Страницы жизни матроса Балтийского флота Н. А. Савватеева.
Кронштадтские будни: и розги, и присяга

В предыдущем, 20-м выпуске нашего альманаха были опубликованы выдержки из личного дневника уроженца г. Омутнинска, участника Русско-японской войны 1904–1905 гг., минного машиниста Николая Макаровича Савватеева (1878–1949). Речь шла о том времени, когда он поступил на морскую службу в Кронштадт в 1898 г.

Эти дневники хранятся в семейном архиве уже долгое время. Они являются важным историческим источником, интересным материалом для изучения быта матросов русского флота конца XIX – начала XX в.

Язык и стиль записей не соответствуют литературным канонам. Но, читая их, чувствуешь непосредственное присутствие автора и его собственный взгляд на происходящее. Воинская служба преподнесла Николаю множество неожиданностей, главными из которых были впечатления от увиденного. Самыми яркими в его жизни стали Цусимский поход и японский плен. Именно тогда окончательно сложился характер Николая. Ностальгия по морю не покидала его до самой смерти. К сожалению, у него не было детей. Главным его детищем по праву можно назвать дневниковые записи, в которые он вложил всю свою жизнь и мысли.

Дневники оформлены как книги (у автора они так и называются – книгами). Автор давал название каждому разделу. В конце дневника имеется оглавление. Все страницы пронумерованы. Иногда записи сопровождаются рисунками.

Публикуемый отрывок взят из 2-й книги со страниц 1–22. В нём повествуется о знакомстве Николая Макаровича со своим наставником – «дядькой» Воробьёвым, строгими и в то же время демократичные порядками, обычаями и правилами, царившими в матросской среде того времени, особенностями общения, жаргонизмами. Интересно, что даже в конце XIX в. В морской среде были распространены телесные наказания: провинившегося могли высечь розгами. В этом отрывке говорится и о таком важном событии для любого военнослужащего, как присяга.

В некоторых случаях орфография и пунктуация исправлены в соответствии с современными нормами языка.

Воробьёв

Дядька Воробьёв закидывал меня вопросами. Сначала спросил: «Женат?» Я ответил: «Никак нет, г[осподин] дядька». Он сразу на «никак нет» меня предупредил, сказал: «Не отвечай мне и матросам “никак нет”, а отвечай “нет”, держи себя просто перед матросами, не тянись. Чувствуй себя свободно. Так начинай вести себя. Начальству же отвечай “есть”, “никак нет”, “так точно”. Так же и обучающему. Наша служба не армейская. Временам[и] исполнять такие ненужные церемонии бывает некогда. Наше начальство тоже в большинстве не требовательное, козырнул ему и ладно. Кому и как честь отдавать, постепенно узнаешь, а теперь научись различать начальство по чинам: адмиралов, капитанов, лейтенантов, мичманов, чиновников. Они в насмешку называются петухами, и только маловато мы козыряем петуху своего экипажа, остальных же не знаем. Ну, а как, племяш, на разбивке в манеже под экипажем? Назначен куда или нет?»

Я ответил, что назначен на какого-то минного машиниста1. Дядька Воробьёв повёл разговор: «Вот это будет так: после присяги ты и другие, кто назначен, уедете в 8-й Ф. Э.2 на Петровскую улицу и там будете жить два года, плавать на судах минного отряда3. А я вот, племяш, никуда не попал с новобранства и как уже три года треплюсь строевым матросом, ухватываю гребцом на командирском вельботе4. И всяковато приходится».

На 3-й день нас обмундировали, выдали двое брюк, две фланелевые рубашки, две нательных, шесть форменных, четверо кальсонов, две фуражки с ленточками и чехлами5, фуфайки тёплые вязанные две штуки, башлык6, галстук, набрючник7, бушлат, шинель, рукавки котенного товара8 на чёрные смазные сапоги и денег на шитьё сапог. Часть выданного обмундирования пошло в 1-й срок для парадных моментов. Для столь вещей потребовался сразу большой сундук. Получивши обмундирование, я сразу переоделся и сразу себя не узнавал. Дядька Воробьёв при переодевании меня поправлял и увлекал меня к зеркалу и говорил: «Ну-ка, племяш, посмотри, – добавляя, – обмундировка хороша, но шкура эта нелегка. В этом кустюме много придётся испытать».

На 4-й день нас стали обучать по-строевому и временами сходить в портовую швальню9 для портового обмундирования.

Розги

Не замедлило всех новобранцев экипажа после справки созвать в одну каморку, и в неё караульные матросы привели одного матроса, который обнажил своё сидение, лёг низ лицом на скамейку. Матросы держали его голову и ноги. Ротный командир отчитывал: «Раз, два… 49, 50. Довольно!»

При каждом подсчёте розга одна по другой от 1-й до 50-й с протягом касались тела моряка, который содрагал всем телом, не издав скорбного звука, что-то закусив зубами. При истязании врач смотрел пульс страдальца. Текла кров из бедного тела. Мы с ужасом смотрели, и я думал, не всех ли по очереди так порют.

Познакомился и узнал, что телесные наказания получают матросы не все, а только матросы в разряде штрафованных. Они люди презренные, бесправные, опасная шпана и больше обитают в свободных ротах10, в плавание почти не берутся, им никакая служба не доверяется.

Они настолько отпущают себя низко, пьют, что попало, пропивают, воруют у собратии, чего попало, не бракуют и сырое бельё свешал – всё несут на Козье болото11. На них всегда одно и то же грязное рабочее платье, обут[ы] в опорки от сапог. Между собой у них полный союз, мир и любовь. Кто из них что достанет – делят пополам. Начальству в зубы не смотрят. За малейшее едут по зубам, так что начальство их льзя, да можно не затрагивает.

Зная, что эти люди не дорожат собой, им тюрьма – родное жилище, там они вся своя братия. Никто их не пренебрегает. При случае они не брезгуют и каторгой.

За что разряд штрафованных

Матросы попадают в разряд штрафованных за разные причины: воровство, драки, за промот казённого обмундирования. Их отдают под суд. Они отсиживают в тюрьме и после тюрьмы получают высокое звание разряда штрафованных (шпана). Очень редкие после тюрьмы идут на исправление. В большинстве без конца повторяют преступления, несмотря на розги. Пребывание в тюрьме – время в срок службы не засчитывается. И так некоторые служат по десяти лет, но не больше десяти лет12. Хотя и ещё есть заслуга, не держат.

Эти люди знают все статьи судебного кодекса. И когда не хочет тюрьмы, то идёт в дисциплинарный батальон13, потому он не заслуживается после срока действительной службы. Переход в дисциплинарный батальон получается так: когда суд вычитывает приговор, 6 или 8 месяцев тюрьмы, то подсудимый унижает суд, оскорбляет его и говорит ему: «Вам, проституткам, не матросов судить, а проституток с Мухиной батареи»14. Оскорблённый суд, не сходя с места, пересуживает и от тюрьмы посылает в дисциплинарный батальон, чего хотел и подсудимый.

До присяги 28/III мы новобранцы каждый день, кроме праздников, изучали строевое дело в помещениях и на дворе, и в морском манеже.

Иногда в присутствии высшего начальства во главе с главным командиром порта вице-адмиралом Казнаковым15. За этот период времени, два месяца, много пришлось выслушать от матросов всяких рассказов, как они иногда сталкиваются с начальством, скандалят за пищу, переносят разные испытания, качки, погрузки угля, тревоги, бессонные ночи, гулянья на берегу и поведение. В общем, слышалось, как матросы ведут борьбу против(?) с ненавистным ему начальством и в большом одобрении к адмиралу Макарову16.

После прихода в экипаж я в 1-й же праздник пошёл самостоятельно в город и насмотрелся на всё кронштад[т]ское. Матросы в нём вели себя по-домашнему, мало отдавали чести армейским офицерам, были пьяны, ездили на извозчиках. Улицы Павловская, Господская, Екатерининская, Посадская и Козье болото ими были наводнены. Многие на Козьем болоте торговали, ветошничали.

В домах терпимости они были дорогие гости. Там они вытряхивали свои кармашки. У одного по две, по три на коленях вертелись красавиц, сжимая его шею, как удавы. Рояль неутешно производила наигрывать танцы. Матросы крутились.

Сколько в этих домах живёт затворниц на потеху кого придётся. Юные затворщицы начинают с первоклассных звучных домов «Золотой якорь», «Новый свет» и постепенно переходят ниже, доходят до последнего дома – «Мухиной батареи» и там становятся непригодными, устарелыми. И из него отпущаются на свободу. Так пробыв в таком труде лет 35. С большим стажем они без пенсии рассыпаются по низким номерным баням и здесь имеют случайный, небольшой заработок. И в конце в наслежные дома, на паперти. Становятся в затылок на участках раздачи милостыни, кассирами от Иоанна Кронштад[т]ского по 5 коп. на человека. И этот их пятачок шёл на опохмелье у казёнки17.

В Кронштадте приходилось наблюдать за большим притоком паломников к Иоанну Кронштад[т]скому18. Простые люди все русской страны в различных обмундированиях, кафтанах, поддёвках с котомочками бродят по Кронштадту, выслеживая Иоанна, чтобы от него получить благословение. Андреевский собор19 всегда имел этих паломников с больными и бесноватыми, с криками, воями и разной толкотнёй. Паломники были с чувством и считали себя счастливыми, что удостоились видеть Иоанна. Кронштадт и матросы были иного чувства.

Бось Кронштадта, наслежники, не давали прохода, проезда Иоанну с целью вытягивания от него подаяния. Иоанну без охраны жандармов по Кронштадту нельзя было не пройти, не проехать.

Присяга

28/III в Кронштадте было уже сухо, деревья начинали распушаться, весна давала чувство радости.

Мы в этот день, новобранцы Кронштадта, в первосрочном обмундировании, в убранном морском манеже, в присутствии главного командира порта и всего начальства и кронштад[т]ской публики стояли с приподнятыми правыми руками, повторяли за священником: «Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь…»20 и в завершении всего целовали крест и Евангелие. После религиозной церемонии проходили по манежу под звуки 60-трубного портового оркестра церемониальным маршем.

От командира порта и экипажных командиров принимали поздравления. Щеголеватое начальство в парадном утопало в блеске золота и серебра.

Оставив манеж, мы, уже не новобранцами, а молодыми матросами в полном порядке двигались по экипажам. Улицы Кронштадта наполнились публикой, рассматривая своих будущих защитников, именно защитников, их, кронштад[т]цев, от всех их неприятностей. Наконец подошла Пасха.

Примечания

1 Минный машинист – специалист рядового состава в русском флоте, обслуживавший торпедное вооружение корабля.
2 8 Ф. Э. – 8-й Флотский экипаж Балтийского флота. С 1810 г. – одна из частей флота, на которые он делился для более удобного управления по хозяйству (численность – 1000 человек). Экипаж приравнивался к полку сухопутных частей. Экипажи Балтийского флота носили номера от 1-го до 27-го, а Черноморского – от 28-го до 37-го включительно. На одном корабле могли служить матросы из различных экипажей.
3 Минный отряд – учебный минный отряд. Замерзание Финского залива в зимнее время приводило к сохранению сезонности боевой подготовки: корабли вооружались для плавания на три-четыре летних месяца. С 1869 г. ежегодно назначался в плавание отдельный учебный артиллерийский отряд, а с 1874 г. – учебный минный отряд. В эти плавания выделяли корабли и из боевого состава флота. На кампанию 1898 г. командующим эскадрой назначили старшего флагмана 1-й флотской дивизии вице-адмирала С. О. Макарова, а самыми её современными боевыми единицами стали броненосцы «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин».
4 Вельбот – быстроходная, относительно узкая, четырёх- или восьмивёсельная шлюпка с острыми образованиями носа и кормы. Гребцы располагаются по одному на банке (от нем. «Bank» – скамья для гребцов), вёсла – на правом и левом борту через одно. Благодаря одинаковому строению обеих оконечностей вельбот хорошо проходит полосу прибоя. Кроме того, на нём одинаково легко грести и табанить (грести вёслами против обычного хода, чтобы шлюпка двигалась кормой вперёд). Первоначально использовался в китобойном промысле, за что и получил своё название (от англ. «whaleboat», буквально «китовая лодка»). Позднее стал часто использоваться как спасательный бот.
5 Две фуражки с ленточками и чехлами – фуражка-бескозырка – форменный головной убор (фуражка без козырька) солдат, матросов, некоторых младших командиров, воспитанников военно-морских училищ ряда армий и флотов. В российской армии и флоте с 1811 г. В 1872 г. в российском флоте на бескозырки были введены ленточки, на которых обозначались наименование корабля или номер флотского экипажа; фуражка имела сменный чехол белого цвета для парадной формы.
6 Башлык – суконный остроконечный капюшон, надеваемый в непогоду поверх какого-либо головного убора, с длинными концами для обматывания вокруг шеи.
7 Набрючник. В русском дореволюционном флоте матросские и офицерские брюки из чёрной шерсти или сукна были прямого покроя. Набрючник являлся дополнением к брюкам, применялся при некоторых видах работ для сохранения брюк от порчи (например, при погрузке угля).
8 Рукавки котенного товара – отрезы кожи (котенный товар – кожа или кирза)
9 Портовую швальню – швальня – устаревшее название швейной мастерской; обычно это была просторная светлая изба с окнами на четыре стороны. Все швецы работали сидя на скамьях обязательно лицом к окну.
10 Свободная рота (жаргонизм) – рота дисциплинарного батальона (см. примеч. 13).
11 Козье болото – торговая площадь в Кронштадте.
12 Больше десяти лет – призыв граждан на военную службу в Российской империи проходил, согласно закону от 1 января 1874 г., на основе всеобщей воинской повинности (последние изменения в него были внесены в 1912 г.). К отбытию воинской повинности на флоте призывались ежегодно молодые люди, которым исполнился 21 год от роду к 1 января того года, в котором производился призыв. Если число превышало потребность флота, новобранцы тянули жребий – кому идти, а кому нет. Срок службы на флоте составлял 12 лет – 7 лет действительной службы (после 1906 г. – 5 лет) и 5 лет в запасе. В данном случае речь идёт о десяти годах действительной службы.
13 Дисциплинарный батальон – формирование в вооружённых силах, воинская часть (отдельный батальон), в которой отбывают наказание осуждённые за уголовные преступления военнослужащие в период прохождения военной службы.
14 Мухина батарея – название публичного дома.
15 Вице-адмирал Казнаков – Николай Иванович Казнаков (1834–1906), участник Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., с 1889 г. – вице-адмирал, с 1891 по 1899 г. – главный командир Кронштадтского порта, губернатор Кронштадта, адмирал с 1901 г.
16 Адмирал Макаров – Степан Осипович Макаров (1848–1904) командующий учебными эскадрами Балтийского моря. Один из инициаторов идеи использования ледоколов для освоения Северного морского пути. Руководитель комиссии по составлению технического задания для строительства ледокола «Ермак». В 1901 г., командуя «Ермаком», совершил экспедицию на Землю Франца-Иосифа. Главный командир Кронштадтского порта, губернатор Кронштадта (1899–1904). После начала Русско-японской войны назначен командующим Тихоокеанской эскадрой. Руководил действиями кораблей при обороне Порт-Артура, но вскоре погиб на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на японской мине.
17 Казёнка (жаргонизм) – кабак.
18 Иоанн Кронштадтский (1829–1908) – настоятель Андреевского собора в Кронштадте, проповедник, духовный писатель, церковно-общественный деятель право-консервативных монархических взглядов Канонизирован в лике праведных Русской православной церковью за границей 19 октября 1964 г.; впоследствии, 8 июня 1990 г. – Русской православной церковью (святой праведный Иоанн Кронштадтский).
19 Андреевский собор – собор Андрея Первозванного – выдающийся памятник архитектуры русского классицизма, православный собор в Кронштадте. Построен в 1805–1817 гг. по ампирному проекту А. Д. Захарова и А. Н. Акутина, много строивших для военно-морского ведомства. В этом храме служил Иоанн Кронштадтский. Собор был разрушен в 1932 г. На его месте поставили памятник Ленину. Сейчас на месте храма установлен памятный знак.
20 «Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь…» – текст присяги в России до февраля 1917 г. Приводим текст 1894–1917 гг.: «Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Николаю Александровичу, Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови и все к Высокому Его Императорского Величества Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности исполнять. Его Императорского Величества Государства и земель Его врагов телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путём, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление и во всём стараться споспешествовать, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может. Об ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предпоставленным надо мною начальником во всём, что к пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание и все по совести своей исправлять и для своей корысти, свойства и дружбы и вражды против службы от присяги не поступать; от команды и знамя, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду и во всём так себя вести и поступать как честному, верному, послушному, храброму и расторопному (офицеру или солдату) надлежит. В чём да поможет мне Господь Бог Всемогущий. В заключение сей моей клятвы, целую слова и крест Спасителя моего. Аминь».

Публикация А. А. Вохмяниной,
комментарии А. О. Кайсина