«Екатерининские берёзки»:
придорожное обустройствов Вятской губернии

В. А. Коршунков

Дороги и деревья

В прежнее время по Вятской губернии на протяжении 330 вёрст проходил Сибирский тракт. В XIX в. и он, и некоторые другие важнейшие дороги были обсажены берёзами. Тому есть немало свидетельств. Вот некоторые из них.

Тот почтовый тракт, что шёл по Котельничскому уезду на запад, в XIX в. называли Галицким (или иначе Санкт-Петербургским). Согласно отчёту о ситуации во 2-м стане Котельничского уезда за 1850 г., эта дорога была «обсажена по обе стороны в два ряда берёзами, к проезду оная совсем удобна»1.

Летом 1889 г. доцент Хельсинкского университета А. Генетц и его студент С. Нюман совершили научную поездку в восточную часть Европейской России. Они плыли по р. Каме, а на пристани в с. Гольяны (ныне это Завьяловский район Удмуртии) высадились и оттуда ехали в Ижевский завод по тракту на лошадях. Нюман в корреспонденции для финской газеты упоминал о «своеобразных аллеях», «в тени которых мы зачастую могли преодолевать большие расстояния». Он писал: «На обочине тракта стоят в длинном плотном ряду, местами даже в двух параллельных рядах, развесистые берёзы, в тени которых путешественник в знойный летний день полностью защищён от лучей солнца. Такие насаждения в России встречаются вдоль многих трактов, вплоть до границ Сибири»2.

В начале и в середине 1902 г. газета «Вятские губернские ведомости» поместила две заметки о придорожных берёзках. В них говорилось, что деревья эти содержатся в плохом состоянии и уже вымирают, а земству надо бы заботиться о них. Во второй заметке упоминался Галицкий тракт, проходивший по Котельничскому уезду, и мимоходом замечалось, что деревья там были посажены лет семьдесят назад3. Однако местные жители полагали, что это было сделано раньше – по указу Екатерины II. И вообще императрицу Екатерину упоминали в связи с этим трактом постоянно. Сам этот путь тоже нередко именовали «Екатерининским трактом».

В вышедшем в 1917 г. учебнике В. Д. Емельянова по «родиноведению» Вятской губернии (то есть по географии, понимаемой максимально широко, с всесторонней характеристикой края) так сказано о самых добротных дорогах, какими были почтовые тракты: «Особенность почтовых трактов та, что по обеим сторонам их почти везде насажены в один или два ряда берёзы…»4

Журналист Н. Ф. Васенёв уже в 1930-х гг. писал: «Старые корявые берёзы охраняют Сибирский тракт. Он уходит далеко, за тысячи километров, и всё время по бокам его в два ряда бегут берёзы. Кое-где они уже поредели, некоторые расщеплены молнией, другие засохли от старости»5.

Вятский по происхождению писатель В. Н. Крупин в «Ямщицкой повести», действие которой происходит сразу после революции в Вятской губернии, неоднократно упоминал о «екатерининских», «вековых» берёзах на тракте. Например, один из персонажей повести говорил о Екатерине II: «…Берёзы-то она насадила по тракту…»6

О с. Рождественском (иначе: Чахловка) в Шабалинском районе Кировской области в наши дни известно такое: «Через село Рождественское проходил Екатерининский тракт. Как таковой он не сохранился, но говорят, что вдоль тракта были посажены тополя. Они до настоящего времени растут»7.

Е. В. Попова в 2002 г. записала рассказы жителей северных районов нынешней Удмуртии (там, где проходил Сибирский тракт) о Екатерине II. Это преимущественно топонимические предания: мол, проезжала как-то раз по этим местам императрица Екатерина, и поломалось у неё колесо (с. Полом); уронила она в реку чепец (р. Чепца) и т. п. Интересно, что императрица фигурирует ещё в рассказах о видениях и призраках, причём в тех самых местах по тракту, где вообще известны рассказы о ней. Там упоминают о как-то раз встреченной «тучной женщине», о «полной женщине в кружевном платье и чепце»; говорят, что «прошла через дорогу женщина тучная в непривычной одежде, царской». И связывают эти случаи с Екатериной II8.

Известно, что дороги казались пространством неверным и тревожным. Опасности там бывали вполне реальными – волки, разбойники, метели, хлипкие мосты, ухабы и раскаты, столкновения с встречными на узком пути, переворачивания повозок и т. п. Но были и такие опасности, которые понимались мифологически. Именно на дорогах, во время дальнего странствия, людям мерещились призраки и привидения, к дорогам выходили лешие и прочая «нечисть», там происходили разнообразные необъяснимые явления9. Вот и призрак императрицы показывался людям в тех местах, где пролегали «екатерининские» дороги. А фольклорно-этнографическая экспедиция Российского государственного гуманитарного университета в Вытегорском районе Вологодской области в недавнее время записала быличку о том, как накануне Великой Отечественной войны две девочки узрели в безлюдном месте Сталина и его жену. Это видение, дескать, было предвестием начала войны10.

Аллеи придорожных берёз вошли и в литературный пейзаж Вятского края. Уроженец Елабуги Д. И. Стахеев в 1891 г. опубликовал повесть «Обновлённый храм» (которую он назвал романом). При описании окраины уездного города, в котором происходило действие повести, говорилось: «За покосившимися избушками, которыми заканчивалась последняя городская улица, шла большая дорога, обсаженная с обеих сторон берёзами, уходящими вдаль бесконечною аллеей»11. А. А. Филёв (1915–1976), чья жизнь с рождения и до переезда в Киров (Вятку) в 1952 г. была связана с Подосиновским районом Кировской области, приводил в повести «Купавна» такой эпизод. Бабушка показала любопытному мальчику пачку старых бумажных денег – «катеринок». На его взгляд, там была изображена «здоровенная женщина». Он воскликнул: «Тётка-то жирная какая!» Бабушке это не понравилось: «Что ты, греховодник, это Катерина-то и есть, – и выхватила у меня из рук дорогую бумагу. В других царей не верю, а в Катерину верю… Берёзы-то на тракте чьи? То-то и оно»12.

«Екатерининские берёзы», насаженные по трактам, отмечены и в двух недавно опубликованных Ю. В. Приказчиковой народных рассказах Вятского края13. Первый текст перепечатан из сборника преданий и легенд, выпущенного фольклористами Московского университета. Он записан московской фольклорной экспедицией в 1991 г. в с. Макарье Котельничского района: «Екатерина II проложила сюда тракт из Москвы через Кострому, Киров, Пермь на Урал. Берёзы были посажены через пятьдесят-шестьдесят метров и до сих пор остались. Катя сама по тракту на тройках с колокольцами проезжала»14. Второй текст – из 6-го выпуска «Трудов Малмыжского музея местного края» (1923–1924). Там речь идёт о нынешнем с. Калинине Малмыжского района: «Оно расположено по Казанскому тракту и находится в 3-х в[ерстах] от Малмыжа, по направлению к Казани. На протяжении этой части тракта довольно хорошо сохранились “екатерининские” берёзы».

Согласно данным В. В. Виноградова и Д. В. Громова, легенды о «екатерининских дорогах» бытовали не только на Вятке, но ещё в Псковской, Орловской, Архангельской, Пермской областях и в Крыму. Это такие дороги, которые, как правило, обсажены деревьями. Про них ещё обычно говорят, что они были специально устроены для проезда царицы15.

Вятские крестьяне называли аллеи деревьев по сторонам дорог «садками». Вот как толковал это слово составитель диалектного словаря Н. М. Васнецов: «Аллеи берёз, насаженных вдоль почтовой дороги по обе её стороны. Иногда имеет значение более общее: почтовая дорога, обсаженная аллеями берёз, а не аллеи только. “У нас только садки за деревней, а тут тракт пойдёт и без садков”»16. Похоже, что это слово – вятский диалектизм, в других местах России оно в таком значении не замечено17.

Пруды или труды?

Чиновник и литератор П. Л. Яковлев поздней осенью 1824 г. отправился в Вятку ревизовать межевую контору (и прожил там более двух лет). Ехал он уже по холоду. Он так писал своему родственнику о состоянии дороги близ уездного г. Орлова: «Едучи по ней, мне казалось, что по обеим сторонам я вижу бульвары или аллеи для пешеходцев… И в самом деле, въехав в Вятскую губернию, тотчас видите совсем другое. Дорога обсажена берёзками, огорожена барьерами». Затем у Яковлева, согласно публикатору этого документа Е. Д. Петряеву, следовал возглас: «Сколько прудов!»18 Не имея, к сожалению, возможности проверить текст по подлиннику, всё же решаюсь предположить, что второе слово этой фразы начиналось не с «п», а с буквы «т» – в рукописном варианте они могут быть схожими. Так было бы вернее и по сути: Яковлев ведь писал о том, скольких трудов стоило оборудовать тракт, а не о каких-то прудах. «Бульвары или аллеи», берёзки по сторонам дороги, огораживающие барьеры – это всё и есть труды.

В письме вятского губернатора П. М. Добринского министру А. А. Аракчееву от 24 июля 1824 г. отмечалось, что обустраивать вятские почтовые тракты начали ещё при губернаторе пермском и вятском К. Ф. Модерахе. Сам же Добринский (служивший вятским губернатором с 1816 по 1824 г.), по его словам, продолжил с 1818 г. дорожное строительство, согласно предписанию государственных властей19. Действительно, Модерах получил широкую известность как толковый и деловой администратор. Он по образованию был военным инженером и стал одним из лучших в России специалистов по строительству. Ещё до назначения в Пермь он много и хорошо строил в Петербурге. С 1796 по 1811 г. Модерах служил в Перми, причём с 1797 г. – губернатором. Он перестроил Пермь, проложил по Пермской губернии прекрасные дороги и разработал особые «Правила» их содержания20. Очевидно, его труды затронули и Вятскую губернию21.

Благоустройство трактов и насаждение деревьев активно проводилось в России с 1818 по 1828 г. и было сопряжено со значительными трудовыми усилиями. В постановлении Комитета министров об отмене чрезмерной повинности по обустройству дорог говорилось: ради «облегчения поселян в исполнении дорожной повинности… постановить, чтобы посадка по дорогам берёзок и прорытие рвов были вовсе отменены и чтобы дороги были главнейше поддерживаемы исправным содержанием частей и мостов в тех местах, где оные необходимы». Статистик П. Наумов, делая обзор истории вятских трактов, писал, что тогда и стали создаваться аллеи деревьев, ограждённые канавами, чтобы перегоняемый (не по самим дорогам, а вдоль них) скот не ломал деревьев и не портил пахотные и сенокосные угодья. «Аллеи устроены за боковыми канавами у самой дороги, отступя от края боковых канавок на 1 ½ сажени. Посадка деревьев произведена таким образом, что одно дерево от другого по линии дороги и одно против другого по ширине отстоят на 2 сажени». Наумов уточнял: «Не столько посадка аллей, сколько поддержание их в исправном состоянии ложилось тяжёлым бременем на крестьян. Канавы нисколько не препятствовали потраве молодых саженцов, – приводилось с двух сторон обносить аллеи изгородями, т. е. 4 изгороди по направлению длины каждого тракта. Кроме того, жители придорожных деревень были обязаны в засуху поливать саженцы и заменять погибшие свежими»22.

Много ездивший по России поэт П. А. Вяземский в 1829 г. опубликовал «отрывок из путешествия в стихах» под названием «Станция», датировав его 1825-м г. Там есть такие строки:

С деревьев, на часах стоящих,
Проезжим мало барыша;
Дорога, скажешь, хороша –
И вспомнишь стих: для проходящих! (курсив автора. – В. К.)23.

В примечаниях к публикации Вяземский лукаво заметил: «В стихах всего высказать невозможно: часто говори не то, что хочешь, а то, что велит мера и рифма. В прозе я был бы справедливее к русским дорогам; сказал бы, что в некоторых губерниях они и теперь уже улучшаются, что петербургское шоссе утешительный признак государственной просвещённой роскоши и проч.»24. Написав эти стихи в разгар дорожного строительства, Вяземский отметил схожие с караульными солдатами деревца вдоль шоссе и намекнул, что толку от них немного, – лучше бы самим дорожным полотном занимались…

И поездка Яковлева тоже пришлась как раз на тот промежуток времени, когда дорожная повинность была резко усилена. И самое главное: в первой половине октября того же 1824 г. по Вятской губернии проследовал Александр I. Он двигался с востока: Пермь – Ижевский завод – Глазов – Слободской – Вятка – Орлов – Буй и т. д. 3 октября император въехал в пределы Вятской губернии, утром 8 октября прибыл в Вятку, а 11 октября – в Орлов. В ожидании этого вятские дороги спешно чинили. Собственно, уже в предписании Министерства внутренних дел от 24 июля указывалось, что надлежит приступить к исправлению гатей и мостов. Однако вятские власти начали работы даже несколько ранее, чем это предполагалось в Петербурге. На тракте, по которому планировался проезд императора, делали насыпи из гальки и песка, а кое-где вдобавок настилали жерди и уже на них сыпали гальку и песок25.

Яковлев через несколько недель проехал по Вятской губернии до г. Вятки этим же путём, только с запада. Вот он и отметил в письме, скольких трудов всё это стоило.

Однако же странная реплика Яковлева, вроде бы, о каких-то придорожных «прудах», безоговорочно принимается, вослед за публикацией Петряева, теми, кто затрагивает эту тему. Например, А. А. Шестерня сделала такой комментарий к тексту Яковлева: «Прудов было действительно очень много, так как каждая деревня была обязана иметь свой собственный пруд и содержать его в отличном состоянии в целях противопожарной безопасности»26.

А внешнее сходство слов «труд» и «пруд» обыгрывается, скажем, в заголовке заметки из «Вятской особой газеты». Заметка эта – о работах по очистке пруда в пос. Тужа. Её название намекает на строку из советской песни: «Трудовые будни – праздники для нас». Название такое: «Прудовые будни»27.

Царица Екатерина и генерал Аракчеев

У В. Г. Короленко есть очерк «В облачный день», действие которого происходит в 1892 г. Сам автор жительствовал в ту пору в Нижнем Новгороде, и в его тексте отразились впечатления от поездок по Лукояновскому уезду Нижегородской губернии. В этом очерке ямщик, везя седоков, пел: «Да Аракчеев-господин, // Да ён всеё дороженьку берёзкой усадил…». И дальше: что он всю Расеюшку разорил, а дорога, куда он крестьян выгонял, вся кровью полита. Когда же ехавший с ним пожилой дворянин сердито буркнул ему, зачем, мол, он распелся, ямщик отвечал: «Ракчеив», дескать, это такой «важнеющий был генерал у царицы, у Екатерины»28.

Народная песня об А. А. Аракчееве, которую напевал ямщик, хорошо известна фольклористам. Записаны десятки её вариантов. Она звучала в течение целого века29. В издании русских исторических песен XIX-го в. этот сюжет (приуроченный именно к Аракчееву) представлен в 28 записях, 9 из них, то есть около трети, содержат «дорожный» мотив30. Там поётся, что «каналья», «сукин сын» Аракчеев «всю Россию разорил», «дороженьки порыл», «часты столбы становил», «берёзками усадил», «[дороженьки] все мостами замостил», «разной краской раскрасил», «все канавы раскопал», «всё камушка-ми устилал, жёлтым песком усыпал». Сама она создана по образцу тех песен, что ранее складывались в XVIII в. о князьях Н. И. Репнине, М. П. Гагарине, А. Д. Меншикове, Б. А. Голицыне – о тех вельможах, что прославились лихоимствами31. Аракчеева в банальном казнокрадстве упрекнуть было нельзя, но у народа – своя логика. И хотя почти все мотивы песни об Аракчееве сходны с теми, что имеются в более ранних песнях о Репнине, Голицыне, Гагарине и др., но вот «дорожный» мотив в песнях XVIII в. отсутствует. С тяжким для простых людей обустройством дорог в народе связывали Аракчеева – и только.

В очерке Короленко ямщик рассуждал, что, дескать, Аракчеев был генералом Екатерины. Кстати, в отличие от комментария ямщика у Короленко, в известных учёным текстах народных песен нет никакой привязки Аракчеева к Екатерине. Ямщик же связывал придорожные берёзы не только с ним, но и с императрицей. Это, конечно, исторически неверно: Аракчеев был особо доверенным министром Александра I, а не его бабки Екатерины II. Но это сближение неспроста. Уже отмечалось, что Екатерина II, подобно Петру I, в народных преданиях представлялась персонажем странствующим32. И такое представление находит опору в исторических фактах.

По словам историка Н. И. Павленко, знатока русского XVIII в., «Екатерина II была второй коронованной особой после Петра I, совершавшей поездки по стране». За 34 года своего царствования она осуществила семь больших путешествий, не считая поездок в Москву33. При этом Екатерина не скрывала, что её выезды предпринимались и «для поправления недостатков» на местах. Она понимала, что чиновники станут строить и ремонтировать дороги, улицы, мосты, путевые дворцы. О её появлении провинциальные власти бывали заранее предупреждены, а вот внутри той или иной губернии маршрут мог быть изменён по ходу дела, чтобы не только лишь главная дорога была по возможности приведена в порядок. Французскому посланнику Л.-Ф. де Сегюру Екатерина признавалась: «Одно известие о моём намерении поведет к добру»34.

Императрица Екатерина II на территории Вятского края не бывала и здесь не проезжала. Однако на Вятке, как и в некоторых других местностях России, известны легенды о Екатерине. Её образ прочно связан с теми дорогами, что были обсажены деревьями. И прежде всего – с Сибирским трактом. На самом же деле придорожное обустройство и насаждение деревьев происходили при другом императоре и в более позднее время – при Александре I. Народ приписывал тяготы дорожных работ в правление Александра I его высокопоставленному приближённому – А. А. Аракчееву, само имя которого стало одиозным. А в конце XIX в., судя по одному из «нижегородских» рассказов В. Г. Короленко, укоренившееся представление о том, что придорожные берёзки – «екатерининские», могло совмещаться с воспоминаниями о тяжких трудах по дорожному обустройству при Аракчееве.

В общем, и Екатерина II, и Аракчеев стали ассоциироваться с обустроенными трактами. Только царственную путешественницу народ вспоминал с некоторой теплотой, гордясь тем, что и тут у нас она проезжала, чепец уронила, меткое речение высказала и т. п. А зловредного сановника Аракчеева добрым словом не поминали, приписывая ему одному строгости, жестокости и принуждение к непосильной работе.

Примечания

1 Материалы о состоянии уездов губернии за 1850 г. Т. 2. // ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 12. Л. 166 об.
2 Письма Севери Нюмана из Восточной России // Вестник Удмуртского университета. Сер. История. 2005. № 7. С. 243–244.
3 Ш-н, Ил. Вымирающие берёзки // ВГВ. Приложение. 1902. 12 янв. (№ 6). С. 1; Нечто по поводу посадки берёзок на трактовых и почтовых дорогах // Там же. 1902. 29 июня. (№ 77). С. 3. (Подписано: «Из деревни»).
4 Емельянов В. Д. Родиноведение: география Вятской губернии с иллюстрациями и картой. Вятка, 1917. С. 74.
5 Васенёв Н. Обновлённый край : зап. журналиста. Киров, 1937. С. 12.
6 Крупин В. Н. Ямщицкая повесть. М., 1986. С. 20.
7 Мифы и легенды земли Шабалинской [Рукопись] / материал обобщён Е. С. Епи-фановой. Ленинское, пгт., 2011. (Без пагинации).
8 Попова Е. В. Путешествие Екатерины по Сибирскому тракту в рассказах крестьян северных районов Удмуртии // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: история и современность : материалы межрегион. науч.-практ. конф., посвящ. памяти исследователя культуры удмурт. народа Н. Г. Первухина / отв. ред. Л. А. Волкова. Глазов, 2005. С. 132–134.
9 Коршунков В. А. Дорожные наваждения // Герценка : Вят. записки / сост. Н. П. Гурьянова. Киров, 2007. Вып. 11. С. 54–67. См. также материалы из книги: Щепанская Т. Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX–XX вв. М., 2003.
10 Топорков А. Л., Ильина Т. С. Вологодская экспедиция РГГУ // Живая старина. 2007. № 2. С. 45.
11 Стахеев Д. И. Обновлённый храм : роман // Стахеев Д. И. Духа не угашайте : избр. произведения. Казань, 1992. С. 176.
12 Филёв А. Купава // Филёв А. Купава; Тендряков В. Ночь после выпуска : повести. Киров, 2005. С. 31.
13 Устная историческая проза Вятского края : материалы и исслед. / сост., авт. вступ. статей, коммент. и указ. Ю. В. Приказчикова. Ижевск, 2009. № 487, 488.
14 Вятский фольклор: предания и легенды / ред. А. Вылегжанин. Котельнич, 1998. № 61.
15 Виноградов В. В., Громов Д. В. Легенды о путешествующей императрице // Живая старина. 2007. № 3. С. 5–6.
16 Васнецов Н. М. Материалы для объяснительного областного словаря вятского говора. Вятка, 1907. С. 283.
17 См.: Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф. П. Сороколетов. СПб., 2002. Вып. 36 : С – Святковать. С. 29.
18 Петряев Е. Д. Люди, рукописи, книги : лит. находки. Киров, 1970. С. 7.
19 См.: Бехтерев Н. П. О высочайших посещениях Вятской губернии // Столетие Вятской губернии. 1780–1880 : сб. материалов к ист. Вят. края / изд. Вят. губ. стат. комитета. Вятка, 1881. Т. 2. С. 849–850.
20 Пермские губернаторы: традиции и современность / под общ. ред.: И. К. Кирьянова, В. В. Мухина. Пермь, 1997. С. 50–51. См. также публикацию «формулярного списка Пермского и Вятского генерал-губернатора К. Ф. Модераха»: Корчагин П. А. Пермские чиновники начала XIX века: формуляр. списки перм. чиновников // Смышляевский сборник : исслед. и материалы по ист. и культуре Перми. Пермь, 2010. Вып. 2 / сост. и ред. Т. И. Быстрых. С. 95–97.
21 Жаль, что сведения о Модерахе не вошли в биографический том «Энциклопедии земли Вятской», притом что о Добринском (чьё правление на Вятке, по результатам сенатской ревизии, закончилось отстранением от должности и отдачей под суд) там говорится. См.: ЭЗВ. Киров, 1996. Т. 6 : Знатные люди : (биогр. слов.) / сост. С. П. Кокурина ; ред. В. Д. Сергеев. С. 129–130. Модерах не учтён даже в очень обширном каталоге персоналий отдела краеведческой литературы Кировской областной научной библиотеки им. А. И. Герцена.
22 Краткий обзор средств сообщения в Вятской губернии / сост. П. Наумов. Вятка, 1908. С. 80–81.
23 Вяземский П. А. Стихотворения. М., 1986. С. 171–172.
24 Там же. С. 179.
25 Бехтерев Н. П. Указ. соч. С. 819–831, 848–850.
26 Шестерня А. А. Тракты Орловского уезда XVIII–XIX веков // Орлов: древние города России : материалы лит.-краевед. чтений. Орлов, 2010. С. 50.
27 Прудовые будни // Вятская особая газета. 2012. 20 сент. (№ 40). С. 15.
28 Короленко В. Г. В облачный день : очерк // Короленко В. Г. Собр. соч. : в 5 т. Л., 1989. Т. 2 : Рассказы, 1889–1903. С. 349–351.
29 Русское народное поэтическое творчество. М. ; Л., 1955. Т. 2, кн. 1 : Очерки по истории русского народного поэтического творчества середины XVIII – первой половины XIX века / отв. ред. Д. С. Лихачёв. С. 285–292.
30 Исторические песни XIX века / изд. подгот.: Л. В. Домановский, О. Б. Алексеева, Э. С. Литвин. Л., 1973. № 237–255.
31 См.: Исторические песни XVIII века / изд. подгот.: О. Б. Алексеева, Л. И. Емельянов. Л., 1971. № 184–203.
32 Белова О. В., Петрухин В. Я. Фольклор и книжность: миф и исторические реалии. М., 2008. С. 123–124.
33 Павленко Н. И. Екатерина Великая. Изд. 2-е, испр. М., 2000. С. 214, 216. Там же Павленко проводил сравнение целей, маршрутов и обстоятельств путешествий Петра и Екатерины.
34 Елисеева О. И. Екатерина Великая. М., 2010. С. 319.