Купцы Вятской губернии на Нижегородской ярмарке
в первой половине XIX в.

Г.И. Обухова

Начиная с 20-х гг. XIX в. важнейшим торговым центром России становится Нижегородская ярмарка. Как отмечал Д.Н. Смирнов в книге «Картинки нижегородского быта XIX в.», в этот период «Нижний Новгород приобрел значение внутреннего порта государства, и уже в 30-х гг. XIX в. получила всеобщее признание формула: Петербург – голова России, Москва – сердце России, Нижний – карман России»¹.

Среди съезжающихся сюда торговцев можно было встретить купцов из всех губерний и городов России. Значительную роль играла Нижегородская ярмарка и в торговле купечества Вятской губернии, хотя характер торговых контактов и представительность вятских товаров на этом крупнейшем рынке особенно в XIX в. изучены далеко не достаточно. Не меньший интерес представляет и исследование традиций формирующейся ярмарочной культуры, не только в её экономическом, но и собственно культурно-историческом аспекте.

По данным одного из исследователей истории Нижегородской ярмарки Н. Овсянникова, северная граница сферы влияния ярмарки касалась Тверской, Ярославской, Вологодской и Вятской губерний, а затем проходила по Пермской губернии². Возможность доставки грузов и товаров по рекам Вятке, Каме и Волге способствовала установлению торговых связей начиная с XVII в., когда купеческие караваны приплывали в конце июля ко дню празднования преподобного Макария к пристаням у стен Макарьевского Желтоводского монастыря. Уже в этот период ярмарка поражала своим размахом современников.

Побывавший на ярмарке в 1813 г. князь И.М. Долгорукий писал: «Суета всякого рода, общее стремление к торговле, движение огромных капиталов, утонченный обмен в оборотах, заготовление всего на всю Россию, словом, центр всех купеческих рассчетов. Вот что такое Макарьевская ярмарка…

Нет купца, который бы сюда не ездил; нет товара, какого бы не возили сюда, все здесь от роскоши до необходимого, а эта лестница велика; вы все здесь найдете: наряды церквей, домов и людей. Множество модных лавок: где их нет! Без них как без воздуха, не могли бы жить ни жены наши, ни дети. Кареты Английские и куклы Троицкие; шварц-панель и ольховый стул; хрустальные люстры и кабацкие стаканы; Парижский чепчик и Оренбургский армяк; Евангелие кованное и Холуйская икона; соболь стотысячный и овчина; Рафаелева (?!) картина и мыши кота хоронили; Ломоносов и Совестьдрал; жасминные духи и деготь. Словом, все, все, что угодно: все противоположности здесь соединяются и превращаются в империалы, в целковые, в бумажки, наконец, в огромные векселя»³.

Формируется в этот период и особый ярмарочный уклад жизни, описывая который, нижегородский писатель и краевед А.П. Мельников отмечал: «На ярмарке почти до самых последних лет всегда резко бросалось в глаза это смешение набожности с гульбой. После бурно проведенной ночи по ресторанам с певицами, – наутро можно было встретить то в том, то в другом месте торговых рядов кучки торговцев, усердно молящихся перед рядскою иконою, украшенной зеленью и цветами; несется, бывало, стройное пение церковного клира, бряцают кадила, кладутся земные поклоны, хозяева и приказчики истово крестятся, между тем как на их заспанных лицах еще заметны следы бойко и весело проведенной ночи. Проходит страдный день торговой кипучей деятельности, дневной зной сменяется вечерней прохладой, разносится над ярмаркой мелодический церковный звон с соборной колокольни, запираются лавки, опять с крестными знамениями и поклонами. В соборе горят свечи перед иконами в богатых ризах, совершается богослужение; в Макарьевской флачной часовне переносимая из Желтоводского монастыря икона покровителя ярмарки св. Макария тонет в море горящих перед нею свечей. Но едва умолк колокольный звон, богомольцы еще не успели сойти с соборной паперти, как из открытых окон блещущих электрическим освещением ресторанов уже гремит разухабистое пение женских хоров, – а поутру опять там или здесь богомолье перед рядскими иконами»⁴.

Первая «пробная» ярмарка была открыта в Нижнем Новгороде 20 июля 1817 г., до этого купцы из Вятской губернии продавали свои товары на Макарьевской ярмарке. Уже в этом году привоз товаров на ярмарку составил 24 млн. руб. серебром, на 9,5 млн. руб. больше, чем на последней Макарьевской ярмарке⁵. Купцы съезжались на ярмарку к 15 июля, торговля продолжалась до 15 августа. Позднее сроки ее проведения были продлены до 10 сентября⁶.

Постепенно складывался и торжественный ритуал открытия и закрытия Нижегородской ярмарки, подробно описанный современниками. «Июля 15, по окончании Литургии в ярмарочном соборе, Нижегородский епископ, со всем духовенством, с иконами и хоругвями, отправляется на то место, где стоят флажные столбы с вывешенными на них флагами. По отслужении молебна и окропления Святою водою в присутствии Нижегородского Военного губернатора и всех знатнейших губернских чиновников, флаги поднимаются и с тем вместе торжественно начинается ярмарка…

Переломом ярмарки можно положительно назвать 3 число августа, до которого не бывает собственно настоящей цены; с этого дня начинается и продолжается гуртовая продажа и, наконец, некоторого рода мена товаров. На торговлю Нижегородской ярмарки имеет вообще сильное влияние выгодная продажа из первых рук байховых и кирпичных чаев… Продажа чаев без пользы или с убытком влечет за собою упадок цен на товары и бывает весьма ощутительна для всех вообще торговцев…»⁷

Как отмечал Н. Храмцовский, «торговлю Нижегородской ярмарки можно разделить на три главные разряда: к первому разряду относятся русские товары, ко второму – европейские и колониальные, к третьему – азиатские. Последний разряд заключает в себе еще три особые отдела: торговлю бухарскую, или средне-азиатскую, – персидско-закавказскую и – китайскую, или кяхтинскую. Торговля кяхтинская есть главный двигатель Нижегородской ярмарки, которая развивается только тогда, когда оканчиваются торговые сделки кяхтинских торговцев с их гуртовыми покупателями; в то время в ярмарке устанавливаются постоянные цены на все товары, появляются деньги и, так сказать, начинается кипучесть торговли»⁸.

Большое впечатление на прибывших на ярмарку путешественников оказывало Главное здание. «Главный дом изящной архитектуры; южный и северный его фасады украшены легкими портиками и фронтонами. Часть верхнего этажа занимают в Ярмарку Начальник Губернии и Комендант Ярмарки; другие части заняты залом, столовой и парадными гостиными; в нижнем этаже помещается канцелярия Начальника Губернии, клуб и ресторация. Под самой серединой дома в галерее устроены магазины, в которых торгуют разными предметами роскоши и искусств, как-то: шелковыми материями (европейскими и азиатскими), косметическими и галантерейными товарами, разными принадлежностями дамского и мужского туалета, екатеринбургскими изделиями из дорогих камней и мозаиками, эстампами... По вечерам эта галерея ярко освещается лампами; посредине ее на эстраде играет оркестр музыки. С самых сумерек в галерею сходится многочисленная публика за покупками, для свиданий со знакомыми, или послушать музыку... В боковых зданиях, или флигелях главного дома помещаются: в восточном, вверху: Полиция, Словесный Суд, Квартирная Комиссия, Контора Коммерческого Банка; полицмейстер, доктор; внизу Биржевой Зал, аптека и часть пожарной команды; в южном – Ярмарочная Контора, директор и чиновники ея, почтмейстер и чиновники почтового ведомства; внизу – Почтовая Контора, продажа гербовой  бумаги и гауптвахта»⁹.

Большую роль в организации торговли на Нижегородской ярмарке играла ярмарочная контора: «Обязанность ярмарочной конторы состоит в раздаче лавок, на основании существующих постановлений, в сборе с них по таксе денег, в построении деревянных балаганов и соблюдения порядка и чистоты, как в гостином дворе, так и во временных помещениях, находящихся вне онаго» 10. Ярмарка была разделена административно на¹⁰ кварталов и торговые ряды, контроль за которыми осуществляли надзиратели и, подчиненные им, рядские старосты, собиравшие сведения о ходе торговли и торговых оборотах для ежегодного отчета. Еще в 1815 г. нижегородский губернатор Быховский предписал для «получения сведений обо всех привезенных на ярмарку товаров для донесения господину Главнокомандующему в Санкт-Петербург… и удовлетворения требования казенных комиссионеров в даче им справочных на товары цен… внушить и подтвердить купечеству о немедленном избрании старост в каждом ряду…»¹¹

Приезжие купцы арендовали лавку в определённом торговом ряду, в зависимости от характера привезённого товара. Ярмарочная контора взимала с торгующих полавочный и поземельный сбор, размер которого учитывал род торговли и удобство расположения лавки на территории ярмарки. Все данные фиксировались в специальных окладных книгах, позволяющих проследить состав торгующих и количество арендуемых ими лавок.

Так, ещё в 1811 г. среди арендующих лавки в квадратном корпусе старой Макарьевской ярмарки, в писчебумажном ряду на левой стороне упоминался приказчик вятского купца Машковцева Блинов. Он взял в аренду 1 августа две лавки, уплатив 50 руб.; слободской купеческий сын Захар Герасимов арендовал две лавки в Ростовском москательном ряду и в Холщовом ряду; 4 августа заплатили за аренду лавок в Мыльном ряду по 80 руб. каждый купцы из Сарапула Гавриил Колчин и Герасим Зайцев; в Уральском ряду снял за 36 руб. лавку мещанин из г. Вятки Михайло Пойлов; 20 руб. задолжал за аренду лавки в меховом Мурашкинском ряду на правой стороне слободской мещанин Иван Новокшенов¹². В 1820 г. по Казанской водной дистанции прошло с 12 июня по 18 июля 19 судов из Вятской губернии на Нижегородскую ярмарку с грузом 77779 пудов на сумму 414573 руб.¹³ Вятские купцы везли на ярмарку поташ, шадрик, мыло, писчую бумагу, холст, поярок, кожи; обратно – купленные на ярмарке разнообразные железные, чугунные и деревянные изделия, стекло, галантерею, ткани, бакалейные и фруктовые товары, рыбу, виноградные вина, табачные изделия.

Торговые связи Вятской губернии с Нижегородской ярмаркой были достаточно устойчивыми и имели тенденцию к расширению ассортимента привозимых из губернии товаров по мере развития местной промышленности и кустарных промыслов. Значительное место в товарообороте купцов г. Вятки в XIX в. занимала торговля холстом, который закупался в Вятке и уездах по местным ярмаркам, сельским базарам и торжкам.

Вятские холсты были достаточно дешёвыми и прочными, поэтому пользовались спросом. Отправляли их в Нижний Новгород водным путем в полубарках и мелких судах, сначала из Вятки до Камского устья, затем по Волге до Нижнего верховым ходом. Груз прибывал обычно через 30–40 дней¹⁴.

Во время Нижегородской ярмарки 1821 г. в Большом холщовом ряду на правой и левой стороне торговали в лавках 75 человек, из них 15 – купцы, мещане и крестьяне Вятской губернии, которые привезли товаров на 148500 руб., продали на сумму 155925 руб., получив прибыли 7425 руб. Среди торговавших – 3 купца из г. Вятки, 2 – из г. Слободского, 3 купца и мещанин – из г. Орлова, 2 мещанина из г. Котельнича, 1 купец из г. Глазова и 3 крестьянина из Глазовского уезда. Самую большую партию товара по стоимости привёз купец из Вятки Петр Москвитинов – на 30000 руб. Всего же в Холщовом ряду привезено товаров на 728000 руб. и все они проданы с прибылью в 36425 руб.¹⁵ В этом же году вятский купец Пётр Веретенников торговал во 2-м Панском розничном ряду «бумажным панским товаром», которого привёз на 25000 руб. и продал с прибылью на 750 руб. ¹⁶

Промышленная продукция из Вятской губернии в 20-е годы XIX в. была представлена на Нижегородской ярмарке еще незначительно. В Татарском бухарском ряду в лавках на левой стороне торговал китайкой своего производства малмыжский купец Абдулла Утямышев, стоимость его товара – 200000 руб., продано на 50000 руб. с прибылью 10000 руб.

Другой вятский купец – Абдулла Акмаров – торговал тулупами и пушным товаром, привёз товара на 20000 руб., а продал на 15000 руб. Купец из Вятки Мухамет Рахимов Максютов, арендовавший лавку в правом Татарском бухарском ряду, привёз товары из Бухары на 26000 руб., продал их на 20000 руб. с прибылью 2000 руб.¹⁷

В Мыльном ряду на левой стороне с небольшой партией товара собственного производства на 5000 руб. располагался в лавке сарапульский купец Иван Юминов, продавший всю партию своего товара¹⁸. Ведущую роль в производстве и продаже мыла в этот период играли казанские купцы: 1-й гильдии Абдул Каримов Юнусов и Иван Котелов, 2-й гильдии – Ахмет Заманов и купчиха Габида Китаева, стоимость привезённого ими товара составляла от 150000 руб. до 100000 руб. Всего же в Мыльном ряду торговало 46 купцов, которые привезли и продали товар на 855000 руб.¹⁹

Вятская губерния славилась своим колокольным производством. В Колокольном ряду, где было отведено место для навески колоколов, арендовал 20 сажень за 40 руб. слободской купеческий сын Прокофий Бакулев²⁰.

Владелец небольшого завода помещик Евграф Лебедев из Елабужского уезда посылал на Нижегородскую ярмарку с товаром своего приказчика Петра Лепаева, который арендовал лавку на правой стороне в ряду Хрустальной и стеклянной посуды. В 1821 г. он привёз посуды на 15000 руб. и продал на 8000 руб.²¹ В Бумажном ряду снимали лавки для продажи товаров вятские купцы владельцы бумажных мануфактур Василий Рязанцев и Иван Машковцов. Первый привёз товара на 15000 руб., продал на 5000 руб., второй – на 27000 руб., продал на 20000 руб.²² В Москательном ряду торговали вятские купцы Елисей Хохряков и Иван Репин. Е. Хохряков привёз товара на 15000 руб. и продал всего третью часть с прибылью 50 руб. Удачливее оказался И. Репин, продавший из привезённых товаров на 30000 руб., большую часть на 20000 руб. с прибылью 1000 руб.²³

Иногда основных ярмарочных рядов не хватало из-за приезда большого количества торговцев, поэтому устраивались временные ряды. В таких рядах располагался со своим товаром вятский мещанин Илья Собачкин (вид товара в книге не указан), привезший товара на 200000 руб., продал товар он на 50000 руб., рядом с ним торговал его земляк слободской купец Александр Ончугов, который привёз товар на 20000 руб., а продал на 7000 руб.²⁴

Большим спросом на ярмарке пользовался поташ и шадрик. В своих записках о поездке на Нижегородскую ярмарку в 1827 г. воспитанник Московской практической академии Николай Тярин писал: «Далее к Волге (от плашкоутного моста – О. Г.) находится пристань для выгрузки поташа, который большей частью привозится из Оренбургской, Вятской и Казанской губерний, и весь почти идет для С.-Петербургского порта. Поташ бывает двух родов: собственно так называемый поташ и шадрик. Первого было от 100 до 120000 пудов, по цене от 4 руб. 75 коп. до 5 руб. 25 коп. за каждый; а шадрика до 10000 пудов, от 4 руб. 50 коп. до 1 руб. 75 коп. за пуд»²⁵. В ряду для шадрика и поташа снимал место под № 18 с уплатой 77 руб. 15 коп. елабужский купец Иван Шишкин, поставщик общественного башкирского поташа и шадрика²⁶.

Для упаковки товаров из Вятской губернии привозили большое количество рогож. Малмыжский купеческий сын Капитон Пафнутьев арендовал для их продажи место в 15 кв. сажень между пряничным и рогожным балаганами.

Приезжали на Нижегородскую ярмарку для заработка и вятские ремесленники. Так, в Часовом ряду занимались починкой часов вятские мещане Антон Ларна и Михаил Коршунов, заработавшие за ярмарку починкой часов первый – 400 руб., второй – 200 руб.²⁷ Всего на Нижегородскую ярмарку в 1821 г. было привезено товаров на 143.270.181 руб., продано на 84.279.724 руб. Из Вятской губернии было доставлено товаров на 746500 руб., продано на 368500 руб.

«Сюда стекаются купцы внутренней и азиатской России; здесь же, при ежегодном свидании, торговый люд производит окончательный процесс своих годовых оборотов, совершает бесконечный ряд коммерческих операций, как, например, авансы под товар; размен счетов и фактур; покупка товаров, записанных в накладные, но еще не прибывших к месту; платежи, заканчивающие коммерческий год; заказы и т.п. Здесь заводятся обширные коммерческие знакомства, имеющие целью выяснить благонадежность каждого торговца, состояние его дел и определить размер его кредита»²⁸.

Член-корреспондент Вятского губернского статистического комитета купец Трифон Эсаулов так писал в своей характеристике торговых связей Вятской губернии с Нижним Новгородом: «Товары в Москве и Нижегородской ярмарке покупаются купцами частию за наличные деньги и частию с обожданием в срок, каковые постановляются в течение времени от Московской до Нижегородской и наоборот, а иногда от ярмарки и до ярмарки Нижегородской, что бывает более с теми, которые в Москву за товарами не ездят… Кредит в отпуск товаров обеспечивается векселями, и выполняется со стороны Вятских купцов своевременно, ибо это служит для них как бы ручательством на будущее время»²⁹. Не обходилось, конечно, и без конфликтов, которые в зависимости от их серьезности и суммы нанесенного ущерба, рассматривались словесным судом или коммерческим судом в случае полной несостоятельности торговцев. Так, еще в 1812 г. судьи Нижегородского словесного суда слушали «доношение, присланное через почту из конкурса, учрежденного в г. Вятке по делу несостоятельных мещан Лариона Кислицына и Петра Хохрякова, должных 100 руб. нижегородскому купцу Петру Алексееву Сапожникову за взятые в 1806 г. и невозвращенные якоря»³⁰. Но чаще всего купцы стремились решать конфликтные ситуации миром. 2 октября 1824 г. мещанин г. Яранска Вятской губернии Василий Антонов Лошехин подал жалобу в словесный суд на нежинского грека нижегородского гостя Ивана Иванова Карзгева, обвинив его в расторжении без основания совершённой накануне сделки о покупке 53 четвертей ячменя за 330 руб. 25 коп., под предлогом браковки, а 7 октября ответчик с истцом помирились³¹.

Для получения большой прибыли необходимо было внимательно следить за изменением рыночной конъюнктуры. В 1827 г. большая часть купцов Вятской губернии отправила свои товары в Рыбинск: туда проследовало 41 судно с грузом ржаной муки 483345 пуд. на 377579 руб., ржи 420 четв. на 2900 руб., овса 7575 четв. на 40105 руб. и ячменя 1800 четв. на 10200 руб., общая стоимость груза составила 430784 руб. В Нижний Новгород на ярмарку сплавили в этом же году свой товар сарапульские торговцы – купеческий сын Николай Дедюхин – шадрик и муку ржаную на 6125 руб., купец Афанасий Варачев – муку ржаную и овёс на 6700 руб. и купец из г. Котельнича Сергей Зырин – муку ржаную на 10200 руб.³²Вместе с тем, несмотря на рыночные колебания, растёт постепенно количество и стоимость грузов, отправляемых ежегодно из Вятской губернии на Нижегородскую ярмарку. По данным ведомостей Нижегородского ярмарочного комитета, с июня по сентябрь 1838 г. отправлено из Вятской губернии на ярмарку 50 судов разного типа с общим грузом 338110 пуд. на сумму 1 млн. 310950 руб.; в 1839 г. – 74 судна с грузом 309253 пуд., на сумму 1 млн. 274140 руб.; в 1840 г. – 129 судов с грузом 848981 пуд. на сумму 568286 руб. (в этом году преобладали мелкие крестьянские суда)³³.

Купцы из Вятской губернии пользовались уважением и доверием среди торговцев на ярмарке, некоторые из них избирались даже рядскими старостами. Так, в 1850 г. старостой Холщового ряда под литерами Ж и З был избран сын купца 3-й гильдии г. Орлова Иван Николаев Попов, а Староиконного ряда – вятский мещанин Михаил Антонов Ельчугин³⁴.

Местом деловых встреч на ярмарке по давней традиции служил трактир. Как писал в своем исследовании о Нижегородской ярмарке А.П. Мельников: «Измаявшись за день в лавке, под вечер шел торговец бывало в трактир не для гульбы и даже не всегда только для того, чтобы напитаться, а больше для встречи с нужными людьми, для того, чтобы послушать, о чем толкуют, поразузнать, что делается у соседей, с своеобразной тонкой коммерческой дипломатией повыведать у приятеля по возможности о положении на других рынках, связанных в торговом отношении с его рынком…»³⁵

Для привлечения посетителей каждый трактир и ресторан имели свою особенность. «Самые первые воротила, чайники и крупные мануфактуристы – фабриканты и скупщики, собирались у Никиты Егорова. …Это был самый лучший, самый дорогой и роскошный ресторан на ярмарке, славился великолепной кухней»³⁶. «Ивановские, вичугские, меховщики из Мурашкинских рядов или обедали у себя в лавках, иногда довольствуясь столом из макарьевских кухонь, или же из более крупных собирались у Барбатенки, другие не столь крупные, – у Вереинова, Бубнова; в Биржевой у моста больше чай пили, обделывали здесь дела хлебники, частью рыбники, железники. У Ермолаева под Главным домом собирались торговцы пассажа, некоторые из модной линии и вообще, по терминологии трактирщиков, «ровненький средничек». У Башкирова, Горинова больше сидели сундучники, торговцы щепным товаром и т.д. Мелкие торговцы в розницу день-деньской толклись, один сменяя другого, у ярмарочного Доминика, в маленьком ресторанчике Мишель»³⁷.

П.И. Щукин так писал в своих воспоминаниях: «Во всех ресторанах и трактирах пели хоры разных достоинств. В ресторане Барбатенко пел русский хор Анны Захаровны Ивановой, пианистом в ее хоре был Пригожев, автор «Пары гнедых», а лучшей певицей считалась красавица Варвара Николаевна. В ресторане «Германия», который содержал нижегородский немец Фаульдрат, пел шведский хор госпожи Мартини во главе с красивой блондинкой, датчанкой Эльвирой. В трактире Бубнова пели цыгане из Рыбинска»³⁸.

Для развлечения съезжавшейся на ярмарку благородной публики, большую часть которой составляли помещики с семействами, чиновники и военные, губернатором устраивались балы, маскарады, вечера и званые обеды. В здании ярмарочного театра выступала труппа князя Шаховского и приезжие гастролеры, среди которых были и такие знаменитости, как М.С. Щепкин. Большой популярностью пользовались и цирковые представления: «канатные плясуны – какой-то Феликс с его труппой, в цирке – старая знакомая по ярмарке у Макария, лихая наездница Кириани»³⁹.

Публика попроще, в состав которой входили и купцы из Вятской губернии, с удовольствием посещала разнообразные балаганы со зрелищами, благо они находились рядом с торговыми рядами. Московский мещанин Август Каспар снимал сразу несколько мест у гауптвахты для устройства звериного балагана, воскового кабинета и комедиантского балагана в июне-июле 1840 г.; здесь же располагался балаган для косморамы прусской подданной Аделаиды Душе; московский мещанин Иван Надуев арендовал место для балагана механических кукол и разных видов между балаганом Каспара и цирюльнею на левой стороне и ещё один балаган для кукол на затонном песке, рядом с которым на правой стороне находился кукольный балаган семёновского мещанина Якима Еммануилова⁴⁰.

Для многих торговцев Вятской губернии участие в Нижегородской ярмарке было началом торгово-предпринимательской деятельности и успешной карьеры. Книгоиздатель и предприниматель Иван Дмитриевич Сытин рассказывает о вятских офенях – дяде Якове и его товарище Леонтии, которые начинали торговлю с приобретения божественных картин и дешёвых книг на несколько рублей. А через 5 лет обучили торговле картинами и книгами более 100 человек в Орловском уезде, убедили заняться книжной торговлей торговцев в Вятке, Слободском, Котельниче, Яранске и Кукарке. Не менее интересная и судьба Ф.Я. Рощина, начавшего с офенства и ставшего купцом и почетным гражданином г. Яранска⁴¹.

По данным окладной книги за 1856 г., на Нижегородской ярмарке торговало в разных рядах уже 35 купцов из Вятской губернии, среди которых были такие известные купцы, как Аркадий Иванович Машковцов из Вятки, Иван, Дмитрий, Фёдор и Александр Стахеевы, Федор Гирбасов и Капитон Ушков из Елабуги, Хасан, Искак, Мухамет Утямышевы и Александр Батуев из Малмыжа и многие другие⁴².

Указывая на значение Нижегородской ярмарки для Вятской губернии, член-корреспондент губернского статистического комитета купец Трифон Эсаулов писал: «Вообще товаров из Нижегородской ярмарки привозится купцами, мещанами и торгующими крестьянами на город Вятку с уездом примерно до 350000 руб. серебром, и с обеих этих сторон Нижегородская ярмарка имеет на Вятку такое же благодетельное влияние, как и на все губернии»⁴³.

Примечания

1. Смирнов Д.Н. Нижегородская старина. – Н. Новгород: Нижегор. ярмарка, 1995. С. 400.
2. Овсянников Н. Об отношении Киева, Курска, Орла, Тулы и Рязани к Нижегородской ярмарке // Нижегородский сборник. – Н. Новгород, 1870. Т. III. С. 5–7.
3. Долгорукий И.М. Журнал путешествия из Москвы в Нижний Новгород в 1813 г. – М., 1870. С. 23–25.
4. Мельников А.П. Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки: Столетие Нижегор. ярмарки (1817–1917). Изд. 2-е. – Н. Новгород: Изд-во АО «НКЦП», 1993. С. 25–26.
5. Богородицкая Н.А. Нижегородская ярмарка: ист. очерк. – Н. Новгород, 1991. С. 4.
6. Там же. С. 7.
7. Обозрение торговли на Нижегородской ярмарке с присовокуплением плана ярмарки и вида Нижнего Новгорода. Изд. 2-е. – М., 1844. С. 64–65.
8. Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода: В 2 ч. / сост. Н. Храмцовским. – Н. Новгород, 1859. Ч. II. С. 214.
9. Там же. С. 202.
10. Краткое описание Нижегородской ярмарки / сост. дир. ярмарочной конторы А.Н.З. – СПб., 1838. С. 17.
11. ЦАНО. Ф. 489. Оп. 286 а. Д. 6. Л. 99.
12. Там же. Д. 5. Л. 85, 107, 133, 138 об., 145.
13. НАРТ. Ф. 84. Оп. 1. Д. 1.  Л. 36 об.–46.
14. ГАКО.Ф. 574. Оп. 1. Д. 13. Л. 57–58 об.
15. ЦАНО. Ф. 489. Оп. 286. Д. 423. Л. 49 об.–50 об.
16. Там же. Л. 30 об.–32.
17.Там же. Л. 12–13.
18. Там же. Л. 48.
19. Там же. Л. 47 об.–48.
20. Там же. Д. 787. Л. 225.
21. Там же. Д. 423. Л. 60.
22. Там же. Л. 114–115.
23. Там же. Л. 60, 114 об.–115 об.
24. Там же. Л. 11.
25. Богородицкая Н.А. Нижегородская ярмарка в воспоминаниях современников. – Н. Новгород, 2000. С. 58.
26. ЦАНО. Ф. 489. Оп. 286. Д. 787. Л. 238 об.–239.
27. Там же. Л. 120–121.
28. Иллюстрированный спутник по Волге: В 3 ч. с картою Волги: ист.-стат. очерк и справ. указ. / сост. С. Монастырский. – Казань, 1884. Ч. III. С. 53.
29. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 13. Л. 68 об.
30. ЦАНО. Ф. 125. Оп. 1038. Д. 34. Л. 3 об.
31. Там же. Д. 65. Л. 49 об.–50.
32. НАРТ. Ф. 84. Оп. 1. Д. 4. Л. 1–47.
33. ЦАНО.Ф. 1711. Оп. 379. Д. 11. Л. 1–71.
34. ЦАНО. Ф. 489. Оп. 286. Д. 900. Л. 69, 106.
35. Мельников А.П. Указ. соч. С. 19.
36. Там же. С. 101.
37. Там же. С. 102.
38. Богородицкая Н.А. Нижегородская ярмарка в воспоминаниях современников… С. 195.
39. Мельников А.П. Указ. соч. С. 65–66.
40. ЦАНО. Ф. 489. Оп. 286. Д. 787. Л. 241 об.
41. Сытин И.Д. Жизнь для книги. – М., 1962. С. 24–27.
42. ЦАНО.Ф.489. Оп. 286. Д. 1009. Л. 46–279.
43. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 13. Л. 81 об.