Версия для слабовидящихВерсия для слабовидящих
Зелёная лампа
Литературный дискуссионный клуб
МИХАИЛ ЯСНОВ

МИХАИЛ ЯСНОВ

Новый год

С Новым годом! С новым годом!
Ёлка пахнет спиртом, йодом —
я в компрессе, я в кровати,
я, как ёлка, в белой вате.
Тихо крутится пластинка,
вот тебе и праздник: свинка.
Свинка в самый Новый год —
не везёт!

Грустно смотрятся с подушки
новогодние игрушки.
Робко делает попытки
мандарин сорваться с нитки.
Птица крылышком картонным
машет в сумраке зелёном.
И горит совсем ничей
свет свечей.

Но зато за дверью самой
ходят-бродят папа с мамой,
и звенят бокалы тонко,
и спешит ко мне сестрёнка...
Всё спокойно. Всё знакомо.
Возле. Близко. Рядом. Дома.
И в кроватке кот со мной.
Всё в порядке:
я — больной!

Отрочество. Зима

Я не увижу знаменитого фетра
папиной шляпы: по воле ветра
она улетела в Крюков канал.
Папа честил непогоду с яростью,
а я с моста своего, как с яруса,
взглядом полет ее догонял.

Шляпа была дорогой и новой,
а лед топорщился двухметровый,
но каждый шаг грозил полыньей.
Крутилась поземка, чернели тени,
и шляпа лежала на этой сцене,
пока вдоль канала мы шли домой.

Я не увижу многого. Папа
вернулся с войны, а потом с этапа
и все свои записи сжег тотчас.
Вот шляпа — это другое дело.
Он надевал ее так умело,
чтоб никто не увидел папиных глаз.

* * *

Хвойный запах, елочный, сосновый,
стал душком опилок и трухи.
В Петербурге мы сойдем с основы,
некогда вколоченной в стихи.

Наступают времена с оглядкой.
Жизнь прошла. Не изменился мир.
Прожитое выглядит закладкой
в книге, перечитанной до дыр.

Заклинание

Усни на моём плече посреди зимы,
которую так давно торопили мы,
чтоб снег невидимкой сделал укромный дом –
усни поскорей, я счастлив твоим теплом.

Усни на моём плече посреди страны,
в которой мы все заложники той шпаны,
что напрочь забыла про детскую боль и грусть –
усни поскорей, я так за тебя боюсь.

Усни на моём плече посреди беды,
в которой мы так бесславны и так тверды,
что только вдвоём сумеем её прожить –
усни поскорей, нам утром опять тужить.

Усни на моём плече посреди любви,
которой так мало надо: одной любви,
любви при одной звезде, при одной свече –
усни поскорей, усни на моём плече.

Считалка

Тазик с дыркой для гвоздя,
фотография вождя,
старый дворик, новый дом,
утром — солнце за окном,
звон резиновых мячей,
запах елочных свечей,
Левитана грозный бас,
«А у нас в квартире газ!»,
россыпь кашки по лугам,
«Ба-ка-ле-я» по слогам,
шум, гудки, курантов бой,
линза с пробкой и водой,
промокашка, пресс-папье,
Пушкин, «Сказка о попе»,
Михалков, Житков, Маршак,
школа, парта, красный флаг,
«Рио-рита», патефон...

Детство, детство, – выйди вон!

Мама

У прохожих на виду
Маму за руку веду.
Мама маленькою стала,
Мама сгорбилась, устала,
Мама в крохотном платке  –
Как птенец в моей руке.

У соседей на виду
Маму в комнату веду.
Подведу её к порогу,
Покормлю её немного,
Уложу поспать в кровать.
Будем зиму зимовать.

Ты расти, расти во сне –
Станешь ласточкой к весне,
Отдохнешь и отоспишься,
Запоёшь и оперишься,
И покинешь тёплый дом,
И помашешь мне крылом...

У прохожих на виду
Маму за руку веду.
Мама медленно идёт,
Ставит ноги наугад...
Осторожно, гололёд!
Листопад... Звездопад...

Мы и птицы

Мы птиц проходим,
Всё, как есть, –
Строенье, оперенье,
И что, и сколько могут съесть,
Полёт их и паренье.

Мы птиц проходим.
А они –
Они нас пролетают,
Глядят на школьные огни
И знать про нас не знают.

Живут среди ветвей густых,
Своих птенцов выводят,
Покуда школьники про них
Каракули выводят.

Вот если бы наоборот –
Летали мы на воле,
Тогда они бы круглый год
Нас проходили в школе:

О чем болтаем, что зубрим,
Что в переменку съели,
С кем подрались:
А мы бы им
Чирикали и пели!

Пейзаж с луною

Нас подозвал торговец
Воздушными шарами.
Упрашивать не надо —
Мы подбежим и сами.
Прохладная монетка,
Увесистый кружок.
— Мне красный и зелёный!..
— Пожалуйста, дружок!

А вот стоит торговец,
Торговец пирожками.
Он принимает деньги
Горячими руками.
Он поддевает вилкой
Хрустящий пирожок.
— Мне с мясом и капустой!..
— Пожалуйста, дружок!

А вот идёт торговец,
Торговец облаками.
Он раздаёт задаром
Всё, что парит над нами.
Какой же он торговец,
Когда за просто так?
Он вовсе не торговец —
Забавник и чудак.

— Кому дворец и замок?
Кому пейзаж с луною?
Кому лужок и поле
С туманной пеленою?
— Мне! Мне дворец и замок!
— Мне поле и лужок!
— А мне пейзаж с луною!..
— Пожалуйста, дружок!

Чудетство

В Чудетство откроешь окошки —
Счастливень стучит по дорожке,
Цветёт Веселютик у речки,
И звонко поют Соловечки,
А где-то по дальним дорогам
Бредут Носомот с Бегерогом...
Мы с ними в Чудетство скорее войдем —
Спешит Торопинка под каждым окном,
Зовёт нас глядеть-заглядеться:
Что там за окошком?
Чу!.. Детство!

* * *

Я на слова сегодня скуп.
ночь длится —
Не кончается...
Ой, у меня молочный зуб
Качается, качается!
Вокруг шумят:
«Он просто груб...»
И мама огорчается.
А у меня молочный зуб
Качается, качается.
Любимый мой молочный суп
Не съел —
Не получается:
Ведь у меня молочный зуб
Качается, качается.
Нет, не могу разжать я губ!
А что еще мне выпадет?
Молчу.
Раскачиваю зуб.
Еще чуть-чуть — и выпадет!
Ура!
он выпал наконец!
Теперь я больше не юнец!
Я рашпрощалша ш прошлым
И штал ужашно вжрошлым!

Крылатое деревце

Я мёртвую птицу
Нашёл под кустом –
Сначала прикрыл её
Палым листом,
А после
Подумал немножко:
Вдруг съест её
Чья-нибудь кошка?

Глубокую ямку
Я вырыл тогда –
Удобную,
Мягкую,
Вроде гнезда,
И холмик
Насыпал ладошкой,
И снова
Подумал немножко.

А вдруг,
Я подумал,
На будущий год,
Как зёрнышко,
Птица моя прорастёт,
Проклюнется,
Солнце увидит –
Крылатое деревце
Выйдет?

Тогда я полил
Этот холмик водой
И палку воткнул у куста,
Чтоб весной
Найти это место,
Не сбиться...
Проклюнься, пожалуйста,
Птица!

1999

* * *

Свернулась улитка на зябком пне,
дороги мокры и топки.
Деревья потрескивают во сне
в предчувствии скорой топки.

Прощай, моя радость, до вешних дней,
до первых теней заката.
Здесь каждая зимняя ночь длинней
окружности циферблата.

Немое кино

Когда я уеду из мест,
где жил за полвека до смерти,
что вспомню? Я вспомню подъезд,
под аркой, на Невском проспекте.

Как давний пустяк, невзначай,
как кадры немых кинохроник,
я вспомню облупленный рай
размером в один подоконник,

оставшийся чудом витраж,
стеклянные ромбы, как соты,
цветной заоконный пейзаж –
былые края и красоты.

Все помню – и ход на чердак,
и стены, седые от пыли,
и только не вспомнить никак,
о чем мы тогда говорили.

А было же! Точно игла,
кололо, вонзенное ловко,
словечко, и до смерти жгла
открытая настежь издевка.

Как будто на стыке культур,
входили в словесные стычки
вершащий судьбу каламбур,
цитаты, отсылки, кавычки…

Нас громко гоняли жильцы,
качали вослед головами,
не зная, что эти юнцы
хмельны не вином, а словами.

Казалось, забыть мудрено –
останется с гаком на старость…
А вышло – немое кино.
Все помню, но слов – не осталось.

1980

Как нарисовать птицу

Сначала мы нарисуем
клетку с открытой дверцей
потом нарисуем в клетке
то что приятно птицам
то что полезно птицам
то что нравится птицам
то что нужно в лесу им
Потом нам следует выбрать дерево
березу
или осину
к стволу прислонить картину
потом за деревом спрятаться молчать
и не шевелиться
Порой не пройдет и мгновения
как появится птица
а может быть долгие годы
придется прождать
Тем не менее
дождемся
для нашей картины
важнее всего
терпение
А когда объявится птица
если только такое случится
главное убедиться
что в клетку хочется птице
и когда вспорхнет она в клетку
мы запрем ее дверцу кистью
и сотрем осторожно прутья
не задев оперенья птицы
А теперь завершим картину
нарисуем на месте клетки
березу или осину
с птицей на лучшей ветке
нарисуем как листья трепещут
как сквозняк обдает холодком их
и под солнцем полет пылинок
и шуршание насекомых
Теперь остается главное
чтобы птица запела
а если она не запела признаемся плохо дело
со славой можно проститься
но если запела птица
значит в своих талантах
можем мы убедиться
и вырвав перо у птицы
величия поднабраться
и можем в углу картины
немедленно расписаться

(Перевод стихотворения Жака Превера)

* * *

МИХАИЛ ДАВЫДОВИЧ ЯСНОВ (8 января 1946 – 27 октября 2020) – поэт, переводчик и редактор, детский писатель. Настоящая фамилия Гурвич.

Родился в Ленинграде. В 1970 году окончил вечернее отделение филологического факультет Ленинградского университета им. А. А. Жданова. Параллельно работал в издательстве — прошёл путь от грузчика до старшего редактора. После окончания университета занимался художественным переводом и поэзией для детей.

С 1982 – член Союза писателей. Член Международного ПЕН-клуба и гильдии «Мастера литературного перевода».

Известен многочисленными сборниками стихотворений для детей, которые начали выходить в конце 1970-х годов, а также сборниками лирики, такими как «В ритме прибоя» (1986), «Неправильные глаголы» (1990), «Алфавит разлуки» (1995), «Замурованный амур» (2003), «Единожды – навсегда: избранные стихотворения 1965 – 2015» (2017) и др.

Переводил румынских и французских поэтов и писателей: Сирано де Бержерака, Эдмона Ростана, Гийома Аполлинера, Поля Верлена, Артюра Рембо, Тристрана Корбьера, Жана Кокто.

Лауреат премии имени Самуила Маршака за лучшие детские стихи (2004), премии «Иллюминатор» журнала «Иностранная литература» (2008), премии имени Чехова «За вклад в русскую литературу» (2011), премии «Мастер» за переводы Г. Аполлинера, П. Пикассо и двухтомник избранных переводов французской лирики (2008), премии имени Корнея Чуковского за выдающиеся творческие достижения в отечественной детской поэзии (2009).
Финалист премии «Просветитель» за книгу «Путешествие в Чудетство. Книга о детях, детской поэзии и детских поэтах» (2015).

В 2003 году правительство Франции и посольство Франции в Москве наградили Яснова премией имени Мориса Ваксмахера за книгу переводов прозы Гийома Аполлинера «Гниющий чародей. Убиенный поэт».

* * *

Персональный сайт Михаила Яснова (Биография, стихи, проза)

* * *

Оригинал текста на странице клуба «Зелёная лампа» ВКонтакте

Назад | На главную

џндекс.Њетрика