Указатель содержания к 1–43 выпускам альманаха
Указатель авторов, составителей и персоналий к выпускам № 1–31 альманаха
Выпуск №1
Выпуск №2
Выпуск №3
Выпуск №4
Выпуск №5
Выпуск №6
Выпуск №7
Выпуск №8
Выпуск №9
Выпуск №10
Выпуск №11
Выпуск №12
Выпуск №13
Выпуск №14
Выпуск №15
Выпуск №16
Выпуск №17
Выпуск №18
Выпуск №19
Выпуск №20
Выпуск №21
Выпуск №22
Выпуск №23
Выпуск №24
Выпуск №25
Выпуск №26
Выпуск №27
Выпуск №28
Выпуск №29
Выпуск №30
Выпуск №31
Выпуск №32
Выпуск №33
Выпуск №34
Выпуск №35
Выпуск №36
Выпуск №37
Выпуск №38
Выпуск №39
Выпуск №40
Выпуск №41
Выпуск №42
Выпуск №43
Выпуск №44
Выпуск №45

Из судебно-следственного дела

о возникновении и прекращении паломничества к часовням Пламенных младенцев в Белохолуницком районе Нижегородского края (1929–1931 гг.)

Е. Н. Чудиновских

1 часть / 2 часть

№ 14
Протокол допроса в Вятском окружном отделе ОГПУ крестьянки с. Елёво
8 апреля 1930 г.
<...> Показала: в 1924 году в нашем селе Елёве начал организовываться монастырь, для чего прихожане бесплатно построили натурой жилой дом. В 1927 году в наше село приехал священник Двоеглазов Иван, бывший советский работник, с тех пор в нашем селе вокруг церкви стал организовываться монастырь и стали стекаться на жительство монашки. В начале 1930 года, в нашем селе проживали:

1. священник Двоеглазов;
2. псаломщик (фамилия неизвестна);
3. его прислуга монашка Анюта (сейчас арестована);
4. псаломщик Якимова Зинаида;
5. монашка Виктория – Шутова Ольга;
6. монашка Шабалина Анна Ефимовна;
7. монашка Вострикова Павла, убогая;
8. монашка Беркалова Пелагея;
9. монашка Широких Татьяна;
10. церковный сторож – монашка, живёт в церкви.

Псаломщик живёт отдельно; Двоеглазов, Якимова, Шабалина, Беркалова – живут в отдельном доме.
Виктория с Широких живут в доме б[ывшем] Шмакова Петра Алексеевича, а П. Вострикова живёт также с остальными в доме.
Была в нашем селе при церкви «святая ёлка» для лечения зубов, эту ёлку монашка Шабалина распространяла как «святую» и дала рецепты лечения зубов корой этой ёлки, благодаря этому к этой ёлке было массовое паломничество. Нынче летом неизвестный старик приходил к ёлке 4 раза и уносил кору по заказам для десятков людей из отдельных регионов. Осенью 1929 года эту ёлку спилили, но почему-то не уничтожили, а увезли и свалили в лесу.
В дер. Подгорная была часовня Пламенных младенцев, благодаря пропаганде юродивого Власа, в последние годы паломничество в этой часовне достигло больших размеров. После закрытия часовни, зимой 1929/30 гг. было незначительное число паломников, но они приходили к Двоеглазову.

В конце февраля 1930 г. монашка Татьяна Широких в селе Елёво в группе крестьян вела пропаганду против женских делегатских собраний: «Вы на собрании проголосовали нас выселить. Вас покарает Бог. Зачем вы ходите на собрания? Не надо ходить. Если бы не было тебя там, не было бы лишнего голоса. Советская власть – это власть антихриста».
Более показать ничего не могу. Показание мне прочитано. Записано с моих слов верно.
К сему: неграмотная¹⁷.
Допросил сотрудник: подпись.
Л. 119–120. Подлинник.

№ 15
Протокол допроса в Вятском окружном отделе ОГПУ псаломщицы Елёвской церкви Петра и Павла Якимовой Зинаиды Ивановны
8 апреля 1930 г.
<...> Показала: я, псаломщик Елёвской церкви с января 1929 года, твёрдого убеждения сторонница викторианской ориентации. В нашем селе церковный  причт состоит из следующих лиц: а) священник Двоеглазов; б) я, как псаломщик; в) пономарь – монахиня Шабалина; г) сторож – девица Россохина из Вятского района или его окрестных; д) второй псаломщик – Хлыбов (инвалид). Кроме того, в селе проживают монашки:

а) Виктория (сейчас в отлучке) – Ольга Шутова;
б) монашка Пелагея;
в) монашка Татьяна;
г) кроме того, проживала гр. Суслова Анна, сейчас арестованная.

В дер. Б[ольше]-Подгорной до осени 1926 года была часовня, построенная в честь сожжённых младенцев, каковых чтили верующие отдалённых районов, и приходили богомольцы из отдалённых районов. Проповедей об этих младенцах священник для богомольцев не читал. Во время панихид священник упоминал этих младенцев по запискам, подаваемым богомольцами.
При часовне в дер. Б[ольше]-Подгорной был колодец, откуда во время богослужения брали воду в фарфоровую миску, которая стояла в часовне, эту воду мы освятили, и богомольцы брали эту воду небольшими дозами в свои бутылочки и уносили домой. Считали ли эту воду богомольцы «слезами младенцев», я не знаю. Мы считали, что это просто святая вода и каждый верующий знал, как её употребить.

Вопрос: знали ли вы, какую разницу верующие богомольцы видели в святой воде из часовни дер. Б. Подгоряна и святой водой из какой-либо церкви своих приходов?
Ответ: об этом я не знаю.
Приходили ли к нам заразные больные среди богомольцев, я не знаю. Совершали ли богомольцы умывания и обливания освещённой водой, я не знаю. В дни, когда богомольцев было особенно много,  мы воду освящали в ведёрке или же из миски наливали в ведро небольшую дозу воды, исходя из догмы: «капля – море освящает». Для наливания воды в посуду богомольцев у нас была лейка.

Брали или нет богомольцы землю из-под часовни в дер. Б[ольше]-Подгорная, я не знаю.
Была в с. Елёве ёлка у церкви у могилы одного священника, эта ёлка почиталась верующими богомольцами, и они использовали её для лечения зубов, брали для этого кору от ёлки. Освящения этой елки нами не производилось, были лишь у этой ёлки богослужения 2 раза в год, как богослужения на могиле. Считали ли её верующие «святой» ёлкой, я не знаю, но кору они брали, и церковь их поступки как будто бы несовместимые с христианской верой не осуждала.
После закрытия церковной часовни и колодца в дер. Подгорная и церкви с часовнями в Климковке, паломники приходят только в нашу Елёвскую церковь, где служат панихиды и молебствия, по просьбе паломников освящается вода в церкви, и паломники по-прежнему уносят её с собой. Воду уносят с собой богомольцы в бурачках.

В нынешнюю зиму паломников было не больше, чем зимой прошлого года. Викторианскую ориентацию я приняла будучи певчей на клиросе Ильинской церкви, когда Ильинский причт принял синодальную ориентацию, я перешла в викторианство и отказалась петь на клиросе, и около года проживала только в своём хозяйстве, в это время я посетила с. Елёво и договорилась о вступлении в причт на должность псаломщика. Пошла я сюда служить исключительно потому, что здесь викторианской ориентации приход, а иначе бы не пошла сюда.
Больше показать ничего не могу. Показание мне прочитано. Записано с моих слов верно. З. Якимова.
Л. 121–122 об. Подлинник.

№ 16
Из протокола допроса в Вятском окружном отделе ОГПУ священника Елёвской церкви Петра и Павла Двоеглазова Ивана Александровича
22 августа 1930 г.
Показания по существу дела: в селе Елёво Белохолуницкого района я служил в качестве священника с 1 мая 1927 г. По приезде моём на место службы оказалось, что в качестве псаломщика служат монашки Виктория Шутова и Анна Шабалина; в приходе села Елёво имеют большой авторитет, а Шутова пользуется громадной популярностью не только своего прихода, но верующих г. Вятки и окружающих приходов. Паломничество к сгоревшим младенцам развито сильно и, кроме того, Шутова сумела развить почитание иерея Марка, на могиле коего была ель большого размера. Для ясности необходимо привести некоторые данные из летописи села. Село древнее. Строилось в конце XVII века, был причт и, начиная с 1720-х годов, упоминаются три священника: Филипп, Симеон и Марк, умерший в 1780-х годах. После него были его сват и зять до 1815 года. После чего причт меняет место жительства на Климковку <...> в течение 100 лет, несмотря на просьбы Елёвских прихожан <...>. В этот момент и были сожжены три мальчика в деревне Б. Подгоряна отцом-крестьянином, который был первым бедняком. Почитание сожжёных младенцев началось, по преданию, следующим образом.

Священник Алексей Семин боялся быстрой езды на лошадях, и однажды лошадь с угора понеслась так сильно, что ему на ум пало обещать по младенцам панихиду. Лошадь будто бы усмирилась, и он обещание исправил, а затем <...> рекомендовал делать такие обещания и верующим, что и делалось, а так как в заводе работало много пришлых рабочих, которым приходилось об этом видеть и слышать, то они сами стали делать такие обещания, безусловно, при содействии священников, монашествующих и других, объясняющих суть дела. Почитание умершего иерея Марка, на могиле коего была ёлка, началось не ранее прибытия в Елёво монашек в 1922 году, а особенно Шутовой, умеющей на этом деле подзаработать. До 1915 года паломники в Елёво обращались редко, да и там не было часовни, а в 1915 году с приездом туда своего причта в лице священника Александра Чермных началась конкуренция с Климковской [церковью] и, вероятно, не иначе, как климковскому священнику приходилось отсылать туда, то есть в Елёво, паломников.
Когда была устроена часовня, я не помню, а колодец при ней был устроен в 1921 или 1922 году при содействии священника Александра Кулакова, который и вызвал монашек к себе, имея к ним особую симпатию. Я лично в 1923 году обращался  к нему с просьбой принять меня псаломщиком, но он отказал и отказ свой мотивировал отказом прихода <...>. Шутова при своём поступлении имела такой авторитет, что постановление о моём принятии было дано на её усмотрение и только с закрытым от неё письмом. Этим постановлением я получил назначение в Елёво от епископа. В то время Шутова имела личные сношения с популярными иереями Леонидом Юферевым и Димитрием Юрковым и другими. При всяком удобном случае доносила им и епископу о всех действиях священника в Елёве. В её руках был приход, и высшее духовное начальство относились к ней с особым доверием и благосклонностью <...>. Кроме того, я вскоре узнал, что Шутова покупает сотнями в деревне ложки и живописно пишет в ложке грибы или рыбку, а на другой стороне – Б. Подгоряновскую часовню и делает надпись «От сгоревших отроков» на черенке же – «с. Елёво». <...> Шутова была намерена образовать монастырь и говорила некоторым паломникам, что у нас скоро будет община <...>. В таком положении я застал приход к 1 мая 1927 года <...>. По увольнении Шутова начинает спекулировать другим, а особенно на выдумке всевозможных чудес. По её воззрению, даже при обыске у неё и описи имущества свершаются чудеса, так как закрывается её имущество от глаз представителей власти, будучи на виду. Повод к этому чуду таков: по выражению квартиродержателя их Шмакова, у них имущество на 100 лет не прожитых, а при описи не оказалось и на 100 рублей <...>. Летом 1929 года Шутова нарисовала трёх мальчиков и объявила их теми, кои сожжены, но фотографий крестьянских бедных детей не было и быть не должно. Какой-то вятский фотограф карточки размножил и пошла спекуляция. Кроме того, Шутова давала каждому паломнику крестик и благославляла как игуменья <...>.

Относительно ёлки могу сказать следующее: ёлка представляет из себя громадное красивое дерево, зеленевшее, которое в 1925 году ударом молнии в вершину было поражено и засохло. Шутова этот удар приняла за знак свыше о времени открытия мощей иерея Марка и начала проповедовать о скором падении ёлки, изверженные корни которой и обнаружат гроб Марка и его нетленное тело. Это разнеслось старцем Власием по территории чуть ли не всей Вятской губернии. Почитание Марка монашка Шутова и её единомышленница Широких держали строго; каждый раз, идя ко службе и от службы церковной, заходили на могилу Марка <...>. Кору для исцеления зубов обыкновенно рекомендовала Шутова и усердно её грызла сама, на могилу для служения заупокойной лично ходил я всегда, но не считая это чем-либо выходящим из ряда, а молился равно как о Марке, так и упокоении кого-либо из прихожан на сём кладбище. По окончании же я уходил тотчас, а когда у выхода благославлял молящихся, Шутова в это время занималась раздачей коры, но по своей собственной инициативе <...>. Её считали прозорливой <...> Молебны на могиле Марка не служились, а только краткие литии как на обыкновенной могиле. В данное время, как бывало раньше, с могилы Марка несут гнилушки от пня ёлки по своему желанию без всякого со стороны причта напоминания. В Подгоряновской часовне отправлялись служения следующим образом: монашки вначале приготовляли к служению: всем давали свечки и зажигали, доставали воду из колодца и вливали в фарфоровую чашку, которая предлагалась для освящения. Собирали деньги и памятки, а я, явившись в часовню, начинал обычно водосвятный молебен, а по просьбе паломников – и с акафистом, освящал воду и окроплял водой головы молящихся, когда они целовали крест. Остатки воды выливались близ колодца по моему распоряжению, но если кто из них, быть может, лил и в колодец, когда я это не мог заметить <...>. Некоторые из паломников доставали из колодца в жаркие времена вёдра воды и окатывали себя, но не над колодцем, а у колодца. Вода после освящения в чашечке, по установившемуся уже до меня обычаю, раздавалась паломникам. И если эту воду кто называл «слёзками младенцев» (чего я лично не слыхал), то, конечно, это было не иначе как по действию тех же монашек. По окончании молебна служилась по сгоревшим младенцам панихида <...>.

Доказательством того, что Викторию (Ольгу Ивановну Шутову), дочь мещанина города Слободского, занимавшего должность волостного писаря в селе Кай, а затем лесопромышленника, проучившуюся в городе Слободском в монастыре около 20 лет, паломники считали прозорливой и святой, служат колоссальные в её личную пользу пожертвования. Как, например, в 1925 году гражданами Грухинами была пожертвована целая лошадь с полным комплектом упряжи, тарантасами и санями. И всё вышесказанное в январе 1929 года было Шутовой продано, и деньги обращены в её пользу. О других невинных ей пожертвованиях я сказать ничего не могу, но их было много.

Шутова живописка, а потому с места сожжения младенцев она решила распространить иконы тех трёх святых, имена коих носили сгоревшие младенцы, по всем церквам Вятской епархии, а также икону Тихвинской Божией Матери, копируя таковую со старой иконы, вынесенной ею из старой церкви в 1925 году при священнике Александре Кулакове. При её же содействии усиливается почитание этой иконы паломниками. Но прихожане села Елёво, как видно, особого почитания не проявляют, так как при троекратном служении моём в день празднования этой иконе 26 июня по старому стилю молящихся прихожан села Елёво не было <...>.
Больше ничего показать не могу. Показание писано собственноручно, в чём и подписуюсь: И. Двоеглазов.
Допрос снял: подпись.
Л. 215–218 об. Подлинник.

№ 17
Протокол допроса в Вятском окружном отделе ОГПУ монахини Виктории (Шутовой Ольги Ивановны)
22 августа 1930 г.
<...> Показания по существу дела: 4-х лет от роду я осталась сиротой после смерти моего отца, который умер от пьянства. Он был лесопромышленником. После его смерти мать моя открыла бакалейную торговлю и на эти средства учила меня. До 1904 года я училась в Слободском епархиальном училище и после окончания его, я, не имея возможности поступить на фельдшерские курсы, куда имела большое стремление, поступила в Слободской монастырь послушницей, и через 9 лет, т. е. в 1913 году, меня постригли в монахини. За время пребывания моего в монастыре я научилась живописи, писала вывески, а в особенности иконы по заказам верующих. В 1922 году Советская власть наш монастырь закрыла и всех нас оттуда выселила, я осталась жить в Слободском на частной квартире и занималась писанием маленьких иконок, каковые продавала и этим существовала. В 1923 году я поехала в с. Елёво помолиться, и там мне предложили место псаломщика в Елёвской церкви, там я пробыла до 1930 года и уволилась оттуда по болезни. Вместе с церковным сторожем Широких Татьяной уехали в с. Николькое, где она поступила сторожем, а я, ввиду болезни, ещё псаломщиком не поступила, но исполняла обязанности его, т. е. пела на клиросе и помогала Широких в работе. Широких я знаю по монастырю, и, когда я жила в Елёве, я выписала её. Шабалину и Якимову я узнала в Елёве, священника Двоеглазова я узнала тоже в Елёве. Он раньше служил в с. Загоскино Синегорского района, и, по предложению прихожан, после отъезда священника Пронина я его вытребовала в нашу церковь. В селе Елёве церковь наша особенная. При ней, как и при Климковской церкви, имеются часовни в память о 3-х сожжённых младенцах 48 лет назад. Дело обстояло так: 48 лет назад один бедный крестьянин, сошедший с ума, в лихорадке сжёг своих трёх малолетних детей. Сам он умер до суда, а прах детей был похоронен около Климковской церкви, там на могиле младенцев построена часовня. И приходящие молиться берут из могилы песок, который считается святым и исцеляет от многих болезней. Я сама, веря в святости этого песка, брала и клала на болевшую голову и выздоравливала. Естественно, я говорила богомольцам, что песок этот святой. В с. Елёве, в 5-ти верстах, на месте сожжения, также построена часовня в честь святого Ильи. Около этой часовни находится колодец. Вода в ней, по моему мнению, святая и помогает от разных болезней. Мы её называем «слёзы младенцев». В двух км от Климковского завода имеется часовня в честь Святителя Николая, и там из горы вода проходит через часовню в земле и выходит снаружи. Там есть колода. Я и другие считаем эту воду святой и в колоде иногда купаемся. И когда три раза окунёшься – легче. В с. Елёве около старой церкви имеется ёлка, посаженная на могилу иерея Марка, умершего 100 лет тому назад. До революции эта ёлка не считалась святой, но в годы революции она стала сохнуть, причём от молнии пожелтела только верхушка, а снизу она не желтела, тогда как я знаю, что от молнии дерево начинает сразу сохнуть. Кору от этой ёлки я часто прикладывала к зубам при зубной боли, и боль переставала. Все эти святости я распространяла среди приходящих паломников и богомольцев. К епископу Виктору я ездила два раза. Первый раз я ездила в 1925 году вместе со старостой Фёдором Кошурниковым, и Виктор дал нам на место убывшего священика Тронина Двоеглазова. Второй раз я ездила с Анной Шабалиной к Виктору за благословлением. В то время к нему поехал и священник Двоеглазов, но мы ездили не вместе. При втором посещении Виктора, последний мне посоветовал написать письмо отцу Амвросиму (Красных), служившему тогда в церкви Климковской, чтобы он отказался от павловской ориентации¹⁸ и перешёл бы к викторовской, обещая ему приход и т. д. Я так и сделала – написала, такое же письмо я написала отцу Иоанну из Никушинской церкви. Тогда же Виктор передал мне для отца Валерия (Семина из Климковки) какой-то пакет, в котором хранились листовки, но по приезду домой в Елёве у меня этот пакет забрал отец Иван Двоеглазов, куда он его дел, не знаю. Листовку такую я сама читала, она была против сергиевцев и немного против власти, что будто бы сергиевцы предались антихристу, всего я не припомню. Беседы с крестьянами я не вела, никуда не ходила. О колхозах я понятия не имела, поэтому разговоров никаких не вела. Нажим на церковь со стороны советской власти был не только на нашу, но и на другие, так как все церкви были обложены большими налогами, и я это отнесла как нужное, и ничего против этого не сделаешь, хотя я считала это неправильно, но всё же я признавала это, так как всякая власть от Бога, правда этот взгляд не викторианский, но мой личный. К нам на квартиру иногда заходил священник Двоеглазов посидеть и поговорить о духовной жизни, но мы его не приглашали <...>. Что же касается живописи на ложечках, то я действительно писала на них «воспоминания о Елёве», «на память», грибки и т. п. украшения, такие ложечки я раздавала паломникам и получала за них продуктами <...>.

Я как художница по просьбе паломников писала карточки трёх пламенных младенцев на память, не видя их лица, и как они выглядели, я спросила у сестры этих младенцев, живущей ныне в дер. Савины. В вырубке ёлки я не участвовала, слышала только грохот от падения её, вырубили её прихожане.
Лошадь с санями подарил мне лично Грухин, за что, не знаю, но этой лошадью пользовались все, но никто не ухаживал, потому и я её продала, на что имела право <...>.
Больше показать ничего не могу. Показание мне прочитано, в чём подписуюсь: Шутова Ольга.
Допросил: подпись.
Л. 236–237 об.; 242–243. Подлинник.

№ 18
Из обвинительного заключения по делу
10 февраля 1931 г.
<...> Вокруг церкви села Елёво организовалось крепкое антисоветское ядро, состоящее из: 1) Двоеглазова Ивана Александровича, священника, 2) Якимовой Зинаиды Ивановны, псаломщицы, и монашек 3) Шабалиной Анны Ефимовны и 4) Шутовой Анны Ивановны¹⁹.
В отношении каждого в отдельности участника группировки, их антисоветская деятельность выразилась в следующем:

ДВОЕГЛАЗОВ Иван Александрович. Приехав в с. Елёво в 1927 году, среди крестьян, посещающих церковь, повёл агитацию против Советской власти, говоря крестьянам, что кто будет подчиняться Соввласти, тот предаётся «антихристу», будет заклеймён печатью «антихриста». Уговаривал крестьян лучше ходить в церковь и молиться Богу <...>.

Летом 1929 года вместе с монахиней Викторией ежедневно с толпами паломников ездил в дер. Подгоряна для совершения службы в часовне Пламенных младенцев у «святого» колодца. Прибывающие паломники из дальних местностей останавливались ночевать у него в доме, ежедневно использовались сборища паломников, наиболее махровой фанатичной части крестьянства, для проведения среди них антисоветской агитации против мероприятий Соввласти и партии на селе <...>.

ШУТОВА Ольга Ивановна – Виктория. Стремясь укрепить викторовскую ориентацию, Виктория говорила в группе паломников летом 1930 года, что епископ Виктор замучен Соввластью за то, что не поддаётся большевикам и верит старой церкви, называла власть «антихристовой», призывала не помогать власти и не вступать в колхозы, иначе они, крестьяне, на том свете получат тяжкое наказание <...>.

ЯКИМОВА Зинаида Ивановна. Весной 1930 года в момент проведения сплошной коллективизации, вместе с монашкой ШУТОВОЙ и ШАБАЛИНОЙ агитировали среди женщин против вступления в колхозы <...>.
Летом 1930 года в группе женщин говорила, что теперь даже и детей учат по «антихристовой» вере, не носят крестов, стремится из них власть сделать воров и жуликов <...>.

ШАБАЛИНА Анна Ефимовна. Среди населения распространяла слухи, что растущая около церкви с. Елёво ёлка «святая», исцеляет от болезни зубов, давала приходящим верующим советы, как исцелить себя от болезни зубов, и благодаря этому ёлка прославилась, как чудодействующая, и к ёлке было массовое паломничество <...>.
В 1929 году среди приходящих в церковь крестьян вела агитацию, что Советская власть зажимает религию, не надо ей подчиняться, тот, кто не посещает церковь – безбожник, хуже дьявола; война будет – всех большевиков убьют, спасётся тот, кто будет веровать в Бога, посещать святых Пламенных младенцев. Благодаря такой агитации, посещаемость церкви значительно увеличилась, принося церковникам большие доходы <...>.

Привлечённые к следствию в качестве обвиняемых граждане:

ДВОЕГЛАЗОВ Иван Александрович, ШУТОВА Ольга Ивановна, ЯКИМОВА Зинаида Александровна, ШАБАЛИНА Анна Ефимовна в предъявленном им обвинении по ст. 58-11 УК: «участие в контрреволюционной группировке и агитации против Соввласти и её мероприятий», виновными себя не признали, факты антисоветской агитации отрицали, но ничего существенного в своё оправдание не предоставили.

Священник
Иван Александрович Двоеглазов

На основании изложенного выше граждане:

ДВОЕГЛАЗОВ Иван Александрович, 1892 года рождения, русский, гражданин СССР, грамотный, происходит из мещан Климковского завода Белохолуницкого района, с 1920 по 1921 год был членом ВКП(б), исключён за религиозные предрассудки, священник Елёвской церкви Белохолуницкого района <...> лишён избирательных прав, семейный (5 человек);

ШУТОВА Ольга Ивановна – Виктория, 1887 года рождения, русская, гражданка СССР, беспартийная, происходит из крестьян Кайского района, грамотная – окончила епархиальное женское училище, девица, с 1904 по 1922 год жила монашкой в Слободском женском монастыре, лишена избирательных прав, ранее не судима;

ЯКИМОВА Зинаида Ивановна, 1902 года рождения, русская, гражданка СССР, девица, беспартийная, грамотная, происходит из крестьян Слободского района, псаломщик Елёвской церкви, лишена избирательных прав, ранее не судима;

ШАБАЛИНА Анна Ефимовна, 1893 года рождения, русская, гражданка СССР, девица, беспартийная, грамотная, происходит из крестьян Белохолуницкого района, с 1912 по 1920 год жила монашкой в Верхотурском Успенском женском монастыре, в Елёвской церкви просвирня, лишена избирательных прав <...>.

ОБВИНЯЮТСЯ:
в том, что будучи враждебно настроенными к Соввласти и партии, организовались в контрреволюционную группу, ставя себе целью срывать все мероприятия Соввласти и партии путём агитации против коллективизации, хлебозаготовок, самообложения сельхозналога²⁰, расширения посевных площадей, страхования скота, займа индустриализации, льнозаготовок, призывали крестьян к неподчинению Соввласти и свержению её, собирали нелегальные собрания группы, прорабатывая на них методы и пути борьбы с Соввластью, пропагандировали в массах верующих святости и чудодействия Пламенных младенцев, святого колодца, святой ели, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58-11 УК <...>.

СПРАВКА: обвиняемые находятся под стражей в Вятском Домзаке:
ДВОЕГЛАЗОВ Иван Александрович с 18 августа 1930 года;
ШУТОВА Ольга Ивановна —II—II—;
ЯКИМОВА Зинаида Александровна²¹ —II—II—;
ШАБАЛИНА Анна Ефимовна —II—II—.
СТАРШИЙ УПОЛНОМОЧЕННЫЙ СО: подпись.
Л. 335–357. Подлинник.

№ 19
Выписка из протокола заседания Коллегии ОГПУ (судебное)
30 мая 1931 г.
Постановили:
Двоеглазова Ивана Александровича заключить в концлагерь сроком на пять лет, считая срок с 18 августа 1930 года²²; Шутову Ольгу Ивановну²³ выслать через ПП ОГПУ в Казахстан сроком на три года, считая срок с 18 августа 1930 года; Якимову Зинаиду Ивановну²⁴, Шабалину Анну Ефимовну²⁵ выслать через ПП ОГПУ в Северный край сроком на три года, считая срок Шабалиной и Якимовой с 18 августа 1930 года; Якимову Зинаиду Ивановну и Шабалину Анну Ефимовну направить этапом²⁶. Дело сдать в архив.
Секретарь коллегии ОГПУ: подпись, печать.
Л. 368–368 об. Подлинник.

---

1 часть / 2 часть

---

---