Версия для слабовидящихВерсия для слабовидящих
Зелёная лампа
Литературный дискуссионный клуб

30 ОКТЯБРЯ 2015 ГОДА
(пятница)

В ЛИТЕРАТУРНОМ КЛУБЕ «ЗЕЛЁНАЯ ЛАМПА»

СОСТОЯЛАСЬ ВСТРЕЧА С ПИСАТЕЛЕМ

Анной Матвеевой

лауреатом премии Lo Stellato (2004, Италия)
финалистом премии «Большая книга» (2013, 2015)
финалистом премии «Национальный бестселлер» (2015)
финалистом Бунинской премии (2015)

АННА МАТВЕЕВА – российский писатель, журналист. Член Союза писателей России. Родилась в Свердловске в семье лингвистов, преподавателей УГУ. В 1994 г. окончила факультет журналистики УГУ. Первые публикации рассказов появились в середине 90-х гг. Помимо литературной деятельности занималась журналистикой и литературным редактированием. В 2002-2010 годах была членом редакционного совета журнала «Урал»..
Литературный критик Виктор Топоров относил прозу Анны Матвеевой к уральскому магическому реализму. Дмитрий Быков назвал повесть «Перевал Дятлова» «лучшей вещью в русской литературе 2001 года».
Живёт в Екатеринбурге. Муж – Иннокентий Шеремет, журналист, основатель и директор Телевизионного Агентства Урала. Трое сыновей.
Об Анне Матвеевой в Википедии

Литературные премии:

  • Лауреат премии журнала Cosmopolitan (1997, 1998)
  • Финалист премии имени Белкина – повесть «Перевал Дятлова» (2001)
  • Лауреат премии журнала «Урал» – повесть «Сладкая отрава унижений» (2002)
  • Лауреат премии Lo Stellato (Салерно, Италия) за лучший рассказ 2004 года – рассказ «Остров Святой Елены» (2004)
  • Финалист премии имени Юрия Казакова – новелла «Обстоятельство времени» (2011)
  • Финалист премии «Большая книга» – сборник рассказов «Подожди, я умру – и приду» (2013)
  • Финалист премии «Большая книга» – сборник рассказов «Девять девяностых» (2015)
  • Финалист премии «Национальный бестселлер» – «Девять девяностых» (2015)
  • Номинант премии «Русский Букер» – роман «Завидное чувство Веры Стениной» (2015)
  • Финалист Бунинской премии – «Девять девяностых» (2015)

Перед началом встречи сотрудники Герценки провели для гостьи экскурсию по историческому центру Вятки, Анна Матвеева познакомилась с библиотекой, посетила мемориальный кабинет Герцена и библиотечную кофейню.


Анна Матвеева в кабинете Герцена

Анна Матвеева: «Я приехала в Киров по приглашению библиотеки имени Герцена – одной из лучших в России библиотек. Открывал её, между прочим, сам Герцен. В библиотеке есть музей, кофейня (!), невероятные читальные залы, система защиты от книжных воров, бальный зал, и это я ещё ничего не сказала о книжных фондах – 4 млн. 200 тысяч единиц хранения! Много редких книг, увражи 16 века, раритеты, сокровища... И всё же, главное сокровище – как всегда, люди»
Отсюда


Анна Матвеева в кофейне «Книги и кофе»

 

СТЕНОГРАММА ВСТРЕЧИ:

Надежда Павловна Гурьянова, директор Герценки: Итак, дорогие друзья, идёт Год литературы, и уже приближается его завершение, как это ни жаль. Нам хотелось в этот Год литературы сделать такие литературные подарки – новые встречи, знакомства… И для вас, и для себя тоже. Так случилось, что этим летом мы по-настоящему открыли для себя Анну Матвееву, и литературный клуб «Зелёная лампа» предложил пригласить её к нам в гости. И знаете, она согласилась!
(Аплодисменты)


Анна Матвеева и Надежда Гурьянова

Так счастливым образом совпало, что у неё как раз оказались свободными эти дни. Наталья Владимировна [Стрельникова – зам. директора Герценки] вела переписку, это оказалась чрезвычайно интересно, и мы по-новому – пристально стали наблюдать за передвижениями Анны, нам стало интересно всё: как она живёт, с кем она встречается, какие поездки совершает. Мы уже знали, что она к нам приедет, поэтому так внимательно старались за ней следить.

Итак, у нас сегодня заседание клуба «Зелёная лампа». И я попрошу зажечь эту самую лампу. Анна, посмотрите: вот такой у нас символ клуба – настоящая лампа под зелёным абажуром, она зажигается каждый раз на заседании.

Обычно встречи в клубе проходят в четверг, но так получилось – сегодня пятница. И может быть, как раз по случаю пятницы у нас зал не полон [на встрече присутствовало около 70 человек], но я думаю, что сюда пришли все те, кто любит литературу, кто следит за творчеством современных писателей. И мы, чтобы наше знакомство было более близким и тесным, попросим Анну немного рассказать о себе. Пожалуйста, Анна.

Анна Матвеева: Добрый вечер, друзья. Спасибо большое, что вы нашли время для этой встречи, мне очень приятно всех вас видеть. Я благодарна очень за это приглашение. На самом деле, писателю всегда приятно, когда он вызывает интерес. Даже если писатель говорит, что он пишет сам для себя – это не совсем правда. Нам всем нужен читатель, нужен отклик, нужна обратная связь. Поэтому большое спасибо клубу «Зелёная лампа», библиотеке, которой я очарована совершенно. Я не видела ничего подобного и думаю, что это, наверное, одна из лучших библиотек России, если не самая лучшая, – говорю это совершенно искренне.

О себе расскажу коротко. Я живу в Екатеринбурге – это мой родной город. Я там родилась и выросла, продолжаю жить, причин перебираться оттуда у меня никаких пока что нет. Окончила факультет журналистики Уральского университета. Долго работала как журналист, редактор. Автор 14 или 15 книг (надо как-нибудь пересчитать).
Год литературы для меня стал действительно годом литературы, хотя все его события были связаны с какими-то официальными организациями, но, тем не менее, он на меня удивительным образом подействовал: буквально с первых дней со мной стали происходить чудесные вещи. Прежде всего, в этом году у меня вышло 3 книги: в Москве – роман «Завидное чувство Веры Стениной», сборник повестей «Призраки оперы» издан в Санкт-Петербурге, а 8 октября в Париже вышла книга – перевод на французский язык романа «Перевал Дятлова». Для меня это первая серьёзная европейская публикация, и я этим очень горжусь. Я продолжаю работать над новыми книгами.

Я замужем, у меня трое детей – три сына. (Аплодисменты) Когда я говорю о том, что у меня четырнадцать книг, мне не аплодируют. (Смех в зале) Видимо, дети более серьёзное впечатление производят.


Анна Матвеева

Ну вот… это если очень коротко о себе. Проще, конечно, отвечать на вопросы, поэтому, если они у вас есть, – задавайте. Если нет, – буду подписывать книги.

Наталья Ситникова, журналист: Анна, журналистика помогла Вам стать писателем?

А. Матвеева: Нет, это мешает очень сильно. Это совершенно разные занятия. Единственное, чему меня научила журналистика, – это работать с документами, работать с материалом, задавать вопросы. Это, конечно, немало, но в целом – это совершенно разные профессии, в которых задействованы совершенно разные полушария головного мозга. Это в самом деле так. Журналистика – это ремесло в большей степени, а литературное творчество – это именно творчество. Поэтому –  нет, не думаю, что мне это помогало, скорее мешало. Но за что-то я этой профессии благодарна, она научила меня, прежде всего, общению с людьми, потому что я этого делать не умела и никогда этому не научилась бы, не овладела бы этим ремеслом, не учась на этом факультете.

Н. Гурьянова: Анна, расскажите о Вашем  деде и о Ваших родителях.


Надежда Гурьянова и Наталья Стрельникова

А. Матвеева: Да, я забыла похвастаться ещё одним событием этого года – очень важным. Буквально на днях в Екатеринбурге было принято решение о том, что одна из улиц нового района – Академического – будет названа в честь моего деда и моего отца. Улица будет называться Матвеевская. Дед был известным учёным, профессором минералогии, первооткрывателем, первопроходцем многих важных мест на Урале. Деда звали Константин Константинович, он был одним из основателей Уральского геологического музея, ректором Горного института. А его сын и мой отец – Александр Константинович Матвеев был учёным-лингвистом, занимался топонимикой и географическими названиями. Тоже достаточно известный был учёный, автор множества книг, основатель Уральской научной топонимической экспедиции. Я очень рада, что администрация Екатеринбурга таким образом решила увековечить память моих предков, назвав в их честь улицу. Мне кажется, это очень важно, потому что, когда люди уходят, их очень быстро забывают, какой бы ни был человек. А всё-таки улица – это такая память, которая переживёт многое. Сравнить её можно только с той памятью, которая остаётся в книгах, поэтому я очень-очень рада этому и очень горжусь.
А мама моя – филолог, доктор филологических наук, её специальность – риторика и стилистика. Это очень строгий  читатель, критик, её мнение для меня очень важно.

Н. П. Гурьянова: Знаете, друзья, когда мы знакомились с Анной, она рассказывала нам о своих сыновьях и сказала, что они много читают. Расскажите, Анна,  как Вам удалось привить любовь к чтению? Это настоящая проблема, и для нас важно это знать.

А. Матвеева: Я  ничего для этого не делала. Это как раз тот случай, когда, чем меньше делаешь – тем, наверное, лучше. Навязывать что-то  бесполезно, заставлять – тем более. Мне кажется, единственный способ здесь такой: дети должны видеть, что вы  сами читаете. То есть в семье не просто должен быть культ книги, ваши дети должны видеть, что книги читают все. Что мама – с книгой, папа – с книгой, бабушка – с книгой, дедушка – с книгой, кошка и та – с книгой и т. д. Тогда они будут читать. Я специально ничего для этого не делала, это большое счастье, можно сказать, просто повезло. И мне кажется, нет универсального средства, у каждой семьи это происходит по-разному. Каждый из сыновей выбирает свою литературу, у каждого – свой список любимых авторов. Далеко не все из этих авторов мне нравятся, но я считаю – они имеют на это право, они достаточно взрослые люди.

Владимир Головёнкин (с последнего ряда): Анна, скажите, пожалуйста, счастливое ли у Вас было детство? (Смех в зале)

А. Матвеева: Да, счастливое. У меня была замечательная, хорошая, дружная семья. Все проблемы, которые были в детстве, были связаны с моим достаточно непростым характером, поэтому какое-то время ушло на то, чтобы научиться как-то самоуправляться. К семье это никакого отношения не имело. Важно – и нам в этом смысле очень повезло, что родители всегда были очень заняты, у них было много собственной работы, и они не особенно лезли в нашу с братом жизнь. У нас была необходимая степень свободы, не было излишней опеки, которой мы часто сегодня окружаем детей. Мне кажется, всё это пошло в плюс. В этом было счастье. Много было интересных книг, много музыки – я училась в музыкальной школе, отец водил меня в оперный театр, мы переслушали всё, что было можно. Это для меня было очень важно, и этот интерес к опере потом ко мне вернулся, но не в том смысле, что я запела, к сожалению этого не произошло, хотя я об этом очень мечтала. Зато герои многих моих произведений (особенно последних) тоже очень хотят петь. Так нашла выход моя внутренняя боль, связанная с желанием стать оперной певицей. А оперу я по-прежнему  очень люблю. Так что – да, детство у меня было счастливое.

Ирина Николаевна Крохова: Я прочитала рассказ «Взятие Бастилии»…

А. Матвеева: Да, это совсем новый рассказ.

И. Н. Крохова: И мне очень понравилось манера Ваша: Вы берёте бытовое, потом добавляете какую-то романтическую придумку… И с таким юмором написано! Я даже смеялась, читая этот рассказ.

А. Матвеева: Мне это очень приятно.

И. Н. Крохова: Меня интересует, почему всё-таки «Взятие Бастилии»? Причём здесь Бастилия? Потому что действие происходит во Франции?

А. Матвеева: Потому что там рядом – Опера де Бастиль, и героиня идёт на оперный спектакль.

И. Н. Крохова: Я думала, Бастилия – крепость…

А. Матвеева: Правильно думали. На месте этого театра раньше была Бастилия. Потом французы её снесли, в отличие от англичан, которые оставили свой Тауэр.

И. Н. Крохова: Я помню это здание в виде ракушки…

А. Матвеева: Да-да. «Опера де Бастиль» называется.

И. Н. Крохова: Ещё мне понравился рассказ «Красный директор». Интересно, а какова идея, главная мысль, которую Вы хотели выразить в этом произведении?

А. Матвеева: В каком смысле – идея?

И. Н. Крохова: Ну, вот Вы нарисовали образ этого директора… У нас много было таких красных директоров. Он у Вас остался без работы, без которой жить не может, приезжает  во  Францию, а там – совершенно другая жизнь. Вы хотели сказать, что русский человек – он какой-то особенный  в  этом смысле?

А. Матвеева: Вы знаете, я просто хотела как-то зафиксировать этот образ, потому что это – уходящая натура. Вы говорите, их много, но ведь их всё меньше становится и скоро совсем не станет. Хорошо это или плохо – другое дело. Мне хотелось, чтобы этот образ сохранился, потому что я сама знала очень много таких людей, и очень важно успеть описать их. Повторяю – это уходящая натура. И потом – мне просто интересной показалась эта история, она очень легко сложилась.

И. Н. Крохова: И ещё один маленький вопрос, он не касается вашего творчества. Мы с подругой были недавно в Екатеринбурге, у нас там друзья живут. И были в одном музее, где без света, без всего сидел человек, а посетители всё приходили и приходили. Их выселяли… Жив ли сейчас этот музей?

А. Матвеева: Я так поняла, что Вы говорите про минералогический музей? Насколько я знаю, кто-то хочет взять музей под свою опеку, чтобы начать его финансировать, но окончательно вопрос ещё не решён. Во всяком случае, интерес какой-то люди проявляют к этой теме. Там работают очень хорошие люди, это один из первых частных музеев в городе.

Вольдемар Кузиков: Анна, могли бы Вы назвать книги, которые в своё время повлияли на Ваше мировоззрение, на Ваше мироощущение.

А. Матвеева: Спасибо за вопрос. Много таких книг. Если пытаться вспомнить, какая книга произвела на меня самое сильное впечатление, то, наверное, это была самая первая прочитанная мною книга. А поскольку читать я научилась очень рано – в 3 года, то я не помню, какая это была книга. Я её прочитала и забыла. А первая книга, которую я помню – «Три мушкетёра», она произвела на меня неизгладимое впечатление. Я до сих пор помню отдельные фрагменты наизусть, даже помню, на какой части страницы какая фраза была написана. Книга казахского издательства «Жазушы», наверное, у многих из вас она была. Не скажу,  что она повлияла на моё мировоззрение, но она очень сильно запомнилась. А, наверное, роман, после которого я сама захотела писать – это был Макс Фриш  «Назову себя Гантенбайн». Я прочитала эту книгу в более старшем возрасте, она произвела на меня очень сильное впечатление, и мне захотелось попробовать что-то написать самой. Это, если в двух словах.

Я не могу сказать, кто в целом на меня как автор произвёл сильное впечатление. Это всё – мировая литература. Я читала её в переводах, хотя мой сын считает, что нельзя  читать книги  в переводах, надо читать на языке оригинала, но это говорят обычно те люди, которые хорошо знают язык. А поскольку я не так хорошо знаю языки, то я всё-таки отстаиваю своё право читать книги в переводе и более того – приводить их в качестве источников вдохновения. Это, прежде всего – Флобер, которого я читала в переводе. Ещё один любимый мною автор – Шекспир.  Если кого-то обидит, что здесь  нет русских авторов, то  пусть будет в списке Владимир Набоков, пусть будет Лев Толстой. Хотя в последний раз я слушала его «Войну и мир» в формате аудиокниги, и некоторые обороты в романе меня несколько смутили. Я бы с редакторской правкой прошлась по тексту, потому что четыре раза  слово «который» в одном предложении… Мы уже от этого отвыкли, но Толстой мог себе это позволить. Вообще очень интересно не читать, а слушать классику. Попробуйте – как будто заново знакомишься.

Евгений Юшков: Анна Александровна, вот Вы – мама троих мальчиков, будущих мужчин.

А. Матвеева: Так точно.

Е. Юшков: Вы разрешите к месту или не к месту процитировать Сергея Гандлевского.
Так русский мужчина несёт до конца,
срамя или славя всесветно,
фамилию рода и имя отца —
а мать исчезает бесследно…

А. Матвеева: Прекрасные строки. Спасибо. Ну не знаю, что тут добавить… Всё у всех по-разному. Сейчас всё по-другому. Сейчас детей воспитывают матери, и очень часто этих матерей дети вспоминают, и имена их звучат. Помните, у Гребенщикова: «Все помнят отцов, но зовут матерей…».  Времена меняются, и сейчас как раз засилье женщин в воспитании наших мальчиков. Не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, плохо. Женщины воспитывают, начиная с роддома, потом – детский сад, школа, вузы, где, как правило, педагоги тоже женщины. Потом мальчики идут в армию, там – мужская компания, но это отдельная тема. Хорошо, если ваш сын занимается спортом, какими-то мужскими занятиями, но в целом – диктат женщин. А всё-таки воспитанием мальчиков должны заниматься мужчины. Спасибо за красивые строки. Прекрасный поэт.

Читает записку: Ваши ранние книги и последний роман – очень разные. Кажется, что их написали разные авторы. С чем это связано? Какая книга Вам нравится самой больше всего?

А. Матвеева: На самом деле очень сильно всё изменилось за это время. Если собрать всё написанное – это лет двадцать, если не больше. Ранние опыты – это ранние опыты, меня они не вдохновляют саму совершенно. Я никогда не перечитываю свои старые тексты и не хочу, чтобы кто-то это читал, бывает желание их все собрать и сжечь. Я сама вижу большую очень разницу. Но человек начинает с чего-то, и первые опыты не обязательно должно быть гениальными. Я вообще считаю, что писатель становится писателем, и у него что-то начинается получаться, когда он накопил какой-то жизненный опыт, перенёс большое горе, испытал какое-то страдание. Это важно. Вот поэтому, наверное, и два разных человека – «до» и «после». 

А что касается того, что мне нравится самой… Мне самой ничего не нравится из моих книг. Каждую из них я готова переписать в любой момент, и я этим занимаюсь постоянно. В позапрошлом году вышло 4-е переиздание «Перевала Дятлова», и я его очень сильно переписала. Эти все перемены не касаются фактов, в основном речь идёт о стиле, стиль я меняю постоянно. Поэтому у меня нет какого-то чувства особого к своим  сочинениям.

Вольдемар Кузиков: Под каким импульсом Вы пишете? Разные произведения – под разным импульсом?  И  под  каким импульсом Вы переписываете  свои произведения?

А. Матвеева: Спасибо за вопрос. Знаете, к своей работе, а это моя профессия, я отношусь так же, как вы относитесь к своей работе. У вас есть любимое занятие, и вы  должны делать его  изо дня в день. Так и я отношусь к своим сочинениям. Я работаю каждый день, где бы я ни была, я сажусь за компьютер и работаю. Никаких других импульсов нет. Я не жду вдохновения ни в коем случае, я не жду никакого специального настроения – это просто работа. Естественно, иногда она получается лучше, иногда – хуже, иногда работа идёт легко, иногда приходится себя преодолевать, заставлять. Бывает, работа идёт тяжело, но, как правило, книги, которые получаются, пишутся легко. Я заметила: чем больше идёт преодоление, тем хуже результат. Всё по-настоящему удачное или более-менее удачное, писалось легко.

Поэтому ничего интересного я вам не расскажу. Я вам про другое могу сказать. Для написания рассказа короткого мне нужно какое-то чувство, эмоция, какое-то сказанное слово, сказанное иногда случайно, какой-то образ. И из этого раскручивается история. Для романа нужна история изначально, причём очень хорошая история, привлекающая, крепкая, настоящая – это большая редкость. Найти что-то новое, интересное, свежее – сложно, поэтому, когда я нахожу, я, естественно, начинаю писать крупную, большую вещь. Но я не очень люблю писать крупные, большие вещи, мой размер – это всё-таки рассказ или маленькая повесть. Это то, что мне комфортно, такой текст можно сесть и за месяц написать. Меньше, чем за месяц, вряд ли получится. На написание романа уходит 2-3 года жизни, 2-3 года жизни с героями, погружения в их жизнь, осмысления того, что с ними происходит. Вот так у меня примерно всё происходит.

Н. П. Гурьянова: Раз мы заговорили о творчестве, я хочу сказать, что, наверное, каждый, кто читал внимательно Ваши книги, испытал удивительное чувство. Читаем книгу «Есть!» – и, кажется, что Вы  всю жизнь занимались кулинарным искусством. Читаешь роман «Завидное чувство Веры Стениной» –  и, кажется, что Вы живёте в мире искусства. Такое глубокое знание живописи просто потрясает. Откуда всё это?

А. Матвеева: Мне приятно это слышать, это огромное признание и это очень важно для меня. Это как раз из журналистики. Хороший журналист, когда берёт интервью у какого-то специалиста, всегда пытается узнать, чем это специалист занимается, собрать какую-то информацию, чтобы не выглядеть полным профаном. Журналисты – дилетанты, они о многом знают по чуть-чуть. И я в работе точно так же поступаю, но стараюсь погрузиться в тему максимально. Если это кулинария – то в кулинарию, если искусство – то в искусство. И так далее. По-другому просто нельзя, иначе читатели не поверят. Знаете, как много есть любителей выискивать неточности в текстах писателей, ошибки. Я постоянно получаю такие письма: «А вот у вас на странице 253…». Я, кстати, очень благодарна таким внимательным читателям, как правило, это филологи или хорошие критики, которых не так много осталось. Поэтому погружение максимальное должно быть, иначе, зачем этим заниматься. Спасибо за такое признание, это очень лестно для меня.

Читает записку: Когда родился замысел романа «Завидное чувство Веры Стениной»?

А. Матвеева: Года два с половиной назад. Я захотела написать роман о зависти, и параллельно с этим, у меня давно была идея – попытаться словами передать мир изобразительного искусства, что очень непросто. И эти два желания удачно, как мне показалось, соединились. Так родился замысел.

Читает записку: Есть ли у этой истории прототипы в реальной жизни?

А. Матвеева: И да, и нет. Я обычно героев складываю из нескольких людей, крайне редко это бывают персонажи целиком и полностью взятые из жизни. Как правило – характер одного человека, внешность – другого, манеры третьего и так далее. Но вообще каждый писатель, конечно, пишет о себе. Поэтому все мои героини это – я в той или иной степени. И все герои – тоже. Это правда. Писатели очень часто говорят: это всё не про меня, я это всё это выдумал... Но это неправда, мы все пишем про себя, а вы все читаете про себя. В итоге получается такое необычное сотворчество читателя и писателя. Самое интересное происходит на этом стыке, когда просто написанная книга становится книгой, которую читают. Каждый вычитывает то, что ему близко. Может быть, писатель даже и не имел в виду это, а читатель вычитал. Это удивительно... Когда я читаю отклики на мои книги, я просто бываю поражена тем, что я не имела в виду этого совсем, а в тексте это видно. У нас говорят в таких случаях: «проговорился». А умный читатель всегда это замечает, да и неумный, в общем, тоже.

Читает записку: Кому, на Ваш взгляд, стоит завидовать по-настоящему – Вере или Юле?

А. Матвеева: Вере, конечно! Вере, тут вариантов нет. Я бы очень хотела зайти в картину, почувствовать картину, это лучше всего. Да, личное счастье, деньги, слава, богатство, успех, умная дочка – это всё прекрасно. Но если это всё положить на одну чашу весов, а на другую – этот дар уникальный… Мне кажется, первая чаша весов взлетит вверх. И потом, Вера (извините, кто не читал роман, я сейчас обращаюсь к автору записки прежде всего) она же остаётся хорошим человеком. Она не предаёт свою подругу, она завидует ей, но она остаётся ей подругой. Это тоже, по-моему, достойно уважения. Поэтому я выбираю Веру.

Елена Викторовна Шутылева: Вы говорите, что каждый видит там себя. А я вот видела в заголовке «Завидное чувство Веры Стениной» завидное чувство не только по отношению к Юльке. Это ведь завидное чувство её пониманию искусства.

А. Матвеева: Конечно!

Е. В. Шутылева: То есть это настолько всё переплетается...

А. Матвеева: Да-да, всё правильно Вы поняли!

Е. В. Шутылева: Я была в совершеннейшем восторге от этой книги. Мне она какими-то тонкими нюансами напомнила «Щегла» Донны Тартт. Не знаю…Что-то есть там такое… Такое проникновение в мир искусства. Я очень позавидовала тому, как Вы много знаете. Что-то я знала, конечно, что-то слышала, но пришлось очень много сносок читать, потому что у Вас очень много всего. Мне кажется, тут не только журналистика, не только опера, Вы очень тонко чувствующий человек...


Елена Шутылева

А. Матвеева: Спасибо большое! Я это всё развивала у себя...

Е. В. Шутылева: И этот роман хорош тем, что он так вводит во внутренний мир героя, что просто-напросто ты действительно живёшь этой жизнью. Книга замечательная, всем рекомендую её прочитать.

А. Матвеева: Спасибо Вам большое!

Е. В. Шутылева: И второй вопрос. Скажите, пожалуйста, Вы живёте в Екатеринбурге... Конечно, сегодня много провинциальных, как раньше говорили, авторов, которые выходят на широкий круг читателей. Но всё же, как Вам удалось издать первую книгу? Потом-то уже было проще, наверное.

А. Матвеева: Не проще. Сейчас расскажу. Спасибо Вам большое за добрые слова о моей книге. Мне очень-очень приятно это, тем более что я писала её по-честному, мне это очень важно было. В этой книге есть большая мера искренности на самом деле. В ней очень много моих каких-то личных переживаний, и она очень откровенная. Приятно, что это почувствовалось, как мне один читатель сказал: «герои стали мне родными». Это очень дорогого стоит.

Если говорить  о московских изданиях, то первая книга у меня появилась в 2001 году. В Екатеринбурге первая книга вышла примерно в это же время, может быть, на полгода раньше. Но это ничего не даёт. Ведь что такое появление первой книги сейчас, и даже тогда – 14 лет назад? Сейчас очень много литературы. В этом потоке потеряться – легче лёгкого. Вы приходите в магазин и не знаете, что выбрать. Вы приходите в библиотеку – и хорошо, если консультант грамотный, он вам поможет. А если нет, вы просто потонете в многообразии. И писатели потонут. Поэтому у меня коренные изменения начались не с книг, а, наверное, с публикации в журнале «Новый мир», когда я отослала туда рассказ «Остров Святой Елены». Это было в 2002 году, если не ошибаюсь. А может быть, в 2004. Вот тогда я в себя как-то поверила и стала относиться серьёзнее. А потом мои книжки выходили достаточно стабильно, но они не получали премий, мало было критики, и у меня было ощущение, что меня забыли все. Я даже думала бросить писать и заняться чем-нибудь другим. Но потом... Потом случились опять-таки чудесные вещи, которых очень много в моей жизни, и я уверена, что в вашей жизни тоже.

Во-первых, мою повесть похвалил критик петербургский Виктор Топоров, ныне, к сожалению, покойный, очень мной уважаемый человек. Я по нему безмерно тоскую до сих пор и жалею, что его мнение не могу узнать по тому или иному поводу. Как-то он меня так похвалил… А критика его дорогого стоит, потому что он человек очень жёсткий, нетерпимый и критиковал так, что мало никому не казалось. От него получить похвалу трудно, очень ценно, когда такой человек тебя хвалит. Потом я попала совершенно случайно в редакцию Елены Шубиной. Это очень хорошее издательство, в издательстве «АСТ» есть такая «Редакция Елены Шубиной». Она издаёт современную прозу, и если вы видите на книге значок редакции – это знак качества. Я это говорю не потому, что там издаются мои книги, там и без меня хватает прекрасных авторов. У неё издаются все самые лучшие.

Н. П. Гурьянова: Анна, у Вас там уже три книги издано?

А. Матвеева: Сейчас подсчитаем... Четыре. Пятая должна выйти в начале 2016 года. Поэтому работа с этим издательством – это для меня очень важный, переломный момент. Ну и, наверное, влияют на успех шорт-листы различных премий, потому что для читателя – это ориентир. Особенно, если читатель живёт не в России, а где-то в Европе, эмигрант, который не хочет забывать язык, не хочет забывать русскую литературу. Он вообще не знает, как ориентироваться. В той же, например, Швейцарии, сегодня всего один магазин русской книги. Да, там хороший выбор, прекрасные подборки, новинки постоянно выступают, но очень сложно понять, что читать, и ориентиры для таких читателей –это шорт-листы премий. Как-то всё в комплексе срабатывает. Ну и писать, наверное, лучше стала, это самое главное. Всё идёт от текста, если текст получился, то всё остальное тоже получится. А связи, знакомства и даже везение – значат не так много. Важен, прежде всего, текст. Хороший. Я, во всяком случае, так думаю и в это верю.

Читает записку: Как выглядит рабочий день профессионального писателя? Откуда черпаете вдохновение?

А. Матвеева: Выглядит очень обычно, как у всех: встала, позавтракала, выпила кофе, детей в школу проводила, села, поработала, приготовила обед, поработала, встретила детей из школы, поужинала, легла спать. Ничего особенного. А вдохновение... Откуда я его черпаю? Из жизни. Жизнь меня вдохновляет. Новые люди, путешествия, дети мои, друзья. Да всё, что угодно. У меня как-то никогда не было проблем с вдохновением. Единственное моё открытие последнего времени: счастливые люди книг не пишут. Я раньше думала, что это просто слова, а сейчас я знаю, что это правда. Когда у тебя всё хорошо, на душе спокойно, то писать не хочется. А пишут, наверное, тогда, когда что-то не так происходит.

Андрей Жигалин: Вы из Екатеринбурга-Свердловска, у вас там живут два знаковых писателя. Это Владислав Крапивин и Алексей Иванов.

А. Матвеева: Да, но Алексей Иванов из Перми.

А. Жигалин: Но рядышком всё равно, направление то же самое – Урал. И второй вопрос: расскажите, как Вы жили в Шотландии?

А. Матвеева: Сейчас расскажу, спасибо. А в чём вопрос, что у нас живут два писателя, я не поняла?

А. Жигалин: Ну, как Вы к ним относитесь?

А. Матвеева: Хорошо отношусь. На книжках Крапивина я выросла, а Иванов – мой друг, я очень люблю его книги и горжусь тем, что он меня тоже почитывает и иногда даже хвалит.

А. Жигалин: То есть вы знакомы?

А. Матвеева: Да. А в Шотландию поездка была полтора года назад. Это приют для писателей Хоторден – 45 минут от Эдинбурга на автобусе. Прекрасный замок XV века со всеми удобствами. Каждые 5 лет любой писатель может подать заявку на то, чтобы пожить там месяц на полном пансионе. За это время он должен написать или дописать книгу, стихи или то, чем он занимается. Поэты, переводчики, прозаики, драматурги там живут одновременно, но не более пяти человек в одну смену. Это всё похоже на пионерский лагерь высокого очень класса. Там очень здорово, очень красиво, прекрасная территория, по которой бегают олени, фазаны и т.д. Очень хорошая рабочая атмосфера. Это всё люди, которые ценят время, они приезжают туда работать. Роман «Завидное чувство Веры Стениной» я как раз там дописывала, поэтому в книге есть чуть-чуть Шотландии. Там я чуть не утонула в горной реке, но всё обошлось.

Читает записку: Анна, в интервью Вы как-то упомянули, что одновременно читаете несколько книг. Что Вы читаете сейчас? Какие книги у Вас лежат на столе?

А. Матвеева: Да, я читаю одновременно много книг, в последнее время это книги, связанные с деятельностью Василия Никитича Татищева, потому что я пишу книгу о Екатеринбурге. Это произведение на стыке фикшн и нон-фикшн – любимый мой жанр, поэтому в последнее время это главное моё чтение. Еще я перечитываю в последнее время то, что читала в юности: Макс Фриш, Фолкнер, Кортасар – авторы из моего прошлого. Они у меня на столе и лежат.

Наталья Дмитриевна Богатырёва, кандидат филологических наук, доцент ВятГГУ: К сожалению, я не знакома с Вашими романами, прочитала только книгу рассказов. И очень рада была, когда Вы сказали, что рассказы – ваш самый любимый жанр, и малый, средний жанр Вы предпочитаете. У меня вопрос такого рода: для кого рассказы? Вы свою читательскую аудиторию как-то конкретизируете?

А. Матвеева: Не представляю для кого… Я пишу для всех.

Н. Д. Богатырёва: У меня такое ощущение, что ориентация на подростков должна была быть у Вас всё-таки. Нет? Потому что есть рассказы о школе, о таком школьном периоде, о котором вообще писатели, как правило, пишут крайне редко. Мне стоило лишь своим одиннадцатиклассникам рассказать о книге и немножко прокомментировать заглавие, как они моментально сказали, что побегут и будут спрашивать эту книгу.

А. Матвеева: Спасибо. Это очень приятно. Наверное, это книга «Подожди, я умру – и приду»?

Н. Д. Богатырёва: Да, и ещё рассказ «На войне».

А. Матвеева: Эта тема была мне интересна на тот момент, поэтому я об этом писала, но в целом – у меня очень разные герои. Это может быть пенсионер, а может быть мальчик семилетний, которого мама увезла в Петербург, потому что у неё новый муж, привела его на балет, и он своими словами этот балет описывает. И аудитория тоже самая разная. Я никогда никого не представляю и не знаю, для кого пишу. Я вижу этих героев, я начинаю писать и, если они получились, то они сразу начинают жить своей жизнью. И когда я бросаю по какой-то причине недописанный текст, я чувствую, как они там страдают, как будто в комнате закрытой. Мне приходится писать дальше, чтобы у них всё каким-то образом разрешилось, неважно – хорошо или плохо. Поэтому я думаю о героях, а не о читателях. А читатели – это всегда лотерея, как и премии. Вам понравилось, а кто-то скажет: «Да ну.. .Какие-то рассказы… Это вообще не моё».

Н. Д. Богатырёва: Может быть потому, что они такие разные, я сразу почувствовала, что они написаны именно филологом, человеком, который в филологической среде взрастал. Это очень заметно. Вот сейчас с экрана ещё раз перечитала кое-какие примеры – это доставляет удовольствие и одновременно возникают вопросы. Например, как Вам удаётся так изобретательно придумывать, как например, в рассказе «Обстоятельства времени», имена-отчества так, чтобы они все были Е. О. и чтобы все они были абсолютно разные? Ну и такие вещи, как «не плакать слезами», а «слезиться глазами», «соседи по семье»... Великолепно совершенно!

А. Матвеева: Спасибо большое. Я очень люблю играть словами, и играю ими, когда надо и не надо, а люди порой обидчивы. Я стараюсь сдерживаться, потому что не все это понимают. Одно дело –  литература, а в жизни можно случайно обидеть человека, но я порой не могу сдержаться.
А имена – это вообще моя тема. Мой отец занимался географическими названиями, по сути – это имена рек, городов и т.д. Наверное, это от него. Когда я еду куда-то, я вижу не картинку за окном, я читаю название на табличках. Могу не запомнить гору, которую видели все, кроме меня, но я запомню, как эта гора называется. Поэтому игры с именами, в том числе с людскими – это моя самая большая радость.

Н. Д. Богатырёва: Это чувствуется по тексту. И ещё один маленький вопрос: а сатириком Вы себя видите? 

А. Матвеева: Нет. Хотя у меня много есть и грустного, и сатира тоже может быть…

Н. Д. Богатырёва: На меня произвело впечатление то, что некоторые рассказы, я бы сказала, – ядовитые, язвительные.

А. Матвеева: Да, конечно. Есть безжалостные рассказы, прежде всего по отношению к себе, если внимательно читать. Ну и к другим тоже.

Н. Д. Богатырёва:Скажем,  «Остров святой Елены»…

А. Матвеева: Вы же знаете, что такие ситуации бывают, поэтому здесь всё по-честному. Кстати, когда мне говорят, что «читали Ваш роман и смеялись», я очень-очень радуюсь. Мне кажется, это лучше, чем когда плачут.

Читает записку: Какую музыку Вы любите и слушаете? Интересна ли Вам музыка, которую слушают Ваши дети?

А. Матвеева: Я очень разную музыку люблю и верна выбранным однажды идеалам и образцам. Очень широкий спектр. Поскольку люблю оперу, то очень много связано с оперным искусством. Люблю «Анну  Болейн» Доницетти , переслушиваю её каждый месяц не один раз, знаю наизусть. Я люблю группу Sparks, она мне очень поднимает настроение. Да много всего… Когда-нибудь опубликую свой плейлист.

Н. Д. Богатырёва: А любимые оперные певцы современные есть?

А. Матвеева: Вот так назвать самого яркого… Мне повезло, я слышала Абдразакова, как он пел живьём Мефистофеля в Парижской опере. А так, сказать, чтобы я какой-то один голос выделяла… Мне сейчас вообще интересно всё, что в опере происходит. Опера перестала быть искусством голоса и музыки, сейчас интересно, в том числе и то, что на сцене происходит. Хотя я понимаю, что основное в опере всё же голоса. Голосов хороших сейчас мало. А дети что слушают… Я за этим как-то не особенно слежу. В филармонию и в оперный театр они ходят точно, а всё остальное – у каждого своё.

И. Н. Крохова: А в театр Коляды Вы ходите?

А. Матвеева: Я его обожаю, это мой самый любимый режиссёр. Особенно я люблю его спектакль «Гамлет», я хожу на него не один раз в год. Достаточно сходить на один спектакль Николая Владимировича, чтобы полюбить его. Я восхищаюсь Колядой как драматургом и как постановщиком, и как артистом, и как человеком. Это моя абсолютная любовь.

Е. В. Юшков: Анна Александровна, на меня в своё время очень повлиял Ваш земляк – поэт, бард, музыкант, художник из предыдущего поколения свердловско-екатеринбургской культуры. Может быть, Вы знали его как журналиста или лично. Это Андрей Вох (Вохмянин).

А. Матвеева: Конечно, я это имя слышала, но я ничего Вам не могу сказать о нём. Простите.

Н. Ситникова: Анна, Вы сказали, что счастливые люди книги не пишут. Вы относите себя к несчастным?


Наталья Ситникова

А. Матвеева: Я просто редко бываю счастлива. А сейчас, можно сказать, что «почти». Я поняла, что для того, чтобы писать – надо всё-таки быть немного несчастным. Это правда. Когда у человека всё хорошо и спокойно, ему гораздо сложнее собраться. Писательство – это психотерапия, мы же когда пишем, мы от этого избавляемся. Оставляем в тексте свои несчастья.

Н. Ситникова: А в чём Вы несчастны?

А. Матвеева: Сейчас я вам так и скажу… (Смех в зале).
Вот, прекрасный вопрос (читает записку): «Как Вам удается так замечательно выглядеть? Спорт, здоровое питание, самодисциплина?»
Спасибо за комплимент. Прежде всего, я мало ем. Не сказала бы, что это здоровое питание, но ем я мало. Спортом я не занимаюсь. Наверное, самодисциплина. А вообще – хорошие гены, прежде всего. Это правда. Спасибо за комплимент.

Читает записку: Вы постоянно в разъездах, много путешествуете. Как родные относятся к Вашему отсутствию дома? Когда успеваете писать?

А. Матвеева: Плохо все относятся к отсутствию мамы и жены, это нормально. Но поскольку у меня родители тоже всегда много путешествовали, я чувствую, что я вправе это делать и в ответ на упрёки привожу их в пример.
Я люблю путешествовать… В этих поездках рождаются новые идеи. Для меня путешествия – это большая и важная часть жизни. Причём неважно, куда я еду. Приехала я в ваш замечательный город, который, к слову сказать, мне очень понравился, у меня была прекрасная экскурсия, спасибо большое. Экскурсовод продемонстрировал мне очень много нового, интересного. Не важно, куда я приехала в Киров или в Париж, важно, что я приехала и увидела что-то новое. Так что – родные к моему отсутствию относятся плохо, но терпят и пока что отпускают.

Когда успеваю писать? Я стараюсь каждый день понемногу работать, это мой рецепт: немного, но каждый день. Константин Райкин сказал в каком-то интервью, что если ты каждый день понемногу делаешь своё дело, то тебя никто никогда не догонит. Меня поразило, как это точно сказано.
Знаете, осилить большой объём в короткое время, как в студенческое время – написать диплом за последнюю ночь, – так бывает, но у меня это никогда не получалось. Я не могу так. Мне нужно работать понемногу, но каждый день. Поэтому я так и делаю. Может быть, есть какие-то другие способы, но они мне не знакомы.

Читает записку: Как Вы справляетесь с четырьмя мужчинами в доме? Как у Вас распределены роли и обязанности в семье?

А. Матвеева: Какой красивый почерк. Как справляемся? Все самостоятельные взрослые люди. Все что-то делают, помогают, каких-то таких проблем с ролями и обязанностями нет. Взрослые работают, дети учатся, все друг другу помогают. Я думаю, что с мальчиками в чём-то проще, чем с девочками. Мне, по крайней мере. Я привыкла, что я одна в доме дама. Если появится какая-то другая, не знаю, как это будет.

Читает записку: Вы много путешествуете по миру. Возвращаясь в Россию, по чему скучаете больше всего? Чего Вам не хватает на родине? Допускаете ли для себя возможность переезда в другую страну?

А. Матвеева: Нет, я не допускаю уже сейчас такую возможность. Когда-то давно, может быть, думала об этом. Мне важно ездить, бывать где-то. Я люблю Европу, здесь я не оригинальна, я люблю Париж. Но я очень скучаю по русскому языку. Когда я уезжаю, мне его ужасно не хватает. Особенно, когда я приезжаю в страну, где не говорят по-русски, а я должна говорить на своём достаточно среднем английском, и на своём среднем немецком, и на своём среднем французском. Мне это тяжело. Поэтому, когда я возвращаюсь, это огромная радость: наконец-то слышать эту речь, говорить, неважно с кем. Был даже такой случай, когда я атаковала таксиста, потому что мне не терпелось наговориться. Это единственное, по чему я скучаю по-настоящему.
Ещё вопросы?

А. Жигалин: Есть ли сейчас в России литературная критика? И второй вопрос: говорят, в Екатеринбурге очень здорово живут вместе Союз писателей России и Союз российских писателей. Как им это удаётся?

А. Матвеева: По поводу союзов я вам ничего не скажу, я состою в одном из них, даже не помню в каком.

А. Жигалин: Очень много мероприятий они проводят вместе…

А. Матвеева: Я не хожу на мероприятия. Я вхожу в какой-то из союзов, в который входит Коляда. По этому принципу и могу определить. Я не бываю на заседаниях.
А критики сейчас почти нет, Вы правы. Отдельные есть люди, чьё мнение важно для меня. Я очень уважаю Сергея Белякова, прежде всего за то, что он читает рецензируемые книги. Сейчас критики перестали читать, они пролистывают книги. Я даже вижу, какой именно фрагмент моего текста он пролистал, прежде чем написать уничижительный отклик. Беляков – читает, он и сам прекрасный писатель, автор книги «Гумилёв сын Гумилёва». Понятно, что ему не всё нравится, всё всем не может нравиться, это нормально. Для меня самым главным человеком в этом смысле был Виктор Топоров. Как к нему не относись, но у него был изумительный вкус, которому я доверяла. Такого уровня людей я сейчас не вижу, к сожалению.

Читает записку: У Вас такая замечательная семья: родители, бабушки, дедушки. Они так и просятся на страницы семейной саги. Есть ли у Вас в планах что-нибудь биографическое и монументальное?

А. Матвеева: Отличный вопрос! Человек читает мои мысли, потому что я со следующего года начинаю новый роман, который как раз основан на истории моей семьи. Дело в том, что я стала наследницей семейного архива, где собраны дневники моей бабушки. Она писала их с 15 лет до своей смерти, а родилась она в 1885 году. Там есть письма с фронта и много другого, я буду писать эту книгу. Но это очень сложно, её так просто не осилишь. Это роман, где должны быть и правда, и выдумка. Тем не менее, в следующем году я за неё сяду. Спасибо, что вы ещё раз об этом мне напомнили.

Н. М. Поздеев, врач: Вы рассказали о вашем распорядке дня, но он не включает просмотр телевизора. Поэтому вопрос: какими ресурсами, средствами массовой информации Вы пользуетесь, каких блогеров читаете? И второй вопрос: скажите что-нибудь о творчестве последнего лауреата Нобелевской премии в области литературы. Как Вы к ней относитесь?

А. Матвеева: Спасибо. Телевизор я не смотрю. А смотрю я, как правило, те фильмы, которые смотрит мой сын, – в кино или, может быть, в сети. Блогеров я стараюсь не читать, если что-то совсем интересное и нельзя пропускать – муж говорит «вот это нужно», посылает ссылку. Я ему полностью доверяю и читаю то, что он мне рекомендует.

А по поводу Светланы Алексиевич… Я не поклонница её, но я за неё рада. Я вообще считаю, что надо чаще радоваться успеху других, хотя это очень-очень сложно. Мы все хотим, чтобы медаль дали нам, а не кому-то другому. Поэтому вот этот злобный крик в сети против неё – это, в большей степени, банальная зависть: «Почему дали не мне? Лучше бы никому не дали, только бы не ей!» Ну, порадуйтесь вы за человека! Сейчас получила она премию, в следующей жизни повезёт вам.
Есть ещё вопросы?

Ю. Н. Резник: Вы уже на один мой вопрос ответили. Я хотела спросить про жанр рассказа. Критики считают, что малый жанр – он самый трудный, я даже где-то прочитала и мне очень понравилось определение рассказа – «ломтик жизни». Так вот у Вас рассказы, мне кажется, это и есть ломтики жизни. Я мало рассказов у Вас, к сожалению, читала, три дня назад – «Красного директора», и знаете, до сих пор под впечатлением. Безумно жалко этого человека.

А. Матвеева: Мне тоже его жалко.

Ю. Н. Резник: Это, конечно, талант – так описать, чтобы это впечатление произвело. И в этом рассказе такой открытый финал, я вот даже себе надумала: «А вдруг там он тоже станет бомжом? Он отдал свой телефон…

А. Матвеева: Нет!

Ю. Н. Резник: Нет, да? (Смеётся). Ещё я прочитала у Вас «Завидное чувство Веры Стениной» и мне показалось, что это не только роман о зависти, но это и роман о женской дружбе, в которую своей составной частью входит всегда зависть. Но она настолько умная эта Вера, что она даже ни разу не показала это своей подруге. Ни разу! Она ей помогала, она практически воспитала её дочь. И вот я хочу спросить… Некоторые считают, что вообще женской дружбы не существует. А как Вы считаете? Она есть? Есть ли у Вас подруги?


Андрей Жигалин, Юлия Резник, Анна Матвеева

А. Матвеева: Благодарю за вопрос. Женская дружба есть, подруги у меня тоже есть, слава богу. Таких демонических, драматических отношений у нас, к счастью, нет. Но я верю, что отношения людей со временем очень сильно меняются, это касается и брака, и дружбы, и чего угодно. Это на самом деле так. Поэтому может быть всё, надо быть готовым ко всему. Вы очень точно всё определили, и я хочу сказать, что на самом деле Вера и Юля – это один и тот же человек. Если вы читали книгу внимательно, то вам станет понятно, что это история одного человека на разных этапах его жизни. Мы даже сами себе иногда отказываемся верить. Какая-то наша часть отказывается признаться в том, что у нас всё хорошо. А за директора не переживайте, у него всё будет хорошо. А открытые финалы… Да, они не всем нравятся, люди любят конкретику…

Ю.Н. Резник: Ну, открытый финал сейчас, вообще, самое то.

А. Матвеева: Не все это понимают. Я тоже, кстати, не очень люблю читать  книги с открытыми финалами. Так, ещё один вопрос про литературных критиков, я его опускаю, потому что уже на него ответила.
Есть ещё вопросы?

С. Перетягина: А Вы читали Элис Манро?

А. Матвеева: Да, я её очень люблю. Это прекрасный автор. Более того, для нас, авторов коротких рассказов – это мощная поддержка.

С. Перетягина: Какая из книг Вам больше понравилась?

А. Матвеева: «Слишком много счастья».

С. Перетягина: А «Дороже самой жизни» не читали?

А. Матвеева: Пока нет. Она ещё лучше? А если говорить о коротких рассказах, я очень советую Уэллса Тауэра. Не читали?

С. Перетягина: Нет.

А. Матвеева: Почитайте, это почти, как Манро, только ещё лучше.

Читает записку: Какие вопросы Вам задавали читатели на последней встрече в Париже? Кто он –европейский  читатель Ваших книг?

А. Матвеева: Я сейчас пишу статью для журнала «Русская Швейцария» про то, какие вопросы задают на разных встречах. На самом деле, спрашивают все одно и то же, в этом смысле, Париж и Киров ничем не отличаются, всех интересует одно и то же. Единственное, в Париже всех поразила тема манси. Они не знают, кто такие манси. Переводчик что-то сказала об этом, и всем стало страшно интересно: что это за манси, как они живут. Для них это такая экзотика. А в целом – всё одно и то же: Ваши творческие планы, когда Вы успеваете писать и т.д. И это нормально. Поскольку встреча была приурочена к выходу книги «Перевал Дятлова», вопросы все крутились вокруг этой книги, других моих книг французские читатели не знают. Мне понравился вопрос: почему я сама не была на перевале Дятлова? (Смех в зале) Я сказала, что, как и моя героиня, я не умею даже стоять на лыжах. Девушка осталась недовольна таким ответом. Она лично обязательно бы сходила: «Как можно писать, если Вы там не бывали?» А так встреча прошла очень хорошо. Там была самая разная публика – студенты, эмигранты, уже не очень хорошо говорящие по-русски. Им было очень приятно слушать русскую речь, они просто слушали и наслаждались. По лицам было видно, что это для них – такое счастье, такая радость. Языка не хватает всем. Так что, какой он – европейский читатель моей книги, я пока не знаю. Книга вышла, ещё и месяца не прошло – 8 октября. Её ещё, наверное, и прочитать никто не успел. Она же толстая такая, большая книжка, но при этом очень лёгкая. Меня поразило, как отличаются чисто внешне их книги от наших: у нас – тяжёлые переплёты, а у них книга совершенно невесомая.

Е. В. Шутылева: У Вас есть литературный агент, который продвигает Ваши книги во Франции?

А. Матвеева: Да, у меня есть агент в Германии, он занимается продажей прав. А в России есть помощники.

Читает записку: Что из прочитанного, увиденного в театре, в кино, в музыке произвело на Вас сильное впечатление?

А. Матвеева: Прекрасный вопрос, почему-то меня редко про это спрашивают. В кино я посмотрела фильм, наверное, многие из вас о нём слышали – Паоло Соррентино «Молодость». Не знаю, шёл ли этот фильм в Кирове?

Голос из зала: Прошёл уже.

А. Матвеева: Прекрасный фильм, очень много смешного, очень много грустного. Всё, как я люблю. В Париже я посмотрела фильм «Маргарита». Он выйдет у нас в прокат где-то через полгода. Обязательно посмотрите – это шедевр. Это фильм о богатой  женщине, которая мечтает стать оперной певицей, она хочет петь, но у неё совсем нет голоса. Но она поёт, поёт по-настоящему, так что мухи дохнут. (Смех в зале) Муж сходит с ума. Зрители в зале хохочут, а всю вторую часть фильма они плачут. Потому что это история о человеке, мечта которого никогда, никогда не осуществится. Это безумно тяжело. В искусстве так и должно быть: если в первой части ты смеёшься, то во второй – плачешь. Честно скажу, на меня этот фильм произвёл сильнейшее впечатление. В оригинале он называется «Marguerite», наши могут перевести его и по-другому. Услышать, как она поёт – только ради этого можно сходить на этот фильм.
В театре я отметила бы постановку Екатеринбургского оперного театра – оперу «Кармен», в постановке Александра Тителя. Это очень хороший повод – приехать в Екатеринбург и сходить в театр на этот спектакль. Я думаю, он оставит очень сильное впечатление.

Читает записку: Как Вы относитесь к популярности Захара Прилепина и его общественной деятельности?

А. Матвеева: Никак не отношусь, у меня нет какого-то мнения. Ну, нравится человеку как-то так себя проявлять… Понимаете, когда человек уже чего-то добился в своём основном деле, он хочет пробовать что-то другое. Он начинает петь, он начинает с гитарой выходить, он начинает создавать вокруг себя какие-то проекты – это его право. Он добился того, что книги его популярны, что его читают, что он признан… Это его право. Может, я тоже, когда я стану такой популярной…

Кто-то из зала: В оперу петь…

А. Матвеева: Да. Как Маргарита. Он талантлив. Я нормально к нему отношусь, но подробно об этом рассказывать не буду.

А. Жигалин: Знаете, есть новая программа «Соль» на Рен-ТВ с Захаром Прилепиным. Популярная сейчас очень.
Можно вопрос задать? Сейчас очень много выходит антологий разных, есть случайные, есть слабые. А попадались ли Вам сильные антологии? Что бы Вы посоветовали?

А. Матвеева: Антологии рассказов? Мне понравился сборник «Детский мир». Не знаю, есть ли он здесь? Есть, да?

А. Жигалин: Сорок четыре рассказа?

А. Матвеева: Нет, это «Русские дети», наверное. А «Детский мир» – это, где Дмитрий Быков был составителем. Это рассказы о детях, не для детей, а о детях. По-моему, очень хорошая, сильная подборка. Мне нравятся снобовские сборники, тематические, может быть, не все, но есть очень сильные – «Всё о Еве», например.

Вообще такие антологии всегда интересны: это такой срез, ты видишь, что происходит  в литературе, какие темы людей волнуют, как они пишут, о чём пишут. Недавно в Финляндии издана антология современного русского рассказа «С другой стороны, всё может быть», куда вошёл и мой рассказ. Там такие авторы, я их перечислю, как: Славникова, Шишкин, Толстая, Булгаков. Неожиданно, да? У финнов Булгаков так популярен, что не может быть сборника русских авторов без его произведений. Мне понравилась такая компания.

А. Жигалин: А как составляются такие антологии? Они просят Вас специально что-то написать?

А. Матвеева: Приглашают, говорят: мы делаем такой-то сборник и хотим, чтобы вы приняли в нём участие. Иногда это что-то готовое и ещё не опубликованное, а если права уже проданы, то издатель решает – дать этот рассказ или нет. Случается по-разному, но, как правило, текст пишется специально. «Сноб», например, издаёт книги по итогам своих литературных номеров, добавляя туда ещё что-то новое.

А. Жигалин: Вы, кажется, писали для «Сноба» на тему «ум» рассказ?

А. Матвеева: Нет. Это был «Русский пионер». И это была прекрасная тема.

Вопрос из зала (молодой человек): Какие ещё темы Вас могут вдохновить на творчество, а какие нет? И как это происходит?

А. Матвеева: Я даже не знаю, всё естественным образом происходит.

Вопрос из зала: А для детей пишете?

А. Матвеева: Нет. В этом году я начала пьесу, может быть, я её допишу. А для детей я не пишу, потому что я не представляю, как написать так, чтобы детям было интересно. Я не умею это делать. У меня вообще с  детской литературой сложные отношения, потому что, как правило, детская литература заигрывает со своими читателями. Я это очень не люблю, а писать по-другому не могу, я даже таких попыток не предпринимала. От детской литературы я всегда в стороне держусь, поэтому мне сложно тут говорить.

Вопрос из зала: Каждая женщина играет в жизни множество ролей: дома надо быть заботливой мамой, хорошей хозяйкой, а ещё важно быть успешной и востребованной на работе. Есть ли у Вас какой-то секрет? Как справляетесь со всеми этими задачами?

А. Матвеева: Секретов никаких у меня нет и особых успехов, по-моему, тоже. Просто я всё стараюсь делать честно. Какого-то рецепта я дать не смогу. Нужно много терпения, а терпение – это как раз то, чего с возрастом у нас становится всё больше. Поэтому, наверное, благодаря терпению, я и справляюсь со всем. И вам желаю того же.

Александр Львович Рашковский, краевед: Я обратил внимание, что блестяще оформлены обложки Ваших книг. Вы принимаете участие в этом вопросе, или это издательство решает само?
И второй вопрос: у вас долго бился за пост мэра Евгений Ройзман. Вы, как житель Екатеринбурга, ощущаете какие-то изменения с его приходом?


Александр Рашковский

А. Матвеева: Спасибо за вопросы. Про обложки: я могу сказать «нет», когда мне решительно не нравится, один такой случай был, и мне пошли навстречу.  Художник был недоволен, но он переделал обложку, и в результате только выиграл. А вообще это не оговаривается в условиях контракта, я не имею права влиять на то, какой будет обложка. Как правило, обложки получаются  очень хорошие.
По поводу Ройзмана… Я за него голосовала, я к нему хорошо отношусь и я его очень уважаю. Времени прошло мало, да и не так много у него полномочий, но он пытается делать свою работу честно. Я продолжаю относится к нему с большим уважением и горжусь тем, что я живу с ним в одном городе и  в одно время.

Вопрос из зала: У вас трое детей, очень интересно, как Вы относитесь к современной системе образования? Может быть, какие-то замечания есть интересные? В общих чертах не могли рассказать?

А. Матвеева: У меня есть рассказ на эту тему, «Теория заговора» называется. Всё, что герой говорит на эту тему, – всё то же самое я и думаю. Я считаю, что всё очень плохо, а будет ещё хуже. Единственный способ – это самим браться за своих детей и обеспечивать хотя бы минимум образования собственными руками. Для этого все способы хороши: можете позволить себе репетитора – хорошо, нет – сами занимайтесь, но это не должно быть брошено на самотёк. Иначе мы потеряем это поколение. Уже теряем. И с высшей школой – всё очень плохо, и в средней тоже.

Н. Д. Богатырёва: Вы абсолютно правы, к сожалению.

А. Матвеева: Мы всё это знаем, потому что все имеем отношение к школе. Я сама постоянно там присутствую, провожу встречи в школах и очень люблю со школьниками встречаться. Старшеклассники – любимая аудитория, очень благодарная. И я могу сказать, что дети – они не плохие, не глупые, они не так темны и не образованны, как нам хочется думать. Они откликаются моментально, когда кидаешь им какую-то наживку. Скажите им, что «Анну Каренину» нельзя читать раньше 30 лет, и они все будут сидеть с «Анной Карениной». Это, правда, работает, и к каждому можно найти подход. Я сейчас говорю про литературу, про то, что я более-менее знаю предмет речи. Тут очень важна личность учителя. Есть хорошие учителя, настоящие подвижники, в основном – это старшее поколение, и они постепенно уходят. Есть и талантливая молодежь, но иногда им не хватает терпения. Вот это то, что я вижу. Так что всё очень грустно и будет ещё хуже.

Н. П. Гурьянова: Анна, в связи с этим вопрос: некоторые Ваши героини по профессии  филологи, и иногда это филологи, которые не любят школу. Больше того, – с неприязнью относятся к детям и к школе. Не так было бы досадно, если бы они были математиками. (Смех в зале) Ну, правда же!

А. Матвеева: Это правда. И правда вот такая. У каждого моего героя есть своя правда. Если он живой персонаж, то он может поступить только так и не иначе.
Может быть, уже начать подписывать книжки?

Н. П. Гурьянова: Тогда давайте мы скажем спасибо Анне. (Аплодисменты)
Мы приготовили небольшие подарочки. Когда Анна рассказывала про своих детей, мы узнали, что мальчики попросили её привезти из Кирова книгу. Они, конечно, определённую книгу просили, но мы решили, что в Год литературы можно подарить любую хорошую книгу. Наши читатели уже знают, что в этом году в связи с юбилеем Грина мы придумали проект «Вятка читает Грина», и по инициативе  библиотеки была издана эта книга – «Алые паруса». Мы старались сделать её симпатичной, и пусть ваши мальчики получат в подарок её. И ещё на память – дымковская игрушка, которую Вы очень полюбили.

Символом нашего клуба является лампа с зелёным абажуром, и нашим друзьям мы дарим вот такую зелёную лампу. Пусть она стоит у Вас на столе или на полочке и напоминает о нашей «Зелёной лампе».
(Аплодисменты)


Анна Матвеева и Надежда Гурьянова (Фото Ю. Панишева)

Дорогие друзья, ещё осталось шесть непроданных книг, вы имеете счастливую возможность их приобрести и получить автограф у автора.

А. Матвеева: Я подпишу всем, подходите, пожалуйста.

Н. П. Гурьянова: Большое спасибо Вам, Анна. Нам было очень приятно с Вами общаться. Вы так искренне и хорошо отвечали на наши вопросы. Думаю, что все мы получили удовольствие.

А. Матвеева: Спасибо вам!
(Аплодисменты)

 

ВИДЕОЗАПИСЬ ВСТРЕЧИ:

 

ЧИТАТЕЛЬСКИЕ ОТЗЫВЫ:

ВКОНТАКТЕ:

 

ЧТО ЧИТАТЬ:

  • Матвеева, А. Голев и Кастро. – М. : АСТ : Люкс, 2005. – 414 с.
  • Матвеева А. Заблудившийся жокей : рассказы, очерки. – Екатеринбург: Урал. лит. агентство, 1999.
  • Матвеева, А. Завидное чувство Веры Стениной : роман. – М. : АСТ, 2015. – 541 с.
  • Матвеева, А. Есть! : [самая вкусная книга о любви, литературе и телевидении : роман]. – М. : КоЛибри, 2010. – 524 с.
  • Матвеева, А. Найти Татьяну : [повесть и рассказы]. – М. : АСТ : Хранитель, 2007. – 283 с.
  • Матвеева, А. Найти Татьяну : повесть. – М. : КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2010. – С. 241–389.
  • Матвеева А. Небеса : роман. – М. : АСТ, 2004.
  • Матвеева, А. Обстоятельство времени // Всё о Еве. – М. : Астрель, 2012. – С. 464–484; То же: 14. Женская проза «нулевых». – М. : Астрель, 2012. – С. 277–298.
  • Матвеева А. Па-де-труа : роман, повесть, рассказы. – Екатеринбург: У-Фактория, 2002.
  • Матвеева, А. Подожди, я умру – и приду : рассказы. – М. : Астрель, 2012. – 316 с.
  • Матвеева, А. Призраки оперы. – М. : Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина, 2015. – 224 с.

***

 

ЧИТАТЬ И ГОЛОСОВАТЬ:

 

АННА МАТВЕЕВА. ПРЯМАЯ РЕЧЬ:

«Особого выбора не было – я с детства знала, что стану писателем, так же сильно меня интересовала разве что опера, но добрые люди довольно быстро растолковали, что здесь у меня нет вообще никаких шансов. Я окончила факультет журналистики, и никогда об этом не жалела. Кое-каких знаний мне явно не хватало, и потом пришлось добирать их самостоятельно. Зато журналистика научила меня общаться с людьми и задавать вопросы, а эти качества для писателя – бесценны».

 

КРИТИКИ ОБ АННЕ МАТВЕЕВОЙ:

«Матвеева – одна из самых недооцененных россиянок, пишущих на русском языке. Специально заглянул в википедию – ей доставались-то всю дорогу какие-то убогие третьестепенные премии, типа премии журнала Cosmopolitan. Не умеем мы ценить наши таланты. Анна Матвеева пишет очень непростые рассказы. Она умеет как-то так вывернуть сюжет, вставить фразу, ускорить/замедлить действие, что в повествовательной ткани возникают щемящие паузы и пустоты, приобретающие новый смысл. Это высший класс, настоящая практическая магия, хотя пишет Матвеева о журналистах, студентах, учителях – словом, о людях, которые и составляют круг общения благополучной горожанки».

Владислав Толстов

«Анна Матвеева вроде бы всё время пишет о том же, о чём и все среднестатистические российские писательницы, из поколения в поколение с похвальным занудством пугающие читателей картинами горестной женской доли. Однако – и в этом заключено очередное матвеевское чудо – у неё все эти сюжеты не выглядят ни типовыми, ни безрадостными, ни даже специфически гендерно окрашенными. Сквозь серость, бытовуху и мелкие частности в каждом из её текстов проступает нечто неизмеримо большее, дышащее, ворочающееся и совершенно живое. Как Матвеева это делает – непонятно».

Галина Юзефович

«Анна Матвеева, теперь можно говорить об этом уверенно, выдающийся русский писатель. Причём писатель, порожденный не столичной богемой или критикой, а русской провинцией.
…Может показаться, что Матвеева пишет сдержанно и немного скупо, но в действительности она выдерживает идеальную меру на грани между описанием и повествованием. Как у чеховского Тригорина на плотине блестит горлышко разбитой бутылки — и ночь готова, так у героинь Матвеевой “глаза метались, как тараканы” или “поправила очки, как холст” и готов женский образ — узнаваемый, ясный и немного жалкий. По крайней мере, заслуживающий сочувствия. А пробуждать сочувствие — самое доброе из чувств — это и есть главная задача литературы. С ней Анна Матвеева справляется отлично».

Дмитрий Самойлов

КРИТИКА. РЕЦЕНЗИИ:

Отзывы к новости
Назад | На главную

џндекс.Њетрика