародии на моё стихотворение «Соловей» — в стиле то Яншина, то Вертинского, то артиста театра «Ромен»:

Евгений Шутов

Соловей не скоро разошёлся —
Трое суток чистил голосок,
А запел — и луч во мне зажёгся,
И рассвет июньский стал высок.
... Он с куста на куст перелетает,
Про любовь поёт,
    и свет, и тьму,
И о том, что песня золотая
Не даётся сразу никому!

Любой номер он оттачивал до совершенства. Чтобы исполнить одну-две песни из репертуара Вертинского, досконально изучил его творчество, пустил певца в самое сердце своё. Он хорошо знал и понимал поэзию. И судил о поэтах не по рейтингам всех мастей, а по тому, есть ли в стихах душа или только её имитация и профессиональное умение. Вот почему он так ценил Вертинского и в последнюю встречу на его московской квартире, где потчевала нас с мужем Альбина Сергеевна, он не столько пел, сколько читал его, проникая в самую глубь волшебных строк...

Казалось, во всех смыслах тяжёлые девяностые, а судьба делает такой подарок...

Но здоровье Шутова жило по своим законам. Летом 1993 года раздался телефонный звонок, и глухим голосом артист сказал, что находится в реанимационном отделении Кремлёвской больницы. Это было так неожиданно, что испуг за Шутова затмил на время всё остальное. Казалось, сами собой выплеснулись на бумагу эти самые строки: «Не уходите!»

Конечно, я ездила из Солнечногорска в ту больницу на окраине Москвы. Евгений Ефимович уже встал, приосанился и даже шутил. Видя это, я с лёгкой душой отдала ему эти стихи. Самое интересное началось уже потом. Вот как он рассказывал на вечерах: «Когда их прочитала мой лечащий врач, ещё не спускавшая с меня своих бдительных глаз, то предположила: не реквием ли это? А потом признала, что далеко не каждому, даже очень именитому больному, посвящали такие строки». И Шутов блестяще читал их — как на своих, так и на моих вечерах.

Талант Шутова-актёра был удивительно многогранен. Его рассказы о встречах с Шукшиным, Вертинским, Высоцким и многими, с кем сводила судьба, были совершенно законченными устными новеллами. Как писатель, уже пробующая себя в жанре рассказа, я это хорошо видела и не раз уговаривала сесть за перо. Он сомневался, и я понимала: без зримого артистизма Шутова они бы много потеряли. А про себя решила записывать их на диктофон. Но по иронии судьбы в первый раз подвела кассета, а второго судьба уже не представила.

Естественно, я дорожила его дружбой. К тому же столько было за несколько лет пройдено вятских и московских дорог! Не раз и не два приезжал он на старой электричке к нам в Солнечногорск, где жил и Владимир Газарян, известный тогда композитор-песенник, то отметить новую мою книгу или день рождения, то просто на встречу друзей. Слава богу, остались на память фотографии. Как человек, умудрённый жизненным и творческим опытом, Шутов умел в человеческих отношениях отделить главное от второстепенного и ценил людей по делам, а не разговорам. Не любил сплетен, не поддавался сомнительным доброхотам и планку общения всегда держал на высоте. Но главное — оставался Человеком в любых ситуациях.

Юбилейный вечер В. А. Коростелёвой. Слева направо: В. Боков (ведущий), Г. Куницын (философ и публицист), В. Фёдоров (руководитель творческого семинара
в Литинституте им. Горького), Н. Краснова (поэтесса), В. Коростелёва,
М. Ногтева (поэтесса), Е. Шутов, Т. Жирмунская (поэтесса), Н. Кислицына (актриса) –
Вятское землячество. Москва. Центральный дом литераторов. Ноябрь 1992 г.

Летом 1995 года Евгений Ефимович много ездил с выступлениями по программе «Товарищ кино», я увязла в садово-огородных делах, и мы почти не общались. Редкие телефонные звонки только убеждали, что актёр вышел на высокую актёрскую и гастрольную орбиту, много работал и уставал. Последний наш разговор состоялся в ноябре, дня за три до его кончины. Я сообщила, что предстоит мой творческий вечер в Москве. Ни секунды не раздумывая, Шутов ответил: «Обязательно приму участие. Только пораньше сообщите дату, чтобы не переплелась она с чем-нибудь другим». Это были его последние слова, адресованные мне.

Теперь я уже хорошо знаю о его главных работах в кино и убеждена, что богатейший творческий потенциал Евгения Ефимовича не был востребован в полной мере. Так считают и корифеи кино. Это была настоящая звезда, так и не открывшаяся России во всём своём истинном величии. Нам, друзьям его по землячеству, повезло больше: несколько лет мы были под обаянием этой удивительно многогранной и в то же время гармоничной Личности.

Скоро 30 лет, как нет с нами Евгения Ефимовича Шутова. Народный артист России, он запомнился зрителям по фильмам «Адъютант Его Превосходительства» (чекист Красильников), «Солдат Иван Бровкин» (счетовод Самохвалов), «Тени исчезают в полдень» (крестьянин Антип), «Место встречи изменить нельзя» (начальник МУРа), «Коммунист» (Фёдор) и многим, многим другим. Он снимался с Шукшиным, Высоцким, Ю. Соломиным и другими звёздами первой величины. Он и сам был блистательным актёром и собеседником. Без него и праздник не праздник, и лучшая компания всё равно не та — так казалось ещё долго. Вот почему эта потеря так весома для всех нас, вот почему до сих пор сердце отказывается верить, что нет с нами этого мудрого, талантливого и обаятельного человека.