2007 г. 90 мин.
Продюсер Андрей Сигле
Автор сценария и режиссер Александр Сокуров
Оператор—постановщик Александр Буров
Звукорежиссер Владимир Персов
Художник Дмитрий Малич—Коньков
Художник по костюмам Лидия Крюкова
Художник по гриму Жанна Родионова
Монтажер Сергей Иванов

В главной роли — Галина Вишневская

В ролях: Василий Шевцов, Раиса Гичаева,
Евгений Ткачук, Андрей Богданов, Рустам Шахгиреев, Алексей Неймышев
Композитор Андрей Сигле

14 апреля в киноклубе состоялся просмотр очередного фильма из цикла «Фильмы Александра Сокурова».

«Алекса?ндра» — шестнадцатый художественный фильм Александра Сокурова, участник конкурсной программы 60-го Каннского кинофестиваля. Мировая премьера состоялась в Каннах 24 мая 2007 года.

Бабушка — Александра Николаевна — приезжает в Чеченскую республику, чтобы навестить своего внука-офицера. Она живёт в военном городке, общается с солдатами, ходит по рынкам, разговаривает с местными жителями. Перед ней раскрывается быт военной жизни изнутри: отсутствие женщин, безоговорочное принятие существующих условий как само собой разумеющихся, эмоциональная невыразительность. Этот мир — бесконечно чужой по сравнению со всем, с чем ей приходилось сталкиваться раньше, а человек в нём в таких обстоятельствах, когда труднее всего — остаться человеком.

А. Н. Сокуров о фильме «Александра»:

«Наша новая картина сыграна в основном только актерами. Здесь меня интересует собственно характер. В этом фильме «коллекция» характеров. Влияние литературы, которое было и в прежних моих картинах, здесь многое определяет.

Вероятно, это связано с сюжетом, с темой. А может, дело в том, что я выступаю сам в качестве автора сценария. Эта картина в какой—то мере продолжает тему взаимоотношений между людьми разного пола и разного возраста, тему таких моих картин, как «Мать и сын», «Отец и сын», мотивы фильмов японской серии, где речь идет о впечатлениях от жизни уходящей — «Восточная элегия», «Смиренная жизнь», «Дольче».

В новой картине есть впечатления только сегодняшнего дня, люди, живущие сегодняшним настроением. Но при этом главный герой — персонаж лермонтовского типа. Немного фаталист, но не циничный, не ироничный, не жесткий, а трепетный человек. История превращения или выращивания мужского характера, это отчасти и толстовская традиция.

В картине кавказский фон. Но это не принципиально: на месте людей с Кавказа могли быть люди из других мест, любой национальности.

Мы снимали в Грозном, в Ханкале, где располагается группировка российских войск. Среди героев — военнослужащие, солдаты, офицеры и местные жители. Но в картине никто не стреляет, никто никого не убивает. Люди разговаривают друг с другом. Слушают друг друга, всматриваются друг в друга.

Наверное, нам всем этого не хватает. Мне этого всегда не хватало. Всегда ведь человек стремится к сокрытости. Особенно мужчина. Есть зависимость между мужественностью и сокрытостью. Человек стесняется быть искренним и сердечным — тоже проблема этой картины.

Сюжет простой. Пожилая женщина приезжает к своему внуку в действующую армию, все, что она там видит, о чем с ним разговаривает, и составляет, собственно, сюжет. Она встречается и с местными жителями, со своими ровесницами — чеченскими женщинами. Они всматриваются друг в друга, разговаривают друг с другом, возникает взаимное доверие и близость. И уже нет никакой речи о разном происхождении, разной крови. Когда возникает доверительная интонация, все остальное становится незначимым. Тем более что все говорят на одном языке — на русском языке. Это очень важно, что у разных людей один язык. Это очень сложная и противоречивая проблема. Но для современного мира это очень важно — общий язык группы очень разных людей, язык взаимопонимания. И те, кто отрицает ценность ситуации, при которой люди разных вероисповеданий, разных национальностей и обычаев имеют средство общения и сближения — язык — отрицают великий исторический и Божий дар. Причем, в Чечне и в других местах на Кавказе есть люди, владеющие высокой языковой культурой, среди кавказской интеллигенции есть люди, владеющие замечательным русским языком, который не всегда встретишь в России у носителей языка. Поэтому объединяющему значению русского языка в этой картине уделено много места. По—русски ведь можно сказать что угодно: на этом языке говорят как военные, так и бандиты. Но, прежде всего, это язык единения.

Я никогда не занимаюсь буквальной документальной фиксацией жизни. Я ничуть не претендую на абсолютную правду, на исследование современных политических и социальных процессов.

В этом фильме большинство персонажей военные, но проблема дедовщины, например, здесь не возникает, хотя я понимаю всю ее актуальность. В моем фильме не будет отрицательных персонажей. Им там нет места. Это своеобразная русская сказка. Поступки и мысли героев не всегда могут быть соотнесены с реальной ситуацией. Они выше ситуации, отстранены от реальности. Такова художественная задача.

Главный герой фильма офицер русской армии — в какой—то степени идеальный персонаж. Это какой—то шаг от лермонтовсого героя к современности. Конечно, это художественный тип со всеми приметами современного человека, но его образ идеализирован. Те, кто будет искать в этой картине какую—то правду об армии, какие—то разоблачения, будут разочарованы. Они увидят все, что есть в реальности: и трудности, сложность этой жизни, и смуту душевную, нравственные поиски героев.

Я понимаю, что для России постепенно и неизбежно опять возникает угроза войны, и хочу взглянуть с благодарностью и надеждой на людей, на которых придется опереться. Это моя попытка их поддержать, показать, как много в них важного и ценного для меня. Я таким образом протягиваю им свою руку.

Во время съемок таких картин, как «Духовные голоса», «Повинность», несмотря то, что я оказывался в сложных ситуациях, я встретил в военной среде и сочувствие, и человеческое понимание. Я видел в армии и изуверов, но не они представляли для меня главный смысл той жизни. Способность молодого человека выжить в тяжелых условиях, борьба за выживание и за сохранение своей индивидуальности составляют проблему для каждого мужчины. Ничего более важного для мужчины нет, чем отстоять свою жизнь и свою личность. Своеобразием своего характера и его волеизъявлением объясняется удачливость мужчины или его полная катастрофа. Это особенно важно для России. Многие наши социальные неудачи связаны с катастрофой мужских характеров. С миллионами маленьких катастроф, ставших массовым явлением. Это приводит к неудачам политическим, социальным, военным. Неудачи России во всех областях общественной жизни связаны с крахом мужского характера«.

Мнения о фильме «Александра»

Наум КЛЕЙМАН
В этой игровой картине мощно присутствует уникальное понимание документального кино, присущее Александру Сокурову. «Александра» выглядит квазирепортажем — но это именно тот репортаж, каким он мог бы быть только у Сокурова. В фильме есть вещи, которые важны для меня, и гораздо более, нежели кинематографическая форма. Прежде всего это идея человеческого взаимопонимания поверх всех национальных и политических барьеров.

Всеволод БРОДСКИЙ
Сокуров в последнее время меняется радикально — это было заметно и в «Солнце», и уж совершенно очевидным стало после появления «Александры». Внешний лоск как-то сам собой отскребся; из-под него показалась натуральная жизнь, обогащенная, а не замененная привычным сокуровским абсурдом. Интересно, что в «Александре» довольно много неряшливостей, — раньше ничего подобного Сокуров себе не позволял: неловкий центральный диалог бабушки с внуком, смешные монтажные ошибки (в одной сцене, например, Вишневская дважды снимает с себя пиджак). Это, казалось бы, странно для режиссера такого уровня; но на самом деле перед нами лишнее доказательство того, что теперь Сокурова интересуют вещи куда более важные.

Вячеслав ДУРНЕНКОВ
Здесь современность показана точно, иносказания не смущают, тем более что прорываются и солдатский быт, и всеобщее казенное настроение. Потрясающе органично играет Вишневская. Понятно, что Сокуров не задумывается о росте своей аудитории, но именно эта работа способна стать событием как для интеллектуала, так и для рядового зрителя.

Александр СЕКАЦКИЙ
Перед каждым новым фильмом почитатели Сокурова надеются, что маэстро устанет наконец от шелеста газетных страниц, от пресловутых актуальных тем, воистину избитых разномастными публицистами, и вернется туда, где течет река Потудань, где рассеивается политический морок и начинается сущностное одиночество Человека. В этих далях Сокуров — лучший поводырь, там дана ему непререкаемая власть художника, далеко превосходящая по своему могуществу политическую власть. Увы, как и подобает мастеру, Сокуров непреклонен; ему интересно не то, что у него лучше всего получается, а то, что интересно, — и тут ничего не поделаешь. [...] Сокуров остается Сокуровым, и под внешним, по правде говоря — раздражающим, слоем обнаруживаются глубины «сущего и происходящего». Галина Вишневская, оказавшаяся удивительно органичной в доставшейся ей роли, берет вовсе не тонкостью психологического рисунка, хотя и тут есть великолепные находки. Все становится на свои места, когда мы наконец опознаем героиню, когда мы вдруг понимаем, что она — постаревшая Родина-мать с тех памятных военных плакатов. Когда-то она все сказала своим сыновьям, теперь инспектирует внуков... Александра не похожа на бессильных стареньких бабушек, она сохранила суровость нрава и великую женскую стать, не уступая в этом отношении женщинам гор, без которых Кавказ не выиграл бы ни одной войны.

Дмитрий САВЕЛЬЕВ

Пожалуй, ближайшим родственником «Александры» по отцовской линии следует признать неигровые «Духовные голоса», снятые Александром Сокуровым десять лет назад. Это были отрывки из дневников войны с пометками на полях, история приграничной жизни одиннадцатой заставы Московского погранотряда среди таджикских гор и песков. Только там наблюдатель-соучастник был в тени, а здесь действует очевидный протагонист — грузная старуха Александра Николаевна, приехавшая к внуку, которого давно не видела и который участвует в контртеррористической операции. Если так уж неугодно называть эти мужские действия по-простому — войной. Собственно, весь скромный событийный каркас фильма сложен из фрагментов пребывания старухи в воинской части, из ее полувстреч и полубесед, оттеняющих два важных разговора — с чеченской теткой и чеченским парнем. О том, что понять друг друга трудно, и что пушки-гранаты ничего в головах не проясняют, и что с разным национальным устройством голов приходится считаться, хочешь ты того или нет. Конечно же, без царственной Галины Вишневской не было бы этого фильма о Родине, способной забыть о чем угодно, кроме своего величия.

Сеанс. № 33–34. 2007

О фильме «Александра»

Первой всплывает параллель с фильмом Резо Чхеидзе, в котором Отец разыскивал сына; весь фронт пропахал, став Отцом всех солдат. В «Александре», используя царственную пластику, «особенную стать» Галины Вишневской, Сокуров (при показательном отсутствии грима) воссоздает на экране скульптурный эпический портрет.

Александра Николаевна — бабушка не одного воина, она Бабушка всех солдат (подобный масштаб был по плечу только Нонне Мордюковой). Еще шире: Родина-мать. Она относится по-матерински и к российским солдатикам, и к чеченскому пареньку, мечтающему навестить Петербург и Мекку. [...]

Сокуров микширует взрывной темперамент Вишневской, умело дирижируя ее повелительным нравом. Властная в семье, она и здесь — не идет, а шествует, не просит — а наказывает. Хоть и стареющая («Тело состарилось, душа готова жить еще одну жизнь»), но королева. Неумытые, неухоженные служивые, оторванные от дома, семенят за ней, послушно исполняют приказы, терпят ворчливость, кормят, натурально носят на руках, заплетают ей косу.

«Александра» очаровывает и разочаровывает одновременно.

Шестнадцатый игровой фильм Александра Сокурова кажется мне самым личным его высказыванием. С камерой оператора Александра Бурова пасмурное изображение обретает графическую конкретность. Здесь нет места стрельбе, но ощущение тлеющей войны изнуряющим зноем веет с экрана. Здесь важны не столько приметы, сколько состояние войны, нависшей над всеми персонажами, над гарнизоном, над городом.

Но в образной системе «Александры» нет места детально выписанным характерам. Герои лишены биографий. Они — функции в зеркальном отражении. [...]

Камерная пацифистская картина сделана с такой выверенной корректностью, что поневоле ожидаешь хоть какого-нибудь нарушения конвенций. За кадром остаются и причины войны, и ее зачинщики, и моральная дилемма, стоящая перед каждым солдатом... И на зачистку бойцы «невидимого» в фильме фронта уходят за кадром.

Это кино не про страдающих, ошибающихся, сомневающихся людей. Оно про вечное. А от слова «вечность», как известно, веет холодом.

МАЛЮКОВА Лариса. Между миром и войной // Сеанс. № 33–34. 2007

О фильме «Александра»

Фильм «Александра» — это первый в игровом кино физиологический очерк о чеченском стоянии. Но как если бы его сочинил, к примеру, Хайдеггер. То есть: обыкновения и расписания, лица и вещи, еда и курево, цвет и запах, интонации и гримасы, петли и пуговицы, житье и бытье. Но только вписанные в «бытие-к-смерти» и «экзистенциально-онтологические основания совести». Потому что именно Александр Сокуров, более чем кто-либо в современном кинематографе, мучим «необходимостью отчетливого возобновления вопроса о бытии». И при этом более, чем кто-либо, наблюдателен до той скрупулезной точности, что не оставляет реальности никаких шансов улизнуть.

Теперь понятно, как выглядят на чеченской войне: товарняк, походная койка, палатка, затвор, дорога, вещмешок, каша, салат, цветы, компот. Татуировка, нищета, тщета, хандра, повинность, я всегда хочу спать, у нас все разведенные, купите нам покурить и сладкого, а только денег у нас нет. Каково оно, во чреве БТРа, на скамейке у блокпоста, на базаре за шлагбаумом, в руинах, которые все же стены, а потому — дом. [...]

Каждый герой говорит одновременно и правду, и истину, но не в силах сказать что-то, что было бы правдой и истиной для другого. Диалог возникает, только когда слова сменяются действием. Внук расчесывает бабушке волосы. Одна бабушка помогает другой бабушке. Внук одной бабушки провожает другую бабушку. Внук одной бабушки стреляет во внука другой бабушки. Просто и понятно.

Война существует потому, что действие имеет однозначный смысл; это то, на что можно опереться. На войне только действие дает человеку шанс почувствовать, что он живой. И именно потому с ним почти невозможно что-то сделать слабому слову. И именно потому войну остановить почти нельзя.

ГРАЧЕВА Елена. Слово против действия // Сеанс. № 33–34. 2007

ФЕСТИВАЛИ И ПРЕМИИ
2008 КФ «Виват кино России!» в Санкт-Петербурге
Приза за лучшую женскую роль (Галина Вишневская)
2008 МКФ в Тронхейме
Гран-при (Александр Сокуров)
2008 Премия «The Time for Peace Film-Musik Awards»
За лучшую женскую роль (Галина Вишневская)
2008 Премия «The Time for Peace Film-Musik Awards»
За лучший фильм (Александр Сокуров)
2008 Премия Правительства Санкт-Петербурга
За создание фильма «Александра» и за вклад в развитие киноискусства (Андрей Сигле)
2007 МКФ в Каннах
Участие в Основной программе (Александр Сокуров)
2007 Премия «Белый Слон» Гильдии киноведов и кинокритиков России
За лучшую женскую роль первого плана (Галина Вишневская)

СЕАНС, 23 ОКТЯБРЯ, 2006 // Блог
Интервью А. Сокурова. Война без войны

Группы вКонтакте: АЛЕКСАНДРА. Фильм А. Сокурова.
Киноклуб в Герценке

Поделитесь с друзьями