Версия для слабовидящихДед-десантник и две его дочери Людмилы
По следам военной судьбы моего деда Н. Е. Мочалова1
О. С. Четвериков
Загадкой моего детства была таинственная фигура деда по матери. Наша родня всегда обходила его молчанием. И с раннего детства я испытывал тревогу из-за того, что мою маму зовут Людмила Николаевна, а своим папой она считает деда Васю, который заменил ей отца.
Дед Вася знал тридцать три ремесла. Однажды у них на улице в посёлке Даровском спилили толстенное дерево. Дед Василий сложил в тележку столярный инструмент, пошёл к упавшему дереву, смастерил из ствола дверное полотно, погрузил изделие на тележку и вернулся с ним домой.
Всё в доме возникало буквально из ничего чудесными руками деда Василия. Свежие ранки на руках он давал зализывать своей собачке, и они мгновенно затягивались. Тысячу житейских секретов знал дед Вася. И я уверен, что окажись он на необитаемом острове, то спокойно сварил бы похлёбку в своей пригоршне и прокормил бы вдобавок двух генералов.
Когда Василий стал глуховат, однажды моя бабушка, пропустив рюмочку «за встречу», неожиданно уронила слезу и обнажила передо мной свою душу: «Этот мужик у меня работящий, а тот был любимый». Так я узнал о другом деде — Николае, которого вычеркнули из жизни, но не смогли вычеркнуть из сердца. Недаром специалисты по семейной психологии твердят о том, что нельзя исключать из родовых связей неугодного родственника, каким бы он ни был, иначе потомство теряет силу мужской линии. Если же это и случилось в прошлом, то лучше восстановить связь с таким человеком.
Конечно, мне надо было спросить у бабушки про деда Николая. Но сделать это в присутствии деда Василия, пускай и глуховатого, было совсем неуместно. Однако по возвращении домой я подошёл с этим вопросом к маме. Её лицо озарилось растерянной улыбкой. Она была в самом нежном возрасте, когда произошёл разрыв между её родителями. Из обрывков разговоров, услышанных мной в разные годы, в голове сложилась следующая картина.
Во время Великой Отечественной войны дед Николай вернулся из госпиталя домой. Был он видным парнем. Познакомился с моей бабушкой. Вскоре родилась моя мама. Дед Николай в ту пору работал заведующим складом «Заготзерно». Из мужчин на селе остались излом да вывих. И молодые бабы, привозившие на телегах сдавать зерно государству, просто не давали Николаю проходу. Бабушка так ревновала Николая, что в конце концов перестала пускать его домой. Возможно, потом она пожалела об этом, да было уже поздно.
Мы не вправе судить своих предков. Моя бабушка не разрешала маме встречаться с родным отцом. Но однажды тайком, когда мама была студенткой, дед Николай разыскал её в Кирове, привёз ей гостинцы и в задушевном разговоре спросил напрямую:
— Люда, признаёшь ли ты меня своим отцом?
— Признаю, — ответила мама
— А что ты помнишь про меня — выспрашивал Николай, подавая своей рукой чашку чая.
— Вот эту руку и помню, — вздрогнула мама, указывая на его изуродованную войной руку.
А когда им подошло время расставания, дед Николай проводил мою маму до общежития и от избытка чувств выкрикнул на всю улицу: «Товарищи, я ведь свою дочь нашёл!» Это была их последняя встреча. Долго пожить Николаю не довелось. Обстоятельства его жизни были для меня неизвестны.
Время залечило все раны. Ушли в мир иной дедушка и бабушка. Я и сам в ближайшей перспективе готовился стать дедом. Судьба неизвестного мне деда Николая казалась случайным эпизодом в истории нашей семьи. Никто уже не мог открыть мне подробности его жизни. Отпрыски рода бессильны исправить ошибки своих предков. Но однажды выяснилось, что живёт на белом свете моя родная тётя, которую зовут, как и мою маму, Людмила Николаевна. Это дочь моего деда, рождённая во втором браке! И тогда я отправился знакомиться с т ёзкой своей мамы.
Не скажу, что я сильно волновался. Мною двигали жгучее любопытство и горячее желание восстановить родовую связь. Тётя Людмила Николаевна рассказала яркие подробности о жизни деда Николая. Он был творческой натурой, в свободное время сочинял стихи и рисовал картины кистью и красками. Одна его большая картина, написанная на обратной стороне матерчатой клеёнки, долго висела в ограде дома. Это была копия картины Виктора Васнецова «Иван-царевич на Сером Волке». Учиться живописи ему помешала война, но он всегда тянулся к прекрасному. Например, выпиливал лобзиком сказочные домики с красивыми наличниками для своих детей.
Мне хотелось узнать подробности его боевой биографии. Но тётя Людмила Николаевна со слов своего отца знала только то, что во время войны Николай был десантником, его забрасывали в тыл к немцам, и он сутками лежал в снегу, наблюдая за противником. Уже после войны военкомат вручил ему солдатский орден Славы2. Эти куцые сведения не могли удовлетворить моё любопытство. Да и каждый, кто разбирается в истории, скажет, что десантные войска появились уже после Великой Отечественной войны. Поэтому рассказ о деде-десантнике не укладывался в мои представления об истории войны.
Со дня знакомства с тётей Людмилой Николаевной минуло несколько лет. Вопрос о боевом пути деда Николая не выходил у меня из головы. И вот однажды на встрече следопытов Кировской области я услышал впечатляющий рассказ об истории кировских десантников, которых забросили в тыл к немцам зимой 1942 года. За малым исключением все они погибли, но поставленную им боевую задачу выполнили. Я сразу вспомнил рассказ моей тёти про деда-десантника и сопоставил его с историей кировских десантников. Когда следопыты из поискового отряда «Ветеран» по моей просьбе проверили списки этой воинской части, то обнаружили фамилию моего деда в составе
Николай Емельянович Мочалов
Так я узнал подлинную историю моего деда-десантника. Эта воинская часть формировалась на станции Зуевка Кировской области. Называлась она
Весной 1942 года под Демянском была окружена крупная группировка гитлеровских войск. Снабжалась она по воздуху транспортными самолётами. Кировские десантники получили задачу уничтожить немецкий аэродром, который принимал самолёты с продовольствием для немцев. В начале марта кировские десантники на лыжах проникли в тыл противника, имея с собой запас продуктов на трое суток. В дальнейшем они питались корой деревьев, мясом павших лошадей и продуктами, захваченными у немцев. Моего деда спасло от верной гибели то, что он был ранен и самолётом эвакуирован в госпиталь.
Мне показали фотографию крошечного самолётика. Под крылом такого самолёта подвешивалась люлька, в которую укладывался раненый боец. Один самолёт эвакуировал двух раненых. И вот в такой люльке под крылом мой дед был эвакуирован из «ледяного ада» на Большую землю. А его товарищи по оружию навсегда остались в демянских болотах.
В память о беспримерном подвиге
Примечания
1Четвериков О. Отец мамы. Десантник // Российская газета. Неделя. 2021. 20 окт. (№ 1240 (8591)).
2ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 744809. Д. 433, 12. Л. 219.
33 парашютно-десантный батальон. URL: https://www.mvdb1.ru/brigade_list/spisok-brigady/spiski-1-mvdbr/3-parashyutno-desantnyy-batalon/ (дата обращения: 17.04.2024).
