СЧАСТЬЕ ВОЗМОЖНО: РОМАН НАШЕГО ВРЕМЕНИ
(М.: АСТ, Астрель, 2009, 320 с.)
Каждая встреча с книгой этого автора для меня – праздник. Помните, как возмущались мы в детстве тем, что то, что полезно – невкусно, а то, что вкусно – не полезно? И редко-редко удавалось найти компромисс между тем и другим.
Но компромисс – возможен! Как и счастье…
Очень симпатичная, приятная книга. И при этом – умная. И это, правда, хорошее сочетание! Кстати, автор совершенно не зря был финалистом «Русского Букера», премии «Национальный бестселлер». (Для меня, как и для многих других читателей, лауреатство автора – не главное, но сама номинация на премию о многом говорит).
Россыпь историй разных людей, связанных с основной сюжетной линией часто непрямыми, очень тонкими, странными ниточками. Соседство. Приятельство. Случайное знакомство. Воспоминание. И даже проезд мимо на электричке. Картинки из жизни человека, который пишет книгу и, одновременно, проживает свою мирную, не всем заметную жизнь, терпит свои невзгоды, и, как многие из нас, почти не надеется на перемены к лучшему. Но не теряет тихого, интеллигентного мужества.
Читаешь этот роман – как живешь. Не «смотришь фильм» – как это иногда бывает. Но только – правильно живешь: легко и вместе с тем внимательно. Без избытка страстей, с теплотой в сердце. С юмором. С героем очень легко отождествить себя, раствориться в нем, до того это необременительно и радостно!
Великолепен язык – красивый, чистый, забавный, лёгкий, яркий. При этом рафинированно правильный. Безукоризненный. Истинное удовольствие для тех, кто помнит, что такое стиль хорошей русской прозы, которая прячет свою изысканность за чудесной, акварельной простотой и прозрачностью (чтоб люди не пугались, слово «классика» можно опустить).
Два вечера, потраченных вами на чтение этой книги принесут вам радость. А дальше – смотрите сами: всё возможно!
Мне интересно наблюдать за самой собой, прочитавшей хорошую книгу. Какое-то время след ее видится и ощущается в собственных мыслях и чувствах – индуцированных, навеянных. Я размышляю, играю, мысленно продолжаю смотреть вокруг глазами автора и его героев.
Сказать, что это приятно – ничего не сказать!
Счастье возможно – название книги, да и мысль такая в ней присутствует, вполне позитивная, хоть и не люблю я это слово.
Возможно хотя бы маленькое и очень разное счастье. Но – настоящее, достижимое – без дураков!
И не «человек рожден для счастья», - знаем мы эти сказки, а именно «возможно», как возможны временами кратковременные осадки над исстрадавшейся от зноя землей.
Оно возможно, и вовсе даже не предполагает необходимости «борьбы» за него. На счастье надо настроить что-то внутри себя – как подготовить, прибрать дом к возможному приходу желанных гостей, которые не назвали точного времени визита. И придется жить и ждать в этом доме, неискусственно убранном и просто украшенном, и, возможно, и даже скорее всего – придет и случится что-то, что, если хорошенько подумать, окажется вашим счастьем.
Большой город. Слово «Москва» заменимо на любые другие Сингапуры и Лос-Анжелесы. Маленький человек – эритроцит крови большого города. Таскает по бесконечному пути туда-сюда свой заветный гемоглобин, собирает – отдает, собирает – отдает, себе – другим, вдох – выдох – вдох, дом – работа – дом. В итоге, возможно, человечек будет счастливым, а город прослывет «Золотым».
Но если чуда не случится, то серый город не даст своему маленькому жителю стать счастливым… Одному, другому, тысячам и миллионам. И не дышать ему, городу, тогда полной грудью, потому что нет Москвы и ли Токио, а есть жуть как много москвичей или токийцев. И город не может быть добрым или злым, а только люди, много, разные.
Кстати, может быть, у наших эритроцитов тоже есть имена и судьбы, биографии и привычки…
Расшалилась я…
«Что сказать, эритроциты, вам на прощанье?
Чем наградить мне вас за вниманье?
Малыши – эритроциты, доброй ночи!
Доброй вам ночи…»
Эээ! Не останавливайтесь, не надо аплодисментов, а то мне – конец. Таскайте же кислород, дорогие мои, индивидуально-заменимые, но незаменимые в целом. Без вас я никто, хотя и не резиновая, и порой знать вас всех не знаю и плевала на вас с высокой златоглавой колокольни…
Счастье возможно. Надежда не угасла. Вера хранит миллионы на их трудном, суетливом пути. Любовь придает всему этому смысл. И на челе серого города иногда робко вспыхивают золотые отблески чьего-то счастья.
Цитаты из романа:
(Размышления курильщика на балконе)
«Ошеломленный, переполненный звуками бытия, я подолгу курил на балконе. В небе пел самолёт, раньше неслышимый; привязанная у магазина плакала безутешно собачка; дети щебетали воробьиными голосами… Огромный шум города, прежде лишь отдававшийся в черепе неизбывным томительным гулом, теперь раскалывался на множество маленьких отчетливых музыкальных партий. И казалось мне, что еще немного, еще чуть-чуть, и, разбирая каждую из партий в отдельности, я постигну всю симфонию мироздания… Но сигарета сгорала, а собачка всё плакала. Собачка плакала, и никто не приходил, чтобы ее отвязать. Мухи жужжали, деревья шелестели листьями, город шумел и шумел, а этажом выше по-прежнему убивали «сволочь». И однажды я, наконец, догадался, что ничего не изменится, симфония мироздания не сложится, если я останусь только в качестве слушателя. В ней, в симфонии, не хватало моего собственного голоса – вот о чем шептали мне листочки.»
«Каждый год до самых морозов мы, ночные курильщики, посылаем друг другу и небу световые сигналы, которые невозможно расшифровать».
«Так удобно любить человечество с высоты девятого этажа!»
(Прогулка по Москве в сильную жару)
«Мне приходится идти по улицам, держась теневой стороны. Докладываю господам дачникам: сейчас бы вы не узнали своего города. Представьте себе кита, выброшенного на берег и обсыхающего под солнцем. Те, кто плавал на нем, кто населял складки его необъятной шкуры, - все они разбежались, расползлись, спасая свои маленькие жизни. Где привычные людские толпы? Где легендарные московские пробки? Улицы пусты, как голова писателя перед интервью. В шкуре мегаполиса остались лишь те немногие, самые преданные его спутники-паразиты, кому суждено жить, а случись и погибнуть вместе с ним. Кто же они, эти горожане из горожан?
В основном, это лица БОМЖ и разного рода попрошайки. Бомжи спят и бродят, где им вздумается, - им сегодня вольготно, как тараканам на кухне в наше отсутствие. А у попрошаек простой – чтобы не потерять квалификацию, они клянчат подаяние друг у друга».
(Встреча со старушкой, когда-то работавшей управляющей эскалатором в метро. Из подмосковья).
«На Маринину беззаветную любовь Москва не отвечала никак. Ценою очередной подземной вахты женщина добывала право на краткое свидание с городом. Она шла походкой москвички, одетая, как москвичка, и покупала в гастрономе сосиски – деликатные триста граммов. Все напрасно. […] Уютно звенящие трамваи развозили настоящих москвичей по месту прописки, а ей дорога была на вокзал. Грязная прокуренная электричка, набитая такими же, как она, «нерезидентами», крича больным петухом, уносила Марину во тьму и холод».
(Наблюдение)
«Самолет, поводя усом прожектора, валился в направлении аэропорта. Нынче все авиакомпании экономят топливо, поэтому посадка будет стремительной»
«Что ни говори, хорошо чувствовать себя незаметным, а что, если не город, дарит нам это уютное ощущение!»
«Любим мы фантазировать; все надеемся, что что-то необыкновенное с нами еще приключится, а на самом деле все давно решено, и нам остается просто доживать, вспоминая былое и старея под музыку своих воспоминаний».
(Про интернет-знакомства)
«Ловля мужчин в интернете напоминает рыбалку наоборот. Представьте себе пруд, в котором несметно голодной, но по большей части несъедобной рыбы. Только и успеваешь снимать ее с крючка и швырять обратно в воду. Тут главное, чтобы не притупился глаз, не то когда попадется рыбка стоящая, можно и ее машинально выбросить. Слышал я и о другой проблеме. Женщины-удильщицы порой настолько втягиваются в процесс виртуальной мужеловли, что, выиграв наконец свой главный приз, не знают уже, что с ним делать».
«Успехи информатики и бесконтактной связи продлевают нам детство».
(сайт «Одноклассники») – «Ну и что, все пожилые в это играют!»
(Любовь и пр.)
«Все истинно женское – мягкая грудь, щи по субботам и беседа без сленга, с долгими паузами в мыслях, - все это для Константина давно не существует. Оно сбежало от него лет двенадцать назад куда-то в Европу – туда, где из всего русского природная округлая женственность пользуется наибольшим спросом».
«Сами-то они готовы ли встретить то, что называется большой любовью? Боюсь, что нет. Константин хочет девушку покруглей и без пирсинга, а у Людмилы предел мечтаний – любовник с цветами и без придури. […]
Большой любви им не надо; да и никому она, в сущности, не нужна. Я сейчас говорю не о Маше с Серёжей – у них свои дела, молодежные, а имею в виду нас – тех, кто давно состоялся как личность. Мы, конечно, полагаем, что вот эти состоявшиеся личности – мы самые и есть, и лелеем ее, и стараемся сохранить в неприкосновенности. А любовь – это снова-здорово! […] Это как инстинкт самосохранения – бесполезно доказывать нам, что наши состоявшиеся личности – не бог весть какая ценность».
(Писатель)
«Единственная инстанция, куда я знаю, как обратиться – это вечность, ведомство, увы, крайне неторопливое».
Татьяна Александрова, инженер-химик
http://l-eriksson.livejournal.com/221407.html#cutid1
http://l-eriksson.livejournal.com/221576.html#cutid1
http://l-eriksson.livejournal.com/221821.html#cutid1