Главная > Выпуск №15 > «Я только русью и жил!..»

«Я только русью и жил!..»

Росписи Владимирского собора Виктора Васнецова много лет вызывали интерес духовенства и архитекторов к религиозной живописи художника. Нередко он совмещал несколько заказов. Ещё не закончив эскизы для Владимирского собора, художник работал для храма Воскресения (Петер­бург, 1883–1901). Одновременно с последним создавал цикл для Георги­евской церкви (Гусь-Хрустальный, 1885–1904). Параллельно велась разра­ботка эскизов для русской церкви в Дармштадте (1899–1901). Один за другим исполнялись заказы для собора Александра Невского (Варшава, 1906–1911) и церкви Христа Спасителя (Спас на водах, Петербург, 1910–1911). Писал образа для иконостаса, храма Александра Невского в Софии (1904–1913),заложенного в 1882 г. в память освобождения Болгарии от турецкого ига.

Этот огромный объём работы и его творческий характер, безусловно, рождались не на пустом месте. В основе лежало глубокое понима­ние сути православия, размышления о его назначении, вера в его благот­ворное влияние на судьбы общества, осмысление мирового опыта религи­озного искусства. В сохранившейся личной библиотеке В. М. Васнецова – труды философа и богослова Соловьёва, исторические сочинения Уварова, Ключевского, Буслаева, Забелина, Кондакова, сборники древних церковных напевов, причитаний Северного края, многие периодические издания – всё это говорит о широте и целеустремлённости интересов художника.

Насколько серьёзно Виктор Васнецов подходил к украшению храмов, свидетельствует черновик письма в Комитет по сооружению Православного соборного храма в Варшаве: «Характер живописи всякого православного храма должен быть выдержан в церковном стиле, основанном на Византийских и древнерусских церковных иконописных памятниках до конца XVIII века... Для каждого изображения собирается специалистами церковной истории материал под руководством учёных-иконографов… Рекомендация работ художника определяется существующими на данное время канонами изображения, назначением культовой постройки, особенностями архитектурного решения и личным вкусом заказчика».

Но во всех росписях соборов разработка эскизов и трактовка образов всегда принадлежала автору – Виктору Васнецову. «Мозаики должны исполняться по оригиналу... Исполнительные рисунки для производства работ должны быть (каждый) просмотрены мною и утвер­ждены моей подписью», – пишет он Ю. С. Мальцеву, получив от него заказ на украшение Георгиевской церкви в Гусь-Хрустальном. И далее в письме: «Принимая на себя исполнение столь ответственной, сложной и многотруд­ной задачи, я считаю долгом отнестись к ней, как с собственному личному художественному труду и... буду рад послужить посильно и с Божьею помощью делу русского искусства».

Четыре росписи на холсте: «Голгофа», «Сошествие во ад», «Евхаристия», «Страшный суд», эскизы мозаики «О тебе радуется благодатная» и проект бронзового иконостаса с эмалью были главным украшением храма.

История многих монументальных работ В. М. Васнецова трагична. Через несколько лет после революции, ещё при жизни Виктора Васнецова, в 1923 г., худож­ник Михаил Нестеров сообщал об участи церкви в Гусь-Хрустальном: «Храм обращён в кинематограф, а картины (росписи) после разных мытарств оказались во Владимире, где их видели сейчас – «Страшный суд» – нака­танным на большую жердь, разорванным более чем на аршин (более 70 см) внизу и наскоро зашитым бечёвкой (до того он был сложен в несколько раз и на сгибах потёрся)... Две другие картины без определённого назначения валяются в другом соборе. Сырость делает своё дело. В общем, не знают, что с этим имуществом в настоящее время делать... «Страшный суд» я считаю лучшим из произведений Васнецова после алтарной росписи Киевского Владимирского собора...». К счастью, четверть века назад «Страшный суд» был отреставрирован и занял предназначенное ему художником место на западной стене Георгиевской церкви, но храм в те годы был превращён в выставочный зал.

Разрушены храмы Александра Невского в Варшаве, «Спас на водах» в Петербурге, исчезли многие иконы, предназначенные для членов царской семьи и императорской яхты «Штандарт», и другие, написанные В. М. Васнецовым по заказам частных лиц в России и Англии. Не каждый из нас может увидеть его работы в Софии и Дармштадте. Но в Петербурге нынче такая возможность есть. Сохранились шесть уникальных мозаик в Храме Воскресения. Храм Воскресения «Спас-на-крови» построен на месте убиения императора Александра II 1 марта 1881 г. Архитектор А. Парланд, ко­торому принадлежало общее руководство программой мозаичного ансамбля (площадью до 8000 кв. м.) пригласил для работы большую группу художни­ков, ранее работавших для украшения многих храмов России, в том числе Исаакиевского собора. Правда, первоначально по замыслу архитектора большую часть эскизов должен был исполнить В. М. Васнецов, который получил в 1893 г. от А. Парланда такое письмо: «Изучая в продолжение пос­ледних десяти лет православную иконопись и зорко следя за современным её развитием, я пришёл к заключению, что лучшим её представителем явля­етесь, бесспорно, Вы, многоуважаемый Виктор Михайлович. Ваши произведения производят неотразимые впечатления, непосредственно чувствуется тёплая вера художника, сумевшего при её помощи уловить и как бы остановить для созерцания грешному миру образы и лики бесспорной красоты и святости.

Мне кажется, что только или при таких условиях и может развиваться настоящая хорошая иконопись – вне этих условий она превращается в обыкновенную историческую, неспособную воодушевить и подкрепить молящегося...».

Для храма Воскресения «на крови» В. М. Васнецовым было предложено шесть живописных работ. В основном, это многофигурные композиции, где накал темы решается им не только действием и отношением участников. Огромную роль в эмоциональном состоянии мозаик играет среда, передан­ная художником через жизнь природы.

1. «Несение креста» – «на дальнем плане мятущийся народ и город. Состояние неба – стланное, угрожающее».

2. «Распятие» – «Господь уже почил. Бурное состояние неба утихает, облака слегка озарены заходящим солнцем».

3. «Снятие со креста» – «Бережно несут снятое со креста плечистое тело... Небо уже вечернее, с начинающими появляться звёздами».

4. «Сошествие во ад» – «Христос стоит на разрушенных вратах адовых... Вверху ангелы со знаком победы – Св. Крестом. В безднах – огонь для грешных».

5-6. Местный образ «Вседержителя» и «Богоматери». Подножия на том и на другом образе испещрены цветами. Фон живописный с серафимами».

Судя по дальнейшей переписке В.М. Васнецова с архитектором А. Парландом, Комитетом по украшению храма были сделаны художнику замечания и требования относительно «положения фигур, голов, рук и прочее». На это художник ответил: «Я не могу что-нибудь существенно изменить без внутреннего убеждения, и право решения я считаю законным оставить за собой... к своему крайнему сожалению, вероятно, принуждён буду совершен­но отказаться от исполнения предложенных мне работ в храме «Воскресе­ния»». И далее следует подпись «Профессор Васнецов», которую он ставил в редчайших случаях.

Спор решился в пользу В. М. Васнецова. Мозаики по его цветным карто­нам в натуральную величину исполнял академик А. Н. Фролов (1830–1904), руководитель мозаичным отделением Академии художеств. Он же делал мозаики по эскизам Васнецова для собора в Варшаве, постоянно советуясь с художником относительно цветового решения и верности авторскому замыслу. Да и сам В. М. Васнецов предпринял поездку в Варша­ву для ознакомления с мозаиками во время работы.

Лет двадцать, в 1970–1980 годы, храм Воскресения Христова «на крови» стоял в лесах. Внутри и снаружи шли реставрационные работы. Надзор за ними вела искусствовед, родом из Вятки. Потому все эти годы я свободно была вхожа в храм. Несмотря на многочисленные внутренние конструкции, храм производил ошеломляющее впечатление. Из мерцающих золотых фонов виделись лики святых, отдельные детали огромных компо­зиций, набранные мозаичистами без малого сто лет назад из разнообразных кусочков всевозможных натуральных камней и смальты. Всё ликовало и пело. А в душе была радость за таланты исполнителей, мастеров реставраторов, за возвращение современникам великого искусства русских худож­ников.

Россия и Ленинград в труднейшие годы гонения на русскую православную церковь не только сохранили удивительное по красоте сооружение с уникальными мозаиками, но и уберегли от разрушения храм Воскресения Христова как памятник русской истории.

Виктор Васнецов в конце XIX – начале XX в. – самый уважаемый и авторитетный мастер религиозной живописи. За советом к нему и ожиданием полу­чить от него согласие на работы в храмах обращались многие Комитеты, руководившие строительством и украшением новых церквей, председатели совета по охране церковной живописи и даже вятский губернатор. Художник неизменно отвечал всем, кто обращался к нему, подробно, с профессиональным знанием дела, уважением к предшественникам, украшавшим ранее то или иное церковное пространство. Во всех письмах В. М. Васнецов – гражданин, ратующий за сохранение подлинных памятников искусства архитектуры, истории его родины.

Ответ Храму Христа Спасителя в Москве: «Ваше предложение написать в алтаре Храма оригинальное изображение «Тайной вечери» считаю для себя за особую честь, но принять на себя столь почётный заказ не нахожу воз­можны из уважения памяти Семирадского (автора росписи). Есть способ воспроизвести восстановленную копию картины – мозаика... К «Тайной вечере» Семирадского прибавилось бы новое высокохудожественное украшение в столь знаменитом московском русском храме».

Внимательно вчитайтесь в текст письма, которым 26 января 1887 г. Архимандрит Ювеналий, наставник Киево-Печерской Лавры, приглашает В. М. Васнецова, проработавшего тогда три года во Владимирском соборе: «Имею честь покорнейше просить Вас, милостивый государь, пожаловать в Киево-Печерскую Лавру и, осмотрев стенопись в Великий Лаврской церкви, дать свой письменный отзыв по поводу исправления сей стенописи в древнеправославном церковном стиле». Нам неиз­вестно заключение В. М. Васнецова относительно стенописи «Великой Лаврской церкви», по всей вероятности, оно удовлетворило Архимандрита Ювеналия, так как в 1893 г. последовало приглашение Виктору Васнецову на работы в Киево-Печерской Лавре.

В конце 1902 или начале 1903 г. В. М. Васнецов получил письмо от действительного статского советника губернатора П. Ф. Хомутова, который являлся председателем «Комитета по ремонту и благоустройству Александро-Невского собора», в котором сообщал художнику о том, что Комитет предполагает переписать все настенные росписи и спрашивает Виктора Васнецова о возможности принять участие в реставрации собора. В ответе художник, «основываясь на фотографиях и собственных воспоминаниях», сове­тует ограничиться частичной реставрацией: «Предлагаю принять моё мнение к сведению, только в том случае, если оно окажется вполне соответству­ющим намерению устроителей собора и не меняет самого его создателя Витберга». Сам же он, занятый в Москве разнообразными работами, поехать в Вятку не мог и участия в росписи собора не принимал (Александро-Невский собор в Вятке разрушен в 1938 г.).