Главная > Выпуск №27 > Фантазии о вятском летописании

Фантазии о вятском летописании

А. Л. Мусихин

Марков А. А. «Повесть о стране Вятской» : несколько источниковедческих замечаний // Город на Вятке: история, культура, люди : материалы Всерос. науч. конф., Киров, 4–5 июня 2014 г. / науч. ред. М. С. Судовиков ; отв. за вып. С. Н. Будашкина ; Киров. обл. науч. б-ка им. А. И. Герцена. – Киров : ИД «Герценка», 2014. – С. 54–59.

Марков А. А. К вопросу о вятском летописании : (по поводу последних публикаций о вятском «Летописце старых лет») // Вятская земля в пространстве исторической памяти : (к 110-летию открытия ВУАК) : материалы Всерос. науч.-практ. конф., Киров, 11 нояб. 2014 г. / науч. ред. М. С. Судовиков ; отв. за вып. С. Н. Будашкина ; Киров. обл. науч. б-ка им. А. И. Герцена. – Киров : ИД «Герценка», 2014. – С. 63–68.

В последнее время за вятское летописание всерьёз взялся главный библиограф библиотеки им. А. И. Герцена А. А. Марков. Если первая статья о «Вятском временнике» (далее – ВВ) была тезисной, всего на страничку1, то в следующих работах он «разошёлся» вовсю. Статья в сборнике к юбилею города посвящена «Повести о стране Вятской» (далее – ПСВ)2. Если охарактеризовать её коротко, то, говоря его же собственными словами, «отсутствие знания подменяется фантазией» (Марков. ПСВ. С. 58). Автор создаёт какую-то свою параллельную виртуальную реальность, не имеющую абсолютно ничего общего с заявленным в заглавии статьи источниковедением.

А. А. Марков называет автора ПСВ фолк-историком, а саму ПСВ – фолк-историей (Марков. ПСВ. С. 54–55). Однако совершенно неправомерно оценивать позднесредневекового автора современными категориями. Если так рассуждать, то практически всех составителей летописей можно назвать фолк-историками, в том числе и Нестора-летописца (его даже в большей степени). Я уже писал об авторе ПСВ3 и ещё раз хочу отметить, что он был добросовестным исследователем, написавшим историческое сочинение так профессионально для своего времени, насколько позволяли имевшиеся у него письменные источники, его знания и умения. И, естественно, он использовал методологии и методики исторической науки того времени, когда она находилась ещё в зачаточном состоянии. Без всякого преувеличения составителя ПСВ можно назвать первым вятским историографом. И именно поэтому к ПСВ необходимо относиться не как к историческому, а в большей степени как к историографическому источнику. Первоначально необходимо провести полный текстологический анализ ПСВ, найти все источники, использованные её автором, определить методы и приёмы, которые он употребил для их обработки (внешняя критика источника). Только после этого возможно понять, что в ПСВ можно использовать в качестве исторического источника, а что является нарративом автора ПСВ, какие источники ПСВ необходимо изучать дальше и использовать для исторической реконструкции событий, происходивших на Вятской земле в XII–XVII вв. «Единственной эмпирической основой исторических знаний является источник»4, поэтому любое историческое исследование должно отталкиваться от источника и от его критического анализа.

Автор же статьи вслед за А. С. Верещагиным и большинством местных историков сразу пытается заниматься внутренней (исторической) критикой источника, т. е. исследованием содержания известий ПСВ, при этом перекраивая сам источник в соответствии со своим видением исторических процессов, происходивших в регионе. Он старается выделить «историческую фолк-основу ПСВ» и видит её во фрагменте обвинения вятчан, называемых беглецами, сжившимися с жёнами новгородцев5. При этом А. А. Марков замечает, что первоначальный рассказ этим отрывком и должен был начинаться (Марков. ПСВ. С. 55–56). Но для чего «изобретать велосипед», когда в настоящее время известен этот первоначальный рассказ в двух списках разных редакций – это «Сказание о вятчанех» (далее – СВ). Д. К. Уо неопровержимо доказал, что главным источником второй части ПСВ, вызывающей наибольшие споры, как раз является СВ6, которое большинство вятских историков и краеведов до сих пор вообще предпочитает не замечать7. И понятно, почему – оно абсолютно противоречит их концепции. А ведь благодаря СВ снимаются почти все претензии (о чём я писал буквально недавно)8, которые высказывал автору ПСВ ещё А. С. Верещагин, в том числе о месте поселения новгородцев на р. Каме9, что А. А. Марков вновь пытается использовать в качестве аргумента против правдоподобности ПСВ (Марков. ПСВ. С. 58).

Единственным посылом переделки всего содержания ПСВ для А. А. Маркова послужило наименование в Толстовском списке ПСВ (далее – Т-псв) отяков остяками, т. е. хантами, как он считает. Автор сообщает, что Т-псв «по ряду признаков следует доверять больше», и именно поэтому считает чтение «остяки» первоначальным. Однако, что это за признаки, он не уточняет (Марков. ПСВ. С. 56). Смею предположить, что в данном случае А. А. Марков следует за А. С. Верещагиным10. Но во времена А. С. Верещагина был известен всего один список Толстовской редакции, в настоящее время к нему добавилось ещё два. Сравнение списков показывает, что Т-псв, скорее всего, был переписан с Герольдмейстерского, причём, вероятно, не на Вятке11. В Герольдмейстерском (самом раннем из известных)12 и Музейском (чтения которого, вероятно, ближе к протографу Толстовской редакции ПСВ)13 списках никаких «остяков» нет, только «отяки». Поскольку списатель Т-псв, вероятно, не был вятчанином, вряд ли он мог отличить отяков от остяков. В документах XV–XVIII вв. часто наблюдается такое замещение отяков остяками. Так, в некоторых списках разрядной книги 1475–1598 гг. сообщается, что в походе на Югру в 1499 г. участвовали «до 100 человек арян, татар и остяков»14. Первый публикатор этой разрядной книги П. Н. Милюков отмечал, что «здесь вероятнее отяков (=вотяков)»15. А. С. Верещагин писал: «Позволяем себе читать последнее слово “Отяков”, как называли в XVI веке Вотяков (от слова “Оть”, “Уть”), вместо “Остяков”, полагая, что Остяки едва ли могли быть в составе направленной против Югры русской рати, и предполагая здесь простую описку в Разрядных книгах»16. М. В. Гришкина утверждает, что «под остяками [имеются в виду] северные, вятские удмурты. Такое смешение терминов – явление обычное не только для летописи, но и для актовых источников XV–XVI вв.»17. А вот пример, близкий по времени написания к ПСВ: в описи татарских дел за 1697 г. записано дело «Челобитныя чепецких остяков на каринскаго татарина Исупа Касимова и на протчих в чинимых им разных обидах»18. Очевидно, название дела не оставляет сомнений, что в данном случае под остяками следует понимать отяков. В описи ревизских сказок указываются дела «Сказки об остяках, татарах и бесермянах Верхочепецкой пятой Пургинской, Верхочепецкой верхней, Верхочепецкой пятой Игринской, Каринской первой, Каринской татарской, Каринской бесермянской долей Слободского у.» 1762 г. и «Сказки об остяках Верхочепецкой нижней, Верхочепецкой верхней, Верхочепецкой пятой, Игринской долей, Чистянского оброчного стана Слободского у.» 1762–1764 гг.19 Здесь также, конечно, речь идёт об отяках. И, наконец, весьма неожиданны названия дел за 1748 г.: «Книга переписная манси (вотяков), татар и “бесермян” Верхочепецкой верхней, Верхочепецкой пятой Пургинской, Верхочепецкой пятой Кученской, Верхочепецкой пятой Игринской, Каринской первой и второй долей Слободского у.» и «Книга переписная  выбывших после I ревизии купцов г. Слободского, государственных, архиерейских, монастырских, приписанных к Кирсинскому железному заводу крестьян, манси (вотяков), татар и “бесермян” Слободского у.»20. Таким образом, очевидно, что ни о каких хантах (остяках) в ПСВ речь не идёт. А ведь на этом предположении у А. А. Маркова строится целый ряд догадок, вытекающих одна из другой, о наличии в первоначальном рассказе описания похода новгородцев на Югру, поэтапно переделанного (окончательно – в ПСВ) в поход первого отряда новгородцев, прошедшего с Камы на Чепцу, и по ней в Вятку (Марков. ПСВ. С. 56).

Второй отряд новгородцев, который, по ПСВ, с Камы повернул в Вятку, поднялся вверх и завоевал марийский город Кокшаров, нынешний Котельнич, по А. А. Маркову, также не дошёл до Вятки, а остановился на р. Кокшеньге, где основал Новгородское городище. Здесь мы можем наблюдать филологические изыскания автора об этимологии города Кокшаров. Он считает, что этот топоним произошёл от названия профессии жителей кокшар – изготовитель кокш – деревянных орудий (мотыг, вил, сох и т. д.) (Марков. ПСВ. С. 56–58). В этом кроется логическое противоречие: если топоним произошёл от названия профессии, то причём здесь р. Кокшеньга. Новгородских городищ было полно по всему Русскому Северу, а не только там, и наоборот, если они жили на р. Кокшеньге и по ней назывались кокшарами (чему имеется множество свидетельств), то причём здесь название профессии. Интересно отметить, что в этих своих изысканиях главный библиограф даже не подумал рассмотреть достаточно богатую историографию данного вопроса и не привлёк другие письменные источники, которые показывают, что в этом вопросе всё далеко не так однозначно, даже касательно первоначальной формы самого названия города21.

Немало вопросов и возражений вызывает категоричное утверждение автора о невозможности свободного передвижения по р. Каме вплоть до начала XVII в. (Марков. ПСВ. С. 58–59).

Получается, как считает А. А. Марков, что в первоначальном рассказе никто из новгородцев на Вятку не ходил. Почему же тогда некий автор переделал этот рассказ применительно к Вятке? Поскольку в основе рассказа лежит «Сказание о холопьей войне», где сбежавшие из Новгорода холопы основали Холопий городок на р. Мологе, А. А. Марков (опять же вслед за А. С. Верещагиным)22 полагает, что неизвестный автор увидел связь этого сказания с летописным известием 1417 г., где упоминаются жившие на Вятке новгородские беглецы Семён Жадовский и Михаил Россохин, а также созвучие названий Молога – Молома (Марков. ПСВ. С. 57). Применительно к ПСВ связь с известием 1417 г. действительно может прослеживаться, тем более что в рукописном сборнике дьячка Хлыновского Богоявленского собора С. Ф. Попова, вероятного автора ПСВ, имеется запись варианта данного известия23. Но об СВ этого сказать нельзя, не обнаруживается никакой текстуальной близости с известием 1417 г. А р. Молома в вятских исторических сочинениях единственный раз упоминается в летописном известии 1542 г. в связи с походом казанцев на Устюг через Вятку, т. е. никак не соотносится с переселением на Вятку новгородцев. Для создания вятского рассказа о переселении беглых новгородцев автору СВ вовсе необязательно было использовать летописное известие 1417 г., т. к. на Вятке широко были распространены предания как о беглецах-переселенцах вообще, так и о новгородцах-переселенцах, в частности24. Как я уже писал, первая часть СВ автором, действительно, была заимствована из какой-то новгородской летописи, написанной не позднее конца XV – начала XVI вв., и адаптирована к вятской истории под влиянием, скорее всего, местных народных преданий25. Вторая часть СВ в настоящее время вызывает больше всего вопросов. По предположению Д. К. Уо она была составлена также на основе народных преданий26. Но имеются и другие вятские летописные известия о поселении новгородцев на Вятке, которые автор СВ мог использовать27.

Таким образом, в статье о ПСВ все «источниковедческие» изыскания А. А. Маркова строятся на трёх «китах»: остяки, Кокшаров, новгородские беглецы. Согласитесь, на такой источниковой базе можно построить абсолютно любую виртуальную реальность, была бы фантазия. Никаких текстуальных подтверждений своих изысканий автор не приводит, первый «кит» (остяки) утонул, т. к. в протографе ПСВ отсутствовал, поэтому и всё «здание», выстроенное автором в данной статье, рушится, как не имеющее под собой реальной источниковой базы.

Следующая статья А. А. Маркова посвящена ещё одному известному летописному произведению – «Летописцу старых лет» (далее – ЛСЛ)28. В заглавии статьи автор обозначает, что будут обсуждаться последние публикации о ЛСЛ. Непонятно, что имеется в виду под «последними», т. к. книгу Д. К. Уо и мои статьи, которые он рассматривает, разделяют целых 10 лет29. Допустим, для А. А. Маркова последним считается именно такой период времени, но тогда вполне закономерно спросить, почему он не включил в свой анализ работу А. В. Эммаусского, впервые опубликованную в 2009 г.30, как раз в данный интервал времени между работами Д. К. Уо и моими.

Особо необходимо отметить, что в этой статье автор, очевидно, пытается подражать стилю А. С. Верещагина, но в его изложении это выглядит достаточно грубо и местами даже оскорбительно по отношению к авторам разбираемых им исследований, что вызывает большое недоумение, т. к. непонятны причины такой реакции А. А. Маркова на эти работы. Такой тон в научной дискуссии я считаю непозволительным. Уже в первом абзаце после приведения обширной цитаты из предисловия А. С. Верещагина к публикации ЛСЛ, где последний сообщал, что ЛСЛ возбуждал «большие ожидания» в интересующихся местной историей31, автор рассматриваемой статьи называет эти ожидания наивными, причисляя Д. К. Уо и меня к этим интересующимся, а понятие «оптимизм» окрашивает в резко негативные тона (Марков. ЛСЛ. С. 63).

Далее А. А. Марков обвиняет меня в том, что в своих работах, «превосходно выполненных в текстологическом плане» (спасибо и на этом!), я не произвёл исторической критики источника (Марков. ЛСЛ. С. 63–64). А разве я заявлял в своих статьях, что собираюсь заниматься внутренней критикой ЛСЛ? Уже из названий статей должно быть понятно, что речь в них идёт об истории и историографии вятского летописания, в частности, ЛСЛ, а не об истории Вятской земли. Я отмечал уже выше, что первоначально необходимо осуществить внешнюю критику источника, т. е. выяснить историю текста, что я и попытался частично выполнить в своих статьях, а уже затем заниматься его внутренней критикой, т. е. выяснять историчность сведений этого источника. Здесь я должен согласиться с В. А. Бердинских, который как-то в ответ на мою критику ответил: «Вам… нужно что-то новенькое по этим проблемам? Пишите!»32. То же самое я предлагаю сделать А. А. Маркову, но с обязательным учётом предшествующей историографии по данному вопросу, с учётом предшествующих текстологических выводов.

Д. К. Уо также отмечает, что «самое важное… – тщательный текстологический анализ уже опубликованных памятников», и что его «задача ýже», чем у А. С. Верещагина. «Верещагин интересовался не столько историей составления самих текстов, сколько, и, может быть, даже в первую очередь, историчностью информации в них»33. Поэтому ни Д. К. Уо, ни я в данном случае не являемся теми «интересующимися местной историей», с помощью ЛСЛ пытающимися уяснить «многое тёмное в истории древней Вятки», о чём писал А. С. Верещагин.

Весь дальнейший текст статьи можно сравнить с гаданием на кофейной гуще. Возникает закономерный вопрос – а читал ли вообще автор разбираемые им работы? Он рассматривает только Толстовский (далее – Т-лсл) и Рязанцевский (далее – Р-лсл) списки ЛСЛ, не беря во внимание другие четыре известных списка, один из которых, Музейный, также содержит вторую часть с вятскими известиями и написан в конце XVII в.34 Уже последний факт опровергает предположения А. А. Маркова о том, что вятские известия ЛСЛ были переписаны из ПСВ, написанной в начале XVIII в. (Марков. ЛСЛ. С. 66–67).

Особые сомнения вызывает добросовестность изучения А. А. Марковым книги Д. К. Уо. Последний в своём исследовании, описывая вторую часть Т-лсл, сообщает, что «на Вятке уже разные писцы (всего их было 15, последний в 1727 г.) начали добавлять в рукопись Т2 летописные материалы из разных источников»35. Он подробно описывает рукопись, в которой находится Т-лсл, и сам этот список, особенно его вторую часть36. При этом Д. К. Уо публикует схему и кодикологическую таблицу, в которых точно указаны места смены почерков во второй части Т-лсл. В публикации ЛСЛ он также указывает смену почерков37. Кроме того, в книге в иллюстрациях приводятся примеры всех почерков второй части Т-лсл. Несмотря на всё это, А. А. Марков считает, что вторая часть Т-лсл была написана одним человеком, а именно священником Хлыновской Царёвоконстантиновской церкви Ф. П. Усольцевым в 1727 г. (Марков. ЛСЛ. С. 67), и эта мысль подчёркивается им на протяжении всей статьи. При этом А. А. Марков без всяких на то оснований, как Фома Неверующий, постоянно подвергает сомнению профессиональные качества Д. К. Уо и предлагает провести «профессиональный графологический анализ» Т-лсл, что, по моему глубокому убеждению, является прямым оскорблением известного учёного, который очень щепетильно относится к научной этике. О работах Д. К. Уо положительно отзывались Д. С. Лихачёв, А. А. Зимин, Я. С. Лурье, С. О. Шмидт, А. А. Амосов и другие известные советские–русские учёные. С. М. Каштанов в рецензии на его исследование «История одной книги» отмечает: «Труды Д. К. Уо являются крупным вкладом в историческую науку. Они обогащают её новыми источниками и содержат образцы тончайшего источниковедческого анализа. Своими работами Д. К. Уо заслужил почётное место в русской историографии. Его палеографические, филиграноведческие, кодикологические и текстологические исследования, а также исследование истории русской общественной мысли XVI–XVIII вв. и историографии XVIII–XX вв. снискали ему глубокое уважение в среде специалистов»38. Кроме того, я специально спросил мнение доктора филологических наук, ведущего научного сотрудника Отдела древнерусской литературы ИРЛИ РАН А. Г. Боброва о профессиональных качествах Д. К. Уо, на что он ответил: «По-моему, он весьма эрудированный и профессиональный учёный. Один из лучших на Западе». Поэтому ставить его на одну доску с А. С. Верещагиным (как это делает А. А. Марков) (Марков. ЛСЛ. С. 65), который в деле изучения древнерусских рукописей был дилетантом, совершенно неправомерно.

Здесь даже нет смысла подробно разбирать все взятые с потолка выдумки автора статьи о конкретных особенностях Т-лсл и Р-лсл и сделанные им на этой основе выводы об их взаимоотношении и истории создания ЛСЛ. Вместо этого хочется посоветовать А. А. Маркову пройти всего несколько кварталов до ГАКО и лично изучить Р-лсл. А если бы при подготовке статьи автор ненадолго заглянул в Интернет, он бы понял, что у о. Александра Балыбердина имеется электронная копия Т-лсл, которую он не отказался бы предоставить человеку, всерьёз заинтересовавшемуся изучением ЛСЛ. Заверяю, что для определения различных почерков данных списков особых профессиональных графологических знаний не требуется, они очевидны даже для более-менее внимательного дилетанта. При этом он бы понял, что не А. С. Верещагин нас убедил в начале написания второй части Т-лсл в 1660-х гг. (Марков. ЛСЛ. С. 65), а анализ самой рукописи. Кстати, для А. А. Маркова, столь уповающего на графологическую экспертизу, хочу напомнить, что для определения даты написания рукописи важно её комплексное (кодикологическое) изучение.

В своей статье А. А. Марков вновь обращается к ПСВ, вернее к дате 1174 г. Большой поклонник творчества А. С. Верещагина, он опять вслед за ним повторяет бездоказательное обвинение автора ПСВ в сознательном подлоге – исправлении даты с 1374 г. на 1174 г. (Марков. ЛСЛ. С. 66–67). Я уже неоднократно писал и повторю ещё раз. Эта дата автором ПСВ заимствована из СВ, которое упорно не хотят замечать местные исследователи. Больше такой даты нигде нет (исключение составляет вятская летопись, в составе которой имеется ранняя редакция СВ, где в летописное известие эта дата явно вставлена из СВ), поэтому есть все основания подозревать автора СВ в изобретении этой даты, который вычислил её путём вычитания семи лет, в течение которых ушедшие в поход на г. Корсунь новгородцы отсутствовали в Новгороде, из даты 1181 г., когда они захватили на р. Вятке чудской городок Болванский. Ещё раз отмечу, что последняя дата присутствует в других вятских летописях. В то же время до сих пор не известно ни одного вятского по происхождению (или присутствовавшего на Вятке) летописного произведения, где бы в каком-либо виде присутствовало известие об ушкуйниках 1374 г.39

А. А. Марков, вероятно, желая как-то нас задеть, неоднократно на протяжении статьи называет меня и Д. К. Уо «искателями древних вятских летописей» (Марков. ЛСЛ. С. 65, 67). Но парадокс состоит в том, что Д. К. Уо наоборот считает: «Не удивительно, если на Вятке не существовала ранняя летописная традиция»40, т. е. он и не пытался искать древние вятские летописи. В то же время именно ему мы должны быть благодарны за открытие и изучение «Анатольевского сборника», столь важного для исследования истории вятского летописания и вятской культуры конца XVII – начала XVIII вв. Д. К. Уо справедливо отмечает, что в 1990-е гг. «местные (вятские. – А. М.) историки не смогли бы сделать это ни при каких обстоятельствах ввиду отсутствия надлежащих средств и трудностей, с которыми была бы связана командировка в Центральную Азию, даже если бы они узнали об этой книге»41. Хочу напомнить, что и я опровергал версию В. В. Низова о существовании древней вятской летописи XV в.42 В то же время на основании сравнительно-текстологических данных ЛСЛ, ВВ и вятской летописи из «Анатольевского сборника» можно сделать вывод о существовании вятской летописной традиции ранее середины XVII в. Точной даты её появления указать невозможно, предположительно можно назвать период с середины XVI до середины XVII вв.43 И ничего фантастического или неправдоподобного в этом нет, так что ирония А. А. Маркова здесь неуместна. В этом смысле я горжусь наименованием «искатель древних вятских летописей». Кое-что в данном направлении уже сделано: мной впервые описано 9 списков ПСВ, из которых наиболее важен Музейский список Толстовской редакции, и один список ЛСЛ, Музейный, также важный для истории вятского летописания. И мой оптимизм, действительно, неистребим (а что в этом плохого?), ведь богатства отечественных, да и зарубежных, хранилищ описаны и изучены ещё крайне слабо и таят в себе массу открытий. В последние годы письменные источники по вятской истории, по крайней мере, XVI–XVII вв., постоянно пополняются. Назову хотя бы найденный о. Александром Балыбердиным наиболее древний в настоящее время список «Повести и чудес от чудотворной Великорецкой иконы Св. Николая Мирликийского» начала 1660-х гг. из собрания РГАДА44; данные об орловских наместниках XVI в., найденные работниками РГАДА45; списки нескольких грамот XVI–XVII вв. великих князей и царей каринским арским князьям, в том числе самой ранней грамоты 1506–1508 гг.46 Все подобные находки расширяют и углубляют, а отчасти и изменяют наши знания об истории Вятской земли и постепенно приближают их к наиболее неизученным и тёмным временам.

Конечно, я не являюсь наивным идеалистом, верящим во всё, что написано в летописях, поэтому и занимаюсь историей вятского летописания, чтобы попытаться выявить первоисточники их сведений. Наши знания о прошлом ограничены, но благодаря методам и методологии исторической науки необходимо попытаться раздвинуть эти границы. Но только учитывая всю предыдущую историографию по рассматриваемым проблемам.

Примечания

1 Марков А. А. «Вятский времянник» – памятник вятской письменности конца XVII в. : (проблемы авторства и происхождения) // Десятые Петряевские чтения : материалы Всерос. науч. конф. (Киров, 25–26 февр. 2010 г.) / редкол.: С. Н. Будашкина [и др.]. Киров, 2010. С. 155–156. Об этой статье см.: Мусихин А. Л. «Вятский временник» – памятник провинциального летописания конца XVII в.: история изучения // Вятская земля в пространстве исторической памяти : (к 110-летию открытия ВУАК) : материалы Всерос. науч.-практ. конф., Киров, 11 нояб. 2014 г. / науч. ред. М. С. Судовиков ; отв. за вып. С. Н. Будашкина ; Киров. обл. науч. б-ка им. А. И. Герцена. Киров, 2014. С. 59.
2 Марков А. А. «Повесть о стране Вятской» : несколько источниковедческих замечаний // Город на Вятке: история, культура, люди : материалы Всерос. науч. конф., Киров, 4–5 июня 2014 г. / науч. ред. М. С. Судовиков; отв. за вып. С. Н. Будашкина. Киров, 2014. С. 54–59. (далее – Марков. ПСВ).
3 Мусихин А. Л. «Повесть о стране Вятской» в свете новых исследований и открытий. Источниковедческий аспект (открытая лекция 24.10.2006, г. Киров) // Герценка: Вятские записки : [науч.-попул. альм.]. Киров, 2007. Вып. 12. С. 65, 68, 74–75, 79.
4 Лихачёв Д. С., Янин В. Л., Лурье Я. С. Подлинные и мнимые вопросы методологии изучения русских летописей // Вопросы истории. 1973. № 8. С. 200.
5 Повесть о стране Вятской / публ. А. С. Верещагина // Тр. ВУАК. Вятка, 1905. Вып. III. С. 40–43 (Отд. II).
6 Уо Д. К.: 1) «Анатолиевский сборник» и проблемы Вятского летописания // Шведы и Русский Север : ист.-культур. связи : (к 210-летию А. Л. Витберга) : материалы Междунар. науч. симп. / отв. ред. В. В. Низов. Киров, 1997. С. 336–354 ; 2) К истории вятского летописания // In memoriam : сб. памяти Я. С. Лурье / сост.: Н. М. Ботвинник, Е. И. Ванеева. СПб., 1997. С. 303–320 ; 3) Новое о «Повести о стране Вятской» // Европейский Север в культурно-историческом процессе : (к 625-летию г. Кирова) : материалы Междунар. конф. / отв. ред. В. В. Низов. Киров, 1999. С. 350–380 ; 4) История одной книги: Вятка и «не-современность» в русской культуре Петровского времени. СПб., 2003. С. 198–209.
7 Из последних работ, кроме А. А. Маркова, см., например: Низов В. В. День рождения города Кирова // Город на Вятке. С. 4–9.
8 Мусихин А. Л. Ещё раз к вопросу о времени основания города Вятки (Кирова) // Город на Вятке. С. 62.
9 Мусихин А. Л. «Повесть о стране Вятской» в свете новых исследований и открытий. С. 73–75.
10 Верещагин А. С. Повесть о стране Вятской. Послесловие к Повести // Тр. ВУАК. Вятка, 1905. Вып. III. С. 58 (Отд. II).
11 Уо Д. К. История одной книги. С. 159.
12 Малеванов Н. А. Неизвестный список повести «О стране Вятской» 1725 г. // ТОДРЛ. Л., 1962. Т. XVIII. С. 370–373.
13 Балыбердин А. Г., прот., Мусихин А. Л. Новонайденный список «Повести о стране Вятской» из Музейского собрания Государственного исторического музея : (предварительное описание) // Церковь в истории и культуре России : сб. материалов Междунар. науч. конф., Киров (Вятка), 22–23 окт. 2010 г. Киров, 2010. С. 32–34.
14 Милюков П. Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции (по 1565 г.). М., 1901. С. 25 ; Разрядная книга 1475–1598 гг. / подгот. текста, ввод. ст., ред. В. И. Буганова ; отв. ред. М. Н. Тихомиров. М., 1966. С. 29.
15 Милюков П. Н. Древнейшая разрядная книга. С. 25 (Примеч. 73).
16 Верещагин А. С. О походе вятчан на Югру в 1499 году // Тр. ВУАК. Вятка, 1908. Вып. I. С. 11–12 (Отд. III).
17 Гришкина М. В. Служилое землевладение арских князей в Удмуртии XVI – первой половины XVIII веков // Проблемы аграрной истории Удмуртии : сб. ст. Ижевск, 1988. С. 35 (Примеч. 22).
18 РГАДА. Ф. 131. Оп. 1. Л. 84.
19 Там же. Ф. 350. Оп. 2. Ч. 2. С. 730.
20 Там же. С. 728–729.
21 См.: Мусихин А. Л.: 1) Древний Кокшаров: его этническая принадлежность и точное наименование : (по данным письменных источников) // Россия и Удмуртия: история и современность : материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав Рос. государства, Ижевск, 20–22 мая 2008 г. / сост., общ. ред.: В. В. Пузанова, А. Е. Загребина. Ижевск, 2008. С. 225–231 ; 2) Марийский Кокшаров или удмуртский Кошкар? // Иднакар : методы ист.-культ. реконструкции : науч.-практ. журнал. Ижевск, 2008. № 3. С. 39–45.
22 Верещагин А. С. Повесть о стране Вятской. Послесловие к Повести. С. 87–88.
23 Уо Д. К.: 1) «Анатолиевский сборник» и проблемы Вятского летописания. С. 353 ; 2) К истории вятского летописания. С. 319–320.
24 Мусихин А. Л.: 1) Топонимическое предание о реке Холунице: вымысел или реальность? // Слободской и слобожане : материалы VI–VII науч.-практ. конф. Слободской, 2008. С. 101–106 ; 2) Расселение новгородцев на Вятке : (по данным нар. преданий) // Новгородика–2008: Вечевая республика в истории России : материалы Междунар. науч.-практ. конф., 21–23 сент. 2008 г. / сост.: Д. Б. Терёшкина [и др.]. Великий Новгород, 2009. Ч. 1. С. 162–174. Рассматриваемые в статьях предания позднего времени (конца XVIII–XIX вв.), но большинство из них никак не связано с уже известной в то время ПСВ, т. е. не могли от неё зависеть.
25 Мусихин А. Л.: 1) «Повесть о стране Вятской» в свете новых исследований и открытий. С. 75–76 ; 2) «Сказание о Холопьей войне» в «Записках о Московии» Сигизмунда Герберштейна : лит. история // Новгородика–2008 : Вечевая республика в истории России : материалы Междунар. науч.-практ. конф., Великий Новгород, 21–23 сент. 2008 г. / сост.: Д. Б. Терёшкина [и др.]. В. Новгород, 2009. Ч. 1. С. 201–212.
26 Уо Д. К. История одной книги. С. 202.
27 См.: Мусихин А. Л. Ещё раз к вопросу о времени основания. С. 62–63.
28 Марков А. А. К вопросу о вятском летописании (по поводу последних публикаций о вятском «Летописце старых лет») // Вятская земля в пространстве исторической памяти. С. 63–68. (далее – Марков. ЛСЛ).
29 Уо Д. К. История одной книги ; Мусихин А. Л.: 1) «Летописец старых лет» – памятник русского летописания второй половины XVII века: изучение на современном этапе // Вестник Удмуртского университета. Ижевск, 2013. Сер. 5 : История и филология. Вып. 1. С. 17–23 ; 2) Летописание на Вятке до «Летописца старых лет» // Одиннадцатые Петряевские чтения : материалы Всерос. науч. конф. (Киров, 28 февр. 2013 г.) / ред. кол.: С. Н. Будашкина [и др.]. Киров, 2013. С. 148–153.
30 Эммаусский А. В. «Космография» и «Летописец старых лет» Петра Рязанцева // Эммаусский А. В. Исследования по истории Вятской земли / сост.: М. М. Эммаусская, М. С. Судовиков ; науч. ред. М. С. Судовиков. Киров, 2009. (Культурное наследие Вятки ; вып. 1). С. 58–81.
31 Верещагин А. С. Летописец старых лет что учинилося в Московском государстве и во всей Русской земле в нынешняя в последняя времена. Предисловие издателя // Тр. ВУАК. Вятка, 1905. Вып. IV. С. 7–8 (Отд. II).
32 Бердинских В. А. Знание – сила! : открытое письмо краеведу А. Л. Мусихину // Герценка: Вятские записки : [науч.-попул. альм.]. Киров, 2008. Вып. 13. С. 273.
33 Уо Д. К. История одной книги. С. 141.
34 Мусихин А. Л. «Летописец старых лет» – памятник русского летописания… С. 17–23.
35 Уо Д. К. История одной книги… С. 150.
36 Там же. С. 145–156.
37 Там же. С. 320–331.
38 Каштанов С. М. Рец.: Уо Д. К. История одной книги. Вятка и «не-современность» в русской культуре Петровского времени // Отечественные архивы. 2004. № 5. С. 116–117.
39 Мусихин А. Л. Ещё раз к вопросу о времени основания. С. 59–66; и др. более ранние работы.
40 Уо Д. К. История одной книги. С. 187 (Примеч. 94).
41 Waugh D. The enthusiasms of youth and where they led : a memoir / Уо Д. Увлечения юности и к чему они привели : автобиография / пер. Е. Галицыной // Quaestio Rossica. Екатеринбург, 2014. № 2. С. 31 (Not. 30), 50 (Примеч. 30). Весьма увлекательное чтение (окончание в № 3), советую почитать любителям истории советско-российской исторической науки. Там есть и интересные вятские моменты, в частности, о Герценке. Журналы доступны в Интернете.
42 Мусихин А. Л.: 1) Существовала ли вятская летопись XV века? : (к вопросу об атрибуции летописного известия 1374 г. о набеге ушкуйников на Вятку) // Герценка: Вятские записки : [науч.-попул. альм.]. Киров, 2003. Вып. 4. С. 29–30 ; 2) Сообщения поздних устюжских летописей об основании Хлынова // Библиотечное краеведение в развитии провинциальной культуры России : материалы Всерос. науч. конф., посвящ. 100-летию со дня рождения Г. Ф. Чудовой, Киров, 17–19 нояб. 2004 г. Киров, 2004. С. 150–155 ; 3) Проблема атрибуции летописного известия 6882 (1374) г. о набеге ушкуйников на Вятку и Поволжье в связи с вопросом существования раннего вятского летописания // Вестник Удмуртского университета. Ижевск, 2014. Сер. 5 : История и филология. Вып. 1. С. 44–45.
43 Мусихин А. Л. Летописание на Вятке до «Летописца старых лет». С. 148–153.
44 Балыбердин А., прот.: 1) «Повесть о Великорецкой иконе» из собрания РГАДА как исторический источник // Герценка: Вятские записки : [науч.-попул. альм.]. Киров, 2011. Вып. 20. С. 59–70 ; 2) То же // Русский исторический сборник. М., 2012. Т. 4. / гл. ред. В. М. Лавров ; отв. секр. В. В. Лобанов. С. 42–56 ; 3) «Повесть о Великорецкой иконе» из собрания РГАДА. Изучение продолжается // Обретение святых : III регион. церк.-науч. конф. / сост. прот. А. Балыбердин. Киров, 2012. С. 40–50.
45 Мусихин А. Л.: 1) Управление г. Орловым на Вятке во второй половине XVI в. // Герценка : Вятские записки. Киров, 2010. Вып. 17. С. 25–33 ; 2) То же // Вестник Удмуртского университета. Ижевск, 2010. Сер. 5 : История и филология. Вып. 3. С. 106–112.
46 Мусихин А. Л. Грамоты каринским арским князьям XVI в. – источник по истории Вятской земли // Вятская земля в прошлом и настоящем : (к 100-летию Вятского государственного гуманитарного университета): сб. материалов VII Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием. Киров, 20–21 нояб. 2013 г.: в 2 т. / ред. кол.: В. Т. Юнгблюд [и др.]. Киров, 2014. Т. 2. С. 92–101.