Версия для слабовидящихВ должности городничего капитан артиллерии
(История нелёгкой судьбы)
А. А. Потапов
За шестилетний период моих поисков в разных российских архивах информации о сарапульских городничих я впервые наткнулся на автобиографический документ, рассказывающий от первого лица о нелёгкой судьбе самого героя повествования.
Наличие архивных документов о первых сарапульских городничих — вообще редкость, и то, что мне удалось найти в фондах РГИА «Документы из уничтоженных дел Сената и Министерства юстиции»1 столь интересное дело, считаю огромной удачей. В большинстве своём, при поиске данных о чиновниках и военных такого уровня в руки попадаются формулярные списки, аттестаты и прошения — документы, безусловно, интересные и насыщенные информацией, но достаточно сухие. Очень редко попадают документы, носящие личный характер, при чтении которых ясно прослеживается судьба героя, несмотря на то, что документ имеет официальную форму.
Вот что рассказывает о себе Григорий Васильевич Медветчиков2.
Служение Марсу
(Ноябрь 14-го дня 1805 года)
«В службу военную предкам Его Императорского Величества (Александра I) вступил я из казанской артиллерийской школы по артиллерийскому корпусу с самого первого солдатского чина в 1754 году сентября с 22 дня и продолжал оную с совершенным моим усердием и ревностью навсегда с заслугами до сего последнего и провел оное служение по воинской части по 23 апреля 1784 года».
По всей видимости, Григорий Васильевич происходил из небогатых дворян, что дало возможность поступить в артиллерийскую школу, но из-за отсутствия покровителей весь путь свой на службе Отечеству ему пришлось начинать с самого низа. Интересно, чему же учились в артиллерийской школе тех времён, если после её окончания выпускник становился подносчиком снарядов?
В 1755 г. вспыхнуло восстание башкир, которое возглавил Абдулла Мязгилдин, мулла, известный под именем Батырши, с участия в подавлении которого и начинается походная жизнь будущего сарапульского городничего «...находился в походах в 1756 из Казани со артиллериею на Оренбургской степи по замешетельству для укращения башкирцев».
Дальше — Семилетняя война 1756–1763 гг.: «...в 1757 году в Пруссии [поход] в котором во многих действиях против неприятеля был и напоследок при трех годичной атаке и взятии крепости Колберской получил две тяжкие раны. [Несмотря на ранения] Состоял в оном походе до возвращения российских войск в Россию».
Видимо, молодому организму Григория Медветчикова удалось справиться с последствиями ранений, что дало возможность продолжать службу в действующей армии. В 1768 г. начинается новая Русско-турецкая война, продлившаяся до 1774 г., в которой уже зрелый воин Григорий Васильевич принимает участие: «...1770 в Турецком в Крымском полуострове по 1776 год. Из которого из крепости из Керченской отправлен был с пленною турецкою медною артиллериею по Черному морю во Азовское на транспортных судах до крепости Таганрога и по выполнению сей компании продолжал уже служение в России по вышеозначенное 23 апреля 1784 года».
Почти 30 лет военной службы, походы и ранения дали себя знать, и поручик Медветчиков подаёт прошение об отставке со службы военной и начинает службу гражданскую: «...из сего времени по болезням моим и полученному мной увечью от ран более военной службы продолжать не мог, по прошению моему уволен был в отставку с награждением от артиллерии капитанского чина и, будучи в оной, после 1785 года марта 22 дня принял служение в статскую».
Скромный аттестат, полученный Григорием Васильевичем за без малого три десятилетия службы, ни высоких чинов, ни наград для боевого офицера, участника трёх компаний... На мой взгляд, это достаточно странно.
Исправный, рачительный офицер — и всё? Читайте далее: «Данной от казанской артиллерийской команды находящемуся при оной в причислении оренбургского артиллерийского гарнизона артиллерии поручику Григорию Васильеву сыну Медветчикову (кои по прошению его уволен от воинской службы с награждением за долговременное бытие в оной артиллерии капитаном) в том, что в бытность его, Медветчикова, при сей казанской артиллерийской команде вел себя как исправному офицеру надлежит, и никаких от него непорядков не происходило, а как исправному и рачительному офицеру надлежит, в чем при выключении из сей команды сим свидетельствуется апреля 23 дня 1784 года, на подлинном подписан так: артиллерии капитан Петр Чекмарев, артиллерии подполковник князь Семен Баратаев, генерал-поручик Петр Баннер».
Немного добавляет нам сведений и выписка из послужного списка: «в воинскую [службу вступил] 1754 года сентября 22 гантлангером3. 1756 апреля 23 канонером4 [произведён, видимо, во время усмирения башкир]. Да и Семилетняя война особо чинами не баловала: «1757 майя 20 капралом5, ...1759 мая 12-го каптенармусом6, ...1761 апреля 4 сержантом, ...1769 октября 11 ундер цейхвартером7».
И только через 17 лет службы во время Русско-турецкой войны получает первое офицерское звание: «1771 апреля 21-го подпоручиком, 1775 июля 10-го поручиком, 1784 капитаном в отставку».
Трудно назвать такую военную карьеру успешной, однако начало статской карьеры для будущего сарапульского городничего сложилось более удачно.
В начале статских дел...
Несмотря на отсутствие покровителей, переход в статскую службу капитана артиллерии Григория Васильевича Медветчикова происходит на удивление легко, уже 5 марта 1785 г. он назначен в город Ялуторовск городничим8, а оттуда 17 октября 1785 г. переведён в Вятку дворянским заседателем в совестной суд.
«1785 года марта 22 дня принял служение в статскую по Тобольской губернии в городничаго, а из оного перешел Вятской губернии в совестный суд в заседатели...».
В должности городничего Сарапула
9 февраля 1787 г. открылось «Дело по предложению его сиятельства (князя Платона Мещерского) об отдаче сарапульского городничего Касиновского, расправного судьи Кармалина и писчика Ижболдина под суд». Уже 12 февраля издаётся решение Вятского совестного суда о снятии с должности городничего Касиновского и назначение на его место дворянского заседателя капитана от артиллерии Григория Медветчикова.
Видимо, выбор пал на Григория Васильевича не случайно, здесь свою роль могло сыграть то, что он уже занимал должность городничего, а поэтому введение его в курс дел требовало меньше времени, чем для чиновника с меньшим опытом. Далее последовала передача дел бывшего городничего Касиновского, находившегося в должности городничего, Медветчикову. «...1787 года февраля 15 дня по указу Её Императорского Величества Вятского наместнического правления по уведомлению Вятского совестного суда от 12 сего месяца под № 31, при котором прислан на место сарапульского городничего Касиновского, по случаю преступления его по делу, на должность городничего дворянский заседатель артиллерии капитан Григорий Медветчиков».
И вот уже рапорт: «24 марта 1787 года. От правящего должность сарапульского городничего артиллерии капитана Медветчикова. Его превосходительству господину действительному статскому советнику, наместничества Вятского правителю Федору Федоровичу Желтухину.
В силу ордера Вашего превосходительства, бывший господин городничий Касиновский, получает от болезни своей свободу, из города Сарапул выехал в Вятку сего числа; о чем вашему превосходительству имею честь доложить.
В должности городничего артиллерии капитан Григорий Медветчиков».
Здесь вновь Касиновский назван бывшим городничим, следовательно, с полным правом можно сказать, что вторым в должности городничего Сарапула официально стал артиллерии капитан Григорий Медветчиков.
Новому главе уездного города приходилось не только вникать в текущие дела, но и разбираться с делами, доставшимися ему по наследству от предыдущего городничего. Так, дело о постройке при соляном магазине лавки для мелочной торговли «Дело по рапорту сарапульского соляного пристава майора Брагина» начатое 19 февраля 1785 г. при Касиновском, закончилось лишь в июне 1787 г. уже при Медветчикове.
После долгих переговоров и переписок в мае 1787 г., наконец, получено дерево для строительства, место определили и заключили договор с Иваном Мощевитиным на сумму в 80 руб. 20 мая 1787 г. при соляном магазине лавка для мелочной торговли была построена, за что 24 мая 1787 г. Мощевитин и потребовал из казённой палаты денег за свою работу. Но согласно рапорту Сарапульской управы благочиния в Вятскую казённую палату денег Мощевитин ещё и 2 августа не получил полностью, а лишь получено 43 руб. 36 руб. 97 и ¾ копейки повисли в бюрократической переписке, о чём казённую палату и «уведомил в должности городничего артиллерии капитан Григорий Медветчиков». Следствие по делу Касиновского шло своим путём. Бывшего городничего Касиновского, расправного судью Кармалина и писчика Ижболдина признали в разной степени виновными, но дело спас Высочайший Манифест Её Императорского Величества от 28 июня.
«О разные дарования милостях в коем между прочем в 15 пункте изображено, всех доселе [до этого] числа оказавшихся в иске правления или упущения должности (кроме взяток, и других умышленных преступлений несущих вред государству): простить в чаянии, что каждый из них ревностным трудом исправит свое упущение, чего для соизволения сего в вятскую уголовную палату сообщить с требованием, чтобы оная благоволила на основании того сделать всем свое заключение. Посему они: Касиновский, Кармалин, Ижболдин прощены в сделанными ими упущениях и преступлениях против законов».
И вот уже из Вятского наместнического правления идёт указание дворянскому заседателю Вятского совестного суда Медветчикову: «Сдать дела прежнему городничему. Городничего Касиновского, вызвав указом из дознания здешней управы Благочиния, отправить в Сарапул с указом, чтобы он по прибытии в Сарапул от правящего там городничего должность совестного суда заседателя Медветчикова дела принять, а Медветчиков, получив, подписать указ о сдаче всех дел. А правившему должность городничего Григорию Медветчикову отправиться к прежней должности в Вятский совестный суд».
Сдав дела, Григорий Васильевич Медветчиков, более полугода находившийся в должности городничего Сарапула, отправляется в Вятку, о чём по прибытии и рапортует: «Вследствии повеления оного Наместнического Правления исправляется должность сарапульского городничего тамошнему городничему Касиновскому сдан и в здешний губернский город Вятку сего числа прибыл. О чем наместническому правлению сам и рапортую. Сентября 2-го дня 1787 года артиллерии капитан Григорий Медветчиков».
Несмотря на то, что после выполнения данного поручения последовало решение: «...господина Медветчикова отправить к его прежней должности в Вятский совестный суд...» — исправление должности городничего в Сарапуле дало дальнейший виток его карьере.
«...и из сего звания по рекомендации начальника Губернии указом Правительствующего Сената в 1788 году определен был в Вятской Губернской Магистрат в первый департамент председателем напоследок и от сей должности ("...во время службы в тех местах должность отправлял с отменным рачением и успехом и к награждению чина был аттестован способным и достойным из представления бывшего правителя губернии действительного статского советника и кавалера Желтухина9") по прошению его [Григория Васильевича] Правительствующим Сенатом 1792 года мая 26 числа от должности уволен. 1792 года августа с 1-го числа перешел по ведомству Вятской казённой палаты по горной части в казенной Ижевской железоделаемой завод во управление оным во управителя».
Статская карьера, на первый взгляд, складывалась удачно, уже 31 декабря 1793 г., по указу Правительствующего Сената, Григорий Медветчиков награждён чином надворного советника, но через год наступил печальный конец. Видимо, честный чиновник не устраивал на такой должности вышестоящих, да и своих протеже надо было устраивать на «хлебные места», потому был найден повод, и Григорий Васильевич Медветчиков, теперь уже надворный советник, был отозван от занимаемой должности.
Всего лишь через 5 лет в 1800 г. будет произведена ревизия Вятской губернии. Сенаторы И. В. Лопухин и М. Г. Спиридов после всесторонней проверки делопроизводства отстранили от исправления должностей и предали суду немало воров и взяточников, которые в ненасытной алчности замарали себя «всякими неправдами».
Но это будет позднее, а сейчас начался самый тяжёлый период жизни отставного военного, а ныне статского служащего, оставшегося без должности и средств к существованию. Читая «Покорнейшее прошение Его Светлости. Господину действительному тайному советнику министру юстиции и разных орденов кавалеру князю Петру Васильевичу Лопухину от живущего в городе Казане отставного надворного советника Григория Медветчикова», чувствуешь боль и безысходность человека, покрытого ранами, отдавшего 40 лет жизни на службу Отечеству как на полях брани, так и на статской службе, но по вине мздоимцев не имевшего возможности даже прокормить семью.
«И наконец от сей последней должности в 1795 году генваря от с 1-го числа отозван был Вятскою горною экспедицию якобы для проверки заводских бытности моей счетов, которого обряда ни по каким заводским законам и не со одним управителем отнюдь не бывало, но для меня такое положение применено было к притеснению моему по неблагоприятству советника и паче дабы через само то удобное удалить меня от заводской должности в отставку, оное место по желанию оного советника другому и под сим проектом, и продолжала Горная экспедиция таковую проверку удержанием меня без малого времени около трех годов, не сделав в том ни малейшего решения (да и делать было нечего)».
Пока шла проверка, упразднилась одна контора, дело перешло в другую, а бюрократическая машина в течение 8 лет продолжала своё действо: «а между тем временем по высочайшему повелению в 1797 году с августа 27 дня Горное правление из ведомства Вятской казенной палаты упразднили, а поступили сие заводы и горные дела в ведомство вновь открывшееся — горное начальство Государственной берг-коллегии10, а по сим случайным переменам из одного ведомства в другое и продолжалось такое для меня без всякого разрешения целые восемь лет [в течение которых] без должности и пропитания, претерпевал тяжкое изнурение и разорительное отягощение до всекрайнего положения, приведен был по неимуществу моему в содержание себя и семейства к пропитанию и по таковым обстоятельствам и вынужден был прибегнуть и просить от вышнего начальства Правительствующего Сената прошлого 1799 года июня от 22 числа чрез Вятского гражданского господина Губернатора и кавалера Тютчева11 о награждении меня за долговременную мою продолженную отечеству военную службу, и полученное в оной увечья (как выше о сем явствует) на основании законов наградить меня пансионом, которое мое прошение господин губернатор Тютчев по точному сведению моего состояния неимущества и тяжкого неповинно сострадания с приложением при том о служении и поведении моем данных мне при увольнении из воинской аттестата, а по статской свидетельства, и представил в Правительствующий Сенат, с которых при сем на рассмотрение и Вашей Светлости точные копии представить честь имею».
Крик души отчаявшегося человека, доведённого до крайней степени, но всё ещё продолжающего верить в закон и справедливость, просящего не милостыню, а пенсию, заслуженную им долгими десятилетиями честной службы Отечеству с учётом потерянного в этом служении здоровья. Однако всё это походило на «глас вопиющего в пустыне», лишь частичную компенсацию получает Григорий Васильевич за годы несправедливых притеснений.
«...под ведомством Государственной берг-коллегии уже в 1802 году декабря в 22 день ревизия счетов была окончена, в том оная коллегия в 1803-м году марта от 9 числа указом и мне знать дала с заключением, что на прошение мое Правительствующего Сената о выдаче мне денежного жалования дело решено, и жалование половинное из получаемого мной последнего 375 рублей оклада выдать велено и выдано было, а что касается на прошение мое об определении меня по горной части к должности в том изъявила, что по ведомству горному по чину моему порожних вакансий не имеется...».
Не имея покровителей, отставной чиновник Григорий Васильевич Медветчиков вновь обращается в Правительствующий Сенат, но снова безрезультатно: «...по необходимости принужден был и вторично Правительствующего Сената прошлого 1804 года марта от 4 числа утруждать им просить милостливого воззрения на разорительное мое состояние, однако и поныне мои прошения состоят Правительствующего Сената в пределах в герольдии нерешенными...».
Что и заставляет его, потрёпанного судьбой и уже, похоже, от полной безысходности, обратиться к министру юстиции, князю Петру Васильевичу Лопухину как к последней надежде: «...по сим обстоятельствам по всекрайнему моему в содержании себе и несчастного семейства неимуществу, не имев себе ни помощи, ни покровительства даже ни малейшее и собственности, приемля всенижайшую смелость прибегнуть к стопам милосердия вашей светлости, просить и снискать милостливого воззрения на несчастное и рыдающее от холоду и голоду состояние против моих препроважденных как выше значит в Правительствующий Сенат прошений, в которых все мои крайности изъяснены и описаны по порядку, за долговременную и беспорочную мою воинскую службу, которой посвятил отечеству без малых дней тридцать и с понесением тяжкого увечья, да штатской слишком 10 лет, воззри, Светлейший князь, милосердье, отец, на старость лет моих, дабы милостивым от Вашей Светлости представительством от Высокомонаршего престола изходотайствовать награждением меня на основании законов пансион, или милостиво повелеть дать мне по штатской службе, где за благо высокому правительству благоугодно рассудится к служению место в здешних низовых губерниях, соответственное по числу моего звания, дабы за милостивым вашей Светлости представительством Высокомонаршего милостию при конце моих веков мог я воспользоваться святейшим насущным пропитанием. Светлейший князь, да воздастся просителю, томящемуся без пропитания, милостивое по щедротам вашей Светлости воздояние, за которое да наградит тебя Сам Всевышний в потомстве веков и я, обязанный вам буду навеки моей жизни прославлять и относить теплейшую ко Всевышнему благодарность и ожидать на сие честь имею милостивого решения.
Надворный советник
Григореи Медветчиков.
ноябрь 14-го дня 1805 года».
Даже в этом обращении видно, что Григорий Васильевич до конца верит в справедливость и хочет лишь законного вознаграждения своим трудам, если уж не в виде пенсии, то хотя бы в предоставлении службы, соответствующей его навыкам.
Примечания
1 РГИА. Ф. 1400. Оп. 2. Д. 52 ; ГАКО. Ф. 583. Оп. 7. Д. 142 ; Ф. 170. Оп. 2. Д. 1985.
2 На сайте музея истории и культуры Среднего Прикамья фамилия Г. В. Медветчикова пишется с буквой «д» — Медведчиков.
3 Гантлангер — подносчик снарядов.
4 Канонер — рядовой в артиллерии, пушкарь.
5 Капрал — звание младшего командира в армии Российского государства.
6 Каптенармус — ведал учётом, хранением имущества и выдачей провианта, а также оружием, снаряжением и одеждой. По статусу каптенармус относился к старшим унтер-офицерам.
7 Ундер цейхвартер — начальник арсенала.
8 Ялуторовск — город Ялуторовск расположен у слияния реки Тобол с Исетью, в 1782 г. Ялуторовск получил статус уездного города Тобольского наместничества по Указу Императрицы Екатерины II.
9 Фёдор Фёдорович Желтухин — вятский гражданский губернатор в 1785–1796 гг.; с 23 января 1798 г. — сенатор.
10 Берг-коллегия являлась центральным органом по руководству горной промышленностью в России.
11 Степан Богданович Тютчев — государственный и военный деятель, полковник артиллерии, затем статский советник (1791 г.), вятский губернатор с 5 сентября 1798 по май 1800 г.
