Версия для слабовидящихВерсия для слабовидящих
Зелёная лампа
Литературный дискуссионный клуб
Мария Ботева

МОРОЖЕНОЕ В ВАФЕЛЬНЫХ СТАКАНЧИКАХ: РАССКАЗ
(Урал. –  2007. –  № 6)
ВОТ БИОГРАФИЯ, КОТОРУЮ МОГУТ ЧИТАТЬ ЛЮДИ, ЧТОБЫ ЗНАТЬ, КАК БЫВАЕТ В ЖИЗНИ
(Textonly, 2006, № 16; http://textonly.ru)

Рассказ Марии Ботевой «Мороженое в вафельных стаканчиках» я прочитала с удовольствием и улыбкой. Написан он в стиле обэриутов, как я их понимаю, а, может быть, определяю неверно, но это неважно: моя «писанина» – не литературоведческая статья, а просто впечатление рядового читателя.

Рассказ написан от лица девочки лет 8-12, и потому в нём много забавного, например, когда ребёнок пытается передать детским языком взрослые понятия: «трудно складывающиеся отношения» или тягу отца к «неведомым далям». Рассказывая о брате, который любит рассматривать географические карты, героиня рассказа называет его «картёжник», а отец, всё время что-то ломающий себе, превращается у неё в «хрупкого» человека. Так же юмористически обыгрывается и понятие «край света», куда время от времени устремляется брат Илюха.

Детская наивность и непонимание в рассказе о Витьке и маминой так и не полученной медали звучит настоящим обличением бестактности, формализма и бюрократизма мира взрослых, в данном случае – чиновников, доходящих до абсурда. Они угрожают лишить маму главной героини родительских прав на троих своих детей за то, что та приютила двух сирот без соответствующих документов. Одним словом, в этом рассказе есть повод и для улыбки, и для ностальгии по ушедшему детству, и для размышлений, и для много ещё чего.

Всегда приятно встретить в литературе своё, родное. Маша Ботева живёт в Кирове и в рассказе внимательный читатель найдёт приметы нашего города: Северная больница, посёлок Новый. Местный житель сразу сориентируется, где, например, брат главной героини Илюха искал «край света».

Вторая вещь Марии Ботевой «Вот биография, которую могут читать люди, чтобы знать, как бывает в жизни» – мне понравилась меньше. Тут уже написано от лица взрослого человека и детский наив, по-моему, не очень подходит для этого случая.

Ещё я бы отметила небольшой рассказ, который называется «С прямой спиной». Точно схвачена ситуация, написано многозначно и очень хорошо.
Здорово, что у нас в Вятке появился такой молодой и интересный автор! Буду с нетерпением ждать её новых книг. А тем, кто ещё не знаком с этим именем, и особенно своим землякам, рекомендую – читайте Машу Ботеву!

Дорида Никаноровна Шипулина, учитель, ныне на пенсии.

Хрупкий аристократизм
(Из рассказа М. Ботевой  «Мороженое в вафельных стаканчиках»)

Наш папа всегда был очень хрупким человеком, всё время ломал себе чего-нибудь. То ногу, то рёбра. Мама считает, это у него от аристократизма. Он родился в какой-то очень древней семье, то есть эта семья имела какие-то глубокие корни, и все его родственники были благородных кровей. От этого его родня страдала от истерик и смутных желаний. Видимо, из-за крови у папы была тяга к неизвестным далям, хотя это ещё неизвестно. Но что совершенно ясно — из-за своей аристократической крови он был очень хрупким, легко ломался.

Станет надевать пиджак — вывернет руку. Начнет вставать с постели на пол — упадёт на кошку. Пойдёт открывать дверь — запнётся о ножку стола и сломается мизинец на ноге. Полезет он, например, на чердак и промахнется ногой мимо ступеньки.

Пожалуйста — через секунду уже лежит на полу со сломанной ногой. Санитары «скорой помощи», пока укладывают его на носилки, обязательно уронят. Домой его приходилось везти на такси. Потому что с загипсованными ногой, рукой и челюстью в троллейбус не полезешь. Пожалуй, ещё водитель испугается и не сможет ехать. А таксисты возле больницы дежурят привычные, они и не такое видели, везут спокойно, лишний раз не трясут.

Самое безопасное для него было — спать на диване и никуда не ходить. И то он умудрился испортить себе зрение и пролежать лысину на голове.
Мама говорила, что когда-то давно, пока они с папой ещё не поженились, он был очень элегантным и аристократичным молодым человеком. На встречи приходил в костюме «тройке», надевал галстук. Правда, иногда забывал чистить ботинки, но это такая мелочь, что на неё стыдно обращать своё внимание. На каждом свидании дарил ей цветы или конфеты, провожал до дому. Подавал пальто. Каждый раз говорил комплименты. Он и потом говорил комплименты, я слышала. Правда, уже не маме, а своим знакомым женщинам.

— Какая красивая ты стала, — говорил папа старой подружке со своего прежнего двора, — а была просто гадким утёнком.
— А на этой фотографии и не поймёшь, кто старше, ты или Ленка, — отвешивал комплимент нашей тёте, своей сестре. При этом её взрослая дочь, наша двоюродная сестра Лена, стояла тут же. Не знаю, как ей нравились такие слова.
Когда мы всей семьей ехали куда-то на троллейбусе, папа выбегал на остановках, подавал каждой женщине руку и помогал подняться по ступенькам. Однажды чей-то ревнивый муж выбил ему за это зуб.

Чтобы кондуктор не скучала, папа считал своим долгом разговаривать с ней всю дорогу.
— Как вам идет эта сумка, — обыкновенно начинал он разговор, — как билеты гармонируют с цветом вашего лица. Как художественно вы шелестите купюрами.
Никакая кондуктор не могла устоять против этого приёма. Я заметила, многие из них его прекрасно знали и, как только мы появлялись в их троллейбусе, начинали улыбаться во все лицо и недобро коситься на маму.

— Не обращайте внимания, — успокаивал папа, — это моя жена.
И продолжал разговаривать. Однажды мы решили проучить его, вышли на одну остановку раньше. Домой папа вернулся через неделю. Оказывается, в тот раз он укатил в неизвестные дали на общественном транспорте. Илюха неделю во всех подробностях изучал городской маршрут № 3 и не увидел ни малейших признаков этих самых далей.

Иногда мы сомневались, что папа настоящий аристократ. Но однажды он доказал это на деле. Точнее, это были слова, которые обернулись настоящим делом. Однажды поздним вечером мы возвращались из сада, шли с вокзала. Мама ждала нас у окна; всегда, когда не ездила в сад, она вставала вечером у окна и ждала нас. До дома оставалось совсем ничего, и тут из-за угла вышла целая орава дядек самого грозного вида.

— Эй, мужик, — крикнул кто-то из них, — закурить у тебя не найдётся?
— Не имею дурной привычки, — самым приветливым голосом ответил папа, — видите ли, джентльмены, я берегу своё здоровье, мне хочется дожить до того времени, когда по моему дому будут бегать внуки.
— Дак чего, нету, что ли? — не поняли джентльмены.
— И никогда не было.
— Не дашь, что ли? — до них опять не дошло. Редкостные тупицы.
— Нет, — ответил папа, и мы пошли дальше. Он как-то ускорил шаги и велел нам идти домой вперёд. Уже когда мы подбегали к дому, видели, что по воздуху летают бутылки и камни. Их кидали мужики вслед нашему папе. Но он, как самый настоящий аристократ, шёл, не опуская головы, не сбиваясь на бег, не оглядываясь. Папа шёл, пока какая-то бутылка не угодила ему в голову. Людмилка страшно завизжала, и они все разбежались. После этого случая наш папа лежал на диване целых полгода. Всё это время у него болела голова. Особенно утром, как бывает только у аристократов.

С прямой спиной

Она вошла в троллейбус на первой же остановке, сама молодая. Остановка  «Северная больница», за ней только морг. Синие круги, под правым и под левым глазом. Села, уставилась в окно. Достала книгу, открыла. Сама смотрит в окно. Люди заходили и заходили, скоро час пик. Вот зашла старуха, едва забралась по ступенькам. Встала тут же. Смотрит с укором. Ну, как это бывает, начала издалека.

– Молодуха, пустила бы старуху.
В руках сумки, много сумок. Триста, не меньше. С кругами не слышит. Смотрит в окно.
– Пустила бы меня, а. Видишь, стоять тяжело.
Нет ответа.
Подходит кондуктор. Смотрит. Трогает молодую за плечо.
– Эй! Эй, вставай! Видишь, бабку посадить надо!
Реакция такая, что все пугаются. Она начинает отклоняться набок. Резко останавливается. Смотрит в глаза кондуктору.
– Тебе плохо? Плохо тебе? Эй, врача!
Отводит глаза. Мотает головой.
– Нет.
– Пусти старуху!
Снова мотает головой.
– Я ещё посижу. Всё нормально.
Старуха не выдерживает. Половину сумок ставит ей на колени. Кричит на весь троллейбус.
– Погоди, вот будешь старой! Вот будешь! И тебя тоже никто не пустит, не посадит. Ноги пропадут! Попомни!

Она смотрит на старуху. Задумалась. Сказать или нет? Ещё неизвестно, стоит ли говорить дома. Смотрит полминуты, пока старая не замолкает.
– У меня будет машина, – наконец говорит и резко встаёт. Нетвёрдо идёт к выходу. Спина прямая.

Отзывы к новости
Цитировать Имя
a_nemova, 30.01.2010 17:50:46
Здорово! Особенно понравилось про хрупкий аристократизм!
Цитировать Имя
Татьяна Александрова, 07.02.2010 15:23:03
Это - наше национальное достояние. И - пробный камень для отношения к литературе на Вятке вообще!
Цитировать Имя
василий старостин, 16.02.2010 22:58:19
Мария Ботева - девушка в кофте. У неёё укатанные глаза, покрытые иным временем и пространством. Укутанные слова, кажется припрятанные только для тебя. Но, нет, не только, не для тебя. Она ходит, где-то по улицам нашего города, а может, напротив, улицы городятся вкруг неё, хотят укутаться в слова. Маша Ботева - маленький храм. Знамя какой-то иной, не знаю будущей или прошлой Вятки. Переходящее знамя, не собравшее под свои знамёна демонстраций, митингов и шествий. Вот и славно!
Цитировать Имя
Елена Николаевна, библиотекарь, 12.03.2010 09:47:38
Браво Василий Алексеевич! Ваш отзыв о достоин Маши. А ещё о ком-нибудь напишете?
Назад | На главную

џндекс.Њетрика