Главная > Выпуск №20 > Рахель Блювштейн из Вятки – национальная поэтесса Израиля

Рахель Блювштейн из Вятки – национальная поэтесса Израиля

А. Л. Рашковский

Впервые я узнал о Рахели Блювштейн, работая в ГАКО с перепиской нашего замечательного писателя, краеведа и библиофила Евгения Дмитриевича Петряева. В письме Михаилу Самуиловичу Губергрицу от 23 апреля 1966 г. Е. Д. Петряев писал: «Не знаете ли Вы некую Рахель Бловштейн (родилась в 1890 году в Вятке)? В «Литературной энциклопедии» (т. 3, с. 76) пишут, что она видный поэт Израиля, тонкий лирик. Может быть, есть её русские книги? Писала ли она в Вятке?»1

В некоторых литературных источниках фамилию поэтессы действительно пишут и Бловштейн, и Блувштейн, но правильно, по-видимому, Блювштейн. По крайней мере, во всех архивных документах вятского периода жизни её семьи именно так писалась эта фамилия.

Рахель Блювштейн, национальная поэтесса Израиля, родилась в Вятке 20 сентября 1890 г. Хотя некоторые источники почему-то указывают местом рождения г. Саратов. Отец Рахели – Иссер Блювштейн – восьмилетним ребёнком был отдан в кантонисты. Когда через четверть века участник обороны Севастополя Иссер Блювштейн отслужил свой срок в царской армии, у него никого не было в целом мире. Но он сумел начать жизнь сначала – создал своё дело в Вятке, разбогател, женился, стал отцом двенадцати детей. Мать Рахели, Софья Мандельштам, была женщиной образованной, знала языки, состояла в переписке с выдающимися деятелями русской культуры, в частности, со Львом Толстым. Не исключено, что она была родственницей великого поэта Осипа Эмильевича Мандельштама.

В числе купцов г. Вятки за 1890 г. указан Иссер Иосифович Блювштейн с сыновьями: Давидом, Самуилом, Яковом, Моисеем, Абрамом и внуком Александром Давидовичем. По существовавшим тогда правилам, дети женского пола, к сожалению, в списки купеческих семейств не вносились2. Эта купеческая семья числится в списке купцов г. Вятки и за 1893 г.3

Всё это даёт твердые основания для утверждения, что Рахель родилась в Вятке, где в указанные годы находилась её семья, а не в Саратове.

О жизни и творчестве поэтессы можно прочесть в работах Зои Копельман, на которые и приходится опираться в этом вопросе.

Итак, позднее часть семьи переехала в Полтаву, где прошли детство и юность будущей поэтессы. Там она училась в еврейской школе и начала брать первые частные уроки иврита. Там же она познакомилась с Владимиром Галактионовичем Короленко. О духовной атмосфере дома, где росла Рахель, о её ранней полтавской юности можно судить из воспоминаний сестры, Шошаны Блювштейн, начало которых сохранилось в многочисленных черновых редакциях, однако текст не был завершён и издан. Вот что писала Шошана: «Десятки лет назад в небольшом красивом украинском городе мы были молоды. (О, был бы у меня волшебный фонарь – вот бы глянуть хоть мельком!) Редки были в том городе приезды театра или концерты и становились – событием. И немое кино тоже делало там тогда первые шаги. Чем же жила наша душа? Книгами (Полтава была центром одной из богатейших губерний России, книжным городом и имела очень хорошие библиотеки и читальни. – А. Р.). Полными пригоршнями черпали мы из щедрой русской литературы. Каждая книга была Божьим даром. Образы писателей и их героев вошли в круг наших друзей. Они сопровождали нас повседневно. Пушкин, Лермонтов, Надсон. Героини Тургенева: скромница Лиза, Елена… И над всеми – великан русской литературы – Толстой. Мы не только романы его читали, но и статьи, они манили нас, будили наши юные мысли… Беллетристика, публицистика, но превыше всего – поэзия. Мы пропадали на дворе её Царства. Она всегда была у нас на устах: читаем по книге, заучиваем наизусть… Мы и литературу других народов узнавали на языке государства. “О, великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!” – пел Тургенев в одном из своих “Стихотворений в прозе”, так нами любимых. Мы декламировали эти слова – гимн писателя и поэта своему языку (не без легких угрызений совести, ведь мы были еврейками и хорошо знали это). Но русский язык был для нас выходом на общечеловеческий простор, к общечеловеческим ценностям. На обдуваемое ветром поле, где юная мысль парила, упоенная мёдом слов... “Пред тобою две дороги, два пути, и невозможно не выбрать одну из них”, – вознёс свой голос известный русский критик Белинский, учитель нашего поколения. Первый путь: “И возлюби ближнего, как самого себя”. Принести себя в жертву отечеству, человечеству в целом. “Возлюби правду и стремись к добру – не ради награды, но ради самой правды и ради самого добра”, – призывал второй путь. Наш дом был религиозно-традиционным. Мама-праведница и справедливый отец воспитали нас в духе Торы. Каждый праздник соблюдался трепетно и с восторгом. В каждом празднике была связь с прекрасным прошлым нашего народа. То были цветы в нашем лукошке – они расцветали и исчезали... Мы жили от праздника к празднику. В детском дневнике осталась память об этом. И на фоне праздников возникла связь с национальной историей. Погром в Кишинёве – он тоже был запечатлён в нашем дневнике. И тогда раздался клич – своя страна. Старшие братья доносят до нас первые вести о сионистском движении. Портрет Теодора Герцля был на стене дома каждой еврейский семьи. Мы, девочки, мечтаем об Обществе любителей древнееврейского языка, а мама противится тому, чтобы дочки уходили из дому, ходили на собрания. Это продолжалось недолго. Может быть, распался тот кружок. Братья уехали. У нас завелась своя компания…»

С 15 лет Рахель уже писала стихи на русском языке. В одной из дневниковых тетрадей Шошаны вписано по-русски детское стихотворение Рахели, возможно, самое раннее из известных её стихов – «Колыбельная»:

Спи, дитятко, спи, милое…
Смотри-ка, вон и звёздочки
Кричат, завидя нас:
Не спит ещё ваш маленький?
Ведь очень поздний час.
Спи, дитятко, спи, милое…
Вот скоро, скоро мальчик мой
Уж вырастет большой,
Такой большой, что до небес
Достанет он рукой...
Спи, дитятко, спи, милое…
И он увидит райский сад,
И ангелов полёт,
И много ярких звёздочек
Он маме принесёт.
Спи, дитятко, спи, милое…
Господь тебя храни!..

У Рахели с детства были слабые лёгкие, и её посылали в Крым на лечение. Под влиянием старшего брата в 1909 г. Рахель с Шошаной решили съездить в Палестину и остались там. Являясь в начале XX в. одним из наиболее романтических политических течений, сионизм привлёк под своё знамя много молодёжи. Юноши и девушки покидали Россию и отправлялись в Палестину, чтобы своими руками строить еврейские города, прокладывать дороги, осушать болота, насаждать леса и сады. Среди них была и девятнадцатилетняя Рахель Блювштейн. Под влиянием жившего в Полтаве В. Г. Короленко Рахель и её сестры отказались от материальной поддержки богатого отца и решили жить своим трудом. В Палестине среди оживших, как им казалось, сказок «Тысячи и одной ночи», они попали в поселение Реховот и сняли комнату в гостинице. Гостиница поразила их чистотой (по которой они так тосковали во время плавания) и добропорядочностью. Они поступили на ферму для девушек у озера Кинерет. Рахель встретила друзей, познала радость изучения языка предков, поэзию сельского труда. Дни, прожитые там, оказались самыми прекрасными в её жизни. В 1913 г. Рахель едет в Тулузу учиться на агронома, но Первая мировая война нарушает её планы. Пребывание в Тулузе длилось два учебных года, и пометка «Тулуза, 1915» значится в первой записи в тетрадке с русскими стихами, которую Рахель будет продолжать в России. В Тулузе Рахель познакомилась с Марией Шкапской, высланной за границу вместе с мужем за политическую деятельность4.

О М. М. Шкапской следует сказать особо. Мария Михайловна Шкапская (девичья фамилия – Андреевская) родилась в Петербурге в 1891 г. Училась в гимназии Мая на Васильевском острове, где был один из самых энергичных кружков самообразования. Отец её мужа О. А. Шкапский был известным общественным деятелем, специалистом по статистике и экономике. В 1910 г. опубликовала свои первые стихи. В 1911 г. Мария поступила на медицинский факультет Психоневрологического института Петербурга, основанного В. М. Бехтеревым. За активное участие в общественных движениях Шкапских выслали за границу. Как участникам ученической организации гимназии О. К. Витмер, купец-филантроп Шахов предоставил им стипендии для продолжения образования. Три года Шкапские провели во Франции. В Тулузе Мария Михайловна получила филологическое образование. В Париже она училась в школе восточных языков. Во Франции Шкапская познакомилась с В. Г. Короленко, который тепло отозвался о её стихах и переслал их в журналы «Северные записки» и «Вестник Европы», где и были напечатаны. Видимо, через Короленко Шкапская и познакомилась с Рахелью Блювштейн. В 1921 г. выпустила свой первый сборник лирических стихов. С конца 1925 г. Мария Михайловна работала разъездным очеркистом вечернего выпуска ленинградской «Красной газеты». Была близко знакома с А. М. Горьким, благодаря чему даже вошла в число писателей, выступавших на Первом съезде советских писателей. В годы Великой Отечественной войны написала более 100 очерков. В 1942 г. вышла её книга о зверствах фашистов в Советском Союзе. Участвовала в подготовке «Чёрной книги», посвящённой трагической истории советских евреев. Умерла в 7 сентября 1952 г. в Москве. Сборник стихов М. Шкапской вышел в Лондоне в 1979 г.5

Знакомство Рахели и Шкапской переросло в задушевную дружбу, отголоски которой явственно звучат в переписке двух поэтесс. Фрагменты этой переписки сохранились в РГАЛИ и писательском архиве Тель-Авива. Публикация этих документов не только проливает свет на некоторые малоизвестные обстоятельства жизни обеих корреспонденток, но и вводит в научный оборот неизвестные ранее тексты. Рахель возвращается в Россию, где её настигает революция. Поселившись в Одессе, она работает учительницей, пишет стихи, занимается переводами. Публикует в сионистском еженедельнике «Еврейская мысль» стихи и очерки об Израиле. В 1919 г. на первом же корабле, отплывавшем после войны из Одессы в Палестину, Рахель покидает Россию, чтобы навсегда вернуться на берега Кинерета. Здесь Рахель вступила в члены кибуца Дгания. Из-за болезни она вынуждена была переехать в Иерусалим, потом в Цфат, а затем в Тель-Авив. Дальнейшая жизнь поэтессы, которая по настоянию врачей проходит, в основном, в пределах комнаты, не очень богата событиями. Но большой мир заменяют стихи. Они всё чаще появляются в печати, узнаваемы и ожидаемы читателями. Рахель Блювштейн начинают называть просто Рахелью. Именно так она подписывает свои произведения. Её стихи удивительно лиричны. В них слиты воедино любовь к родной земле, к близкому человеку, к жизни вообще. Вот одно из замечательных стихотворений «Рахель»:

Да, кровь её в крови моей
И песня в песне неустанной.
Рахель – пастушка стад Лавана,
Рахель, праматерь матерей.

И потому мне тесен дом.
За город – там пастушки пели,
Там трепетал платок Рахели
В пустыне, на ветру сухом.

Иду с котомкою своей,
Дорога знойная пылится,
В босых ногах моих хранится
Вся память тех далёких дней6.

Стихи Рахели ясны и конкретны и, вместе с тем, многоплановы. Родная земля – что это? Палестина? А, может быть, Россия – страна детства и юности? Или озеро Кинерет, где прошли лучшие годы жизни? А любимый – реальность или игра молодого воображения? В стихах Рахели каждый находит что-то своё. Вот ещё одно замечательное стихотворение «Ушла душа»:

Мой день растаял и ушёл
В ночной простор,
И в тусклом золоте закат
И выси гор.
И почернела поля ширь –
Немая жуть.
И вдаль ушла моя тропа,
Неторный путь.
С судьбою властной не борюсь,
Не спорю зря.
И в срок уйду я, всех за всё
Благодаря7.

Стихи и переводы Рахели (она переводила на иврит Пушкина, Ахматову, Есенина, Ходасевича, Верлена, Метерлинка и многих других поэтов) и национальны, и, в то же время, близки любому человеку, независимо от того к какой национальности он принадлежит. Некоторые из стихов Рахели, написанные на русском языке, были переведены на иврит и тоже прочно вошли в израильскую поэзию, так что многие и не подозревают об их русском источнике. Рахели было 20, когда иврит стал для неё языком общения, ей было уже за 30, когда литература стала делом её жизни. Она умерла 16 апреля 1931 г. (в 41 год), став национальной поэтессой еврейского государства, и похоронена на берегу её любимого озера Кинерет, на знаменитом кладбище, где покоятся многие выдающиеся деятели Израиля. Именем Рахели Блювштейн названы улицы во многих городах Израиля. Отмечу, что в Вятке был хорошо известен брат поэтессы Абрам Иссерович Блювштейн, специалист по выработке эфирных масел. Родился он 25 апреля 1887 г. в Вятке. Окончил Вятское реальное училище. Имел в 1921 г. двух сыновей. С 2 ноября 1919 г. работал делопроизводителем уполномоченного Всероссийского Главного штаба в Вятке. Вот выдержка из письма правления Вятского союза потребительских обществ в Вятский рабочий исправительный дом от 21 октября 1920 г.: «На отдел заготовок возложена работа по заготовке экспортных товаров (льна и других продуктов сельского хозяйства). Работа эта требует наличие опытного в этой области специалиста, обязательно знакомого с экспортом. Просим разрешить бывшему заведующему отделом заготовок А. И. Блювштейн, присуждённому Вятским Революционным Трибуналом к заключению в рабочий дом, посещать занятия в губернском союзе. Гражданин Блювштейн является именно тем специалистом, какой нам нужен в области заготовок экспортных товаров, как имеющий многолетний стаж. Он знаком с английским, французским и немецким языками. Блювштейн был в своё время единственным экспортёром эфирных масел из Вятской губернии и организовал их производство по всей губернии (отправляя их на экспорт в огромных количествах. – А. Р.). Работал заведующим отделом сбыта Вятского кредитного союза. С 17 ноября 1920 г. работал специалистом по выработке эфирных масел Вятского губернского химдревбюро при химическом отделе СНХ». С 15 февраля 1921 г. Абрам Иссерович был назначен управляющим делами химического отдела Вятского губернского СНХ с одновременным выполнением обязанностей специалиста по выработке эфирных масел, а 1 декабря 1921 г. был освобождён от работы по болезни8.

Позднее Абрам Иссерович уехал на Украину, а потом, возможно, и в Палестину. Дальнейшая его судьба пока не известна.

Примечания

1 ГАКО. Ф. Р-139. Оп. 1 б. Д. 26. Л. 170.
2 Там же. Ф. 176. Оп. 1. Д. 4337. Л. 105–106.
3 Там же. Д. 4440. Л. 326–327.
4 Копельман З. Еврейские скрижали и русские вериги : (русский голос в творчестве ивритской поэтессы Рахели). URL: http://www.rjews.net/zoya-kopelman/articles/rachel-golos.html
5 URL: http://shkapskaya.ouc.ru/biograf-spravka.html
6 Тридцать три века еврейской поэзии : краткая антология в пер. с иврита / сост., предисл., ист.-лит. биогр. справки, примеч., ред. стихотворений, худож. оформление Я. Л. Либермана. Екатеринбург ; Каменск-Уральский, 1997. С. 242.
7 Там же.
8 ГАКО. Ф. Р-791. Оп. 4. Д. 246. Л. 9 ; Ф. Р-483. Оп. 1. Д. 420. Л. 10, 20.