Главная > Выпуск №3 > Н.И. Мятагас - сотрудник Вятского ботанического сада

Н.И. Мятагас - сотрудник Вятского ботанического сада

Е.Н. Чудиновских

За 90 лет немало людей приложило силы на создание Вятского ботанического сада. Таким творцом сада, романтиком и мучеником, был и его заведующий в 1929—1937 гг. Н.И. Мятагас. Во время пика политических репрессий, 9 октября 1938 г., он был расстрелян по обвинению в шпионаже. Ныне в ГАСПИ КО хранится на него следственное дело. В деле имеется заключение о реабилитации, утвержденное заместителем военного прокурора Приволжско-Уральского военного округа от 21 августа 1989 г.Б1

В Вятку судьба его забросила из далекой Прибалтики. Родился Николай Иванович в 1889 г. в Эстонии, в Везенбергском уезде Эстляндской губернии. Там же получил профессию садовника. В 1911 г. был призван в царскую армию. И до 1914 г. Мятагас служил в Ивангороде, в соответствии со своей профессией, садовником у коменданта крепости, а впоследствии — в 1-м Эстонском полку г. Везенберга вестовым при адъютанте полка. Принял активное участие в Октябрьской революции. С ноября 1917 г. по февраль 1918 г. состоял членом ревтрибунала в Везенбергском исполкоме. В дальнейшем он оказался в Екатеринбурге, затем в Перми, Санкт-Петербурге и, наконец, в марте 1919 г. — в Вятке.2

А между тем 24 февраля 1918 г. Эстония провозгласила свою независимость. Но уже на следующий день немецкие войска высадились в Эстонии, оккупировали Таллин. Оккупация продолжалась до 19 ноября 1918 г., когда в Риге был подписан договор о передачи власти Временному правительству Эстонии. Временный ревком провозгласил Эстлянскую трудовую коммуну. В феврале 1919 г. Белая армия вытеснила войска Красной армии, 19 мая была создана буржуазная республика. Советская Россия заключила мирный договор с Эстонией и признала ее независимость 2 февраля 1920 г. Мятагас оказался иностранным подданным. Он принял российское гражданство, позднее — гражданство СССР и продолжал жить в Вятке, работая в милиции Первого района сначала простым милиционером, а затем — начальником милиции. В 1921 г. сделал попытку выехать на родину, подавал заявление в Эстонское консульство в Москве. Консульство выезд разрешило, советские власти отказали. И Мятагас остался в России.

В том же 1921 г. его судьба резко изменилась. То ли он не прошел очередную «чистку», так как имел родственников за границей (в Эстонии жили его брат и сестра), да и сам пытался выехать на родину, то ли решил, что его призвание - это профессия садовника, но в 1921 г. Мятагас становится садовником ботанического сада. В его обязанности входила техническая работа по цветоводству, садоводству и огородничеству, а также руководство в этой области техническими служащими и студентами Вятского пединститута, в ведение которого к тому времени передали ботанический сад.3

В то время штат сада насчитывал 11 сотрудников. Однако с течением времени финансирование сокращалось, и к 1929 г. в штате сада было всего 4 сотрудника: заведующий, садовник и два человека младшего технического персонала.4 В 1929 г. Мятагас стал заведующим ботаническим садом и пребывал на этой должности до своей трагической гибели, то есть до января 1938 г.

В должностные обязанности заведующего входило составление планов и отчетов, общее наблюдение за работой в саду, ведение практических занятий студентов, экскурсий, бесед с гражданами, студентами, общей научно-педагогической и исследовательской работы, организация продажи и обмена продукции сада, приобретение инвентаря и материалов.

Судя по документам ГАСПИ КО и публикациям в газете «Кировская правда», многое в годы его пребывания на посту заведующего в ботаническом саду происходило впервые.

Впервые в 1929 г. Мятагас приобрел для сада два улья и пчеловодческие принадлежности5, а к 1937 г. пчелы в саду обитали уже в трёх ульях.6

Впервые в Вятке в 1932 г. Мятагас посадил в саду мичуринский северный белый виноград. Он стал гордостью заведующего ботаническим садом, объектом его особого внимания. В 1935 г., как сообщила «Кировская правда», виноград впервые дал плоды.7

В 1936 г. в Кировском ботаническом саду впервые было посеяно 25 видов лекарственных растений: фенхель, анис, шалфей, девясил и даже мак снотворный, из которого, как совершенно спокойно сообщала «Кировская правда», не ведавшая еще о проблемах наркомании, «добывается опиум».8 В том же году впервые добились всходов семян канадской пихты, собрали семена лекарственных растений и в первый раз вызрела соя.9

Сам он особое внимание уделял экзотическим растениям сада, вел большую переписку об обмене семенами редких растений. В газете «Кировская правда» публикуется его статья об австралийской араукарии, каучуконосных растениях10, фотографии его на фоне северного винограда.11 В своем докладе 1 января 1937 г. он сообщал, что «растительность ботанического сада — почти целиком иноземная флора из двадцати восьми географических пунктов».12

В это время в саду продолжалась научно-исследовательская работа, делались новые посадки, велись фенологические наблюдения, проходила практика студентов и школьников, велись беседы с посетителями по садоводству, школьным организациям бесплатно выдавался посадочный материал.13

Конечно, он мечтал о расширении сада, неоднократно указывая, что территория его очень мала. И вот весной 1934 г. горсоветом был передан ботаническому саду новый участок земли — пустой овраг размером более одного гектара по другую сторону улицы К. Маркса. 1 января 1937 г. Мятагас докладывал, что овраг «находится в стадии разработки по стилю основного сада. Имеется план».14 План этот уже после гибели Мятагаса был претворен в жизнь, и бывшие студенты пединститута вспоминают, как еще в 1960-х гг. вели в той части сада фенологические наблюдения.

Еще в 1937 г. Мятагас писал, что оранжерея сада «не соответствует требованиям, помещение мало и нет отделений для поддержания разных температур для отдельных видов тропических растений. Имеется план и смета на постройку новой оранжереи на 1937 г. Смета на 9000 руб., но утверждения ее пока нет».15 Похоже, что и эта проблема из разряда «вечных». Примерно то же написано и в путеводителе по саду 1990 г.

В 1930-е гг. сад являлся одним из любимых мест отдыха кировчан, ежегодно его посещали около восьми тысяч экскурсантов. Одна из статей в газете «Кировская правда» рассказывала, как Мятагас вел экскурсии по саду. Это были воображаемые кругосветные путешествия. Начинал он так: «Мы начинаем переход с берегов Черного моря. Обогнув Крымский полуостров, налюбовавшись Азовским морем, двигаемся дальше…».16

Жил Мятагас на улице К. Маркса, д. 95 (очевидно, в доме Истомина) с женой Альмой Августовной и сыновьями, одному из которых, Николаю, на момент ареста отца исполнилось четыре года, другому, Эдуарду — всего девять месяцев.

Арестовали Мятагаса 14 января 1938 г. Первый допрос состоялся через три с половиной месяца, 1 апреля 1938 г. Остается только догадываться, как для него прошли эти трагические месяцы. Наконец, ему было предъявлено обвинение в том, что он является агентом одной из иностранных разведок (какой — не отмечено) и проведении активной шпионской и антисоветской работы, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. 58, пп. 6 и 10. И далее совершенно абсурдные с точки зрения сегодняшнего дня показания Мятагаса. Он признает, что он был завербован в 1926 г. в г. Вятке агентом эстонской разведки, что ему поручено собирать сведения шпионского характера «о состоянии сельского хозяйства Кировской области, достижениях науки и техники в сельском хозяйстве и об антисоветских настроениях населения», а также «создавать повстанческие группы на случай войны». Однако уже на следующий день он отказывается от своих показаний, говорит, что никаких сведений не собирал и не передавал эстонской разведке. Но уже к 10 апреля снова признал себя виновным.

Его дело состоит всего из двадцати листов. Чтобы Мятагаса расстрелять, не потребовалось никаких доказательств вины, никаких свидетелей по делу… Ничего, кроме его собственного признания: «царицы доказательств»… А как такие признания получали, догадаться несложно.

Особая тройка при УНКВД Кировской области 4 октября 1938 г. постановила: Мятагаса Н.И. расстрелять, как агента эстонской разведки, нелегально прибывшего в СССР для создания повстанческих групп на время войны. Лично принадлежащее имущество конфисковать. Приговор приведен в исполнение 9 октября 1938 г.

Среди вещей, изъятых при обыске у Мятагаса, значится альбом с фотографиями, переписка. Несомненно, они были бы очень интересны сегодня, но до наших дней не сохранились.17

Есть в деле еще один документ за 1940 г. — ответ на жалобу жены Мятагаса в том, что муж ее осужден неправильно. Но ей дан ответ: «Пересматривать его дело оснований нет, о чем и сообщить жалобщице Мятагас А.А.».18

Только через 50 лет, в 1989 г., Н.И. Мятагас был полностью реабилитирован. Нынче, в год 90-летия ботанического сада, его имя должно быть возвращено в историю нашего края, тем более что «Книга Памяти жертв политических репрессий Кировской области» его забыла…

Примечания

1. ГАСПИ КО. Ф. 6799.Оп. 8. Д. СУ—9946.
2. Там же.
3. Там же.
4. ГАКО. Ф. Р—1148. Оп. 1. Д. 323. Л. 13—13 об.
5. Там же. Д. 401. Л. 64—66.
6. Там же. Д. 669. Л. 13—14.
7. Киров. правда. 1935. 2 авг. (№ 177).
8. Киров. правда. 1936. 2 авг. (№ 177).
9. Киров. правда. 1936. 10 окт. (№ 210).
10. Киров. правда. 1935. № 91.
11. Киров. правда. 1935. № 177; 1936. № 143.
12. ГАКО. Ф. Р—1148. Оп. 1. Д. 669. Л. 13.
13. Там же. Д. 401. Л. 66.
14. Там же. Д. 669. Лл. 13—14.
15. Там же.
16. Киров. правда. 1935. 12 апр. (№ 85).
17. ГАСПИ КО. Ф. 6799. Оп. 8. Д. СУ—9946.
18. Там же.