Версия для слабовидящихСемья, дом и узы родства купечества уездных городов Вятской губернии
в XIX – начале XX вв.*
И. В. Маслова
Семья и сеть родственных связей представляют собой общественные институты, сохраняющие свою важность во все времена. Во всех обществах они встречаются в качестве неотъемлемых элементов, поскольку с ними связаны такие важнейшие функции, как природное и социальное воспроизводство материальной жизни.
Конец XVIII – первая половина XIX столетия были переломными для менталитета российского купечества. Шёл процесс формирования национального типа купца-предпринимателя, интересы которого были направлены не только на личное обогащение, но и на служение обществу. В первой половине XIX в. формируются основные бытовые традиции купечества, ставшие в дальнейшем стержнем сословного менталитета, на который в быстро меняющейся политической ситуации нанизываются всё новые и новые правила поведения, семейные обычаи, создающие неповторимый портрет российского третьего сословия.
Во второй половине XIX – начале XX столетия происходит дифференциация купечества на различные группы, отличающиеся сферами предпринимательской деятельности, гильдейской принадлежностью и, соответственно, размерами капиталов и уровнем жизни. Но нас в первую очередь интересуют наметившиеся на ментальном уровне различия между столичным и провинциальным купечеством. Столичное купечество, прочно вставшее на путь экономического процветания и благополучия, стремилось приобщиться к дворянскому образу жизни. Быт провинциального купечества отличался размеренностью и консервативностью, сохраняя традиционные сословные черты и поведенческие установки. Поэтому предметом нашего исследования стало провинциальное и, прежде всего, уездное купечество Российской империи XIX – начала XX вв.
В семье как основном из главных механизмов социализации закладываются основы мировоззрения и поведенческие установки. Невозможно дать исчерпывающую характеристику российского купечества без изучения различных аспектов их внутрисемейных отношений.
Анализ структуры и состава купеческих семей проведён нами на основе исследования уездных городов Вятской губернии. На протяжении XIX в. купеческие семьи в уездных городах состояли в среднем из 5–8 человек. Согласно ревизским сказкам о купцах за 1834 г. в Слободском числились 39 семей с общим числом членов 323 человека1. Большей людностью отличались купеческие семьи в г. Елабуге, где в 1816 г. проживало 28 купеческих семей с общим составом 302 человека2. Наличие больших семей в городе объяснялось высоким уровнем развития торговли среди елабужского купечества, что привело к складыванию относительно стабильных торговых капиталов уже к началу XIX столетия. На примере Елабуги хорошо прослеживается процесс формирования устойчивых купеческих династий. Наибольшей стабильностью и высокой преемственностью отличались семьи купцов 1-й гильдии. Анализ генеалогии одной из крупнейших предпринимательских династий Стахеевых не только Елабуги, но всего Волго-Камского региона позволил выявить устойчивую наследственную связь в пять поколений3. Подобной стабильностью, в пять поколений, отличался и род елабужских купцов-промышленников Ушковых4. Учитывая хронологический отрезок времени, взятый для исследования (конец XVIII – начало ХХ вв.), подобная генеалогическая устойчивость рода может считаться максимально возможной. Высокая степень генеалогической устойчивости родов первогильдейского купечества определялась совместным образом деятельности, торгово-промышленным предпринимательством.
Большую роль в укреплении преемственности поколений купеческих династий играла недвижимая собственность в виде жилых домов, торговых помещений, промышленных предприятий, загородных имений.
Исходя из того, что людность семьи – один из показателей патриархальности, можно сделать вывод о наличии сильных патриархальных традиций в среде гильдейского купечества. Большие патриархальные отцовские или братские семьи включали несколько поколений одного предка, образующих 3–5 и более супружеских пар, объединявших 15, 20 и более человек.
Структуру каждой отдельно взятой семейной формации можно исследовать различными способами. Купеческие семьи XIX в. разнообразны по своему составу и структуре внутрисемейных отношений. В современной научной литературе предложено большое количество подходов к классификации семей. Целесообразность применения того или иного подхода зависит от конкретных задач исследования. Анализ имеющегося в нашем распоряжении источникового материала по составу, людности и структуре купеческих семей Вятской губернии показывает необходимость использования типологии П. Ласлетта5.
При изучении семейной типологии учёный использовал понятие «домохозяйство», под которым понималось место жительства, родство и совместная жизнедеятельность. На наш взгляд, для первой половины XIX столетия наличие совместного домохозяйства было характерной чертой купеческих семей. В этот период шёл процесс становления коммерческого дела, в основе которого лежали, как правило, родственные связи, так как в этом случае риск обмана со стороны партнёра по бизнесу сводился к минимуму. Совместное проживание и общее хозяйство также соответствовало целям сохранения целостности предпринимательского дела.
По типологии П. Ласлетта, простое домохозяйство – это то, что принято назвать нуклеарной или биологической семьёй. Такая семья состоит из супружеской пары с детьми или же вдовца, или вдовы с потомством.
Расширенное семейное домохозяйство включает супружескую семью вместе с родственниками по прямой линии, то есть сёстры, братья, бабушки и т. д. В том случае, если дополнительный член, входящий в состав домохозяйства, – представитель старшего поколения (например, дед), то семья считается восходящей. Если речь идёт о внуке, племяннике или племяннице, то семья квалифицируется как нисходящая. Если констатируется наличие брата, сестры или кузины главы семьи, то расширение идёт по боковой линии.
В том случае, если в семью объединены несколько супружеских пар, домохозяйство квалифицируется как сложное (мультифокальное). Его основной признак – в наличии внутри домохозяйства ещё одного ядра, которое не включает главу семьи. Эта, так называемая, вторичная ячейка может включать родителей главы семьи (восходящее вторичное ядро), его женатых сыновей (нисходящее вторичное ядро) и т. д.
Если супружеские группы сложного домохозяйства состоят из родственников по боковой линии и объединяют супружеские пары братьев и сестёр, то домохозяйство принадлежит к типу – братское сложное домохозяйство.
Среди уездного купечества Вятской губернии преобладали различные виды сложных семей. Так, в составе семьи елабужского купца Василия Леонтьевича Проснева насчитывался 21 человек. Используя типологию П. Ласлетта, можно классифицировать эту братскую семью как сложное семейное домохозяйство с родственниками по боковой линии6. Ядро семьи составляла супружеская чета главы семьи и их дети. В нашем случае – Василий Леонтьевич, его супруга Авдотья Ефимовна и их четверо сыновей. В состав семьи входили ещё четыре супружеские пары с детьми. Это семьи четырёх братьев Василия Леонтьевича. В 1851 г. второй брат Иван Леонтьевич выбыл из состава большой братской семьи, став основателем собственного домохозяйства7.
Примером восходящего сложного семейного домохозяйства в составе 11 членов может служить семья елабужского 3-й гильдии купца Дмитрия Фёдоровича Пупышева. Глава семьи с супругой и детьми проживали совместно с вдовствующей матерью Анисьей Николаевной и семейной четой младшего брата Ивана.
В целом семейное положение уездного купечества Вятской губернии характеризовалось следующим образом: во всех рассматриваемых городах основу подавляющего большинства семей составляли супружеские пары, на втором месте по численности шли вдовые, на третьем – холостые.
Главным предметом заботы и внимания каждого члена большой купеческой семьи являлся семейный бизнес. В купеческих фирмах присутствовал особый корпоративный дух, в котором воплощались православные традиции к единению и сближению людей. Семейный характер предпринимательства, столь свойственный уездному купечеству, способствовал созданию особой системы отношений, основанной на взаимной связи и взаимной ответственности членов рода, которые буквально жили семейным бизнесом.
Глава семьи ведал всеми торговыми делами, выбирал гильдейские свидетельства, отвечал перед государством за выполнение повинностей и выплату податей. Он, таким образом, являлся не только добытчиком средств к существованию, но и посредником между семьёй и государством. Главной обязанностью жены в браке была организация семейного быта.
Воспитание детей в семье купца полностью подчинялось подготовке к участию в деятельности семейного коммерческого предприятия. Дети находились в полном подчинении у родителей и с раннего детства помогали им по хозяйству. До зрелых лет о сыновьях отечески заботились, постепенно вводили их в курс семейных дел. Отметим, что в первой половине XIX в. подавляющее большинство уездных купцов имело только начальное образование. Поэтому большую часть знаний об организации коммерческих предприятий купеческие сыновья получали на практике. С семи-восьми лет мальчики начинали приобщаться к предпринимательской деятельности. Они ежедневно ходили в лавку, выполняли мелкие поручения. «Так, из писем сарапульского купца Ехлакова мы узнаём, что их единственный сын и наследник Коля с семи лет ходил с отцом в лавку»8. Возрастом зрелости считались 15–16 лет, с этого времени сыновья полностью включались в семейное дело. Они могли заниматься мелочной торговлей в лавке, совершать коммерческие поездки в другие города, вести конторские книги. Однако интересы коммерческого дела требовали концентрации капитала, кроме того, главы купеческих семей нередко сомневались в деловых качествах своих сыновей или попросту не хотели выпускать дело из своих рук. Поэтому уже взрослые сыновья, работая в отцовском коммерческом предприятии, носили «звание» купеческий сын. Например, в списке купцов г. Слободского за 1890 г. числится купеческий сын 2-й гильдии Б. В. Прехов9. И, даже заслужив общественное признание, занимая ту или иную должность в органах местного самоуправления, многие младшие члены купеческой семьи продолжали числиться в «купеческих сыновьях». Так, среди гласных Елабужской городской думы в 1875 г. числилось сразу двое купеческих сыновей: Александр Кириллович Стахеев и Аркадий Матвеевич Серебреников10. В то же время можно привести множество примеров, когда ещё при жизни главы семьи некоторые из сыновей получали свою долю наследства – «выдел» в виде денежной суммы или торговой лавки. Например, в ревизской сказке о купцах г. Слободского 1834 г. к гильдейскому купечеству причислены Роман Дармидонтович Шмелёв и его сын Александр, имеющий самостоятельное коммерческое предприятие11.
Но самостоятельная предпринимательская деятельность купеческих сыновей отнюдь не означала полное освобождение от контроля со стороны главы семейства. Ф. П. Гирбасов, елабужский 1-й гильдии купец, выделил своим достигшим совершеннолетия сыновьям долю денежного наследства, что позволило им начать самостоятельную предпринимательскую деятельность. Старший сын Г. Ф. Гирбасов уехал в Екатеринбург и основал там своё дело – торговлю чаем и табаком. Следуя патриархальным традициям купеческих семей, Гавриил Фёдорович, успешный екатеринбургский коммерсант, почётный глава семейства (у него было десять детей), не посмел перечить отцу и по первому зову возвратился в Елабугу для того, чтобы принять участие в деятельности товарищества, организуемого Фёдором Прохоровичем12.
В воспитании девочек с детских лет делали упор на подготовку к будущей семейной жизни. Дочери должны были помогать матери вести хозяйство, следить за порядком в доме, присматривать за младшими детьми. Традиционно девочек обучали различным видам рукоделия: вязанию, плетению кружев, вышиванию. Купеческим дочерям готовилось приданое, с которым они могли рассчитывать на хорошую партию. В условиях господства религиозных взглядов на семейные ценности, дети воспитывались в духе обязательного вступления в брак. К незамужним дочерям и холостым сыновьям, вовремя не вступившим в брак, отношение было неуважительным.
Обязательным элементом воспитания в семьях русских купцов являлось посещение церкви. Каждое воскресенье семья в полном составе ходила в храм к заутрене или к обедне. В церкви богатые купцы стояли впереди, при этом сначала женщины, а за ними – мужчины. Одной из форм участия детей и подростков в религиозной жизни было пение в церковном хоре. В уездных городах Вятской губернии нередко церковные хоры состояли из воспитанников гимназий, училищ, детских приютов.
Внутрисемейные взаимоотношения купечества рассматриваемого региона характеризовались уважением друг к другу и взаимопомощью. Жена помогала мужу вести коммерческие дела, а при отлучках супруга ведала хозяйственными и торговыми делами, сообщая ему в письмах все подробности и прося советов. Кстати, при переписке супруги обращались друг к другу с добротой и любовью. «Мой милый и дорогой мой Ванечка!», «Мой голубчик Ванечка!» – обращается в письме к своему супругу, купеческому сыну И. И. Шишкину (известному русскому живописцу) его жена Евгения Васильевна13.
Другое свидетельство семейного долголетия мы находим в воспоминаниях К. В. Польских о семье своего прадеда, сарапульского (позднее елабужского) купца В. Н. Баутина. «Они жили вместе почти 50 лет. Мир и согласие царили между супругами. Дети никогда не видели их раздражёнными, ссорящимися»14. Обращения детей к родителям также подчёркнуто уважительные («на вы») и добрые: «маменька», «тятенька».
В связи с тем, что братья и сёстры в купеческих семьях росли и воспитывались вместе, получая начальное образование дома от приглашённых учителей, между ними устанавливались тёплые и дружеские взаимоотношения, которые они проносили через всю жизнь. Заботой и добротой пронизаны строки писем брата и сестёр Шишкиных: «Любезный братец!», «Катенька, маленькая, Катенька!»15
Дочь елабужского купца А. В. Стахеева в конце первого десятилетия XX в. уехала из Елабуги вместе с мужем. В годы советской власти семья часто переезжала с места на место, видимо, боясь преследования со стороны властей, но, несмотря на это, Александра не поменяла девичьей фамилии и всю жизнь оставалась Стахеевой. Она надеялась, что в случае сохранения фамилии Стахеевых ей легче будет разыскать своего младшего, горячо любимого брата Бориса16.
Дети должны были добросовестно выполнять все данные им родителями поручения. Покорность детей старшим освещалась выработанной веками традицией сыновней почтительности, стойкостью патриархальных отношений. Кроме того, в купеческих семьях дети не шли вопреки воле родителей, опасаясь впасть в немилость и потерять свою долю наследства или приданого.
В процессе воспитания детей купцы, как, впрочем, и другие слои горожан и крестьян, нередко прибегали к запретам и наказаниям. Владимир Петрович Гирбасов, гостивший у деда, елабужского купца 1-й гильдии Гаврила Фёдоровича в 1913 г., вспоминает: «За обедом полагалось сидеть чинно и спокойно. А если начиналось глухое хихиканье, то можно было получить тычка перстами по голове от дедушки, а то и вылететь из-за стола»17.
Вышеупомянутая А. В. Стахеева часто вспоминала, что за плохое поведение детям грозило получение от родителей «березовой каши», то есть порки берёзовым прутом.
Великолепный знаток купеческого быта, сын елабужского купца 1-й гильдии, писатель Д. И. Стахеев, иллюстрируя разговор двух купеческих сыновей, писал:
– У нас тоже в худой час подвернешься, такую затрещину съешь, что искры из глаз посыплются.
– А у нас-то что делается! Третьего дня отец мою сестру за волосы поймал да по двору так тащил в горницу: она в огороде была, а сосед через забор с ней разговаривал…18
Постепенно отношение к приёмам воспитания и образованию в купеческой среде начинает меняться: если до 1850-х гг. господствовала высказываемая старшим поколением точка зрения, что «наука только отбивает от дела», то уже с 1870-х гг. купцы стремились дать детям хорошее образование. Как справедливо замечает Г. Н. Ульянова, «если в 1860–1880-е гг. большинство предпринимателей считало достаточным получение детьми прикладного образования в коммерческих школах и реальных училищах, то с 1890-х гг. наблюдается всё большее стремление к тому, чтобы купеческие дети получали классическое образование, после окончания гимназии получали престижный университетский диплом или диплом высшего технического вуза»19.
Сыновья елабужского 1-й гильдии купца В. Г. Стахеева Фёдор и Пётр имели дипломы о высшем образовании. Первый получил звание инженера-механика20. Второй в 1896 г. стал выпускником Петербургского лесного института21.
Получение достойного образования меняет мировосприятие купеческой молодёжи, она становится более самостоятельной, свободной от отеческой опеки. Две дочери сарапульского купца Нина и Олимпиада Ехлаковы принимают самостоятельное решение о продолжении своего образования. В их письме к родителям, написанном 19 января 1905 г., звучит одновременно просьба, но вместе с тем и твёрдое, уже принятое решение: «Мне очень хочется, чтобы Вы со мной согласились, что наш, т. е. Липин и мой поступок, не так нехорош, как, может быть, вы и другие себе представляете. Наверно, следующие за нами поколения также будут различаться взглядами с нами, я в этом не сомневаюсь. Средняя школа, хотя нас и ставит на ноги, но нам хочется большего…»22
В целом традиции воспитания и обучения детей играли весьма важную роль в купеческой среде, отражаясь не только на сфере семейной жизни, но и на предпринимательской и общественной деятельности гильдейцев.
Разводы в купеческих семьях практически не осуществлялись, так как господствовавшая в обществе православная традиция не поощряла разрыв семейных отношений. Кроме того, разрешение на развод давалось только с санкции Святейшего Синода. Естественно, причины для расторжения брачных уз должны быть весьма основательными.
Статистические данные о количестве браков в городах Вятской губернии за 1876–1877 гг. показывают снижение количества брачных союзов, которых в 1876 г. было 481, а в 1877 г. – 324. «На уменьшение числа браков в 1887 г., вероятно, имели влияние чисто военные действия того времени, частью из ряда вон выходящий по своей посредственности урожай хлебов в Вятской губернии в 1877 г.»23.
Самый распространённый брачный возраст русского купечества Вятской губернии составлял для мужчин от 20 до 25 лет, для женщин – от 16 до 20 лет.
В целом основу семейного строя уездного купечества Вятской губернии на протяжении рассматриваемого периода составляли простые и расширенные семьи из двух, трёх поколений, насчитывавшие от 5 до 8 человек. На формирование традиций семейного быта, воспитания и образования детей влияли патриархальные взгляды и православные обычаи. Но с развитием процесса урбанизации в конце XIX – начале XX вв. сословные особенности купеческих семей сводились на нет, и вырабатывалась общая модель городской семьи.
Примечания
* Исследование выполнено в рамках научно-исследовательского проекта № П 319 «Концептуализация микроисторических исследований при изучении российского провинциального города» Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 гг.
1 ГАКО. Ф. 862. Оп. 1. Д. 824. Л. 2–16.
2 НАРТ. Ф. 3. Оп. 2. Д. 509. Л. 1–28.
3 См.: Маслова И. В. Купеческая династия Стахеевых. Елабуга, 2007. С. 19–31.
4 См.: Есиева И. В. Купеческая династия Ушковых (первая половина XIX в. – 1918 г.). Набережные Челны, 2007. С. 11–32.
5 Ласлетт П. Семья и домохозяйство: исторический подход // Брачность, рождаемость, семья за три века. М., 1979. С. 136.
6 Там же.
7 НАРТ. Ф. 3. Оп. 2. Д. 586. Л 40.
8 Пюрияйнен Д. Бытовая культура купеческого сословия города Сарапул во второй половине XIX в. // Мензелинский музейный вестник. 2007. Вып. 4/5. С. 26.
9 ГАКО. Ф. 862. Оп. 1. Д. 1911. Л. 1.
10 Адрес-календарь Вятской губернии 1875 г. Вятка, 1875. С. 183–186.
11 ГАКО. Ф. 862. Оп. 1. Д. 824. Л. 2.
12 НАРТ. Ф. 3. Оп. 2. Д. 586. Л. 46.
13 Цит. по: Трёхсотлетнее древо рода Шишкиных / сост. Н. И. Курылева. Елабуга, 2007. С. 56.
14 Польских К. В. Елабуга и Баутины // Дворянский вестник. 2005. Окт.
15 Цит. по: Трехсотлетнее древо рода Шишкиных... С. 8–41.
16 Маслова И. В. Указ. соч. С. 31.
17 Воспоминая В. П. Гирбасова // Из личного архива В. А. Черемных.
18 Стахеев Д. И. Уездный город // Стахеев Д. И. Духа не угашайте. Казань, 1992. С. 374.
19 Ульянова Г. Н. Предприниматель: тип личности, духовный облик, образ жизни // История предпринимательства в России. Кн. 2 : Вторая половина XIX – начало XX в. М., 1999. С. 445.
20 Маслова И. В. Указ. соч. С. 30.
21 Голованова Е. П. Судьба Петра Васильевича Стахеева и его семьи // Третьи Стахеевские чтения : материалы междунар. науч. конф. Елабуга, 2008. С. 30.
22 Цит по: Пюрияйнен Д. Указ. соч. С. 27.
23 КВГ на 1880 г. / сост. Н. Спасский. Вятка, 1880. С. 114.
