Версия для слабовидящихПольские имена в истории вятской публичной библиотеки и музея
Т.А. Дворецкая
История связала судьбы Вятской публичной библиотеки и Вятского публичного музея в 1863 г., когда управляющий удельной конторой П.В. Алабин со страниц "Вятских губернских ведомостей" обратился с призывом открыть при библиотеке музей 1.
Публика откликнулась: в музей потекли пожертвования. Среди имен жертвователей было немало польских имен.
Но впервые польское имя появилось в истории музея еще в 1842 г. Это ссыльный поляк Иван (Ян) Высоцкий, хранитель музея при Вятской палате государственных имуществ. Собрание этого первого вятского музея, точнее, его остатки, поступило в новый Алабинский музей.
Спустя двадцать лет к этому имени прибавились новые.
В 1868 г. хранителем ("консерватором") музея и по совместительству младшим библиотекарем был ссыльный поляк Александр Липский. В музее того времени экспонировались живописные работы польского ссыльного, художника Игнатия Ясинского - портреты М.В. Ломоносова и епископа Вятского и Слободского Агафангела. Портрет Агафангела, после реставрации занимает ныне почетное место в коллекции живописи краеведческого музея. Портрет М.В. Ломоносова был написан к 100-летию со дня его смерти, которое торжественно отмечалось в Вятке. Очевидец события писал: "Наша зимняя Вятка не могла убрать роскошною зеленью и цветами залу собрания, которая не представляла поэтому ничего изящного. Единственное украшение ея был виновник торжества: мастерски нарисованный (в 7 дней), большой портрет Ломоносова был помещен на видном месте и обращал на себя внимание каждого входившего в зал. Портрет нарисован масляными красками проживавшим в Вятке художником И.Ф. Ясинским, учеником Варшавской академии. <...> Портрет пожертвован для праздника одним из распорядителей торжества С.П. Щепкиным и ныне поставлен в зале публичной библиотеки" 2.
В 1864 г. Иван Фомич Рытвинский подарил музею "десять древних монет различных государств"3. Выпускник Минской гимназии, он был выслан в Вятку в 1855 г. за участие в "противоправительственном заговоре". Через год Рытвинский получил освобождение, но остался здесь навсегда. Служил сначала в канцелярии губернатора, затем становым приставом в разных уездах губернии. Древние монеты, надо полагать,- это результат его службы становым в Нолинском уезде. Незадолго до него подобное пожертвование сделал становой пристав Яранского уезда, собравший "древние монеты" среди жителей подведомственной ему слободы Кукарки. Рытвинский более известен как содержатель фотографии в Вятке в 1867-1872 гг., переданной им затем земляку, бывшему ссыльному Владиславу Бишевскому. В областном краеведческом музее хранятся портреты, сделанные в фотографии Рытвинского. А его виды Вятки экспонировались в 1872 г. на Политехнической выставке в Москве и были приняты в коллекцию Политехнического музея.
В 1864 г. публичная библиотека принимала пожертвования в пользу пострадавших от пожаров учащихся гимназии и семинарии Симбирска. "От поляков, сосланных на житье в Вятку, поступило 8 рублей 80 копеек",- сообщали 10 октября "Вятские губернские ведомости".
В 1865 г. на устройство музея поступило от польских ссыльных Августа Даменцкого 3 руб. и Теофила Коломыйского - 1 руб. Участники восстания, они отбывали ссылку в Орлове.
Все это факты удивительные, ведь жертвовали не благополучные и обеспеченные, а гонимые и бедные. У Коломыйского на родине оставались мать, сестры и дети умершего брата, которых он содержал до ареста на скромное жалованье чиновника XII класса. В ссылке его пособие составляло 6 руб. в месяц. А. Даменцкий ничего не получал, живя на средства отца. Работу же в маленьком Орлове ссыльному найти было практически невозможно.
К именам А. Даменцкого и Т. Коломыйского в 1869 г. прибавились имена Ф. Витковского и И. Новицкого, пожертвовавших для Вятской публичной библиотеки и музея соответственно 5 и 6 руб.
Ссыльный Фома Николаевич Витковский, выпускник Московского университета, служил ординатором в Вятской земской больнице, был известен среди жителей города своей бескорыстной помощью больным. "Много помогает бедным",- писал о нем вятский полицеймейстер. В больнице он работал бесплатно, и только спустя три года по просьбе губернатора "за ревностное исполнение" службы был "удостоен" жалованья.
Ссыльный Игнатий Александрович Новицкий (Новацкий), закончивший Казанский университет, был городовым врачом в Глазове, а затем в Нолинске. Инспектор врачебной управы отзывался о нем как о "ревностном, трудолюбивом и усердном" враче; "притом он постоянно читает и следит за наукой, насколько это возможно при его ограниченных средствах" 4. Ограниченные средства, однако, не помешали Новицкому помочь библиотеке и музею. Насколько же выше и достойнее выглядят эти "преступники" в сравнении с государством, которое всегда держало библиотеку на нищенском пайке, а от музея - алабинского детища - отказалось, когда тому не было еще и десяти лет.
Но продолжим летопись славных дел.
В 1870 г. в музей поступили "от г. Янчевского два мамонтовых зуба и две серебряные монеты" 5. Здислав Янчевский, участник польского восстания 1863 г., был сослан в Глазов. Бывший студент медицинского факультета Главной Варшавской школы, он, находясь в ссылке, сдал экзамены на звание лекаря в Казанском университете и служил земским врачом в Глазове, Слободском, Перми. Умер от чахотки в 1872 г. и похоронен в Перми.
В том же 1870 г. литография К. Окрашевского представила в музей образцы своей продукции - 5 похвальных листов. За именем Окрашевского скрывается другое. Это Вацлав Николаевич Котлевич, настоящий владелец первой в Вятке литографии. Как ссыльный, он не имел права открывать литографию, поэтому пришлось открыть ее на имя поляка Казимира Окрашевского, содержавшего частную школу, готовившую детей к поступлению в гимназию. Вот как описывал начало "предприятия" Котлевича вятский полицеймейстер: "Он открыл на последние деньги литографию под фирмою Окрашевского и, к крайнему сожалению, не будучи в состоянии выдерживать конкуренцию с существующими уже этого рода заведениями, с каждым днем теряет остатки последних средств существования. По моим личным убеждениям и, по отзывам знающих Котлевича, он принадлежит к числу образованнейших, честнейших и благороднейших людей. Он постоянно занят скудным существованием своей литографии и семейными хлопотами" 6. После освобождения Котлевича литография Окрашевского стала "Типолитографией Вацлава и Ванды Котлевич" (сестры Котлевича). За почти тридцать лет работы (1868-1896) в ней печатались многие вятские издания, литографии для юбилейного сборника "Столетие Вятской губернии" (Вятка, 1880-1881), почтовые марки, фотографические паспарту. Вацлав Котлевич был одним из инициаторов строительства в Вятке костела. К сожалению, сам он не дожил до его открытия.
Неоднократно делал денежные пожертвования в пользу библиотеки и музея виленский епископ Адам Станислав Красинский, проживший в вятской ссылке двадцать лет (1863-1883). Человек высокообразованный, филолог и поэт, Красинский выписывал польские издания - художественную, научную, духовную литературу; английскую газету "Таймс". Покидая Вятку, он подарил библиотеке свои книги. Книги с экслибрисом Красинского видел в фондах библиотеки Е.Д. Петряев 7.
Среди жертвователей 1895 г. упоминается некто Нивинский 8. Он подарил библиотеке книги П.П. Хохрякова "Аффекты с психологической точки зрения", "О происхождении человека с психологической точки зрения и критика эволюционной морали Спенсера". К тому времени в библиотеке уже имелась работа П.П. Хохрякова "Заметки о мировом суде", подаренная библиотеке в 1869 г. 9 Связь двух имен - Хохрякова и Нивинского - не случайна. Студент Киевского университета Казимир Нивинский был выслан из Киева в Слободской в 1866 г. за участие в польском восстании. В 1870 г. он выразил желание навсегда остаться в Вятской губернии. Возможно, это было связано с Надеждой Хохряковой, дочерью слободского мирового судьи Павла Петровича Хохрякова. Они обвенчались в Слободском Вознесенском соборе 18 мая 1871 г. 10 Полагающихся двух поручителей по невесте не было. Видимо, для надворного советника брак дочери был явным мезальянсом. В 1894 г. Павел Петрович умер. А в следующем году его зять К. Нивинский подарил библиотеке две его работы. У П.П. Хохрякова была богатая домашняя библиотека. Ее дальнейшая судьба неизвестна. Е.Д. Петряев предполагал, что она перешла к его сыну Николаю, служившему в Глазове инспектором народных училищ. Часть книг попала в Вятскую публичную библиотеку 11. Можно предположить, что книги из библиотеки П.П. Хохрякова находились и в семье Нивинских.
Поляки и книга - это особая тема.
В конце 1860-х - начале 1870-х годов в Вятке было особенно много поляков. Это участники польского восстания, высланные сюда с родины или переведенные из сибирской ссылки. Среди них много людей образованных. Те, кому позволял достаток, выписывали книги, журналы и газеты из Варшавы; посещали и местную публичную библиотеку. Польско-русский словарь пользовался таким спросом, что его пришлось приковать цепью к столу. Этот страшно затрепанный экземпляр со следами металлического крепления хранится в библиотеке 12. К сожалению, читательских формуляров того времени не сохранилось, но зато сохранилась книга выдачи книг и журналов на дом 1873-1875 гг. 13. В ней мы находим имена читателей абонемента, в том числе и польские. Это ссыльные А.С. Красинский, К. Адамский, О. Авейде, С. Валевский; чиновники Драверт, В.А. Добкевич, Родзевич, Янович. Интересен круг чтения А.С. Красинского. Это, в основном, филологическая литература: "Очерки германского языка" А. Шлейхера, "Суждения о языке и слове", "Грамматика" Буслаева, словари. Такой подбор не случаен: епископ работал в это время над словарем синонимов польского языка. Брал он и книги по истории церкви: "О соборах в России", "История христианства" Ф.И. Буслаева 14.
Интересно свидетельство некоего С. Воронова, посетившего библиотеку в 1919 г. Он отмечал: "...весьма интересны французский и польский отделы - дары бывших ссыльных поляков" 15. В этом высказывании одно слово вызывает сомнение - "ссыльных". Думается, не их дары составили большую часть французского и польского отделов. Здесь сработал стереотип: поляк - значит, ссыльный. Между тем, в Вятке было много поляков, прибывших сюда на службу и прочно осевших здесь.
Это прежде всего относится к семье Дравертов.
В 1860-е гг. членом Попечительного комитета библиотеки был Станислав Иванович Драверт, чиновник палаты государственных имуществ, сослуживец М.Е. Салтыкова-Щедрина. Его брат Игнатий Иванович в эти же годы преподнес в дар музею при библиотеке редкий экспонат - "цветок из березовой коры" 16, а в дар библиотеке еще более ценную вещь - "подлинный экземпляр "Истории вятчан со времен поселения их при реке Вятке до открытия в сей стране наместничества", сочинение Александра Вештомова 1807-1808 гг. 17 Это первый основополагающий труд по истории Вятки, без которого не обходится ни одно серьезное историческое исследование. Сын Станислава Ивановича - Людвиг, видный судейский чиновник, долгие годы (1904-1917) также состоял членом попечительного комитета и подарил библиотеке несколько десятков книг. Внук Станислава Ивановича - врач Станислав Адольфович Драверт - имел богатую домашнюю библиотеку на польском языке, которая после его смерти в 1965 г. поступила в кабинет-музей западноевропейской книги библиотеки имени А.И. Герцена. Собрание пополнялось в течение XIX-XX вв. 18
Пятнадцать лет (1895-1910) инженером Вятского горного округа был Станислав Леопольдович Подымовский. Уезжая в 1910 г. на операцию в Варшаву, он подарил библиотеке 700 томов на польском языке на сумму более 500 руб. Свой дар Станислав Леопольдович снабдил каталогом, изданным на собственные средства в Варшаве в количестве 100 экз. "Этот каталог бесплатно раздается подписчикам польской национальности",- сообщалось в отчете библиотеки 19. Среди наиболее ценных изданий библиотеки Подымовского - первый перевод библии на польский язык, сделанный Я. Вуйком в 1599 г. Он также хранится в кабинете-музее западноевропейской книги 20.
Таким образом, в истории Вятской публичной библиотеки и музея мы видим немало польских имен. Люди высокой культуры, поляки бескорыстно заботились о просвещении края, где волею судьбы им довелось жить.
Примечания
1. ВГВ. 1863. № 28.
2. Столетие Вятской губернии: В 2 т.- Вятка, 1880. Т. 1. С. 54 (хроника).
3. ВГВ. 1864. № 11.
4. ГАКО. Ф. 582. Оп. 84. Ед. хр. 576. Л. 46.
5. Отчет о состоянии Вятской публичной библиотеки (ВПБ) и музея за 1870 г.- Вятка, 1871. С. 15.
6. ГАКО. Ф. 582. Оп. 139. Ед. хр. 594. Л. 9.
7. Петряев Е.Д. Записки книголюба.- Киров, 1978. С. 248.
8. Отчет о состоянии Вятской публичной библиотеки за 1895 г.- Вятка, 1896. С. 15.
9. ВГВ. 1869. № 43. С. 1.
10. Кировский областной музей краеведения (КОМК). № 35486/6. Метрические книги Слободского Вознесенского собора 1870-1872 гг. Л. 206 об.
11. Петряев Е.Д. Указ. соч. С. 148-149.
12. Петряев Е.Д. Указ. соч. С. 128.
13. ГАКО. Ф. 1213. Оп. 1. Ед. хр. 66.
14. Там же. Л. 57 об.
15. Цит. по: В.Д. Сергеев. Н.А. Чарушин и библиотека имени А.И. Герцена // Герценка: Вят. зап.- Киров, 2000. С. 26.
16. Отчет о состоянии Вятской публичной библиотеки за 1865 г.- Вятка, 1866. С. 6.
17. ВГВ. 1871. № 18. С .4.
18. Малышева Е.А. Имена владельцев в собрании кабинета-музея западноевропейской книги // Петряевские чтения - 2001.- Киров, 2001. С. 58.
19. Отчет о состоянии ВПБ за 1909-1910 г.- Вятка, 1911. С. 10.
20. Малышева Е.А. Указ соч. С. 58.
