Версия для слабовидящихВерсия для слабовидящих
Зелёная лампа
Литературный дискуссионный клуб
ГРИГОРИЙ ПОЖЕНЯН

ГРИГОРИЙ ПОЖЕНЯН

* * *

Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Это наивно, и это не ново.
Не исчезай, петушиное слово.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил:
толстых, худых, одиноких, недужных,
робких, больных – обязательно нужно,
нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Лось возвращенье весны протрубил,
ласточка крылья над ним распластала.
Этого мало, как этого мало.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Чистой воды морякам под килём,
чистого неба летающим в небе.
Думайте, люди, о боге, о хлебе,
но не забудьте, пока мы живём:
нет раздвоенья у супертурбин,
нет у земли ни конца, ни начала.
Мозг человеческий – как это мало.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.

Я такое дерево…

Ты хочешь, чтобы я был, как ель, зелёный,
Всегда зелёный – и зимой, и осенью.
Ты хочешь, чтобы я был гибкий как ива,
Чтобы я мог, не разгибаясь, гнуться.
Но я другое дерево.

Если рубанком содрать со ствола кожу,
Распилить его, высушить, а потом покрасить,
То может подняться мачта океанского корабля,
Могут родиться красная скрипка, копьё, рыжая или белая палуба.
А я не хочу чтобы с меня сдирали кожу.
Я не хочу чтобы меня красили, сушили, белили.
Нет, я этого не хочу.
Не потому что я лучше других деревьев.
Нет, я этого не говорю.
Просто, я другое дерево.

Говорят, если деревья долго лежат в земле,
То они превращаются в уголь, в каменный уголь,
Они долго горят не сгорая, и это даёт тепло.
А я хочу тянуться в небо.
Не потому что я лучше других деревьев, нет.
А просто, я другое дерево.
Я такое дерево.

Астры

Такие подарки к чему бы...
Четвёртые сутки подряд
лиловые астры, как губы,
цыганские губы, горят.
Лиловые астры, как жалко,
что поздно они расцвели.
Но всё-таки вспыхнули жадно
в ладонях остывшей земли.
И жаль, что всё это серьёзно:
пропавшее лето, дожди.
И поздние астры. И поздно
всё то, что ещё впереди...

* * *

Скот смело смотрит под ноги.
За право быть скотом
он платит высшим подвигом –
остывшим животом.
Лениво и без гонора
он движется легко
и опускает голову,
чтоб видеть далеко.
Его приволье бойкости
пасёт в лугах трава.
Весомость – вес убойности,
а суть его – жратва.
Жратва под звёздным пологом,
корма да силоса.
Скот смело смотрит под ноги,
я – робко в небеса.
С тревогою и робостью
гляну в ночную тьму
и думаю над пропастью
над всеми «почему».
Опутанный вопросами,
в преддверии конца,
во власти поздней осени,
хочу спросить творца:
зачем под жизни вязами,
чтоб подчеркнуть родство,
одним исходом связаны
и тварь и божество?

* * *

А. Шепеленко

Я с детства ненавидел хор –
согласный строй певцов.
И согласованный напор
отлаженных гребцов.
И общность наклонённых спин.
И общий водопой.
Живу один. Дышу один.
Плачу одной судьбой.
Один пришёл. Один уйду.
Один спою свой гимн.
А яблоки в моём саду
легко отдам другим.

Вальс клоуна

Кружится жизни
крахмальное кружево,
Крошево вьюг.
Кружится сцена,
и круг ее кружится,
Клоунский круг,
Крутятся,
как карусельные лошади,
Дней жернова,
Крутится паперть
и плаха на площади,
паперть и плаха на площади,
и – голова…
Наши надежды,
и наши желания,
Зимние сны –
Ах, набирайтесь
терпенья заранее,
Ждите весны:
Только весною
в снегу обнаружится
Горстка травы,
Только весной
кто-то кружится, кружится,
Кружится – без головы…

* * *

Дорога заказная
по тоненькому льду.
Зачем иду – не знаю.
Но всё-таки иду.
Моя луна за стогом.
И, верно, быть поре,
чтоб знать, с каким итогом
проснуться в декабре.
Я долго жил, а нажил
из трубочки дымок.
Телегу жизни нашей
расшатывал, как мог.
Зато я славно пожил,
собой не дорожа.
Умел ходить без дрожи
по лезвию ножа.
Лежал с разбитой бровью,
дышал едва-едва.
Как камни к изголовью,
я складывал слова.
Чтоб не было зазора.
Меж ними и судьбой.
Уже иду не в гору,
болтаю сам с собой.
Уже иду не в гору.
Железною десной
дожёвываю фору,
дарённую войной.

* * *

Благословляю виденье слепца,
Бессонницы свои благословляю
И мученичеством объявляю
Невыносимо горький век отца.
Тебя благословляю – кромка льда –
Последнюю прижизненную кромку.
Стихов незнаменитую котомку
И отданные мною города.
Благословляю связки всех мостов,
Насильственно разорванные мною.
Клянусь моей единственной войною,
Что к исповеди я предстать готов.
Содрав надежд озябшую кору,
Свои плоты топлю, а не сплавляю.
И ничего с собою не беру,
И всех, с кем расстаюсь, благословляю.

* * *

ГРИГОРИЙ МИХАЙЛОВИЧ ПОЖЕНЯН (20 сентября 1922 – 20 сентября 2005) – поэт, писатель, сценарист. Участник Великой Отечественной войны. Дважды лауреат Государственной премии России.

Родился в Харькове. В 1939 году окончил Харьковскую среднюю школу № 6. Срочную службу проходил на Черноморском флоте.

Войну встретил старшиной 1-й статьи на крейсере «Молотов». Во время обороны Одессы входил в состав отряда моряков-разведчиков при 2-й кавалерийской дивизии. Был дважды ранен, контужен. Закончил войну в звании лейтенанта. В 1943 году был военным журналистом газеты «Боевая вахта» 7-й Воздушной армии Карельского фронта, позднее – корреспондентом газеты «Красный Черноморец». Участвовал в обороне Одессы, Севастополя и Кавказа.

Писать стихи и печататься начал на войне. В 1946 году поступил в Литературный институт имени М. Горького, окончил его в 1952 году. Дважды его исключали из института за поддержку опальных друзей и учителей (П. Г. Антокольского и др.).

Первый сборник стихов «Ветер с моря» вышел в 1955 году.

Писал сценарии для фильмов: «Жажда» (1959), «Никогда» (1962), «Прощай» (1966), «Поезд в далёкий август» (1971) и других.

Написал более шестидесяти песен, которые входили в репертуар Иосифа Кобзона, Юрия Антонова, Майи Кристалинской, Льва Лещенко, Муслима Магомаева, Эдуарда Хиля, Олега Анофриева и других известных исполнителей. В числе композиторов, писавших музыку к его стихам, были: Андрей Петров, Андрей Эшпай, Юрий Саульский, Евгений Стихин, Эдуард Колмановский, Вениамин Баснер, Марк Карминский , кинорежиссёр Пётр Тодоровский.

Большая часть песен была создана к кинофильмам. Семь из восьми песен, написанных Микаэлом Таривердиевым к кинофильму «Прощай» (1966), составили цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна».

Написал стихи к песенному циклу Юрия Саульского для спектакля «Глазами клоуна», поставленного по одноимённому роману Генриха Бёлля на сцене Театра им. Моссовета в 1968 году. Песни, прозвучавшие со сцены театра в исполнении Геннадия Бортникова, включали в свой репертуар Елена Камбурова, Валентин Никулин, Александр Градский, Валерий Леонтьев, Валерий Ободзинский.

Выпустил 4 пластинки с записями песен и стихов.

В 1972 году – под псевдонимом Гривадий Горпожакс (комбинация имён и фамилий реальных авторов), совместно с Василием Аксёновым и Овидием Горчаковым – написал роман-пародию на «шпионский боевик»: «Джин Грин – неприкасаемый».

Скончался в Москве 20 сентября 2005 года в свой 83-й день рождения. Похоронен на Переделкинском кладбище.

* * *

Стихи Григория Поженяна

Елена Камбурова исполняет песню «Вальс клоуна» на стихи Григория Поженяна (музыка Юрия Саульского)

Оригинал текста на странице клуба «Зелёная лампа» ВКонтакте

Назад | На главную

џндекс.Њетрика