Версия для слабовидящихВерсия для слабовидящих
Зелёная лампа
Литературный дискуссионный клуб
Водолазкин, Е. Г. Древнерусский акцент писателя Водолазкина : [беседа с писателем Евгением Водолазкиным // Навигатор Бизнес. – 2016. – 18 апр. (№ 15). – С. 16.

Древнерусский акцент писателя Водолазкина

Доводилось ли вам встречать людей, которые говорят на 8 языках? Евгений Водолазкин — именно такой человек. Помимо пяти современных, он знает три древних языка: греческий, латынь и древнерусский.

До 40 лет Водолазкин изучал средневековые рукописи, а затем неожиданно ворвался в современную литературу. Первый же его роман «Соловьев и Ларионов» в 2010 г. вошел в число финалистов крупнейшей в России премии — «Большая книга». Но настоящую известность писателю принес роман «Лавр», ставший хитом книжных магазинов и главным литературным событием 2012 г.

В начале апреля Евгений Водолазкин встретился с кировскими читателями, собрав аншлаг в большом зале Герценки. Беседа получилась необычайно интересной. Он рассказал не только о своих книгах, но и о работе в Пушкинском доме, как называют Институт русской литературы Российской Академии наук.

Там хранится 12 тысяч древних манускиптов и чуть ли не все оригиналы русской классики.

Евгений Германович, расскажите об Институте русской литературы, где вы работаете.

— В Пушкинском доме собраны все рукописи Пушкина. По крайней мере, все, которые есть на территории России. Существует положение, по которому все, что приобретается Россией, допустим, на международных аукционах, передается в Пушкинский дом. У нас есть рукописи Достоевского, Лескова. На самом деле, проще сказать, кого из русских классиков у нас нет. Да и не только русских. Например, когда приезжал принц Чарльз, ему показали рукописи Моцарта.

С какой самой древней рукописью вам приходилось работать?

— Самая древняя рукопись, с которой мне пришлось иметь дело, — это рукопись 13 века. В руках я конечно держал и более древние, например, греческие рукописи 9 века.

Рукопись 13 века, с которой я работал, пергаментная, то есть из выделанной кожи теленка, на которой писали до середины 14 — начала 15 века. Это делало книги ужасно дорогими. На книгу уходило в среднем стадо телят. Можете себе представить? А кроме того, очень дорого стоил труд писца. Книга писалась в среднем 8 месяцев. Это потом уже изобрели бумагу.

Как выглядят и хранятся древние рукописи?

— Многие представляют, что древнерусские рукописи — это такие свитки, которые разворачивают и читают. Такие есть, это различные посольские тексты. Но в основном рукописи выглядят так же, как и современные книги, они так же переплетаются.

Книга была большой ценностью. Их даже завещали. Но были они в основном у двух институтов — во-первых у монастырей, во-вторых — у княжеских скрипториев. Помимо этого, была особая культура берестяных грамот в Новгороде. Это удивительный феномен. Но это касалось только быта.

После 16 века книга стала более распространенной, бумага более дешевой. Есть даже крестьянские библиотеки на русском севере. Вот, кстати, в Вятской губернии экспедиции из Пушкинского дома — частые гости. Собирают до сих пор эти свидетельства, рукописи, которые входили когда-то в личные крестьянские библиотеки. Но это уже в позднем Средневековье и после Средневековья, если это касается старообрядцев.

Какие открытия вам довелось сделать как ученому?

— Понимаете, открытие в филологии — явление довольно редкое. Это наука по сути своей накопительная. Мы описываем какие-то признаки текстов, и потом количество перерастает в качество. Мы постепенно, поколениями ученых создаем образ того или иного явления — например, поэтики девнерусской литературы.

У меня были открытия, но это такие очень умеренные открытия. То, что я делаю, — это выстраивание генеалогии разных древнерусских текстов. Дело в том, что тогда редко сочиняли. В Средневековье составляли тексты: если нравится какой-то текст, берешь его в свой. И это не плагиат, потому что плагиат, это когда ты чужую работу выдаешь за свою. А там никто не выдавал, потому что все произведения за редким исключением были анонимными. Это была чистая любовь к тексту, желание создать идеальный текст.

Если, допустим, человек хорошо сказал о чем-то, зачем это переписывать? Надо просто включить в текст и добавлять свое. Поэтому исследования древнерусских текстов — это выявление, какие тексты из чего составлены. Некая мозаика.
И мне в своей жизни удалось доказать пару-тройку феерических связей между текстами. Я был счастлив, когда вдруг меня осенило, и я доказал, что один текст совершенно неожиданным образом происходит из другого, и показал, как это делалось. Мне повезло, потому что я нашел рукопись с разметкой, как создавать из одного текста другой.

Была ли фантастика с Средневековье?

— Дело в том, что в Древней Руси писали только о правде. Вернее, вымысел был, но считали, что это не вымысел, а правда. И вот чего точно не было, так это художественного вымысла. Это уже свойство новой литературы. С точки зрения древнерусского человека, вымысел — это ложь, а ложь — это грех.

Но с другой стороны, сфера реального для древнерусского человека была такой широкой, что и вымысла не надо было. Верили во что угодно: в привидения, в людей с песьими головами, и это не вызывало никаких сомнений. Но это просто не называлось научной фантастикой.

Вы начали писать около 40 лет, почему так поздно?

— В таких случаях я воспроизвожу анекдот о лорде Генри, который до 13 лет ничего не говорил. И в 13 лет он как-то сказал: «Однако, сэндвич подгорел». Сбежался весь дом, и все его спрашивают: «Почему вы не говорили 13 лет?». Он отвечает: «Потому что 13 лет с сэндвичем все было в порядке».

Вот что-то подобное произошло и со мной. Пока у меня не было какого-то важного повода говорить, я молчал.
Раньше я был кабинетным работником, и никто не интересовался, чем я занимаюсь. Теперь я получаю до пять приглашений в день. Во-первых у меня есть научные планы, во-вторых, я пишу какие-то литературные вещи. Кроме того, десятки людей обращаются с просьбой что-то сказать об их текстах. Я в общем отбиваюсь, потому что у меня физически нет на это времени. Хотя есть те, кто умеет дожать.

Я член жюри литературной премии «Ясная Поляна», и меня каждый год ждет 100 романов для прочтения. «Лавр» и другие книги переводятся на 23 языка, и в большинстве случаев я обязан быть в той стране, где издается роман. Я никогда не говорю, как мне трудно. С точки зрения человека, который никуда не ездит, это выражается одним словом — «зажрался». Единственное, что ложась спать, я понимаю, что ничего из того, что собирался сделать сегодня, я не сделал.

Оригинал

Назад | На главную

џндекс.Њетрика