Указатель содержания к 1–43 выпускам альманаха
Указатель авторов, составителей и персоналий к выпускам № 1–31 альманаха
Выпуск №1
Выпуск №2
Выпуск №3
Выпуск №4
Выпуск №5
Выпуск №6
Выпуск №7
Выпуск №8
Выпуск №9
Выпуск №10
Выпуск №11
Выпуск №12
Выпуск №13
Выпуск №14
Выпуск №15
Выпуск №16
Выпуск №17
Выпуск №18
Выпуск №19
Выпуск №20
Выпуск №21
Выпуск №22
Выпуск №23
Выпуск №24
Выпуск №25
Выпуск №26
Выпуск №27
Выпуск №28
Выпуск №29
Выпуск №30
Выпуск №31
Выпуск №32
Выпуск №33
Выпуск №34
Выпуск №35
Выпуск №36
Выпуск №37
Выпуск №38
Выпуск №39
Выпуск №40
Выпуск №41
Выпуск №42
Выпуск №43
Выпуск №44

Николай Георгиевич Сбоев (1902–1984)

– герой поэмы Коли Заболотского¹

Е. Ф. Никулина

Очерк «Ранние годы» Н. А. Заболоцкого, написанный в 1955 году – важный источник сведений о периоде детства и юности поэта. К сожалению, не сохранился текст шуточной поэмы Коли Заболотского «Уржумиада» (1918), в которой будущий поэт сатирически изобразил характеры друзей и одноклассников по Уржумскому реальному училищу. Одним из них стал Николай Сбоев. С ним Заболотский подружился в 1916–1917 гг., в период увлечения поэзией. Пристрастие Сбоева к патриархальности нашло отражение в строчках:

Прохожий этот, так и знай, –
Философ Сбоев Николай.
Он отрицает всю культуру;
Американские замки,
В аптеках разную микстуру,
Пробирки, склянки, порошки².

Николай Сбоев вспоминал, что «Н. А. Заболоцкий как-то раз сделал даже попытку повлиять на меня в сторону отвлечения от религиозных настроений и высказал тот практический аргумент, что атеистическое, естественнонаучное мировоззрение недоступно для насмешки, тогда как верующего оскорбить очень легко»³. В письме к М. И. Касьянову, другу и товарищу по Уржумскому реальному училищу, Николай Георгиевич писал: «Из Уржума и я помню кое-какие отдельные слова; напр[имер], «Вот Нюра Громова... Она, ...», — а что она — уже не помню. Относительно себя помню несколько слов — ...в полурастоптанных лаптишках ... Не человек стоит, а тень ... шипит свистящим тенорком ... в пылу побед кричит ... Да здравствует Совет ... Читатель знай — Философ Сбоев Николай... т[о] е[сть] я шипел на того, кто кричал да здравствует... Упомянуто было в этой Уржумиаде и о том, как она написана: "И взял "Онегина размер«"⁴... Удалось Николаю Георгиевичу на протяжении жизни сохранить столь редкие черты юности: религиозность, патриархальность, любовь к традициям, принципиальность?

Благодаря сотрудникам Уржумской центральной библиотеки Л. Б. Ручниковой и Н. М. Кононовой удалось наладить связь с Юлией Игоревной Михайловой⁵, внучкой Николая Георгиевича Сбоева, проживающей в Санкт-Петербурге, и узнать редкие факты его биографии на основе воспоминаний, записанных его дочерью Анной Николаевной Сбоевой⁶.

Н. Г. Сбоев. 1910-е гг.

Николай Георгиевич Сбоев родился 11 ноября 1902 года в дружной семье священника Георгия Корнильевича и матушки Анны Евстафьевны в селе Михайловское Вятской губернии. Кроме младшего Николая в семье росли три сестры — Екатерина, Надежда, Анастасия. Отец надеялся, что сын продолжит династию духовного служения. В 1914 году Николай поступил в Нолинское духовное училище и через пять дней оставил учёбу и вернулся домой. Для получения светского образования в 1914 году Николай был отправлен в Уржумское реальное училище. Вместе с другом Михаилом Касьяновым и ещё одним реалистом он снимал комнату в доме на высоком берегу реки Уржумки, напротив «девичьих песков». В музейном классе имени Н. А. Заболоцкого КОГОАУ «Гимназии г. Уржума» хранится «Визитационная книга Уржумской средней школы № 1 имени В. И. Ленина». На одной из её страниц сохранилась запись, сделанная Н. Г. Сбоевым 27 июля 1978 года в один из его приездов в Уржум: «В Уржумском реальном училище я учился с 1914 года по июнь 1921 года. Вспоминаю дорогих учителей: директора Михаила Фёдоровича Богатырёва, Николая Владимировича Праксина, Владислава Павловича Спасского, Ивана Алексеевича Лютина, Фёдора Логиновича Ларионова, учительниц Эльзу Густавовну Аунапу и Елизавету Иосифовну Снешецк (французский язык), рабочего Василия»⁷

С осени 1916 года Михаил Касьянов подружился с одноклассником Борисом Польнером и поселился на квартире у его отца — акцизного чиновника Алексея Викторовича Польнера. В годы учёбы в Уржумском реальном училище Николай Сбоев часто бывал в семействе Польнер. Там он встретил Леониллу (Лилю) Александровну Польнер, сестру Бориса.

Октябрьский переворот 1917 года стал причиной трагических событий для семьи Сбоевых. Первой пострадала Екатерина (1887–1950), старшая дочь Георгия Корнильевича, вышедшая замуж за Солоницына, состоятельного вдовца, землевладельца, казначея банка. В 1918 году её муж и два приёмных сына были арестованы и расстреляны, дом в Уржуме национализирован. Екатерина Георгиевна вместе с двумя маленькими дочками скиталась по знакомым.

Жизнь Николая стремительно менялась. Уржумское реальное учи­лище было переименовано во Вторую трудовую школу II ступени имени В. И. Ленина. Во второй главе мемуарной книги «Телега жизни» М. И. Касьянов рассказал о буднях реалистов 1918 года. В школе родилась традиция под названием «субботники» — литературно-вокальные вечера, приуроченные к субботам. На первых «субботниках» выступали родители учащихся, преподаватели реального училища. Исполнители-реалисты в начале эры «субботников» придерживались строгой классики: исполнялись вольнолюбивые стихи Пушкина и Лермонтова, хранившиеся у кого-то в городе в списках, и революционные песни. Допускались романсы русских композиторов — Глинки, Чайковского, Даргомыжского. М. И. Касьянов вспоминал об участии Николая Сбоева в «субботниках». «Из вокальных номеров можно отметить одноклассника Заболотского — Сбоева (Николая Георгиевича, который приятным и сильным тенором пел вкупе с каким-нибудь баритоном дуэты вроде «Моряков» или "Ночь предала над миром«"⁸. Одним из организаторов «субботников» была преподаватель немецкого языка и музыки Л. Е. Шехавцова. В её доме собиралась местная интеллигенция, увлекавшаяся искусством. Вдвоём с Николаем Заболотским Сбоев посещал знаменитый дом Л. Е. Шехавцовой. Вместе с Михаилом Касьяновым пел под гитару романсы, а Григорий Куклин занимался мелодекламацией стихов И. Северянина, К. Бальмонта. Часто Николай Заболотский басом исполнял романс «Три юных пажа покидали навеки свой берег родной» и читал своё стихотворение «Купальская мелодия»⁹.

В 1920 году Михаил Касьянов и Николай Заболотский отправились в Москву. После окончания Уржумского реального училища в 1921 году Николай Сбоев остался в Уржуме.

Осенью 1925 года Николай Георгиевич выехал в Ленинград. О периоде пребывания в Ленинграде он написал в автобиографическом очерке «Мансарда на Петроградской»: «У меня был хороший адрес: Ленинград, ул. Красных Зорь, д. 73/75, мансарда, комн[ата] 5. Этот адрес я предпочёл другим из-за значительности и звучности слов „Ленинград“ и „мансарда“.

Комната 5 до моего приезда была достаточно заселена: в ней жили студенты Педагогического института Блохин Александр Михайлович — тверяк, Заболотский Николай Алексеевич — из Уржума, и Резвых Николай Петрович — также из Уржума. Товарищи потеснились, отвели мне угол и помогли сколотить из большого ящика сооружение для спанья.

Жили в нужде; во владении этой братии были предметы фабричного производства — примус, чайник, котелок для варки пищи, связка бутылок для керосина. Другие предметы индивидуального пользования были привезены из дома — это были плетённые из ивы корзины, складные ножики и кое-какая посуда. Н. П. Резвых был обладателем карманных часов — единственного предмета роскоши на четверых»¹⁰.

Н. Г. Сбоев.
Рисунок Н. А. Заболоцкого. 1926 г.

Стипендия у студентов в ту пору была, видимо, очень незначительна — питались «во вся дни» чёрным хлебом с кипятком. Но в какие-то дни благополучия бывал и приварок — каша с постным маслом или варёная треска. Теперь такой трески нет — нет такого запаха: от одной спаренной трещины дух шёл по всем проходам и комнатам мансарды. Нередко бывали дни полного безденежья у всей братии; флегматичные особи в эти дни томились на ложах своих, а другие изматывали последние силёнки, мыкаясь по стогнам града в поисках любой работы, но работы не было. Случайно удавалось подработать на улице при снежных заносах по очистке трамвайных путей, на погрузке и разгрузке дров; иногда «работать» статистом в Народном доме (1 рубль за выход), натурщиком в Академии художеств, в Художественном училище на улице Герцена, в Обществе художников, но всё это случайно — при наборах «от ворот»¹¹. Одарённый от природы абсолютным музыкальным слухом и голосом (драматический тенор), артистическими способностями, яркой внешностью, владевший музыкальной грамотой Н. Г. Сбоев тем не менее отклонил возможность работать в оперном театре по причине патриархальности и церковного воспитания. Надежда Николаевна Сбоева, дочь Н. Г. Сбоева, в письме к подруге Н. Н. Верещагиной предполагала, что отца не брали на работу из-за социального происхождения, указанного в анкете¹².

Несмотря на полуголодное существование «трёх Николаев», «жизнерадостность, впрочем, не покидала нас: в часы общего сбора в комнате возникали острые споры по поводу и политических дел, и дел искусства, тем более что Н. А. Заболоцкий часто читал нам свои стихи и сам на мансарду частенько. Общее пение допускалось в редких случаях по причине чрезвычайного проникновения звуков во все норы мансарды. Пели мы: «Вечерний звон», «Быстры, как волны...», «Вниз по матушке по Волге...», «Чёрный ворон» и из духовных песнопений — «Хвалите имя господне...», «Се жених...», «Чертог твой...». Голоса у всех были изрядные, выходило вполне хорошо, особенно в части духовных песнопений«¹³. К периоду 1925–1926 годов относится рисунок — портрет Сбоева, сделанный Н. А. Заболотским. В начале 1927 года завершилось совместное существование в мансарде на Петроградской, но дружба Сбоева и Заболотского не прекратилась. С большим трудом Николаю Сбоеву удалось поступить на частные бухгалтерские курсы. Эта профессия стала делом всей его жизни. Николай Георгиевич до выхода на пенсию работал в геологоразведке главным бухгалтером и ревизором. В составе геологических партий участвовал в разработке ископаемых Псковской области, Кольского полуострова¹⁴.

В 1928 году Николай Сбоев женился на Леонилле Александровне Польнер (1903–1980). Она приехала в Петроград учиться в Первом музыкальном техникуме (ныне музыкальное училище им. М. П. Мусоргского). Соблюдая традиции, они венчались в церкви.

Семья поселилась в небольшой комнатушке с окном на 10-й линии Васильевского острова. Супруги жили бедно: сначала не было работы, а затем мизерная ставка счетовода позволяла вести полуголодное существование. На фоне полуголодной юности у Николая Георгиевича начал развиваться туберкулёз. По причине бедности семья
каждое лето выезжала в Уржум к Елене Андреевне Польнер.

В июне 1929 года Георгий Корнильевич Сбоев по назначению Вятского епископа Александра был приставлен к служению в Воскресенском соборе г. Уржума, а с сентября 1930 года на место священника Митрофаньевской церкви г. Уржума¹⁵. Семья Г. К. Сбоева переехала в Уржум. К своим родным прибыла Леонилла Александровна. Она была принята преподавателем музыки в Образцовую школу имени В. И. Ленина¹⁶. После погромов церквей, сжигания книг и икон в 1936–1937 годах Георгий Кор­нильевич скоропостижно скончался от душевных страданий. Вслед за ним вскоре умерла Анна Евстафьевна. Леонилла с дочками уехала в Ленинград.

Из четырёх детей Николая Георгиевича выжили только две девочки — Анна и Надежда. Анна родилась в 1933 году. Голод и нужда — постоянные воспоминания её детства. Анна Николаевна упомина­ла, как они несколько раз навещали Заболоцких в их большой квартире, уставленной стеллажами и полками с книгами. После обострения туберкулёза врачи рекомендовали Николаю Георгиевичу уехать из Ленинграда. Несколько лет семья жила в г. Боровичи Новгородской области. Большая и светлая комната с концертным роялем, радостные мама и папа — самые счастливые годы в жизни Анны Николаевны. После рождения Нади 20 июля 1939 года Леонилла Александровна с дочерьми вернулась в Уржум, где вместе со своей мамой снимала две комнаты. «В большой комнате стоял рояль, где частенько проводила уроки музыки моя бабушка. Таким образом, сидя под роялем, я получила первичное музыкальное образование. Вторая комната была меньше, теплее и уютнее. Дети, мама и Надина нянька спали в этой комнате», — вспоминала Анна Ни­колаевна¹⁷. Однажды зимним вечером из Москвы на лошадях приехала Екатерина Васильевна Заболоцкая с детьми — Никитой и Наташей. После ареста поэта она выбрала Уржум в надежде, что Леонилла Польнер поможет устроиться. Около года Е. В. Заболоцкая с детьми проживала в одной из двух комнат. В письме из алтайского лагеря 23 декабря 1943 года Николай Заболоцкий просит жену передать "сердечный привет <...> Николаю Егоровичу"¹⁸.

С началом Великой Отечественной войны Николай Георгиевич эвакуировался из Ленинграда. Семья Сбоевых, чтобы выжить, занималась огородом, кормила козу и поросёнка. Николай Георгиевич научился чинить кастрюли. За работу ему давали продукты — это было большим подспорьем. РККА несла большие потери, и брали всех, даже с ограничениями по здоровью. В 1943 году, несмотря на туберкулёз, Николай Георгиевич был мобилизован на фронт водителем грузовика. На фронте у него открылся старый туберкулёзный процесс. После демобилизации, Сбоев долгое время лежал в военном госпитале г. Кирова. Вернувшись в Уржум, Николай Георгиевич брался за любую работу, чтобы прокормить семью, Леонилла Александровна работала музыкальным работником в Савиновском дошкольном детском доме.

Как только сняли блокаду, Николай Георгиевич вернулся в Ленинград, устроился дворником на Невскую ТЭЦ № 3. Когда из эвакуации возвратилось управление геологоразведкой, вернулся к профессии¹⁹. Леонилла Александровна с дочерями приехала в Ленинград только в 1951 году. Анна окончила музыкальное училище имени М. П. Мусоргского, была направлена на работу в Эстонию. Младшая Надежда после окончания Ленинградской консерватории преподавала в музыкально-педагогическом училище № 6.

В зрелом возрасте Николай Георгиевич возвращался к незабываемым годам школьной юности. По просьбе друзей в 1963 году он написал очерк о самых трудных и великих годах его жизни — "Мансарда на Петроградской"²⁰, опубликованный в 1977 году. Характер и принципы уржумского реалиста в долгой череде суровых лет не претерпели существенных изменений, о чём свидетельствуют письма 1961–1963 годов, адресованные к М. И. Касьянову. После смерти Леониллы Александровны Н. Г. Сбоев вернулся в Уржум, женился на Елене Николаевне Спасской (Нероновой), школьной подруге. Прах Н. Г. Сбоева погребён на старом кладбище г. Уржума рядом с могилой отца Георгия Корнильевича.