Версия для слабовидящихВерсия для слабовидящих

Чикалина Маргарита Сергеевна

Чикалина Маргарита СергеевнаРодилась в Кирове 10 июня 1987 года. Окончила Вятскую гуманитарную гимназию (1997-2003) и ВятГГУ, филологический факультет (2003-2008). Работала журналистом, редактором, корректором в различных СМИ города Кирова.

С 2006 года член Кировского областного литературного объединения «Молодость». Печаталась в местной (и не только) периодике. Автор сборника стихов «Лихолетье» в серии «Народная библиотека».
Участник областного семинара молодых писателей (Киров, 2007)
Участник Всероссийского совещания молодых писателей (Сургут, 2009)

Член Союза писателей России с 2009 года.

Произведения

ИТАКА

На Итаке прохладнее ночи и тени короче
И теплее оливковый сумрак (О остров! О дом!
Но судьба беспощадна к идущим от берега...). Впрочем,
Я совсем не о том, Одиссей, я совсем не о том.

Да и дело не в том, что слагают ненужную сагу,
Что ослепший Гомер обрывает ладонью струну,
И по-птичьи поет, и глотает соленую влагу,
И твердит про весну, а выходит опять про войну.

Обернешься некстати и вспомнишь в каком-то бараке
До озноба любимый, но всеми оставленный дом.
Только я об Итаке, Улисс, я опять об Итаке,
Я сбиваюсь со строк, я уже не могу о другом.

Я не знаю, как будет: закружится ветер на станах,
Или боги обманут, а сам не сумеешь доплыть.
И качнутся цепные замки в обезлюдевших храмах,
И безумное войско без лестниц пойдет на валы.

И жена твоя, гордая птица с тугими крылами,
Забывая о мертвом, начнет о живых голосить.
Как слепая вода, всколыхнется стоячая память,
И останется вечность, скитаясь, под сердцем носить

Нежилые дворцы, где ни ждать, ни тревожить не станут,
Золотые сады, где немеряны боли твои,
Зеркала океанской воды, заживляющей раны,
И щепотку родной, неизбывной, горячей земли.


* * *
По заросшей лестнице пройдешь,
Увидав ее издалека.
Прошуршит по небу то ли дождь,
То ли крылья тронут облака.

Вот и всё, и нет ни слов, ни сил.
Только и запомнишь, что — «живу»,
Только и сумеешь что носил
Сбросить на иссохшую траву.

И когда придет дурная весть,
Полыхнув оставленным быльем,
На ступени сбитые присесть,
И молчать, и думать о своем.

Чтоб качались клены, как в бреду,
Сучьями корявыми грозя,
На краю, где страшное «дойду»
Тяжелей подспудного «нельзя».

Сладко им, не ведающим зла,
Горечью до корня изойти,
Отмеряя кольцами ствола
Вехи непройденного пути.

Видишь — ничего и не сбылось,
Но уже не горько от того,
Словно ты и смерть прошел насквозь,
Ощутив с ней тайное родство.


ЛИХОЛЕТЬЕ

Лихолетье. Кони. Кони.
В темном мареве ладони,
В черном зареве душа.
И уходят не спеша
Кони вверх по травостою,
По пустыням, по приморью.
Белой ночью, тьмой степною
В сини — кони, в сини — кони.
Сквозь листву уходит время.
Ни надежды, ни спасенья.
Под копытами столетья.
Годы. Годы. Лихолетье.
Перепутье. На дороге
Сломаны следы, как ноги.
Ночь бросает на колени
Тени, тени, тени, тени.
По траве стекает небо.
Синева уходит в небыль.
Ночи белы, ветры сини
Над Россией, над Россией.
И идут по травостою
Белой ночью, тьмой пустою
(звезды просятся в ладони)
Кони, кони, кони, кони...


* * *
Автобус рейсовый от города до города,
В окне малиновая ночь колышется.
И кто-то сбережет тебя от холода,
И что-то теплое в ночи услышится.

И будет музыка целебная и влажная
Стекать по стеклам и кому-то нравиться,
И будут помниться святые, и неважные,
И так и не успевшие состариться.

И будешь думать о речных излучинах,
О неоткрывшихся однажды сумерках.
Шуршат колеса? Скрипят уключины?
Или глаза ее блестят из сумрака?

А ночи в августе — как будто пьяные,
И не было для этой ссоры повода,
И где-то задрожат огни стеклянные,
И ночь прокатится от города до города.

И что-то еще будет — воля случая,
Но хочется дышать и верить хочется,
Что он не стар еще и помнит про попутчицу,
Да и она, как прежде, полуночница.

...От боли не спасает даже музыка,
И мы остервенело и отчаянно
Привязаны к дороге теми узами,
Что тянутся всю жизнь и не кончаются.


* * *
Брат сентябрь, чай из блюдца.
Даже дождь уже не плачет.
Не пора ли захлебнуться
Чаем сладким и горячим?
Не пора ли раздвоиться
В темноте осенней ночи
На беспамятные лица
И срывающийся почерк?
Мы отведали рябины
И дождались листопада,
И остались неповинны,
Не приняв его обряда.
И просветит сквозь печали —
Междуречье, заоконье,
Зачарованные дали.
Непривязанные кони
Разбрелись по всем дорогам-
И не нашим и не вашим.
Ветры гладили нам ноги,
Наливали полны чаши,
На следы нам наступали,
Нагоняли грусть-тревогу,
Уводили от печали
К чужедальнему порогу.
А потом случится осень,
Неожиданно, как прежде.
И никто уже не спросит
О потерянной надежде.
И протянется до края
По цепочке журавлиной:
Я люблю тебя, родная -
Я не жду тебя, любимый.

Библиотека им. А.И. Герцена © Кировская областная научная библиотека им. А.И. Герцена
При использовании материалов, размещенных на этом web-сайте, ссылка на источник обязательна