Из воспоминаний 1950–1953 годов

Н. А. Морозов

Я родился 29 июля 1948 г. в глухом месте северо-востока Европейской части России — в Коми АССР, Кожвинский район, пос. Канин Нос (ныне город Печора Республики Коми). Мои родители — Алексей Сергеевич (1924, Н. Новгород — 1983, Инта) и Мария Никитична (1926, с. Башлыки Киверецкого района Волынской области — 1983, Инта), происходили из крестьян.

После окончания войны оба были репрессированы по политическим мотивам и отправлены в Северный лагерь при строительстве железной дороги Котлас — Воркута. Отец по специальности был электриком с 7-летним образованием, мама окончила гимназию в г. Луцке во время оккупации Волыни германской армией. Преподавала в начальных классах школы в с. Носовичи того же Киверецкого района. Они познакомились, работая в лагерном лазарете № 1, куда ей удалось попасть медсестрой. В результате этого знакомства появился я — Николай Алексеевич Морозов.

Лазарет был только что построен для пересыльных этапов на Север. Здесь выгружали больных, а поезда уходили дальше — дальше было ещё место Миша-яг (мишкин лес по-коми), где размещался большой сангородок лагеря, куда свозили больных и искалеченных строителей и где они, в большинстве своём, умирали. Но мне повезло — рядом была мама, был отец, хотя начальство в те времена не признавало его за отца. В справке о моём рождении (а её показывала мне много лет спустя мама) в графе «отец» был прочерк. До двух лет нас, малюток, держали при лазарете, в Доме младенца.

А летом 1950 г. человек 20 отправили в сопровождении медсестры в г. Нолинск, в детсад Кировского отдела здравоохранения. В этом доме (а он был только-только построен) я находился до лета 1953 г. Потом меня забрал отец, который освободился годом ранее, поскольку у мамы, которая освободилась весной 1953 г., было поражение в гражданских правах на 5 лет (без права выезда за пределы комбината Интауголь). Вот он и приехал меня забирать. Процедуру эту я хорошо помню. Отец привёз два кулька — с печеньем и конфетами. Детей выстроили в две шеренги во дворе, я шёл с этими кульками вдоль строя и каждому давал по конфете и печенюшке — такой была традиция. Знаете, о чём я думал, раздавая эти сладости? Лишь бы мне что-то осталось...

Что я помню из тех лет в Нолинске? Наш детский дом был в два этажа: на верхнем — палаты, на первом этаже — комнаты для занятий, кухня и что-то ещё по хозяйству (кладовки). Дом был огорожен высоким деревянным забором, за который выходить было запрещено. И к нам никто не приходил. Такой вот островок еле теплившейся жизни. Помню воспитательницу Капитолину Семёновну, она любила и жалела нас, была для нас матерью. Мы и звали её мамой. Помню, как под её руководством узнавали азбуку, учились писать и читать.

Медосмотр в лазарете № 1, пос. Канин Нос. 1948 г.

Нолинск. Детдом № 1. 1955 г.

Писали мы только одно — письма матерям. Адреса знала администрация детдома. Помню, как тщательно мы выполняли рисунки к этим маленьким письмам — голубое небо, золотистое солнце, цветы на лужайке. За забором была речка, такой склон к реке, и оттуда часто были слышны голоса местных ребят, которые приходили купаться и рыбачить. Мы смотрели на них сквозь щели и дырки в заборе. Кормили в те годы очень плохо, мы постоянно страдали от недоедания. Даже когда меня забрали в Инту, я прятал кусочки хлеба под подушку, чтобы ночью их потихоньку грызть. Помню, как плакала мама, найдя эти мои сокровища.

Мария Никитична Морозова

Памятник «Женщинам Гулага». Установлен 2 сентября 1990 г. в Инте у дороги (поворот на пос. Южный) по инициативе и на личные средства Иосифа Михайловича Хорола, гражданина Израиля. Посвящён его матери, Зинаиде Осиповне Хорол (1908–1954) и всем женщинам, погибшим в интинских лагерях. Памятник поставлен в километре от кладбища заключённых, бывшего при сангородке Минерального лагеря № 1

Дети очень болели, хоть и была медсестра, но некоторым детям помочь было уже нельзя, многие умирали. Популярной среди нас была игра в доктора, роль которого часто исполнял я. «Ну, что у вас болит?» — важно спрашивал я у деток. И они показывали мне язвы на теле, на руках и ногах, при этом девочки плакали, и я плакал тоже. Рахит, фурункулёз, ангины, желудочные заболевания, нервные болезни — всё это было там, в моём детстве. Мама рассказывала, что они с отцом посылали из Инты в детдом две посылки с медикаментами, мне делали уколы прямо в желудок и тем меня спасли. Так что я благодарен им дважды — и за рождение, и за спасение от какой-то болезни желудка. Так тянулись эти два долгих года в разлуке с мамой, и это не прошло бесследно. И всё же я благодарен Господу, который и даровал мне жизнь, и спасал меня. После выезда из Нолинска отец отвёз меня в Нижний Новгород, где бабушка Мария Андреевна (мать отца) крестила меня в Преображенском храме, что я тоже очень хорошо помню.