Версия для слабовидящих«…Жива и бессмертна душа моя…» Мемуары А. А. Прозорова
Прозоров А. А. Город Вятка и его обыватели [Текст] : мемуары / ГОУ «Гос. арх. Киров. обл.» ; под ред.: М. С. Судовикова, Е. И. Пакиной. – Киров : Экспресс, 2010. – 152 с. : ил. – (Библиотека «Музей книги»).
В 2010-м году произошло замечательное событие в культурной жизни нашего края: изданы существовавшие долгое время только в виде машинописного текста мемуары Александра Александровича Прозорова (1854–1927). Книгу подготовили к печати Михаил Сергеевич Судовиков, заведующий кафедрой истории ВятГГУ, кандидат исторических наук, Елена Ивановна Пакина, заместитель директора ГОУ «Государственный архив Кировской области», сотрудники издательства «Экспресс» (гл. редактор Николай Геннадьевич Целоусов). В заслугу последних нужно отнести создание зрительного ряда – почти на каждой странице редкие фотографии из фонда Госархива и из личных коллекций, в результате восприятие текста стало гораздо полноценнее и интереснее.
Конечно, и сейчас при тираже 1000 экз. издание будет библиографической редкостью, однако все желающие смогут познакомиться с мемуарами Прозорова «Город Вятка и его обыватели» в читальном зале областной библиотеки им. А. И. Герцена.
В архиве существуют три тетради воспоминаний автора. Опубликованы две: «Род Прозоровых» и «Город Вятка и его обыватели». Третья, пока не изданная, посвящена театральной деятельности мемуариста.
В предисловии к тексту издания М. С. Судовиков и Е. И. Пакина дали краткую и точную характеристику автору и его произведению, поэтому не буду повторять сказанное, а поделюсь своим впечатлением от прочитанного.
С возрастом меня гораздо больше, чем художественная литература, стали интересовать документальные книги, мемуарная литература. А в данном случае интерес особый – рассказ идёт о давней жизни, которая происходила здесь, в этом городе, на этой же земле, где живём мы, и среди нас непременно есть потомки только упомянутых и более подробно описанных в книге персонажей. Среди последних много личностей, о которых мы читали в других источниках, и тем интереснее узнать что-то новое о них. А рассказчик – образованный, культурный, наблюдательный, добрый, с чувством юмора и, несмотря на некоторые погрешности, обладает живым, богатым русским языком.
Работа над воспоминаниями происходила на закате жизни, уже сменился общественный строй. Человек, далёкий от политики, лояльный к новой власти, он всё равно был чужим для неё, одним из бывших, как тогда называли представителей упразднённых сословий. А потому не замедлили выселение из дома, конфискация имущества, аресты, унижения. Спасибо библиотеке им. А. И. Герцена, где к нему уважительно отнеслись и предоставили работу. Именно тогдашний директор Елена Владимировна Гогель подвигла Прозорова на написание воспоминаний. Это было очень кстати: от суровой действительности он уходил в прошлое в своих мыслях и, наверное, ещё и поэтому мемуары получились такими тёплыми, трогательными с описанием разных забавных случаев. Конечно, и в той жизни были утраты, неудачи, болезни (самоубийство отца, смертельная продолжительная болезнь любимой жены). Но это неизбежные спутники любого человека, и Прозоров принимал их мудро, без надрыва.
Текст мемуаров носит повествовательный характер с элементами описания персонажей, местности. Много информации и никакого философствования. Только в конце первой части («Род Прозоровых») автор счёл нужным объяснить своё мировоззрение, жизненное кредо. «Я верю в Бога и Его присутствие во мне… Допустив бессмертие души, приходится допустить понятие об аде и рае… И всё доброе, содеянное в земной жизни, влечёт соответственные вибрации или радость, по нашим понятиям, равносильную раю, а всё дурное вызывает тоже вибрации, но другого рода, равносильные аду… Если душа бессмертна, то живы души всех наших предшественников, родственников и святых, сношения с коими мы пытаемся иметь путём мысли или молитвенных настроений… Итак, жива и бессмертна душа моя, и я не могу не считать себя счастливым при ощущении её спокойствия».
Александр Александрович жил в такое время, когда уже многие в среде интеллигенции воспринимали религию как мракобесие, поэтому, обосновывая свою веру, он использует научные, технические термины: электричество, радиотелеграф, лейденская банка, вибрации, аккумулятор… Он хочет, чтобы его поняли прогрессивные читатели, те, кто лишён дара верить. Благодаря такому миросозерцанию герой мемуаров не рвёт на голове волосы при тяжёлых обстоятельствах, без сарказма и пренебрежения относится к окружающим людям и не обижает их в характеристиках, которые им даёт.
Вряд ли мог предположить Прозоров, что когда-нибудь, лет этак через сто, его воспоминания будут изданы. И то, что появилась эта книга, лишний раз доказывает – ничто доброе не пропадает.
Л. Г. Чарушина
