Главная > Выпуск №24 >

Письма

Письма А. П. Чарушникова в Вятку Н. А. Чарушину
(1900-е годы)

Издательство, обозначавшее на обложках и титулах своих книг фирму «С. Дороватовский и А. Чарушников», вошло в историю книговедения и издательского дела в России, как выпустившее в свет первые книги М. Горького1 и неоднократно издававшее «Краткий курс экономической науки» – первый в России марксистский учебник политической экономии2, автором которого являлся видный в те годы деятель большевистской партии А. А. Богданов (Малиновский). Работа над историей издательства привела меня и к фонду Николая Аполлоновича Чарушина, хранящемуся в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ, Москва). В то время, когда я работал с материалами этого фонда, а было это более десяти лет тому назад, пометы свидетельствовали, что ими мало интересовались. Лишь в некоторых архивных папках были помечены 3–4 исследователя (Паршикова, Изергина, Петряев). В этом фонде я и нашёл десять писем первого издателя М. Горького – Александра Петровича Чарушникова, посланные им Николаю Аполлоновичу Чарушину в Вятку. В письмах были и сведения об его издательских делах, впоследствии нашедшие место в моей статье «Издатель А. П. Чарушников. (К истории издательства “С. Дороватовский и А. Чарушников”)»3.

Письма А. П. Чарушникова представляют интересный источник для ознакомления с частицей истории общественной жизни Вятки, и не только Вятки. Их содержание во многом связано с издаваемыми в то время в Вятке Н. А. Чарушиным газетами: «Вятская жизнь» (выходила с 24 декабря 1905 г. по 22 августа 1906 г.) и её преемницами – «Вятским краем» (август 1906 г. до конца ноября 1907 г.) и «Вятской речью» (начала выходить с 13 декабря 1907 г.)4.

Александр Петрович Чарушников

В сущности, это была одна и та же газета, вынужденная менять своё название из-за налагаемых на неё репрессий вятскими властями. На память невольно приходят подобные факты, характеризующие другие периодические издания революционно-демократического направления. Классический пример этому – большевистская газета «Правда», которая, подвергаясь репрессиям центральной цензуры, меняла своё название. Она выходила и как «Рабочая правда», и как «Северная правда», и как «Правда труда», и как «За правду», но в изменяемых названиях непреложно оставалось её основное название – «Правда». Так и в газете, издаваемой Н. А. Чарушиным, в её названии оставалась основа – «Вятская».

Судя по письмам, А. П. Чарушников принимал живое участие в делах вятской газеты. Это близкое участие отметила и сама газета: в некрологе А. П. Чарушникова, помещенном в «Вятской речи» в номере за 13 мая 1913 года (по ст. ст.)5, она, в частности, писала, что он «живо интересовался судьбами многострадальных “Вятской жизни”, “«Вятского края” и “Вятской речи”, одним из духовных отцов которых был он». А. П. Чарушников оказывал и существенную материальную помощь газете. Об этом свидетельствует и сам Н. А. Чарушин. В своей автобиографии, написанной в Вятке в ноябре 1925 г., он пишет о создании газеты «Вятская жизнь»: «В конце 1905 года были изданы “Временные правила о печати”. Группа сторонников открытой политической деятельности, в числе которых был и я, пользуясь открывшейся возможностью, предпринял издание в Вятке общественно-политического органа печати левого демократического направления с народническим уклоном, но беспартийного. Еще в бытность мою в Москве я получил на издание от известного издателя А. П. Чарушникова, вятича по рождению, 2 000 р. Кроме того, было собрано до десятка сторублевых взносов от сочувствующих изданию в самой Вятке. В декабре же этого года была выпущена ежедневная газета «Вятская жизнь»6. То же самое Н. А. Чарушин подтвердил и в апреле 1933 года. В своей рукописи он отметил, что издание газеты «было немыслимо, если бы на помощь не пришел известный московский издатель, теперь уже умерший, А. П. Чарушников, глазовский уроженец, внесший по сочувствию к делу 2 000 р. и обещавший мне и в будущем содействовать покрытию неизбежных, в особенности в первые годы, убытков по изданию. Этим содействием А. П. Чарушникова финансовые затруднения в значительной степени устранялись»7. Письма А. П. Чарушникова говорят, что он неукоснительно выполнял своё обещание.

Естественно, возникают вопросы – когда, где, при каких обстоятельствах состоялась первая встреча А. П. Чарушникова и Н. А. Чарушина, переросшая затем в близкое знакомство, в дружбу. К сожалению, вопросы эти без ответа. Как вспоминает Н. А. Чарушин, он в 1905 году встречался с А. П. Чарушниковым. Б. С. Итенберг, в предисловии «Чарушин и его воспоминания» к книге Н. А. Чарушина «О далёком прошлом» пишет: «Приехав осенью 1905 года в Москву, Чарушин был свидетелем объявления Манифеста 17 октября, восхищался подъемом общественной борьбы и, по его свидетельству, был удовлетворён первыми победами революции: “Мечта молодости, казалось, осуществлялась и даже ранее, чем тогда предполагали” (Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. М., [б. г.]. Т. 40. С. 558–559). В Москве он получил от известного издателя Чарушникова, вятича по рождению, 2 000 р.»8. Но была ли эта встреча первой? По всей вероятности, нет. В пользу такого предположения говорят некоторые обстоятельства. Напомним о них.

Оба они вятичи. Жизненные их пути во многом схожи, только судьба была к А. П. Чарушникову милостивее. Оба были участниками революционно-народнического движения. За участие в нём Н. А. Чарушин пострадал значительно серьезнее – по процессу «193-х» приговорён к 9-ти годам каторги (с учетом предварительного заключения) с последующим поселением в Сибири; А. П. Чарушников был административно сослан из Петербурга в Вятскую губернию, в город Глазов, а затем «за строптивость» с начальством переведен в Уржум, под гласным и негласным надзором полиции находился в общей сложности 15 лет, но и после снятия надзора полиция не упускала его из вида, производила у него неоднократные обыски (середина 1900-х годов), мотивируя это его связью с политически неблагонадежными лицами, главным образом, с социал-демократами. Когда в Петербурге проходил процесс «193-х» (октябрь 1877 – январь 1878 гг.), А. П. Чарушников жил в этом городе, был связан с революционной организацией «Земля и воля», распространял её издания. Естественно, внимание участников освободительного движения было приковано к этому процессу, к судьбе подсудимых, которые многим землевольцам были знакомы, близки. Н. А. Чарушин оказался в числе «первой десятки» подсудимых, осужденных к наиболее суровым наказаниям – каторге на 9–10 лет. Несомненно, судьба земляка-вятича волновала А. П. Чарушникова, его имя запало ему в душу.

16 августа 1895 года Н. А. Чарушин возвратился из сибирской ссылки в свой родной город и обосновался в Вятке на долгое житье. В этом же году в Вятке по инициативе издателей «П. А. Голубев и Ко» начала выходить три раза в неделю первая вятская общественно-литературная (не политическая) газета «Вятский край». Из-за репрессий – местные власти не утверждали редакторов – она просуществовала недолго и в первой половине 1898 года перестала выходить.

Безусловно, Н. А. Чарушин, активный общественный деятель, не сломленный каторгой и поселением в Сибири, сблизился с издателями газеты, в первую очередь с П. А. Голубевым. Близкое знакомство с ним длилось потом многие годы до кончины П. А. Голубева (1915). Конечно, не случайно Н. А. Чарушин вызвал (возможно, по совету А. П. Чарушникова) в Вятку П. А. Голубева. В своих воспоминаниях он непосредственно вслед за упоминанием о финансовой помощи на издание газеты, оказанной А. П. Чарушниковым, поясняет: «…а для большего обеспечения правильной постановки самого дела в состав редакции и работников газеты был приглашен, опытный в газетном деле и знаток края, П. А. Голубев, проживавший в это время в Петербурге. Голубев охотно откликнулся на мой призыв и приехал в Вятку, когда газета уже выходила и оформила свое направление. С первого же февраля 1906 года газета стала уже выходить под его редакторством, продолжавшимся до 29 апреля того же года…»9.

Кто же Петр Александрович Голубев? Он тоже вятич по рождению – родился 1 января 1855 года в Омутнинском горном заводе в крестьянской семье, учился в Глазовском уездном училище, впоследствии активный деятель освободительного движения, подвергался репрессиям, ссылкам, почти всю жизнь работал в радикальной провинциальной прессе, был составителем популярного в те годы в революционных кругах «Систематического указателя лучших книг и статей» (запрещен цензурой), в начале 1880-х годов в Казани состоял в народовольческом кружке вместе с братом А. П. Чарушникова – Иваном Петровичем Чарушниковым. Из всего сказанного можно сделать обоснованные предположения, что А. П. Чарушников мог познакомиться, сдружиться с Голубевым еще в ранней юности – и в Глазовском уездном училище, в котором учился одновременно с Петей Голубевым, и в Омутнинском горном заводе – родине П. А. Голубева, – в конторе которого он подростком начал трудовую деятельность «мальчиком на побегушках», мог, наконец, близко узнать его через брата Ивана. Как бы то ни было, А. П. Чарушников в завещательном письме сестре Клавдии Петровне Чарушниковой (1909) назвал Петра Александровича Голубева в числе ближайших своих друзей, с которыми в трудные минуты она могла советоваться, положиться на них (в числе друзей он назвал также В. Г. Короленко, Н. А. Чарушина, Е. В. Падарину, Н. А. Кабанова, В. Н. Григорьева, сослуживца по «Северному страховому обществу» Эд. А. Эрфурта, компаньона по издательству С. П. Дороватовского). И тут вполне обоснованно можно утверждать, что знакомство личное А. П. Чарушникова и Н. А. Чарушина через П. А. Голубева состоялось еще в конце 1890-х годов. В 1905 году А. П. Чарушников уже как близкому человеку, товарищу по освободительному движению вручил Н. А. Чарушину 2 000 рублей (сумма по тем временам немалая) на издание печатного органа левого направления – газеты «Вятская жизнь». Найденные в ЦГАЛИ письма А. П. Чарушникова к Н. А. Чарушину относятся к 1908–1909 годам, но его имя в письмах Н. А. Чарушина и корреспондентов последнего упоминается значительно ранее.

Созданная газета «Вятская жизнь», ставшая организующим центром вятских деятелей левого лагеря, помещавшая на своих страницах материалы, разоблачающие самодурство вятских правительственных чиновников всех рангов, сразу же вызвала раздражение губернских властей. Как вспоминает Н. А. Чарушин, за восемь месяцев своего существования подверглись судебным преследованиям редакторы А. А. Гурьев, П. А. Голубев, И. А. Владиславлев, неоднократно конфисковывались номера газеты, в апреле 1906 года был по суду приостановлен на месяц ее выпуск, первый издатель ее Н. А. Чарушин вынужден был снять свою подпись как издателя (его заменила А. Д. Чарушина), типография Харитонова, в которой печаталась газета, закрыта и, наконец, 22 августа 1906 года «Вятская жизнь» постановлением суда закрыта навсегда, а её последний редактор И. А. Владиславлев и официальный издатель А. Д. Чарушина административно высланы из пределов Вятской губернии. Это произошло по прибытию в Вятку, в конце июля, нового губернатора – князя Горчакова, поставившего цель «ликвидировать вятскую революцию»10. Но Н. А. Чарушин не отступил, почти тотчас же вместо «Вятской жизни» стала выходить новая газета «Вятский край» (официальные издатель А. Н. Праздникова, редактор Г. И. Яринский). В «новом» левом органе печати участвовали почти все прежние сотрудники «Вятской жизни»11. А. Д. Чарушина вынуждена покинуть Вятку, она переехала к брату в Пермь. Первое её письмо мужу из Перми (хранящееся в ЦГАЛИ) помечено «14 сентября 1906»12. А 21 сентября Н. А. Чарушин в своём письме среди прочих вятских новостей сообщает ей: «От Ал. Пет. получил письмо, вполне одобряет мысль продолжать дело и по теперешним временам вполне доволен и содержанием»13. Речь здесь идёт, несомненно, о выходе в свет продолжательницы «Вятской жизни» – газете «Вятский край». Как видно из приведённой цитаты из письма Н. А. Чарушина, А. П. Чарушников («Ал. Пет.» – это, безусловно, он. – А. Ч.) полностью поддержал позицию Н. А. Чарушина, не отступившего перед репрессиями губернатора и заменившего «убитую» «Вятскую жизнь» новой газетой; из письма видно также, что А. П. Чарушников внимательно читал высылаемые ему номера новой газеты и, учитывая обстановку жестокой реакции, был доволен её содержанием.

У Н. А. Чарушина как инициатора создания газеты и фактического издателя была обязанность покрытия дефицита по её изданию, достигавшего в первые годы выхода газеты в свет от 2-х до 3-х тысяч рублей. В связи с этим, он был вынужден ежегодно выезжать в Москву и Петербург «тормошить своих состоятельных приятелей, никогда, правда, не отказывавших, по сочувствию газете, в этой маленькой для них услуге»14. Естественно, что денежное обеспечение бесперебойного выхода газеты, минимального материального обеспечения постоянных сотрудников редакции всегда волновали фактического издателя, и Чарушин «тормошил своих приятелей» не только при приездах в Москву или в Петербург. Об этом говорит его письмо в Пермь А. Д. Чарушиной от 08 октября 1906 года: «Газета наша идёт понемногу, подписка в этом месяце, во всяком случае, не будет меньше сентября, объявлений же больше. Написаны письма мною в Москву Ч-ву и Пад-ну15 о высылке денег, так как в запасе на октябрь всего осталось 1 300 р., т. е. хватит только на октябрь, до конца же года потребуется ещё 2–2½… А сохранить газету необходимо, ибо скоро выборы»16.

Это письмо нашло неожиданный отклик в письме Дмитрия Петровича Бирюкова А. Д. Чарушиной. Письмо датировано 20 ноября 1906 года, послано из Москвы, указан обратный адрес: Тверской бульвар, д. Яголковского. Типография Бурче. Передать И.К.З.». Письмо написано после поражения революции 1905 года, в период гонения всего прогрессивного, дышит пессимизмом. Автор его жалуется на плохое состояние духа, пишет о разочаровании «дарованной» конституцией, манифестом 17 октября (1905 года). «Я часто вижу Ал. Пет., не даст он вам 1 000 рублей, скуп он!» – помечает Д. П. Бирюков в этом письме17.

«Ал. Пет.» – это, несомненно, А. П. Чарушников. В это время – осенью 1906 года – типография Ф. Я. Бурче выполняла в числе прочих и его заказ – печатала две книги видного деятеля московской большевистской организации Владимира Михайловича Шулятикова «Из теории и практики классовой борьбы» и «Трэд-юнионистская опасность»18. Естественно, что в это время А. П. Чарушников часто бывал в этой типографии, с которой был связан и Д. П. Бирюков. На последнее обстоятельство указывает и сообщаемый им в своём письме Чарушиной обратный адрес: «Типография Бурче. Передать И.К.З.». Адрес носит конспиративный характер – автор письма скрывает от «всевидящего ока» свое имя. Видимо, для этого у него были веские основания. В словаре псевдонимов И. Ф. Масанова назван Дмитрий Бирюков, вятский журналист, сотрудничавший в «Вятском крае» (1897. № 131, 132, 144, газета П. А. Голубева)19. Но характеристика эта неполна. Судя по другим его письмам Чарушиной, он активно участвовал в деятельности «политически неблагонадёжных организаций». В этом же письме А. Д. Чарушиной, о котором сказано выше, он пишет: «Мы опять порываемся издавать газету…», в другом письме сообщает о произведённом у него обыске, что «работать при теперешних условиях сил нет, и я не знаю, что делать. Ведь надо издавать 10 000 экз. при конспиративных условиях», в третьем пишет, что удается наладить издательство сборничков для «широких слоев населения», просит А. Д. Чарушину написать для сборничков воспоминания о том, как она начала работать в революционном движении или о том, «как гнали вас туда, на край света, как мучались вы и как тоже ничего, кроме веры не несли вы в груди, кроме веры и ненависти»20. За свою антиправительственную деятельность должен был, видимо, эмигрировать, так как в письме от 15 марта 1908 года сообщает Н. А. Чарушину из Швейцарии: «Здесь 8 и 9 арестованы Ал. Васил. Пр 21. и Ив. Ив. Майнов – дело рук “великого провокатора”»22. Много лет спустя – в мае–июне 1934 года в письмах из Краснодара просит Чарушина заверить текст его биографии для получения пенсии – революционная работа в Вятке и других местах23.

Когда Д. П. Бирюков писал А. Д. Чарушиной о встречах в типографии Бурче с «Ал. Пет.», что «не даст он вам 1 000 р., скуп он», то он, конечно, не знал, что так недавно, в прошлом году (1905) А. П. Чарушников вручил на издание газеты «левого направления» 2 000 рублей. Такие факты в условиях жесточайшей реакции, естественно, не афишировались, о них знал лишь узкий круг особо доверенных людей. К этому следует добавить, что департамент полиции считал А. П. Чарушникова лицом, безусловно, политически неблагонадежным. Помимо всего прочего следует напомнить, что этой же осенью 1906 года А. П. Чарушников выплатил большой гонорар А. А. Богданову (Малиновскому) за выпущенный 9-м изданием его «Краткий курс экономической науки»24. Известный публицист и общественный деятель В. А. Поссе в статье «Идейное издательство», опубликованной в 1910 году, отмечал: «До сих пор это издание не распродано. И вряд ли скоро будет распродано. Издательство, вероятно, понесёт на нём убыток, но может гордиться, что способствовало распространению этой полезной книги, по которой много русских читателей ознакомились с основами политической экономии. Книга издана очень дёшево (60 коп. за 287 стр.). Но от этой дешевизны не пострадал автор, получивший, как мы слышали за одно 9-е издание 4 000 р.»25. Так что дело тут не в скупости, а, конечно, в сложившихся в это время для А. П. Чарушникова обстоятельствах. Но надо полагать, что и в этих стеснённых обстоятельствах он откликнулся на призыв Н. А. Чарушина о помощи газете. Об этом Н. А. Чарушин сообщает в Пермь жене в письме от 9 ноября 1906 года: «Финансовые наши дела с газетой поправляются. Я уже писал тебе, что Алекс.26 послал тысячу, а вчера получил и от Мышляева 300 р. и остальные двести вышлет в декабре. Теперь, значит, во всяком случае, если не закроют, дотянем до года, а там уже опять жить будем с запасами»27. Чарушин не называет здесь полностью имя того, кто «послал тысячу», оно, возможно, было названо в его предыдущем письме. Но, поскольку, речь идет о той самой «тысяче», о которой упоминал в письме А. Д. Чарушиной Д. П. Бирюков, то вполне возможно, что под «Алекс.» подразумевался Александр Петрович Чарушников.

Имя московского друга упоминается ещё в одном письме Н. А. Чарушина в Пермь жене от 10 февраля 1907 года: «Относительно Силыча с Чарушниковым неудача. Сегодня получил от него телеграмму: “К сожалению, принять издание воспоминаний не могу”. Я писал ещё Мешкову, а если поеду в Питер, то постараюсь дело устроить в Вятском28 или где в другом месте. Напиши об этом Силычу. Сам я не могу, ибо не знаю его адреса»29.

Это краткое сообщение требует более подробного комментария – речь в нём о делах давно минувших дней, а за несколькими строчками – мужество революционеров, их высокий романтизм, трагедия семьи.

Кто такой «Силыч»? Это Сергей Силыч Синегуб, один из народников-революционеров, «чайковец». По приговору процесса «193-х» оказался в той группе обвиняемых, к которой было применено наиболее бесчеловеческое наказание – ему «дали» – как и Н. А. Чарушину – 9 лет каторги. Каторгу отбывал на Каре, после окончания каторжных работ – вечное поселение в Сибири. Жил в Чите, Томске, последние годы жизни в Благовещенске. Он был одаренным человеком, поэтом. Его стихотворения под псевдонимом «Вербовчанин» впервые увидели свет в сборнике «Из-за решётки», изданном в 1877 году в Женеве30. Широко было известно его стихотворение под тем же псевдонимом «Петру Алексееву»31. Первый его легальный сборник «Стихотворения», изданный в Ростове-на-Дону в 1905 году, сразу подвергся преследованиям цензуры. В сборнике «Поэты-демократы 1870–1880-х годов», изданном недавно, помещены его фотография и 71 стихотворение. Автор вступительной статьи В. Бессонов называет П. Л. Лаврова, С. С. Синегуба, Ф. В. Волховского виднейшими поэтами революционного народничества32. Его жена Лариса (Софья) Васильевна (ур. Чемоданова, село Ухтым Глазовского уезда Вятской губернии)33. Историк П. Н. Луппов отметил, что в начале 1870-х годов в Вятском епархиальном женском училище собрался кружок самообразования, в нём – А. Д. Кувшинская (будущая жена Н. А. Чарушина. – А. Ч.), А. И. Кочурова, Красовская, Софья Чемоданова. Чтобы вырваться из мертвящей атмосферы отцовской мещанской семьи С. Чемоданова и С. С. Синегуб оформили фиктивный брак. Это дало ей возможность уехать с «мужем» в Петербург34. Вскоре Софья (Лариса) Чемоданова, узнав ближе Сергея Синегуба, полюбила его, фиктивный брак стал действительным. Впоследствии она писала А. Д. Чарушиной в связи со смертью мужа в письме от 15 ноября 1907 года: «35 лет и 6 месяцев жили, делили горесть и радость»35. В Петербурге она, как и муж, стала активной участницей кружка «чайковцев»; до процесса «193-х» провела 4 года в предварительном заключении (этот срок зачтён в приговоре по этому процессу), добровольно пошла с мужем на Кару, потом на поселение. Много лет с мужем сотрудничали в газете Макушиных «Сибирская жизнь». Их старшие сын и дочь в юности покончили самоубийством, сын Анатолий пропал без вести на фронте в японскую войну. Сын Лев погиб уже после смерти отца – также трагически. Один из первых откликов на его гибель я обнаружил в письме, которое было перехвачено агентами департамента полиции. В этом письме за подписью «К», датированном 22 февраля 1908 года и отправленном из Петербурга в Москву Елене Николаевне Кареевой, сообщалось: «Вы, конечно, знаете, что произошло в Петерб. 17 февраля. Знаете, что читинский мещанин Синегуб – сын того Синегуба, который написал в “Былом” свои воспоминания. Кроме того, из 7-х казнённых – никто ничего не выдал»36.

В этом письме – речь о членах Северного летучего боевого отряда партии эсеров, участниках покушения на великого князя Николая Николаевича и министра юстиции Щегловитова. Организатор покушения – провокатор Евно Азеф, он и выдал охранке участников покушения. Военно-окружной суд 14 февраля приговорил всех участников покушения к смертной казни, 17 февраля они были повешены на Лисьем Носу, трупы сброшены в море. Кроме Л. С. Синегуба казнены В. В. Лебединцев (в суде проходил под именем Марио Кальвино), С. Баранов, А. Распутина, Л. П. Стуре, Е. Лебедева, Смирнов37. «А. Распутина» фамилия по мужу – это Анна Михайловна Шулятикова – племянница А. П. Чарушникова, сестра большевика В. М. Шулятикова. В. М. Шулятиков в 1909 году – в мае-июне – был делегатом от Московской партийной организации на расширенном совещании редакции «Пролетария», состоявшемся под руководством В. И. Ленина в Париже. В Париже В. М. Шулятиков заболел, Н. К. Крупская вспоминает: «Часа два просидела с больным Шулятиковым в нашей пустой приёмной. Он нервно метался, вскакивал, ему всё виделась его повешенная сестра»38. Такова вкратце трагедийная судьба семьи революционеров Сергея и Ларисы Синегуб, мужественно пронесших в своей жизни «горесть и радость». 25 марта 1988 года в помещении Кунцевского историко-краеведческого музея (Москва) состоялась встреча из цикла «Революционная династия Шулятиковых», посвящённая члену Летучего боевого отряда А. М. Шулятиковой. На встрече присутствовали и родственники Синегубов, Дивильковских, Е. И. Дружинина, дочь Н. И. Бухарина, работники архивов и другие39.

В приведённом выше письме Н. А. Чарушина жене в Пермь, процитирована телеграмма А. П. Чарушникова: «К сожалению, принять издание воспоминаний не могу». В связи с чем эта телеграмма? С. С. Синегуб написал свои воспоминания, которые были опубликованы в журнале «Былое» в 1906 году под названием «Воспоминания чайковца» (№ 8–10). Видимо, Сергей Силыч намеревался издать свои воспоминания отдельной книгой, и с этой целью обратился к Н. А. Чарушину с просьбой подыскать издателя. Как видим, А. П. Чарушников не нашёл возможности принять их к изданию; неудача постигла и у других издателей, которых называет в своём письме Н. А. Чарушин, так как в то время «Воспоминания» эти отдельной книгой не были изданы. Они увидели свет много лет спустя, уже в советское время40.

Упоминает Н. А. Чарушин в письме и «Мешкова». Это Николай Васильевич Мешков – миллионер-пароходчик, владевший на Волге речным флотом. Его имя будет не раз названо в письмах А. П. Чарушникова, а потому о нём следует сказать подробнее.

Н. В. Мешков познакомился с Чарушиными в 1906 г. В Перми, где жила А. Д. Чарушина, высланная из Вятки. Он, как и А. П. Чарушников, оказывал существенную финансовую помощь вятской газете, издаваемой Н. А. Чарушиным. Но не только этой газете. Л. Фотиева41, хорошо знавшая его (её отец был дружен с Мешковым), пишет о нём: «Человек незаурядного ума, энергии и широкого размаха, он остался в памяти его современников, к которым принадлежу и я, как крупный общественный деятель, сочувствующий всему передовому, отзывчивый на всё прогрессивное… Поначалу Николай Васильевич плохо разбирался в программах политических партий. Его “охаживали” социалисты-революционеры. Одно время Николай Васильевич давал деньги меньшевикам, но, в конце концов, он твёрдо встал на сторону большевиков, поверив им до конца, и активно помогал им материально». Н. В. Мешков за финансовую помощь бастующим рабочим привлекался к суду, но его капиталы оказались сильнее царской фемиды – его ни к чему не присудили. В бурные дни Октябрьской революции пароходный флот Н. В. Мешкова конфисковали, а он как бывший капиталист, был посажен в тюрьму, но впоследствии был освобождён и… по предложению Л. Б. Красина и с полного согласия Ленина, который знал о нём ещё до революции, назначен консультантом по водному транспорту в Наркомате путей сообщения»42. Таков был «Мешков», о котором упоминал в своём письме Н. А. Чарушин, и с которым был близко знаком и поддерживал с ним дружеские связи – помимо служебных в качестве главного инспектора транспортного отдела Северного страхового общества – и А. П. Чарушников до своей кончины, поздним вечером 6 мая 1913 года.

И последнее, связанное с телеграммой А. П. Чарушникова, приведённой Н. А. Чарушиным в письме к жене в Пермь. В ней отказ – А. П. Чарушникова издать воспоминания С. С. Синегуба. Можно предположить некоторые причины, повлекшие такой отказ. Одна из них – обстановка всё возрастающей реакции. Недавно, в августе 1906 года властями были закрыты издательства «Молот» в Петербурге, «Донская речь» Н. Парамонова в Ростове-на-Дону, нависла угроза разгрома над издательством «Колокол» Е. Д. Мягкова, недавно созданным большевистским издательством «Зерно», над другими издательствами, выпускающими «крамольную» противоправительственную с точки зрения цензуры и департамента полиции литературу для народа. К подобной литературе власти относили и журнал «Былое», находившийся под жёсткой цензурой, вышедшие номера журнала нередко конфисковывались (на 10 номере 1907 года он был запрещён). Кстати сказать, если у «политического» при обыске жандармы находили хотя бы один экземпляр этого журнала, то его включали в так называемые «вещественные доказательства», подтверждающие антиправительственные настроения, а, следовательно, и могущие быть подобные действия обысканного. Вот один из примеров. При обыске и аресте И. И. Козлова в список вещественных доказательств, изъятых у него, были включены брошюры: Дикштейна «Кто, чем живёт»43, «Объяснение закона о штрафах»44, журнал «Былое» № 7 за 1906 год45.

Напомним – в этом номере журнала помещены статьи М. Ю. Ашенбреннера «Военная организация партии “Народной воли”», Новорусского М. В. «В Шлиссельбургской крепости», воспоминания бывших узников И. Л. Манучарова. (Манучарьянц О. А.) и Н. А. Виташевского о тюрьмах и другие материалы, вызывающие раздражение властей46. Всё это, естественно, вызывало обоснованную тревогу, опасения А. П. Чарушникова за судьбу своего детища. Тем более что к этому времени были изданы книги, авторы которых являлись активными деятелями «политически неблагонадёжных организаций», некоторые находились под надзором полиции, либо в ссылке (В. Шулятиков, Я. Канель, А. Луначарский, А. Богданов и др.). К этому можно добавить, что в это время в издательстве готовились к печати или уже печатались в типографиях несколько «тенденциозных» книг: Б-ич А. «Месть крестьянина» (автор Андрей Степанович Буткевич находился в эмиграции – ссылка была заменена высылкой из России)47, второе издание 2 книги «Эмпириомонизм» А. Богданова, «Синдикализм» Энрико Леоне48, «Борьба за землю в киргизской степи» Т. Седельникова. Надо полагать, как бы ещё больше не привлечь внимание цензуры к издательству выпуском в свет перепечатки из журнала «Былое» воспоминаний чайковца С. С. Синегуба, находившегося на поселении в Сибири, о прошлой деятельности революционной террористической организации, А. П. Чарушников нашёл благоразумным «не дразнить гусей» и отказал в просьбе Н. А. Чарушина издать отдельной книгой эти воспоминания.

В 1907 году в письмах к жене Н. А. Чарушин опять сообщает о московском друге. Этот год для А. П. Чарушникова был неспокойным. Были события и радостные, но большей частью тревожные. В своих воспоминаниях Н. А. Чарушин пишет о старом знакомом ещё по кружку «чайковцев», уроженце города Вятки, Николае Васильевиче Чайковском: «В 1906–1907 гг. Николай Васильевич дважды ездит в Америку для агитации среди американцев в пользу русской революции, после чего нелегально приезжает в Россию, где после 34-летнего перерыва состоялась и моя первая встреча с ним в Москве. Чайковский в это время не то собирался ехать на Урал, не то уже возвращался оттуда. Узнав о моём приезде в Москву, он отыскал меня, и мы встретились в квартире А. П. Чарушникова»49. Впоследствии Н. А. Чарушин уточнил, указав, что Н. В. Чайковский «…отыскал меня при содействии Е. В. Падариной»50. При этой встрече состоялось и первое личное знакомство А. П. Чарушникова с Н. В. Чайковским, о котором он, несомненно, был наслышан и ранее от близких знакомых, бывших «чайковцев», а так же и от брата Ивана Петровича, встречавшимся с Н. В. Чайковским летом 1901 года в Лондоне.

В конце марта Н. А. Чарушин приезжает в Москву, живёт в ней несколько дней, успевает отправить жене две почтовые открытки с краткими, на его взгляд наиболее важными, сообщениями. В первой открытке от 31 марта – на второй день после приезда в Москву – он пишет: «…здесь Елиз. Владим.51 арестована по делам магазина. Обыском обнаружена отправка нелегальщины… Её я уже не застал; во второй открытке от 2 апреля (почтовый штемпель «Николаевский вокзал») сообщает о выезде в Питер, что видел Чарушникова и некоторых других знакомцев, что «Падарина приговорена на три месяца заключения»52. Всё это непосредственно касалось А. П. Чарушникова и, несомненно, при этой встрече с Чарушиным он говорил ему о постигшем его ударе, приведшем к краху недавно начатого им дела – полиция подвергла обыску и опечатала его книжный магазин. Магазин этот был им открыт в начале 1906 года под вывеской (фирмой) «Чарушников и К°» (Большой Козихинский переулок, д. Ефремова, 15; дом не сохранился). В организации магазина принял участие А. И. Бычков, участник народовольческого движения, владелицей его числилась Е. В. Падарина. Внимание полиции к магазину объяснялось тем, что у неё появились сведения о распространении им нелегальных изданий53. Обыск, произведённый в магазине 28 марта, подтвердил это. Московский градоначальник 30 марта в докладе об итогах обыска сообщает московскому генерал-губернатору перечень обнаруженных в тючках для отправки в разные места России запрещённых, нелегальных изданий. Среди обнаруженных изданий – «В. Ад-р. “О царской власти”, в содержании которой поясняется, почему именно РСДРП, прежде всего, добивается низвержения царского самодержавия», «Краткие курсы технологии» лаборанта Московского университета Гоппиуса – руководство к устройству на дому химических кабинетов для выделывания взрывчатых веществ, современных метательных снарядов и другие издания и листки противоправительс