Версия для слабовидящих«Заметки не постороннего!»1
Червяков В. В.
Наверное, не случайно, когда я иду по улице Свободы мимо старого здания нашей школы и вижу окна своего бывшего класса, моё сердце начинает учащённо биться, и я вспоминанию трудные, но лучшие годы своей жизни, которые прошли здесь.
Моя школа
В 1949 г. мы с родителями переехали в Киров. В конце декабря я начал учёбу в 3-м классе школы № 20. Первой моей учительницей здесь стала Анна Никитична Дудорова. Анна Никитична была награждена многими орденами и медалями. Когда она входила в класс при всех своих регалиях, у нас невольно дрожали колени.
Здание школы находилось по чётной стороне улицы Свободы между общежитием пединститута и небольшой двухэтажной мебельной фабрикой [ул. Свободы, д. 124]. Учащиеся школы жили в довольно неблагоприятных районах: Хлыновка, Репинский пруд (это самые последние дома по ул. Свободы и Володарского), район клуба «КОР», так называемые Подмосты, или посёлок Дурни, улицы Деповская и Красногвардейская, Постройка – новый район между современными улицами Комсомольской (бывшей Угольной), Некрасова и Горького (бывшей Паровозной), Осипенко. Застройка здесь была практически полностью деревянной. Рядом с домами почти обязательно располагались огороды, сараи, хлева для скотины. По улицам были настелены деревянные тротуары. Грязь непроглядная… В школу и из школы мы ходили пешком. Одеты были очень плохо: старые зипунешки, телогрейки, самошитые матерями пальтишки, холщовые сумки на лямках через плечо для учебников. Писали в тетрадях и на газетах чернилами из чернильниц-непроливаек и карандашами как обычными, так и чернильными, грифель которых надо было смочить или полизать, чтобы след оставался «химический». Питались плохо, часто были полуголодными, и когда Анна Никитична приносила из столовой пединститута небольшую корзинку маленьких булочек и раздавала классу, радость была непередаваемая.
Сад перед клубом «КОР»
Школа работала в две смены. Первая заканчивалась в 13.30, а вторая – в 20 часов. И вот почти ночью пешком мы отправлялись на свои окраины. А зимы 1950-го и 1951-го г. были очень холодные, птицы на лету замерзали, при этом никаких отмен занятий не было. Весной, осенью проще: шли через «поле» – это всё то, что сейчас между Октябрьским проспектом и ул. Горького. Часть ребят ходила через вокзал. Если спускаться по ул. К. Маркса к вокзалу, то по обе стороны было 5–6 хлебных магазинчиков и ларьков, где продавали самый разный хлеб: и караваи, и ярушники, и пеклёванный, и овсяный хлеб, и даже «жаворонков» по весне, не говоря уже о ржаном и пшеничном. Но самый вкусный хлеб пекли в так называемом пятом магазине. Он стоял на пригорке нечётной стороны ул. К. Маркса, около перекрёстка с Милицейской. Там в подвале была своя пекарня, где и выпекали самые большие, двухкилограммовые, буханки особенно ароматного хлеба.
И ещё об ароматах детства… На улице Ленина находился магазин «Табаки» с полукруглым окном около лестницы. Я никогда не курил, но какие же ароматы «ходили» в этом магазине! На стене напротив входной двери стояла огромная коробка папирос «Богатыри». Больше ничего не помню, но аромат абхазского (как потом узнал) табака запомнился. Рядом был магазин «Шоколад», где выбор был огромный: и наборы конфет, и шоколадки, и батончики, и шоколадные наборы из различных фигурок. Следующей была лестница в «Кардаковский», а там отдел открыток, где всегда своей лучезарной улыбкой нас встречал Вернер Мартынович. А если в кармане был свободный пятачок или больше, тогда мы обязательно покупали марки или открытки. Одно время у меня была вот такая открытка: на стопке учебников развалился здоровенный рыжий кот, а от стола на стуле откатился мальчишка, уставившийся на кота. И надпись: «Целый час смотрю на кота, а он ничего не делает»…
С 5-го класса у нас появились учителя-предметники. Школа была мужская, коллектив трудный, почти у половины ребят отцы погибли на фронте. Преподаватели по некоторым предметам менялись не один раз за учебный год. Исключением были русский язык и литература, до 8-го класса нас довела Глафира Николаевна Попова, и математика, нас учил В. Ф. Червяков. В то время в школе работало много мужчин-учителей, где-то около 10 человек. Было много орденоносцев, тогда ордена носить не стеснялись. Причём ордена были не только у мужчин-фронтовиков, но и женщин-учительниц.
Новый учебный 1954 г. был необычен. Нас объединили с девочками из других школ. До этого мы имели дело только с подружками по двору, а здесь 15 девочек одновременно нарядных, красивых и очень необычных. А вместе с ними пришли и новые учителя. Классным руководителем сначала у нас стала Елизавета Степановна Суслова, она же вела русский язык и литературу. А потом весь 9-й и 10-й класс нашим классным руководителем, а также преподавателем географии и астрономии была Любовь Семёновна Ефремова. Помню, как по воскресеньям она проводила с нами в школьном зале чаепития, держа на коленях одного своего ребёнка и за руку другого. Потом, будучи классным руководителем и организуя в школе воскресные чтения, я часто вспоминал Любовь Семёновну.
Директором нашей школы в то время был Николай Николаевич Фокин. Жизнь у него была неспокойная, какие-то силы проснулись в нас, и школа забурлила. Самодеятельность учащихся вместе с учителями, взаимопомощь по всем предметам без участия учителей, школьные комсомольские собрания в клубе «КОР», которые шли по 5–6 часов, отличный школьный хор, в который никого не надо было «загонять» насильно, школьный новогодний маскарад... Бедный Николай Николаевич в 10 часов вечера метлой выгонял нас из школы.
В 1950-х гг. не было телевидения, поэтому мы постоянно слушали радио. Особенно любимы были передачи «Театр у микрофона», «Музыкальная шкатулка», «Клуб знаменитых капитанов», «Невидимка». Музыкальные передачи, концерты по заявкам, трансляции музыкальных спектаклей – на них и на многочисленных пластинках в семейных фонотеках строилось в большинстве своём наше музыкальное воспитание.
Хор в школе вёл Виктор Александрович Александров – учитель пения. Он был слухачом, и все новые мелодии были у него на пальцах. Это привлекало старшеклассников, тем более, что после основных занятий хора около часа мы танцевали под новые мелодии. В 1955/1956 учебном году учащиеся нашего 10 «В» (мы были главными школьными заводилами) «заболели» опереттой. Летом в Кирове гастролировал Воронежский театр оперетты. Осветитель этого театра жил на квартире у нашего одноклассника Юры Воропаева и показал, как можно проходить на спектакли бесплатно. Так мы посмотрели почти весь репертуар. И если моя будущая жена (а на тот момент одноклассница) Раечка Ложеницына пела почти на всех наших концертах, то я тогда только начинал свою «певческую карьеру» (правда, довольно удачно). Вот мы и приставали к Виктору Александровичу с просьбой разучить то арию, то дуэт. А однажды я принёс ему ноты Эпиталамы из оперы Рубинштейна «Нерон». Он попросил оставить, а назавтра сказал: «Ты знаешь, я не смогу сыграть, здесь очень сложный аккомпанемент, извини». Он не сказал прямо: «Дурак, за что ты берёшься? Тебе ведь это не спеть». Виктор Александрович дал понять, что он якобы не сможет сыграть. Вот эта его уважительность к ученику, его желание ни в коем случае не унизить младшего, запомнились мне на всю жизнь.
Наша школа была очень спортивной, чему способствовала учитель физкультуры Валентина Степановна Выборнова. Она сыграла большую роль в моей судьбе. Валентина Степановна заметила во мне зачатки легкоатлета, ввела в команду легкоатлетов школы, доверяла на эстафетах бегать первый этап, который я за всю историю бегал 5 раз, из них 4 раза был на первом месте и 1 раз пришёл вторым. Удачно я выступал на дистанциях от 100 до 1 500 м, но не любил бегать 200 м, участвовал в районных, городских соревнованиях. Валентина Степановна была инициатором того, чтобы меня выбрали в 1955 г. председателем Совета физкультуры школы, а при ней – это была должность ответственная.
В те годы 20-я школа своими спортивными успехами славилась не только в городе и области. Наши лыжники часто побеждали на различных всероссийских и всесоюзных соревнованиях. Время было трудное, лыж с ботинками было мало, только для участников нашей сборной команды, а на уроках мы бегали в лыжах «на валенках». В 1955 г. наша школьная команда по хоккею с шайбой вышла во всероссийский полуфинал, где должна была встретиться с командой «Шахунья» на стадионе «Локомотив» 2 апреля. В школе было написано объявление, мы прошли по классам, и утром болеть за команду пришло более 100 человек. Наши выиграли. И только потом в финале проиграли команде из Новосибирска, заняв 2-е место в России. В нашей школе впервые стали проводиться соревнования по фехтованию. Ведь родоначальником этого вида спорта в области был преподаватель нашей школы Николай Васильевич Порфирьев.
Я участвовал в судействе всех наших лыжных и конькобежных соревнований, иногда проводил предварительные зачёты эстафетчиков. Валентина Степановна всегда была главным судьёй соревнований по конькобежному спорту на приз С. М. Кирова, проходивших в нашем городе. А какие люди тогда в них участвовали – чемпионы Европы, мира, Олимпийских игр со всего света. После одного такого соревнования она пригласила его победителей – Веру Постникову и Рафаила Грача – к нам в школу на встречу с учащимися. Всё шло своим чередом, и вдруг Рафаил говорит: «Валентина Степановна, а знаете, я ведь тоже в этой школе учился. На самом углу Пролетарской и Свободы стоял маленький домик, вот в нём я и жил (в 1955 г. этого домика уже не было. – В. Ч.), а в 1947 г. окончил школу».
Нашу школу окончило много известных людей. Информацию о судьбе выпускников собирала учитель истории, завуч и школьный архивариус Анастасия Степановна Ардашева. Мимо её внимания не проходило ни одно мало-мальски значимое достижение, но с её смертью и переездом школы в новое здание весь её огромный архив был утерян…
Театральная площадь в 1956 г. Фотография Л. А. Шишкина
Культурная жизнь Кирова
(1940-е – 1970-е гг.)
Киров конца 1940-х – начала 1950-х гг. представлял собой тихий, небольшой провинциальный послевоенный город. Но в этом городе было три действующих театра, три стационарных кинотеатра и несколько клубов, самым заметным из которых был «КОР» («Коровский»). Так как первое время после переезда в Киров мы жили на квартире недалеко от клуба «КОР», то, естественно, все мероприятия, проводимые в нём, старались посещать. Но о «Коровском» чуть позже.
Первый спектакль, который я посмотрел в драматическом театре, была сказка «Иван да Марья». Особенно запомнились полёты Кощея Бессмертного над сценой. Это было зимой 1950 г. Тогда же я первый раз сходил в кукольный театр, который находился под крышей драмтеатра, зрители заходили со служебного входа. Смотрел я тогда спектакль «По щучьему велению». Емеля там напевал: «Вот спою какую песню: “Ходил молодец на Пресню” <…> Под вечерок, путь недалёк…». Значительно позже я узнал, что это песня из одной из первых русских опер «Мельник – колдун, обманщик и сват». Следующий раз я посетил кукольный театр, по-моему, уже с сыном.
Первый фильм в Кирове я посмотрел в кинотеатре «Прогресс», располагался он на месте нынешнего сквера на углу Володарского и Московской. Это был фильм «Сказание о земле Сибирской». Надо сказать, что «Прогресс» нашим зрителем был особенно любим, хотя это и был деревянный кинотеатр с туалетом во дворе. Но там первыми показывали так называемые трофейные (иностранные) фильмы: «Под кардинальской мантией», «Королевские пираты», «Путешествие будет опасным», «Долина гнева», «Индийская гробница», «Граф Монте-Кристо», «Маленькая мама», «Газовый свет», «Капитан армии свободы», «Робин Гуд из Эльдорадо», «Знак Зорро», «Судьба солдата в Америке». И это далеко не весь перечень. Тогда же, приблизительно в 1951 г., я увидел полнометражный отечественный мультфильм «Ночь перед Рождеством», снятый задолго до одноимённого художественного фильма. Было и жалко, и обидно, когда «Прогресс» сначала закрыли, а потом и снесли.
Кинотеатр «Колизей» (тоже деревянный) поражал своим внутренним убранством. Стены зала были украшены панно работы художника Е. И. Чарушина. К сожалению, в своё время эти панно бесследно исчезли. В «Колизее» я посмотрел очень хорошие и умные индийские фильмы «Служба», «Байджа Бавра», «Чёрная галка». Тогда же с большим успехом прошёл фильм «Верные друзья». В 1955 г. мы с нашим классным руководителем Л. С. Ефремовой коллективно ходили на кинокомедию «Свадьба с приданым» и фильм «Княжна Мэри». А летом 1956 г. всеми правдами и неправдами прошли на итальянский недетский фильм «Утраченные грёзы» с Сильваной Пампанини в 10.30 вечера. Уже в 1960-х гг. я узнал, что в «Колизее», оказывается, было два зала. Второй – для кинопередвижки – располагался на втором этаже. Там мы позже смотрели фильмы «Тринадцать» и «Два капитана».
В «Октябре», а он стал первым широкоэкранным кинотеатром нашего города, шёл «Илья Муромец», а до этого я посмотрел там «Далёкую невесту» и «Багдадского вора».
Все с нетерпением ждали окончания строительства новых кинотеатров «Мир» [1959] и «Победа» [1955]. Их открытие стало событием для всего города.
География фильмов, идущих на экранах, была весьма широкой: английские – «Адские водители» и «Королевство Кэмпбелла», французские – «Разбитые мечты», «Отверженные» с молодым Жаном Габеном, «Рюи Блас» с Жаном Марэ, «Лучшие годы» – один из лучших фильмов Жерара Филипа и «Не пойман – не вор» – одна из первых комедий Луи де Фюнеса (весь зал подскакивал со стульев от смеха). Большой успех имел голливудский фильм о судьбе охотника «Барабаны судьбы», а также «Семь невест для семи братьев». Чудесны были австрийские «Золотая симфония», «Кнопка и Антон» – чудо фильм о дружбе двух детей. Кроме того, в прокате было много польских, венгерских, чешских и гэдээровских детективов: «Девушка из банка», «Особняк на Зелёной», «Штрафная площадка», «Фото Хабера». А польские исторические фильмы: «Крестоносцы», «Пан Володыевский», «Потоп». А венгерские комедии о майоре Капельке и румынские детективы о комиссарах Романе и Микловане… Кроме того, было много болгарских и югославских фильмов, датских и норвежских. Но ведь были и китайские «Стальной солдат» и «Баскетболистка № 5», и даже иранский «Мазандеранский тигр», то есть мы имели доступ к лучшим фильмам мирового кино.
Большую роль в культурной жизни нашего города в те годы играл цирк. Приезда цирка шапито (нынешнего стационарного ещё и в помине не было) каждое лето с нетерпением ждали и взрослые, и дети. Шатёр располагался на площадке у Спасского собора возле памятника Ст. Халтурину. На цирковых представлениях был всегда аншлаг. На гастроли к нам приезжали известные во всём мире артисты: иллюзионист Игорь Кио, укротитель Валентин Филатов и другие известные мастера цирка. Извините, не помню всех, хотя и был на многих представлениях сначала в цирке шапито, а потом и в стационарном, но это не мой жанр, поэтому фамилии и не запомнились.
Библиотеки города Кирова тоже представляли для меня довольно большой интерес. Первая библиотека, в которую я записался, была школьная, где библиотекарем была очень симпатичная кудрявая девушка Шура, Шурочка. Потом она окончила институт, вела начальные классы. Затем, когда мама начала работать на ликбезе, она записалась в библиотеку института усовершенствования учителей и стала приносить мне книги оттуда. Первую книгу, которую я прочитал, помню до сих пор – это «Весёлая семейка» Носова. Позже я записался в библиотеку «Коровского» [клуба]. Там было два абонемента: детский и взрослый. Тогда мы ходили в детский. Там же находился и большой читальный зал. Вообще в «Коровский» [клуб] мы ходили довольно часто, и дежурные дядя Федя и тётя Таня знали многих из нас в лицо. Особенно интересно в клубе было в дни выборов. Эти дни действительно были праздником. Клуб открывался в 6 утра. В буфетах было полно всякой выпечки, яблок, реже мандаринов. Причём, буфет работал до самого закрытия – до 12 часов ночи. Всё это время в большом зале шли концерты, бесплатно показывали художественные фильмы. На улице тоже звучала музыка. Интересен был и парк при клубе. В нём было много аттракционов, стадион, площадка для игры в волейбол и футбол, летняя эстрада.
В начале 1950-х гг. мы только открывали для себя книги А. Дюма, В. Скотта, М. Рида, Д. Ф. Купера, А. К. Дойля. Этих книг было мало, читать их давали всего на сутки, поэтому во время уроков «владельца книги» всячески прикрывали от глаз учителя, ну и ночь ещё была в распоряжении. Чтобы как-то найти выход из такого положения и читать приключенческих книг побольше, мы ходили в читальные залы в саду «Аполло», в детской центральной библиотеке, в библиотеке Салтыкова-Щедрина. В Салтыковку записалось почти полкласса наших парней. Ходили туда через рынок, что находился на Ленина – Коммунистической [ныне Орловская], и обязательно заходили в магазин «Динамо», что был напротив библиотеки. В Салтыковку я ходил до 1970-х гг. А в 7 и 8 классах особенно часто посещал библиотеку института усовершенствования учителей, и где-то к 9 классу библиотекарь Цецилия Соломоновна стала допускать меня в книжные фонды. Чего я там только не выискивал, в том числе дореволюционный четырёхтомник Гарина-Михайловского о том самом Тёме. Книги я буквально глотал целиком и без остатка. Начиная с 9 класса, мы с одноклассниками начали посещать читальный зал библиотеки им. А. И. Герцена. Библиотека эта была известна даже за пределами области. В одном из номеров журнала «Огонёк» поместили фотографию читального зала нашей библиотеки с его знаменитыми пальмами. Читальный зал пользовался огромной популярностью среди студентов и учащихся, и не всегда можно было найти свободное место для занятий, приходилось ждать в курилке.
Неотъемлемой частью культурной жизни Вятки/Кирова всегда был спорт. В начале 1950-х гг. я ещё был далёк от спорта, но помню, как на открытие только что построенного Кировского трамплина была организована коллективная поездка учителей школы № 20 с семьями. Было очень холодно, ехали на скамейках бортовой машины без тента. Сами соревнования в памяти не сохранились, но запомнились крики восторга, когда прыгал мастер спорта Евгений Грозин. Главное же моё впечатление от этой поездки – мороз, продирающий до костей.
Уже позже, когда я сам начал заниматься спортом, стал внимательней следить за спортивной жизнью города. Так как я увлекался лёгкой атлетикой, то именно на эти соревнования и ходил болеть. В то время ещё выступали знаменитые кировские метатели Н. Щукин и Бояринцев. Но более популярными видами спорта были футбол и беговые коньки. По беговым конькам наш стадион «Динамо» был кузницей рекордов как всесоюзных, так и мировых, некоторые из них, по-моему, Е. Гришина, держатся и сейчас. Какие мастера бегали тогда на «Динамо» и «Трудовых резервах»! Римма Жукова, Валентина и Борис Стенины, Людмила Титова, шестикратная олимпийская чемпионка Лидия Скобликова, четырёхкратная чемпионка мира Инга Артамонова (Воронина), четырёхкратный олимпийский чемпион Евгений Гришин, олимпийский чемпион Виктор Косичкин, призёр Олимпийских игр Рафаиль Грач, трёхкратный чемпион СССР Александр Чекулаев… А сколько известнейших мастеров высочайшего класса со всего мира соревновалось на нашем льду! Иногда на стадион даже не было входных билетов, и мы лазили через забор. Особенно интересно было, когда разыгрывалось большое многоборье у мужчин. И очень запомнился один забег: на льду очень высокая Инга Артамонова и маленькая Валентина Стенина. И Стенина обгоняет… Боже, какой рёв стоял на стадионе!
В конце 1950-х – начале 1960-х гг. становится известным и даже знаменитым кировский футбол. Команда «Динамо», которую возглавлял тренер А. А. Келлер, стала серебряным призёром Спартакиады народов РСФСР, футболистам присвоили звание мастеров спорта. Не думаю, чтобы в то время в спортивном мире кому-либо были неизвестны фамилии Л. Прибыловского, В. Ершова и Ю. Вшивцева, Н. Яковлева, В. Куклина, А. Безмолвникова, Н. Лубнина и В. Кузьмина, А. Вершинина и других. Трибуны стадиона «Динамо» во время игр нашей команды были всегда переполнены. К примеру, можно вспомнить игру наших с тбилисским «Динамо». Представляете, даже крыши домов по ул. Большевиков ломились от болельщиков! А какая была международная игра с Ливаном!
Конечно, мы внимательно следили за биатлоном, за греко-римской борьбой, где у нас в то время были весьма заметные результаты (и на Союзе, и на Европе, и на мировом уровне). И естественно, интересовались успехами нашего земляка хоккеиста Александра Мальцева. В общем, спортивная жизнь города била ключом.
Но, наконец, перехожу к своей любимой теме.
Музыка и театр в Кирове
Я уже писал, что в музыкальные театры меня начали водить с 5–6 лет мои родители. По приезде в Киров, пока отец был в опале, выходы в театр сократились, но, тем не менее, с каждой получки (пока что только мамы) приобретались новые пластинки для патефона, а позже, когда и отец начал работать, возобновились и выходы в театр. Было их немало, но по драмтеатру запомнились, пожалуй, только три постановки. Первая – «Порт Артур» – спектакль в шести действиях, который закончился в 2 часа ночи, и после которого мы пешком шли к себе на Постройку. Но запомнилось даже не это. Во всех рекреациях тогда были буфеты, и ароматы во всём театре стояли абсолютно невероятные. Так вот, одно из действий происходило в японском ресторане, и для усиления впечатления зрителей во время спектакля специально открыли двери в рекреации, и ароматы хлынули в зал – иллюзия ресторана была полная. Вторым спектаклем были «Золотоискатели» о Ленских событиях 1921 г. И, наконец, третьим спектаклем стал «Незабываемый 1919», потому что при появлении на сцене И. В. Сталина весь зал встал. Чуть позже я смотрел спектакль «Горячий ключ» про пограничников, а летом 1956 г. я впервые пригласил в театр одноклассницу, которая стала потом моей женой, на спектакль «Любовь Ани Берёзко». Потом были «Аморальная история» и «Паутина» по Островскому, (по Островскому, естественно, второй спектакль). «Паутина» надолго отбила у нас интерес к родному театру. Но вот поставили дилогию по М. Алексееву «Ивушка неплакучая», и народ опять валом повалил в театр. Не могу не упомянуть о водевиле «Две тёщи, или Всё, как в водевиле», где весь сезон отыграла моя будущая жена. (Она очень успешно в то время занималась в театральной студии.) С большим успехом прошла и пьеса А. Салынского «Барабанщица» с Тамарой Ветко.
Поистине, всенародно любимым театром в 1940-е – 1950-е гг. был Кировский ТЮЗ. На спектакли в этот театр ходили все: от малых детей до стариков. Артистов ТЮЗа знали все зрители, особенно молодёжь. Я помню, как встречали у служебного входа после спектаклей Л. Черепанову, Г. Умпелеву, с каким придыханием мальчишки произносили фамилии И. Баскакова, И. Паккерта. Запомнились сказочные спектакли «Горя бояться – счастья не видать» и «Серебряное копытце», а также спектакль И. Шура «Заводские ребята» и постановки «Фабричная девчонка», «Ревизор», «Великий еретик», «На улице Счастливой», «Малышок» по И. И. Ликстанову (о работе подростков в тылу во время Великой Отечественной войны) и «Два капитана». Да разве всё перечислишь…
Я помню, мы с моим другом Алексеем Юркиным записались в актив театра. Ходили с ним с повязками на рукавах, а после спектаклей пешком шли к себе на Постройку, и всё для того, чтобы бесплатно посмотреть новый спектакль. В 1976 г. за постановку спектакля «Письма к другу» по пьесе А. Лиханова и И. Шура (режиссёр – А. Бородин, художник – С. Бенедиктов) театр стал Лауреатом премии Ленинского комсомола. По моему мнению, эти годы были вершиной успеха, горячо любимого мной ТЮЗа.
В дальнейшем мне, уже как классному руководителю, приходилось водить детей в ТЮЗ. То, что я видел там, абсолютно отличалось от моих детских и юношеских впечатлений: полупустой зал, почти полное отсутствие декораций... В последние годы я был на четырёх спектаклях Театра на Спасской, но это, простите за откровенность, уже не мой театр и по названию, и по сути, хотя последние спектакли были весьма неплохими.
И ещё о ТЮЗе: в 1952 г. здесь проходили гастроли известных юмористов Тарапуньки и Штепселя. Концерт начинался в 12 часов ночи, а заканчивался в 3-м часу ночи, ни о каком транспорте и речи быть не могло, и вот опять мы пешком топали за вокзал, но зато переполненные самыми позитивными впечатлениями.
Почти каждый театральный сезон в городе проходили гастроли приезжих театров. Запомнились оперы «Аида» Верди в постановке Большого Белорусского оперного театра с народными артистами СССР Л. Александровской и Н. Ворвулёвым и «Русалка» у этого же театра. А «Чио-Чио-сан» [опера «Мадам Баттерфляй»] больше всего понравилась в постановке Пермского театра оперы и балета, особенно последняя сцена. Были посещения и балетных спектаклей, но они затронули за живое значительно меньше.
Тем временем моё музыкальное образование продолжалось прежними методами – я часами слушал концерты, музыкально-познавательные программы на радио, патефон…
Но в 7 классе меня посадили за одну парту с Геной Саврасовым, который учился в музыкальной школе по классу баяна. У нас появился общий интерес. Он наигрывал мелодии из опер, оперетт, и мы вместе их пели. Конечно, пускали «петухов» [брали фальшивые ноты], но было интересно. Потом я стал покупать ноты в нотном отделе, а кое-какие ноты мне стал давать старший брат нашего одноклассника Юра Вшивцев, который окончил нашу школу, имел очень красивый тенор и учился в Горьковской консерватории. Все звали его тогда «Вятский соловей». Вот так и осваивали мы музыкальную литературу. Смешно?! А ведь кое-что это всё же давало: мелодии запоминались, пусть и не были написаны для наших голосов. Я всегда пел в школьном хоре, и у Александрова-старшего, и у Ирины Николаевны Добрыниной, которой помогала её мама, работавшая тогда в музыкальном училище. В 8 классе, как я уже говорил, нас соединили с девочками, я сразу обратил внимание на Раечку Ложеницыну, белокурую певунью с огромной русой косой и такими же огромными, широко распахнутыми серыми глазами. Вот тут я уже не пропускал ни одного занятия хора, так как она была его солисткой. У неё было красивое колоратурное сопрано. Она пела на всех школьных вечерах, иногда одна исполняла целые тематические концерты. Один раз и мне удалось сорвать аплодисменты наравне с нею. На одном из школьных вечеров я пел на английском языке песню негра Джима из инсценировки «Том Сойер», а затем, на английском же, негритянскую колыбельную «Спи, мой бэби». Потом я уже постоянно пел сольно, стал брать ноты в библиотеке им. А. И. Герцена, и Лидия Васильевна [Попова], старенькая библиотекарша нотного отдела, считала меня студентом музучилища.
В 1955 г. в Киров приехал Воронежский театр оперетты. И мы все влюбились в этот жанр. С Раей мы сходили на оперетту Фримля и Стотгарда «Роз-Мари». Роз-Мари исполняла Алла Еланская, а Джима – Андрей Миллер. Неоднократно потом Рая пела «Индейскую песню», а я – серенаду Джима из этой оперетты. К сожалению, за последующие 60 лет мне ни разу не пришлось слышать этой оперетты, хотя первый в СССР телевизионный фильм-оперетта был снят именно по этой оперетте2. Кроме «Роз-Мари» мы сходили на «Сильву», «Холопку» и «Весёлую вдову».
В 1956 г. моя Рая заняла 1-е место на областном конкурсе вокалистов, посвящённом Всемирному фестивалю молодёжи в Москве. Она пела песню Е. Брусиловского «Две ласточки» и должна была ехать на фестиваль, но поехала И. П. Добрынина, которая исполняла на конкурсе арию Лизы из «Пиковой дамы» и заняла 3-е место.
Вадим Червяков
Рая Ложеницына
В 1957 г. на гастроли приехал Петрозаводский музыкальный театр [Музыкально-драматический театр Карельской АССР]. И, хотя мы сдавали выпускные экзамены, всё-таки сходили на оперетты «Вольный ветер», «Летучая мышь», снова на «Холопку» и на балет «Эсмеральда». Роль Квазимодо исполнял Д. Утикеев, а Эсмеральду танцевала И. Гвоздева.
Филармония в 1950-е гг. располагалась в здании на ул. Энгельса. Там состоялись встречи с артистами кино М. Кузнецовым, Л. Кулагиным, Л. Фричинским. Были концерты скрипачей Х. Ахтямовой и В. Климова, пианистов Л. Власенко, Е. Малинина, виолончелиста В. Фейгина, популярных в то время Аллы Соленковой (лирико-колоратурное сопрано) и Геннадия Пищаева (очень красивый высокий тенор). Там же выступал с оркестром великий композитор Арам Хачатурян, прошёл замечательный концерт Лидии Руслановой. На сцене филармонии мы смотрели спектакль театра им. Ленинского комсомола с участием Валентины Серовой. Особенно запомнилось выступление Сергея Яковлевича Лемешева. Он был совсем седой, после операции, пел исключительно романсы, но голос всё равно оставался неповторимым и уникальным.
В парке им. Ст. Халтурина бесплатно выступали артисты Московской
оперетты Владимир Володин (кинофильмы «Цирк», «Волга-Волга», «Кубанские казаки»), Елена Савицкая (кинофильмы «Сказание о земле Сибирской», «Кубанские казаки») и Анна Гедройц.
А какое сильное впечатление оставили оркестры Б. Ренского, Л. Утёсова, О. Лундстрема. Какое это было чудо! А многочисленные концерты лучших симфонических оркестров страны! Музыкальная жизнь нашего города была очень насыщена.
А ведь ещё были встречи с артистами в культпросветучилище, которые организовал Е. Г. Деришев. Перед нами выступали известные оперные певцы А. Ворошило, В. Мальченко, А. Ведерников. Очень интересны были их рассказы о жизни и творчестве.
В июне 1958 г. в Киров приехал Свердловский театр музыкальной комедии. Снова я встретился с любимыми артистами, которых не видел с 1946 г. На гастроли прибыли А. Маренич и П. Емельянова, Б. Коринтели и М. Викс, Л. Невлер и В. Евдокимова, А. Матковский, В. Курочкин, но не было великолепного С. Дыпчо, который умер в 1949 г. Зато приехало много новых молодых замечательных артистов: Л. Сатосова, Н. Энгель-Утина, А. Кузнецова, В. Валента, В. Фыгин, М. Мазаев, В. Генин, Г. Энгель, В. Эгин, удивительная танцовщица Р. Алексеева. На следующее лето театр снова приехал в Киров. Мы с моей будущей женой за два сезона просмотрели около десяти спектаклей. Здесь была и классика: «Марица» и «Принцесса цирка» И. Кальмана, «Цыганский барон» И. Штрауса, «Фраскита» Ф. Легара. Но были и работы советских композиторов («Огоньки» Г. Свиридова), а также свердловских авторов (оперетты К. Кацман «Марк Береговик» и «Любовь бывает разная»). Не буду вдаваться в детали, остановлюсь только на одном факте. Гастроли проходили как раз во время студенческой летней сессии, но любовь к оперетте побеждала тягу к учебникам и конспектам. А в некоторых случая очень выручала. Так, к примеру, экзамен по английскому языку у нас принимала молодая преподаватель, как потом выяснилось, страстная театралка, Марионелла Владимировна Рощина. В билете, который я вытянул, было несколько вопросов: грамматика, перевод литературного текста, технического текста и, наконец, разговорная тема. Мне выпала тема «Театр». Вот я и подготовил небольшой рассказ на английском о Свердловской оперетте и её артистах. Отвечаю и слышу команду: «Стоп! А дальше давайте на русском». Минут 40–50 я рассказывал Марионелле Владимировне о любимом театре. Она внимательно слушала, задавала вопросы и закончила следующим: «Конечно, было бы лучше, если бы Вы все это рассказали по-английски, но “5” я Вам поставлю». Потом я неоднократно встречался с Марионеллой Владимировной и её супругом на музыкальных спектаклях в драмтеатре и филармонии. Последний раз это было в драмтеатре на гастролях Ивановского театра оперетты в середине 2010-х гг. Кстати, об ивановцах. Они гастролировали в Кирове 11 раз, и я только один раз не был на спектаклях, да и то потому, что не жил в Кирове в то время.
Особенного внимания заслуживает ансамбль оперетты Кировской филармонии. Ведь у них был замечательный состав солистов, хора, оркестра, балета. Они освоили весь классический репертуар, в том числе и «Роз-Мари», многое из советского репертуара. Иногда их выступления проходили и в зале КГПИ. Зал да балкон были переполнены. Кстати, среди встреч, которые проводились в институте, запомнились беседа с олимпийским чемпионом в беге на коньках на 10 000 м Виктором Косичкиным и довольно длинный по времени разговор с учеником А. С. Макаренко из плеяды первых колонистов Семёном Калабалиным. Сколько всего интересного мы услышали, как долго его не отпускали со сцены!
В целом эти годы отчасти, конечно же, может быть, оттого, что это были годы моей неповторимой молодости, запомнились какой-то сумасшедшей общей энергетикой, настоящей, не показушной верой в счастливое будущее каждого человека и нашей страны в целом, тяги людей к знаниям, культуре, искусству. Годы, когда увлечение спортом носило массовый характер, а отношения между людьми были более простыми и искренними, любовь же чистой и настоящей. Как мне хотелось бы, хотя бы на несколько минут перенестись в то время, побродить по улицам детства и юности, вдохнуть аромат весны моих восемнадцати лет, утонуть в глазах моей любимой, услышать её чудесный голос, искупаться в ауре той прекрасной эпохи под названием Советский Союз, ощутить свою сопричастность к великим делам и выдающимся свершениям того, моего времени…
1 Первая часть воспоминаний опубликована в альманахе «Герценка: Вятские записки», выпуск 35.
2 Телефильм «Цветок душистых прерий» (1979 г., режиссёр – М. Ларин), в главных ролях: В. Соломин, Л. Полищук, В. Войнаровский, Л. Амарфий.
